Физик

Глава 4 Часть 1

…На территорию дворцового комплекса заехали через Стальные Ворота и, немного поплутав по заснеженному парку, вырулили к совсем небольшому светло-розовому трехэтажному особнячку, отдаленно напоминавшему здание вологодского филиала Императорского Банка.

Пока я изучал архитектурные изыски, превратившие этот домик в забавное сочетание русского, немецкого и неаполитанского стилей, и дурел от неожиданных решений архитектора, явно съевшего не одну стаю собак на скрещиваниях ужей с ежами, Шахова, выполнявшая обязанности штурмана, выдала новые ценные указания. Я, естественно, выполнил все до единого, и «Хозяин Леса» с одной-единственной задержкой перед терминалом СКД вкатился в створ спиральной эстакады, навернул два с половиной оборота вокруг вертикальной оси и плавно зарулил в подземный гараж, рассчитанный машин на восемь.

Правая половина пустовала, а в левой сиротливо притулились угольно-черный «Престиж» сорок седьмого модельного года и вишневый «Святогор» то ли сорок второго, то ли сорок третьего. Валентина Алексеевна направила меня направо, дождалась, пока я припаркую «Хозяина Леса» задом и заглушу двигатель, бодренько выскочила наружу и, не закрывая дверь, сообщила, что этот закуток теперь мой, но для получения пропусков для остальных машин потребуются их айдишки.

Я коротко кивнул, выбрался наружу, забрал у Замятиной свою куртку и двинулся следом за старшей целительницей к терминалу СКД, вписанному в мраморную облицовку дверного проема.

Пока проходили установочную идентификацию, Шахова сообщила, что для свободного перемещения по особняку мы и наши будущие гости сможем использовать только две левые кабинки, а правая предназначена для членов главной ветви рода Волконских и очень ограниченного числа приближенных к ним персон. Во время коротенькой поездки на второй этаж рассказала, что этот домик называется Флигелем Мятущихся Душ и лет пятьдесят тому назад использовался в качестве игрового для самых юных членов Императорского рода, потом чем-то понравился Мирославе Михайловне, без малого четверть века служил ей неофициальной резиденцией, а в двадцать втором был подарен ей, Валентине Алексеевне.

За что именно, целительница не упомянула, но новейшую историю я учил без дураков, так что нужную параллель провел почти мгновенно. В смысле, вспомнил о покушении на проспекте Николая Чудотворца, полуторамесячной коме Императрицы-Матери и самоотверженности «дворцовых целителей», вернувших ее к жизни. А потом хозяйка флигеля вышла в коридор, приятно порадовавший вполне современным дизайном, и добавила еще пару-тройку чертовски интересных фраз:

— Доступ в этот особняк имеется только у Мирославы Михайловны, у меня и у вас. Само собой, не считая моих Слуг и прислуги. Но тебе, милый мальчик, придется каждый божий день мотаться в спортивный комплекс и в тир, а там днюет и ночует Конвой. Эти ребятишки и девчушки не болтливы, тем не менее, единственное, что им пока положено знать, можно выразить одной-единственной фразой: «Я тут потому, что так надо…»

Перед дверью в правом дальнем конце коридора прервалась и попросила засветить лица перед сканерами. А после того, как автоматика разблокировала замок, прикосновением к мягко засветившемуся сенсору сдвинула массивную створку в сторону, первой прошла огромную прихожую насквозь и замерла в центре гостиной, оформленной в серо-фиолетово-синих тонах:

— Проводить экскурсию по этим покоям мне лениво, поэтому обойдусь самым минимумом реально необходимой информации. Итак, спален тут три не просто так; в гардеробной комнате пока пусто, но до конца недели в ней появятся туалеты на все случаи жизни; в терминалах кабинета и столовой имеется вкладка «Меню», через которую можно заказывать еду; прислуга, приставленная к вам, начнет выполнять свои обязанности с девяти вечера; покои напротив зарезервированы для визитов Александра Всеволодовича, Раисы Александровны и Янины Демьяновны, однако разовые доступы можно будет получать только с этой пятницы. На этом пока все. Валя, ты остаешься тут и ждешь моего возвращения, а ты, милый мальчик, бросай куда-нибудь куртку и следуй за мной.

