Флетчер Мун — частный детектив

Глава 1 ПЕРВОЕ ПРАВИЛО ДЕТЕКТИВА

Меня зовут Мун. Флетчер Мун. И я частный детектив. За двенадцать лет жизни на этом неутомимо вращающемся шарике под названием Земля я повидал много такого, что вам и в страшном сне не приснится. Я видел вывернутые наизнанку коробки для школьных завтраков с единственным жалким апельсином, чудом уцелевшим на дне. Я видел самодельные радиовещательные установки с территорией охвата в пять графств и тележки украденных у малышей сладостей…

Я думал, что повидал все. Разыскивая потерянные «валентинки», мне столько раз приходилось опускаться на самое дно, что я начал думать, будто меня уже ничем не проймешь. В конце концов, тому, кто сталкивался с темной стороной школьных задворков, жизнь способна преподнести не так уж много сюрпризов.

Так мне казалось. Но я ошибался. Очень сильно ошибался.

Месяц назад в мою дверь постучался случай, который заставил меня задуматься, не бросить ли вообще сыщицкое дело. Мне только что исполнилось двенадцать, и на моем счету уже было с десяток успешных расследований. Дела шли хорошо, но мне хотелось большего: у меня руки чесались заняться действительно серьезными преступлениями. Я был по горло сыт всеми этими ребяческими приключениями. Мне требовалось настоящее дело и настоящий гонорар, а не та мелочь, что родители дают детям на карманные расходы.

Все пошло наперекосяк в тот день, когда мне вздумалось нарушить первое правило Бернстайна: «Будь невидимкой. Складывай вместе куски головоломки, но никогда не становись одним из них».

Ирод Шарки заставил меня забыть это правило.

Каждому частному детективу известно имя Боба Бернстайна, легендарного агента ФБР (в отставке), основателя Академии Бернстайна в Вашингтоне, где обучают будущих детективов. Еще он написал «Руководство Бернстайна», которое каждый студент Академии должен знать назубок, если надеется пройти аттестацию. Я выучил «Руководство» от корки до корки и прошел аттестацию первым в своем онлайн-классе, хотя для этого мне пришлось использовать дедушкино свидетельство о рождении. Хорошо, что имена у нас одинаковые.

Двадцать седьмое сентября. Этот день навсегда врезался в мою память, каждое его мгновенье будто бы запечатлено на фотографиях с высоким разрешением. Прошел почти месяц после летних каникул. К сожалению, лето не знало, что оно уже закончилось, и солнце светило вовсю. С разогретой бетонной площадки двора накатывал жар, окутывая волнами тяжелой духоты учеников начальной и средней школы Святого Иеремии.

Я появился в воротах школы в обычное время, то есть в восемь пятьдесят. У меня привычка: куда бы я ни шел, приходить на десять минут раньше. Это позволяет держать руку на пульсе событий. Частные детективы должны всегда оставаться начеку и прислушиваться к голосу интуиции. В «Руководстве» Бернстайна сказано: «Детектив никогда не знает, откуда появится его следующее дело». Если постоянно держать ухо востро, то, когда дело наклюнется, запросто может оказаться, что ты эту головоломку уже разрешил. Я всегда держу ухо востро. Могу рассказать, у кого из ребят на пальцах бородавки. Знаю, кто передает любовные записки старшеклассникам и даже кто из учителей по дороге в школу заглядывает в «Макбургер».

Однако даже легендарный детектив Боб Бернстайн не способен заметить все. Вот почему мне требовались информаторы. Самым лучшим у меня был Дуби Дойль, восьмилетний сопляк с зоркими глазами и большущим ртом. Дуби из тех, кто за горсть монет продаст мать родную. К несчастью, когда я назвал его сопляком, это были не просто слова. Где бы Дуби ни болтался, из ноздрей у него всегда свисает пара зеленых соплей, которые он постоянно с шумом втягивает обратно. Хотя вообще-то это отличная маскировка. Люди не замечают в нем ничего, кроме соплей. Если когда-нибудь Дуби наконец утрет нос, его даже мама не узнает.

В то утро, двадцать седьмого, он торчал у ворот, дожидаясь меня. Я удивился. Обычно мне приходилось разыскивать его. Должно быть, случилось что-то важное, понял я.

— Привет, Флетчер, — сказал Дуби и, поскольку я не остановился, потрусил рядом со мной.

Я не смотрел в его сторону. Увидеть физиономию Дуби с близкого расстояния — не лучшее начало дня.

— Что у тебя есть для меня? — небрежно спросил я.

— Смотрел «Капитана Лазера» вчера? Где про помойного монстра было?