Я ободряюще подмигнул Замятиной и пошел на выход. А когда оказался в коридоре, услышал… извинения:

— Простите, не удержалась от очередного теста. Хотя не раз убеждалась в том, что вас подобными обращениями не пронять. Больше не буду. Обещаю. Но хотела бы попросить разрешения обращаться к вам на «ты» и по имени, так как до смерти устала от церемоний и ценю любую возможность нормального, человеческого общения.

По моим ощущениям, все это было сказано на полном серьезе, и я, пожав плечами, сделал шаг навстречу. В смысле, заявил, что не в обиде, ибо понимаю мотивы попыток меня эмоционально «раскачать», и признался, что тоже не любитель официоза, соответственно, буду рад «человеческому» общению.

К этому времени мы добрались до холла, и целительница сходу вызвала правую кабинку. Она ничем не отличалась от той, на которой мы поднимались из гаража. Но только внешне — плавно опустившись на приличную глубину, она остановилась и выпустила нас в помещение, из которого, при наличии доступа, можно было попасть на четыре траволатора, соединявших Флигель Мятущихся Душ с другими зданиями дворцового комплекса.

Кстати, пока мы шли по самому левому, я успел заметить целых четыре комплекта панелей, за которыми, вероятнее всего, должны были прятаться мощнейшие гермозатворы, полторы дюжины «архитектурных излишеств», маскирующих автоматические огневые точки, десяток сканеров, эффекторы артефактных комплексов и так далее. Оценил и тонус, в котором пребывала дежурная смена магов Конвоя, обнаружившаяся в очередном лифтовом холле: несмотря на то, что хорошо знакомая им целительница и подросток, вроде бы, особой опасности не представляли, вояки не расслаблялись ни на миг, не перекрывали друг другу директрис атаки и, кажется, даже не моргали. А еще очень здорово «давили» мастерскими аурами и, по моим ощущениям, были готовы «жахнуть» «пачкой» ни разу не ученических заклинаний.

В общем, следующие несколько минут я пребывал под впечатлением и пришел в себя только тогда, когда начал узнавать знакомые места. Сообразив, что мы идем в личный медблок Шаховой, невольно подобрался, почему-то решив, что целительница решила устроить мне второй круг ада. И, как вскоре выяснилось, ошибся — она завела меня не в процедурную, а в кабинет, усадила в одно из кресел и заявила, что придется немного подождать…

…Императрица-Мать ворвалась в помещение, как ураган, захлопнула дверь прямо перед носом у телохранителя, сунувшегося, было, следом, весело поздоровалась, потребовала, чтобы я обращался к ней по имени-отчеству или используя титул «государыня», совершенно несолидно плюхнулась на диван и закинула локоть на спинку. А затем удивила снова. Формулировкой просьбы хоть немного расслабиться:

— Лютобор Игоревич, я имела честь общаться с физиками и прекрасно знаю, что вы по натуре — Защитники с большой буквы. Причем не абы чего, а лишь того, что действительно дорого. И пусть магов вашей школы частенько используют в качестве ультимативного средства борьбы с высокоранговыми магами, однако, по утверждению аналитиков СИБ, это нерационально. Прежде всего из-за того, что сомнения в целесообразности этих акций подтачивают вашу внутреннюю уверенность в собственной правоте, что рано или поздно сказывается на скорости развития и, в отдельных случаях, убивает Дар.

Об этом нюансе в руководстве Александра Всеволодовича не было ни слова, поэтому я подобрался. А Волконская, подкинув еще пяток фактиков не для распространения, сделала небольшую паузу и заявила, что собирается с первых же дней знакомства заслужить мое доверие, ибо без него «ни о каком взаимодействии с Защитником по духу не может быть и речи».

Я допускал, что подобная откровенность может являться одним из слоев красивой легенды, скармливаемой наивному мальчишке из глубинки, но пока не видел смысла в поисках никому не нужной правды, поэтому с поклоном принял предложение устраиваться поудобнее, и сделал вид, что «стараюсь увидеть в венценосной собеседнице не Императрицу, отошедшую от дел, а личность без камней за пазухой». Кстати, в полном отсутствии «камней» тоже сильно сомневался, тем не менее решил воспользоваться ситуацией и рискнуть сыграть почти в открытую там, где проигрыш не грозил ничем серьезным: сел в ближайшее кресло, положил руки на подлокотники и «забил на инструкции Конвойных» — обратился к Волконской без ее разрешения и без положенного титулования:

— Вы меня заинтриговали.

Тут женщина усмехнулась и сделала реально серьезный шаг навстречу:

— Лютобор Игоревич, согласно официальным данным, я — Водяница со «вторичкой»-Огнем. Однако на самом деле это не так: параллельно с магией Воды я владею эмпатией. Причем на приличном уровне. Поэтому тестировать меня — дело неблагодарное.

Я мысленно хмыкнул, абсолютно искренне поблагодарил Императрицу-Мать за откровенность и заявил, что весь внимание.

Волконская удовлетворенно ухмыльнулась и уделила некоторое время разбору дуэли с Иоганном Ламсдорфом. В процессе, в основном, хвалила. Но в самом конце монолога легонечко ткнула носом в небольшую недоработку — заявила, что мне стоило изобразить хоть небольшое внутреннее напряжение, ибо обычные пробужденные, с раннего детства прокачивающие устойчивость к ментальным воздействиям, не игнорируют оные, а перебарывают. Да еще и с очень большим трудом!

После того, как я признал свою ошибку и пообещал сделать выводы, заявила, что в общем и целом ей все понравилось, и переключилась на новую тему:

— Откровенно говоря, весь сегодняшний день я занималась только вами и хочу поделиться некоторыми открытиями. Начну с приятного: по уверениям моих аналитиков, проанализировавших материалы, любезно предоставленные Раисой Александровной, появление у вас «вторички»-Молнии с вероятностью в девяносто семь целых и два десятых процента стало результатом синергии трех факторов. Останавливаться на первом, то есть, на ваших тренировках с господином Скворцовым, не вижу никакого смысла. Упомяну лишь, что их интенсивность показалась аналитикам избыточной. Второй фактор тоже очевиден: в схватке с господином Балакиревым, заметно превосходившим вас в скорости восприятия, перемещений и атак, вы были вынуждены рвать жилы в состоянии дикой ярости, вызванной продемонстрированным им желанием покалечить Янину Демьяновну, так что весь бой, по сути, «толкали» давно подготовленное ядро в нужную сторону. А третий фактор шокировал даже меня: оказывается, правильного «прорыва» могло не произойти без вашего увлечения автогонками — именно экстремальное вождение, по определению, требующее чрезвычайно высоких скоростей восприятия, и «сформировало» ту самую «насущную потребность», на которое в конечном итоге и среагировало ваше ядро!

— О, как… — только и смог, что вымолвить я, и государыня, насладившись моим одурением, нанесла «добивающий удар»:

— В общем, мне настоятельно рекомендовали ни в коем случае не мешать вам развлекаться в этом ключе и предложили добавить к стандартному плану тренировок еще две дисциплины, требующие хорошей реакции. Но о них я расскажу чуть позже, а пока перейду ко второму открытию, с одной стороны, сильно испортившему настроение, а с другой заставившему преисполниться глубочайшей благодарностью к главе рода Зыбиных.

Тут я невольно подобрался. И не зря: как оказалось, за последние лет двадцать в Российской Империи пробудилось одиннадцать физиков, и всем одиннадцати крупно не повезло. Попав в цепкие ручки вербовщиков дворянских родов, главы которых жаждали Очень Больших Денег, подростки прошли заведомо «кривые» курсы раскачки Дара и обзавелись откровенно слабыми «вторичками», из-за чего автоматически выпали из сферы интересов Императорского рода и превратились в своего рода лоты аукционов!