Дуби хороший информатор, но очень уж легко отвлекается.

— О мультиках поговорим позже, Дуби. У тебя есть информация?

— Ага. Но сначала я хочу посмотреть значок.

Я вздохнул. Дуби всегда хочет посмотреть значок. Значок такой блестящий, а Дуби всего восемь.

— Ладно. Но только один раз, а потом ты мне все выложишь.

Я достал из кармана брюк маленький кожаный футляр, открыл его и придвинул к лицу Дуби. Внутри была ламинированная карточка и позолоченный значок детектива. Значок вспыхнул в солнечных лучах, и на мгновение я сам замер, завороженный этим зрелищем. Даже тогда, спустя целых пол года после того, как я получил значок, мне временами не верилось, что он и вправду мой.

— Здорово! — благоговейно ахнул Дуби и тут же недоверчиво спросил: — А он настоящий?

Я постучал пальцем по карточке.

— Все честь по чести, Дуби. Флетчер Мун. Закончил частную детективную Академию Боба Бернстайна.

— А можно и мне такой же?

Это вопрос Дойль задавал каждый раз, когда видел значок.

— Нет. — Я сунул футляр в карман. — Я два года учился, чтобы его получить. Даже если б ты и заполучил значок, он все равно не был бы твоим.

Дуби сосредоточенно насупился, переваривая услышанное. Освоение столь сложной информации потребовало от него значительного умственного напряжения, учитывая, что пока ему не удалось освоить даже технику обращения с носовым платком.

— Ну так что ты хотел мне сказать, Дуби? Надеюсь, что-то стоящее.

— Ничего, — ответил он. — Я пришел, потому что все знают, что я на тебя работаю, вот они и сказали найти тебя.

Я остановился.

— Кто сказал?

— Ирод Шарки, — ответил Дуби, — А второго не знаю, как зовут, он здоровенный такой. Жуть какой здоровенный.

Ирод Шарки. По правилам школьного двора это имя не должно было вызвать у меня ни малейшего беспокойства, ведь я учусь в шестом классе, а Ирод всего-навсего в четвертом. Однако правила писаны не для семьи Шарки. На самом деле, если и найдется какое-то нерушимое правило, Шарки не поленятся сделать крюк в несколько сот миль, только чтобы нарушить его.

Ирод — один из самых неуправляемых парней в нашей школе. Таких, как он, учителя прозвали «обычные подозреваемые». Что бы где бы ни пропало, его тут же вызывают к директрисе для допроса. И в девяти случаях из десяти Ирод вынимает пропавшую вещь из кармана. А если не вынимает — это наверняка означает, что он зарыл украденное на спортплощадке. Рано или поздно в школу начнет названивать полиция, разыскивая его. Это всего лишь вопрос времени.

Ну и с какой, интересно, стати Ироду Шарки понадобился я? Ничего ценного у меня нет… если не считать значка детектива! Я в панике проверил карман, но футляр пока был на месте. Тогда я решил для верности проверять его каждые полминуты.

Я оставил сумку у стены, и Дуби повел меня вокруг школы, мимо масляного бака, разрисованного Паровозиком Томасом, на баскетбольную площадку, где обычно улаживают свои дела старшеклассники. Если вам требуется нанять кого-то, чтобы сообщить о своих нежных чувствах, вы идете сюда и находите нужного человека. Кроме того, именно на баскетбольной площадке происходят все школьные драки, таков неписаный закон. Судя по тому, что теперь там собралась небольшая толпа, кто-то с утра пораньше уже выяснял отношения.

— Где Ирод? — спросил я Дуби, хотя заранее знал ответ.

Ирод ведь Шарки, и, значит, есть только одно место, где он может быть.

— Он дерется. «Замок».

Ну, «замок» все же лучше, чем «колесо». «Колесо» — опасная штука, можно пострадать.

Школьные драки бывают разных типов. Самые популярные из них это «колесо», «не подходи» и «замок». В «колесе» противники бегут друг другу навстречу, закрыв глаза и вращая руками, как мельница. Если повезет, можно здорово врезать противнику, однако гораздо чаще оба дерущихся промахиваются. «Колесо» в особенности популярно у мальчишек из младших классов.

«Не подходи» — это, строго говоря, вообще не драка, поскольку цель в данном случае как раз в том, чтобы избежать потасовки. Противники орут «Не подходи!» как можно громче и чаще, пока на шум не явится кто-нибудь из учителей. Как только это происходит, друзья уводят несостоявшихся драчунов, которые втайне вполне довольны таким исходом дела, хотя и продолжают выкрикивать что-нибудь вроде: «Тебе крупно повезло, осел! А то я бы тебя прибил!»

Сейчас на площадке происходила драка типа «замок». Она в точности соответствует своему названию. Двое парней вцепляются друг в друга, и тот, кто первым ослабит хватку, проиграл. В «замке» очень важно, как ухватиться. Некоторые предпочитают сцепляться пальцами, другие — хватать друг друга за запястья. Все зависит от длины и силы пальцев. Проиграть можно по многим причинам. Одна — если тебя зажмут так, что не можешь дышать, а другая, если приспичит в туалет. По школьному двору гуляет легенда о Бартоне Макхейле и Джерри Кэнти, заклятых врагах, которые продержались в «замке» двадцать часов подряд. Еду им приносили друзья, а без туалета они обходились, как могли, если вы понимаете, о чем я. Те, кто пытался повторить их подвиг, говорят, что стыдно только в первый раз.

Ноги сами несли меня к месту драки, хотя, казалось бы, что я там забыл? Что здесь делать детективу? Честно говоря, терпеть не могу насилия. Не то чтобы я никогда не дрался… просто никогда не побеждал. И все же какой-то могучий инстинкт гнал меня вперед. Я чувствовал запах тайны, и нюх детектива заставлял меня подойти ближе. Я не мог противиться этому зову, прямо как сорока при виде кольца с бриллиантом, забытого на подоконнике.

Дуби локтями прокладывал себе путь через толпу.

— Я привел его! Привел Муна!

Зрелище носа Дуби заставляло зевак шарахаться в стороны — еще бы, кому охота рисковать коснуться липких зеленых висюлек! Таким образом я оказался в «оке тайфуна» и беспрепятственно прошел через кольцо зрителей. Все взгляды были устремлены на меня, а такого следовало всячески избегать. Детектив не должен находиться в центре событий. Наше дело — заявиться на место преступления, когда все уже позади, и задавать вопросы. Самое близкое знакомство сыщика с пулей — это когда он посыпает гильзу специальным порошком, чтобы снять отпечатки пальцев. И вот, вопреки всему этому, я вслед за восьмилетним мальчишкой прошел в центр круга. Один из противников и впрямь был Ирод Шарки, маленький, тощий и, как все Шарки, огненно-рыжий. А вот второй оказался вовсе не парнем, как решил простак Дуби, — это была Белла Барнес, самая крупная ученица в школе. Ростом метр восемьдесят, она носила шерстяные чулки и играла в регби за команду парней.

Никто не связывался с Беллой. Никогда. Даже учителя. И вот, нате вам: Ирод Шарки висит у нее на спине, вцепившись, как клещ.

На мгновенье я буквально остолбенел, но потом собрался и мысленно «сфотографировал» сцену, запоминая детали. Согласно «Руководству» Бернстайна, «никогда не знаешь, какой из на первый взгляд незначительных фактов поможет разобраться в деле».

Итак, детали. Белла Барнес. Метр восемьдесят. Около семидесяти пяти килограммов. Может, восемьдесят. Школьная форма установленного образца, если не считать серег. Серьги категорически запрещены, поскольку, по мнению миссис Куинн, нашей директрисы, могут зацепиться за дверную ручку и порвать мочку уха. Хотя никто никогда не слышал, чтобы такое произошло.

И Ирод Шарки, которого в семье называют Родди (не путать с его старшим братом, Редом). Рост примерно метр тридцать семь, серебристый тренировочный костюм и коричневые ботинки. Никакой школьной формы: для парня десяти лет от роду Шарки был образцом крутизны. В данный момент он висел на Белле, обхватив ее за шею сзади тощими руками и сцепив пальцы у нее под подбородком. Строго говоря, это не был классический «замок», потому что вцепился в другого только один из противников.

Ирод поднял взгляд. Лицо у него покраснело от натуги, но он был полон решимости. Толпа зрителей умолкла, повисла тишина, плотная, как ватное одеяло. Все замерли в ожидании того, что скажет Шарки. У меня возникло предчувствие, что мне это не понравится.

— Мун, ты баран, — пропыхтел он.

Пока мои ожидания оправдывались. Но Шарки не остановился на достигнутом.

— Ты крутой детектив. Докажи этой гиппопотамихе, что я не брал ее органайзер.

Белла вскинулась, подбросив Ирода, словно лошадь жокея, но он держался крепко.

— Это ты взял его, — прохрипела Белла. — Эйприл видела.

— Барби врет! Ничего я не брал!

Изящная девочка, стоявшая в первом ряду зрителей, ткнула в Ирода пальцем.