Грызня за перспективных Одаренных стояла жуткая — княжеские рода, жаждавшие заполучить потенциальных идеальных ликвидаторов, рвали друг другу глотки, причем не только в переносном смысле. В итоге шесть физиков из одиннадцати погибли или пропали без вести еще до завершения войн за особо ценные лоты, трое были уничтожены из-за слишком раннего начала «трудовой деятельности», а до более-менее серьезных рангов доросли только двое оставшихся!

— В общем, вы должны Александру Всеволодовичу жизнь! — подытожила государыня, «прочитала» согласие в моих эмоциях и… помрачнела: — А теперь я задам не очень приятный вопрос: скажите, пожалуйста, вы хотели бы знать, чья кровь течет в ваших жилах?

У меня мгновенно испортилось настроение, а перед внутренним взором появились лица матушки и покойного… хм… батюшки. Не будь Мирослава Михайловна эмпатом, я бы, наверное, замучил себя сомнениями, так как ответ «Да!» под одним из углов зрения показался предательством по отношению к женщине, подарившей мне жизнь. Но мысль о том, что Императрица-Мать анализирует всплески моих эмоций, заставила задвинуть куда подальше все рефлексии, и я утвердительно кивнул.

— Сила воли у вас действительно огого! — грустно пошутила государыня, облизала губы, еле тронутые светло-розовой помадой, и поделилась знанием: — Вы — Бестужев. Вероятнее всего, отпрыск Николая Юрьевича, покойного наследника нынешнего главы рода.

— Уже покойного? — хрипло переспросил я.

Женщина подтверждающе кивнула:

— Да: он погиб двенадцать лет тому назад. Под Белозерском. На учениях. Хотя был чистой воды тыловиком: неудачно вышел на балкон штаба полка во время оттепели и поймал темечком огромную сосульку, упавшую с крыши.

— Что он был за человеком?

Императрица-Мать потемнела взглядом, очень нехорошо прищурилась, гневно раздула ноздри и… вывесила передо мной трехмерную фотографию коротко стриженого седовласого мужчины лет сорока в армейском мундире с наградами и в какой-то серой шубе.

А когда я оглядел жесткое лицо с высоким лбом, крупным носом и твердым подбородком, не нашел никакого сходства со своей настоящей внешностью и снова поймал ее взгляд, криво усмехнулась:

— Если смотреть издалека, то блестящим офицером, дослужившимся до чина генерал-лейтенанта. При ближайшем рассмотрении — самовлюбленным скотом с сильнейшим комплексом неполноценности, вызванным отсутствием основного Дара и откровенно слабой «вторичкой», бездушным карьеристом, законченным лизоблюдом, патологическим лжецом и… большим любителем пользоваться служебным положением в личных целях.

Тут я зажмурился, изо всех сил сжал пальцами подлокотники, чтобы не натворить каких-нибудь глупостей. А через миг услышал скрип собственных зубов, треск сминаемого дерева и «далекий» голос Волконской:

— Да, я тоже пришла к выводу, что он взял вашу матушку силой, так что добросовестно покопалась в архивах в поисках заявлений об изнасилованиях, в которых фигурировала бы фамилия Бестужев. Увы, безуспешно. Впрочем, ваш предполагаемый отец всю жизнь предпочитал затыкать рты недовольным либо связями, либо деньгами, либо сталью.

— Понял… — выдохнул я, с трудом проглотив подступивший к горлу комок. Потом поблагодарил государыню за информацию, «скинул» покров и извинился перед хозяйкой кабинета за испорченное кресло.

— Мелочи… — отмахнулась целительница, поинтересовалась, как я себя чувствую, и приняла ответ, в который однозначно не поверила. А государыня дала мне время оклематься и за каким-то лядом предложила прислать досье на нынешнего главу рода Бестужевых, его наследника и десяток самых старших членов этого рода.