— Ложь и снова ложь! — торжествующе заявила она. — Ты сделал это, и я все видела. Вы со своим братцем годами нас обворовываете.

Это была Эйприл Деверо, в свои десять лет уже успевшая стать вождем племени таких же «барби», как она. То, как Ирод обозвал ее, было, может, и не очень вежливо, зато точно. Если бы кукла Барби прошла сквозь увеличительный туннель, с другого конца появилась бы Эйприл Деверо.

— Брехня! — завопил Ирод. — Минимун докажет это.

Я все время ждал, когда наконец кто-нибудь произнесет мое прозвище. Минимуном меня обозвал Ред Шарки, когда я учился еще в третьем классе. Уже тогда я был одним из самых низкорослых.

— Чего ты от меня хочешь? — спросил я.

— Ты же всегда носишься со своим знаменитым сыщицким значком! Так давай, расследуй хоть что-нибудь!

Нелепая ситуация. Детективы так не работают.

— Давай, Флетчер, — сказала Эйприл Деверо, надув губки. — Будь уж так любезен, докажи, что я говорю правду.

Я поморщился.

— Что я могу сделать? У меня нет никаких фактов. Даже неясно, откуда начинать.

Белла злобно уставилась на меня.

— И все же лучше тебе начать, — прохрипела она. — А иначе я грохнусь на спину и раздавлю этого червяка. А потом отберу твой драгоценный значок и засуну тебе в одно место.

Я побледнел, но не так сильно, как Ирод.

— Пошевеливайся, Мун, — сказал он, — Если она меня раздавит, моя семья до тебя доберется.

Тут у меня возникло ощущение, будто меня ненароком занесло в чей-то ночной кошмар. Однако было уже слишком поздно, чтобы отступить и покинуть чужой сон, аккуратно закрыв за собой дверь. Сотня глаз уставилась на меня, ожидая, что я достану кролика из шляпы.

Дуби подтолкнул меня локтем.

— Давай, Флетчер. Ты справишься.

У меня было серьезное подозрение, что на самом деле Дуби хотел, чтобы я ввязался в драку. Он думал, что, если меня поколотят, мой значок достанется ему.

Целая стая клонов Эйприл Деверо топала ногами и строила недовольные рожицы. Выглядело это страшновато. Обычно барби выглядели такими розовыми, такими безобидными…

— В этом деле я бессилен. Вам нужен судья, а не детектив.

Тем временем Ирод от усилий уже побагровел до корней волос.

— Лучше помоги мне, Минимун. Не то пожалеешь…

Спорить было бессмысленно. Убеждать в чем-либо Ирода Шарки вообще дело пустое — все равно что пытаться склонить тираннозавра к вегетарианству. Самым благоразумным выходом было развернуться и дать деру, что я и попытался сделать. Однако возникла одна загвоздка: толпа, беспрепятственно пропустившая меня в круг, на сей раз не собиралась передо мной расступаться. «Замок» вообще-то не самое увлекательное зрелище, и мое появление обещало зевакам долгожданное разнообразие. Они стали наступать со всех сторон, отжимая меня к дерущимся.

И когда они добились своего, я оказался в очень уязвимой позиции: ноги-то у Ирода были свободны.

Чем он и воспользовался, подпрыгнув и обхватив меня ими за шею. Я не устоял и рухнул на землю, в падении стукнувшись о твердый бок Беллы.

Зрители разразились радостными воплями. Примерно такого захватывающего развития событий они и ожидали.

Мне было не столько страшно, сколько гадко. Ироду было всего десять и для своего возраста он тоже не вышел ростом, поэтому в нынешних обстоятельствах он мог одно — не давать мне подняться с земли. Однако время-то шло, и вот-вот должен был прозвенеть звонок, и миссис Куинн, без сомнения, явится сюда со своими псами, Ларри и Адамом, посмотреть, что стряслось. А те, кого застанут участвующими в драке, должны явиться в кабинет директора.

Ирод подсунул ноги мне под подбородок и сомкнул их. Я попытался вырваться, но, к несчастью, у меня была свободна лишь одна рука — второй завладела Белла и принялась ее выкручивать. Ощущение было такое, будто руку плющит паровой каток.

— Подумай хорошенько, Минимун, — сказал Ирод. — Иначе вместе с нами потопаешь к директору.

— Ага, Минимун, — вторила ему Белла. — Шевели мозгами, да как следует.

Похоже, сегодня все были против меня.

Однако в моем распоряжении был простой выход. Простой, однако не очень достойный. Впрочем, ни времени, ни выбора у меня не было, так что я сделал единственное, что оставалось: свободной рукой я вцепился в левый каблук Ирода и стащил его ботинок.

— Эй! — закричал Шарки. — Что ты делаешь? Смотрите, он мой ботинок спер!

Конечно, я не собирался красть его ботинок. То, что я задумал, было гораздо менее благородно. Прежде чем Ирод успел сообразить, что к чему, я начал водить указательным пальцем по его оголившейся подошве.

— Что-о?!! — взвыл он, — Это нечестно! Прекрати!

Надо отдать Ироду должное — он продержался десять секунд, после чего, увертываясь от моей руки, сполз со спины Беллы и вскочил на ноги со слезами злости на глазах.

— Разве это драка? Только мелюзга опускается до щекотки!

Он был прав, конечно. Однако я мыслитель, а не боец.

Я встал на колени и откашлялся.

— Послушай, Ирод. Я не против разобраться в этой истории с органайзером, но для этого ты должен дать мне возможность вести расследование, как полагается.

Я поднял ботинок Ирода, показывая всем, что не собирался красть его. Белла выпрямилась, переводя дух, а Ирод воспользовался передышкой, чтобы еще больше накрутить себя. Напряжение росло и, скорее всего, все обернулось бы дракой типа «не подходи», если бы не Ред Шарки.

Ред ворвался в центр круга на велосипеде, раскидывая зрителей, точно кегли. Если происходит какая-нибудь заварушка, Ред Шарки всегда в центре событий. Свою правоту он обычно доказывает тумаками и пинками. Высокий, жилистый парень, с пламенеющими рыжими волосами, в свои тринадцать Ред был самым старшим учеником начальной школы. Ему следовало перейти в среднюю уже год назад, но в первые годы обучения он не слишком-то усердствовал и потому малость засиделся в младших классах.

Мгновение он разглядывал нас широко распахнутыми, полными тревоги глазами, но потом увидел, что его брат на ногах и смерть от потери крови Ироду тоже вроде бы не грозит. Ред спрыгнул с велосипеда, в полете ударом ноги выдвинув опорную стойку. Мне так нипочем не суметь, даже если целый год буду тренироваться.

— Родди? — Он небрежно кивнул брату.

Ирод хмуро воззрился на него:

— Обойдусь без твоей помощи, тормоз. Сам справлюсь.

— Вижу я, как ты справляешься. Не можешь и минуты продержаться, чтобы не влипнуть в историю?

Белла наконец отдышалась.

— Твой братец свистнул мой органайзер. Новенький, «с иголочки».

— Не брал я! — возразил Ирод.

Ред нахмурился.

— Стоит в этой школе чему-нибудь пропасть, и кражу валят на того Шарки, который оказался поблизости. — Он сурово посмотрел брату в глаза. — Ты правда не брал его?

— Нет.

— Точно?

Ироду понадобилось не больше секунды, чтобы мысленно пробежаться по нескольким прошедшим дням.

— Ага. Точно. Органайзер — не брал.

— Ладно. Он не брал его. Вопрос закрыт. Расходитесь, представление окончено.

«Хорошая идея, — подумал я. — У Реда больше здравого смысла, чем у его братца».

Однако Белла не уступала никому, даже Реду Шарки.

— Он докажет, что Ирод взял его!

«Ох, нет! — подумал я. — Я — это не он. Он — это не я».

— Кто-кто докажет? — требовательно спросил Ред.

— Он! — закричали зрители, тыча пальцами.

Ред проследил, куда указывают пальцы. Его тяжелый взгляд остановился на мне.

— Привет, Ред, — доброжелательно сказал я, решив попробовать дружеский подход. — Как дела?

Ред зловеще улыбнулся.

— Минимун… Тип со значком. Это тебе не дело о пропавшем котенке. Это настоящая кража. Можно нарваться на неприятности.

— Скажи это своему брату, — пожал плечами я. — Он позвал меня.

— Дуби ведь всегда треплется, что его напарник — дипломированный детектив с самым настоящим сыщицким значком, — заявил Ирод. — Вот пусть этот тупица и докажет, что я невиновен.

Не знаю, что было обидней услышать: то, что Дуби выставляет меня своим напарником, или то, что Ирод обозвал меня тупицей.

— Да, пусть этот тупица попробует доказать, что Ирод невиновен! — поддакнула Белла, растирая шею. — Готова поспорить, на деле получится, что как раз Ирод-то и виноват!

Ред потер виски, точно у него разболелась голова от таких глупостей.