Я спросил, зачем оно мне, и получил очередное подтверждение желания Волконской играть в открытую:

— Узнав о появлении нового физика, Юрий Никифорович найдет способ раздобыть ваш генетический материал. А после того, как выяснит, что вы его потомок, приложит все усилия, чтобы переманить вас в свой род — выйдет на вас либо сам, либо через кого-нибудь из близких и наобещает всякого-разного, дабы получить формальное на согласие переход в его род и использовать этот факт, как дополнительный аргумент в отстаивании «своих прав» в споре с моим сыном. И потом, далеко не все Бестужевы — твари, а значит, существует ненулевая вероятность того, что вы, пообтесавшись в высшем свете, изъявите желание попроситься под крыло деда. А досье на эту личность и ее ближайшее окружение поможет сделать обоснованный выбор.

— Эта теория не про меня. И на обещания я не ведусь! — криво усмехнулся я и приоткрыл душу: — В данный момент я пытаюсь себя убедить не переносить лютую ненависть, испытываемую к предполагаемому отцу, на всех остальных Бестужевых. Увы, без толку: раз… хм… Николай Юрьевич не сдох на дуэли еще в молодости, значит, его «шалости» прикрывались. В том числе и отцом. Дальше объяснять?

Государыня отрицательно помотала головой, выдержала небольшую паузу и… спросила, как я отношусь к Волконским!

Вопрос был задан очень вовремя, то есть, в момент моей эмоциональной нестабильности, и не кем-нибудь, а сильным эмпатом. Поэтому я пошел ва-банк и сказал чистую правду. Но так, чтобы она не вышла боком ни матушке, ни мне:

— Сложно. С одной стороны, я понимаю, что Император по определению не может править огромным государством, не пачкая рук, а с другой, мягко выражаясь, не в восторге от ряда системных процессов, уносящих или разрушающих жизни в том числе и ни в чем не повинных людей.

— Примеры приведете?

— Приведу. Один… — угрюмо буркнул я. И, по сути, процитировал Янку: — Вялотекущие приграничные конфликты, в которых цивилизованные страны по негласным договоренностям десятилетиями «стачивают» под ноль дурную молодежь.

Мирослава Михайловна переглянулась с Валентиной Алексеевной и спросила, представляю ли я альтернативу. А после того, как я ее подробно описал на примерах все тех же Голодных Бунтов в Кашмире, последних смен правящих династий в Германской Империи и Белой революции в Испании, озадаченно потерла переносицу и… виновато вздохнула:

— Ваши претензии обоснованы: Ярослава действительно можно обвинить в смертях тысяч подданных. А если вспомнить известную поговорку «Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно», то назвать тираном, самодуром и тэдэ. Однако любого правителя стоит оценивать по результатам деятельности. Таким, как рост или падение доходов всего населения страны, уровень эмиграции или иммиграции, авторитету на международной арене и многим другим. Причем не сиюминутным, а взятым за достаточно длительный промежуток времени. И, что самое главное, комплексно! Мой сын, как вам наверняка известно, правит чуть больше четверти века, а вы достаточно толковы для того, чтобы объективно оценить его успехи и провалы. Рискнете?

Я пожал плечами:

— А смысл? То, что правление Ярослава Третьего называют Золотым Веком Российской Империи даже наши заклятые враги, неоспоримый факт, и я с ними согласен целиком и полностью. Но параллельно с этим, совершенно объективным мнением, имеется еще одно, сугубо эгоистичное. Как у ребенка, случайно сбитого на землю стремительным рывком прохожего, пытавшегося выдернуть замешкавшуюся женщину из-под колес потерявшего управление грузовика: малышу нет дела до того, что мужчина спасает чью-то жизнь. Ведь на коленке появилась ссадина, и она болит!

— Хорошая аналогия… — грустно усмехнулась государыня. — Понятная даже мне, матери, обиженной на недостаточно хорошее отношение к ее сыну. Поэтому задам чрезвычайно важный вопрос иначе: — Скажите, пожалуйста, вы готовы служить Императору, его потомкам и Российской Империи не за страх, а за совесть?

— Да, готов! — твердо сказал я и сразу же уточнил: — Императору, его прямым потомкам, вам и Российской Империи. Иначе подался бы в бега еще из школы-интерната…