— Послушайте меня. Минимун просто разыгрывает из себя сыщика. Мамочка где-то купила ему игрушечный значок, и теперь он изображает Шерлока Холмса. Это все не взаправду. На самом деле он не может доказать ничего.

Это было чересчур. Мне даже представилось, как значок в моем кармане вспыхнул от негодования. Тогда я достал футляр и открыл его.

— На самом деле, Ред, это настоящий значок детектива. А я настоящий детектив. Первый ученик в Академии.

Ред медленно повернулся ко мне. Вообще-то в такой ситуации следовало бы дать дёру и где-нибудь затаиться, но некоторые вещи стоят того, чтобы за них бороться.

— Ага, ты, значит, настоящий детектив! — ухмыльнулся Шарки-старший. — Спорю, все преступники в Ирландии уже сдались полиции. «Какой смысл продолжать скрываться? — говорят они. — Ведь Флетчер Мун уже вышел на охоту».

— Вперед, Флетчер! — прогнусавил Дуби, по молодости лет не способный уловить иронию.

— И что твои крутые детективские мозги подсказывают насчет пропавшего органайзера? — продолжал Ред.

Я пожал плечами.

— Ничего. Мне не известны факты. И я не имел возможности никого расспросить.

Ред откинулся назад в седле велосипеда. Я заподозрил, что он хочет не столько снять подозрение с брата, сколько выставить меня дураком. Хотя, по правде говоря, чтобы полностью снять подозрения с Ирода, понадобились бы две дюжины адвокатов и машина времени.

— Уверен, Белла в состоянии ответить на любой вопрос, который ты ей задашь. — Ред осклабился в предвкушении моего провала.

— Действуй, Флетчер, — пропищала Эйприл Деверо.

Ее подружки-барби запрыгали, словно группа поддержки футбольной команды. Приятно, когда хоть кто-то на твоей стороне, даже если это Эйприл и компания. Хотя я подозревал, что они не столько за Муна, сколько против Шарки.

Я прочистил горло и заговорил, стараясь, чтобы мой голос звучал с профессиональной сдержанностью.

— Итак, мисс… э-э… Белла. Расскажи, что произошло. Не пропускай никаких деталей, даже самых незначительных.

Белла на мгновение задумалась.

— Ну, я встала в семь… потом долго думала о серьгах и почему Куинн запрещает их носить. Целую вечность думала…

Я прервал ее:

— Ладно. Можешь пропустить подробности того, что происходило у тебя в голове, а не на самом деле. Расскажи нам об органайзере.

— Ладно. Мне подарили его на день рождения. В нем есть ежедневник, электронная записная книжка, MP3-плеер — все, что хочешь. Если надо узнать время в Токио — пожалуйста!

Впечатленная толпа заахала. Белла царственным жестом отмела всеобщее восхищение.

— Вот, и сегодня я взяла его с собой, в первый раз. И забыла о нем всего на минуту, потому что беспокоилась из-за сережек. Оставила сумку у стены и вышла прогуляться с девочками.

Большую часть перемен старшеклассницы проводят на прогулке. Кружат по двору, цепляясь к малышам, у которых не хватает ума не обращать внимания на поддразнивания.

— А посреди прогулки я вспомнила про органайзер и побежала обратно. Однако я опоздала — маленький клепто Шарки уже удрал вместе с моим имуществом.

— Клепто? — с наигранным удивлением спросил Ред.

— Да, Ред. Клепто. То есть клептоман. Он же ворует с пеленок.

На это Ред возражал не слишком рьяно:

— Ну, может, несколько раз у Родди и были неприятности, но это еще ничего не доказывает…

От группы розовых куколок отделилась Эйприл Деверо.

— Я собственными глазами видела, как он рылся в сумке Беллы. Разве это не доказательство? Я знаю, я смотрю «Закон и порядок». Я — свидетель.

Я хмуро посмотрел на Реда.

— Это серьезно. У нас есть показания свидетеля.

— И где же органайзер? — возразил Ред. — Если Родди украл его всего несколько минут назад, то где он?

Я повернулся к Белле:

— Это серьезно. Нет дымящегося пистолета.

— Знаю, Минимун, — сказала она. — Поэтому ты и здесь. Думаешь, я когда-нибудь заговорила бы с тобой, если б могла обойтись без тебя?

Все взгляды снова обратились на меня, и вовсе не с выражением типа «ах-вы-только-гляньте-на-этого-симпатичного-молодого-человека-в-сверкающих-ботинках-интересно-у-него-есть-подружка». Нет, это было малообнадеживающее «если-он-не-додумается-до-чего-нибудь-стоящего-через-десять-секунд-давайте-линчуем-его».

Я озвучил установленные факты:

— Итак, органайзер пропал и Ирод Шарки — главный подозреваемый. Однако если Ирод украл органайзер, значит, он его где-то припрятал.

— У Ирода полно норок-тайников по всему городу, — заявила Эйприл. — Он прямо как кролик, только с воровскими замашками.

— Эта норка должна быть где-то на территории школы. У Ирода была всего минута, прежде чем Белла набросилась на него. Куда можно добраться за минуту?

У этого вопроса было столько же ответов, сколько градусов у компаса. И баскетбольную площадку так затоптали, что найти на ней чей-либо след не представлялось возможным. Если только… если Ирод не принес что-нибудь на себе оттуда, где побывал.

Его ботинок все еще был у меня в руке. Я перевернул его и внимательно изучил подошву, надеясь найти подсказку. И нашел. Подошва была измазана желтым, к краям пристали несколько совсем свежих лютиков.

— Сад Тысячелетий, — сказал я, глядя прямо в лицо Ироду.

Он внезапно побледнел и разинул рот. Эта реакция подсказала мне, что я на правильном пути. Я зашагал к школьному саду в сопровождении всех свидетелей драки.

Эти несколько коротких мгновений, пока я шел от баскетбольной площадки к саду, были счастливейшими в моей жизни. Ради них детектив и работает, ради этих драгоценных секунд, когда наступает момент истины и ты всем своим существом излучаешь уверенность.

Приставшие к ботинку Ирода лютики подсказали мне, где он побывал совсем недавно. Несколько лет назад, в начале нового тысячелетия, школа получила грант на создание мемориального сада диких растений. Каждую весну на общем собрании мы имели удовольствие выслушивать эту историю от директрисы. Сад был разбит в виде нескольких концентрических кругов разного цвета, по одному на каждое тысячелетие. Зеленый, белый и золотистый — как в ирландском флаге. Зеленая трава, белые маргаритки и золотистые лютики. Лютики сейчас цвели по второму разу — бабье лето выдалось слишком теплым.

Конечно, это не обязательно что-то означало. Может, Ирод просто прошел через сад по дороге в школу. Однако его реакция наводила на мысль, что дело здесь нечисто.

Я шагал к саду, и все остальные тащились за мной, точно за Гамельнским крысоловом. Оказавшись на месте, я несколько мгновений изучал землю, а потом пристально посмотрел на Ирода. Он таращился себе на ноги, но его взгляд то и дело метался к кольцу с лютиками. Все в точности так, как сказано в восьмой главе у Бернстайна: «Преступника выдает собственное тело. Чувство вины — могучая сила, которая всегда найдет способ прорваться наружу». В данном случае Ирода выдали глаза.

Я шагнул на кольцо с лютиками, стараясь давить как можно меньше драгоценных цветов миссис Куинн, и позволил своим пальцам отправиться в свободный поиск. Очень быстро, на глубине не больше сантиметра, они наткнулись на металл. Там лежала какая-то коробка.

— Да я в жизни не видел этой коробки из-под печенья! — воскликнул Ирод, отскакивая в сторону.

Ред застонал.

— Идиот! Откуда ты знаешь, что это коробка из-под печенья?

— Знаю! — уверенно заявил Ирод. — Потому что сам положил ее… — Он умолк, сообразив, что проговорился.

— Я был прав, — вздохнул Ред. — Ты законченный идиот.

Я собирался вытащить находку, но тут Белла отпихнула меня в сторону и буквально выдрала коробку из земли. Это и впрямь оказалась коробка из-под печенья. Сюрприз, сюрприз!

Белла открыла крышку и достала свой органайзер.

— Минимун, ты — молодчина, — возликовала она. — Это твоя работа, воришка Шарки. Теперь я имею законное право раскатать тебя в лепешку по всему школьному двору.

— Вряд ли суд согласился бы с тобой, — сказал я, стоя уже на кольце с маргаритками.

Однако на сей раз Ирод умудрился достать не только Беллу. Ред с трудом сдерживал себя.

— Ты обещал мне! — Он в отчаянии сжал кулаки. — Обещал не красть больше в школе. Ты что, не понимаешь, чем это может обернуться для нашей семьи?

— Я не брал его, — запротестовал Ирод. — Коробка моя, но я не клал в нее органайзер. Все подстроено.

Его заявление никого не убедило.

Я вышел из круга и наклонился, стряхивая с себя цветы.

— В защиту Ирода можно сказать, что в цепи доказательств есть недостающие звенья, — пробормотал я, обращаясь к своим ботинкам.

Ответом на это чисто формальное замечание была гробовая тишина, чего я, по правде говоря, никак не ожидал. Неужели мои слова так потрясли собравшихся? Однако, подняв взгляд, я обнаружил, что я здесь ни при чем. Все, кто притащился за мной в Сад Тысячелетий, сейчас чесали обратно на баскетбольную площадку, с такой скоростью и так тихо, что им мог бы позавидовать отряд спецназа. Даже Ред Шарки драпал во все лопатки, причем умудрялся делать это с таким видом, будто совершенно случайно решил пробежаться через двор.

В школе был лишь один человек, способный обратить Реда Шарки в бегство. И этот человек наверняка где-то поблизости. Значит, и мне стоит поторопиться.

— Флетчер Мун! Глазам своим не верю!

Директриса Куинн. Как обычно, в сопровождении Ларри и Адама. Знаю, собаки по идее не умеют улыбаться, но, клянусь, я увидел злорадные усмешки на их мордах.

— Будь любезен, объясни мне, чем, по-твоему, ты занимаешься.

Весьма вероятно, спрашивая, «чем, по-твоему, ты занимаешься», учитель рассчитывает заставить тебя задуматься о том, чем ты занимался перед его приходом.

— По-моему, я уже на пути в ваш кабинет, — ответил я, надеясь шуткой разрядить обстановку.

Миссис Куинн рассмеялась, и мои надежды вспыхнули с новой силой. Однако ее веселость иссякла так же быстро, как родник в Сахаре.

— Правильно! — рявкнула директриса. — И для тебя же будет лучше, если, вернувшись после линейки, я увижу тебя там.

Мне показалось, что Ларри и Адам сдавленно захихикали, но, возможно, они просто зарычали. Не знаю даже, что хуже. Миссис Куинн увела их, чтобы удостовериться, что классы выстроены «по линеечке», как положено.

Я поплелся к главному зданию. От торжества, которое я испытывал всего несколько минут назад, не осталось и следа. Да, я разгадал головоломку, но нарушил первое правило Бернстайна: «Никогда не становись частью головоломки». Сыщик не должен бояться последствий своего расследования, поскольку страх повлияет на его работу. В данном случае все — и жертва, и свидетель, и преступник — знают, где меня найти, чтобы отомстить. Оба Шарки пытались использовать меня, но это обернулось против них, и теперь на Ироде будто мишень нарисована. И на мне тоже. Может, даже несколько мишеней, учитывая характер Реда.

Зазвенел школьный звонок. Вообще-то это лишь так говорится — зазвенел. На самом деле это была запись, смоделированная на компьютере. В качестве образца использовался голос миссис Куинн.

— Учащиеся, все на построение! Не заставляйте меня повторять!

Хотя, конечно, компьютер повторял свой призыв снова и снова. Не так давно Джимина Грэди исключили из школы за то, что он проник в кабинет директора и подменил образец голоса миссис Куинн своим. Его голосом компьютер говорил куда менее любезные слова.

Только я взял сумку, как из тени школьных стен выступил Ред Шарки. Сначала из темноты показалась рука, потом нога — ну, прямо злодей из мультиков.

— Думаешь, ты очень умный, Минимун? — спросил он.

Глаза его злобно сверкали. В такие минуты Ред Шарки был способен на все, что угодно.

— У меня вообще-то имя есть. Меня зовут Флетчер, — сказал я, втайне гордясь собой из-за того, что не позволил трясущимся коленям подогнуться.

— Так вот, Флетчер, будет лучше, если я больше ничего не услышу об этой истории с органайзером. У меня хватает хлопот и без детективов с игрушечными значками, раздувающих всякие истории.

В его голосе прозвучали какие-то неожиданные нотки — сквозь злость проглянуло отчаяние. Похоже, раздражение Реда было направлено не только на меня.

— Лично я считаю, дело закрыто, но советую твоему брату какое-то время держаться подальше от Беллы.

Ред кивнул, принимая совет, но тут же вспомнил, что по идее должен злиться на меня. Он наклонился так близко, что мы едва не соприкоснулись носами.

— Родди будет держаться подальше от Беллы, а ты держись подальше от нас! Начиная с этого момента, Минимун, ты в отставке. Дошло?

Я не стал прятать глаза и ответил на взгляд Шарки. Не ему решать, в отставке я или нет. Это касается только меня. Я считал делом чести твердо посмотреть Реду в глаза, но спустя пять минут оказалось, что именно этого он, Шарки, и добивался. Потому что, пока я таращился ему в глаза, Ред стащил мой значок.