Флетчер Мун — частный детектив

Глава 2 ЧЕЛОВЕК С ДУБИНКОЙ

Я сидел на детском стульчике у двери миссис Куинн, ожидая, пока красный огонек сменится зеленым. Красный означал «не беспокоить»; зеленый, что можно постучать. Нехитрый код, понятный даже малышам.

Мне было не по себе. Значок исчез, и я превратился в обычного мальчишку. Теоретически я понимал, что значок — всего лишь кусок металла и что я остаюсь детективом и без него. Однако я два года учился, добиваясь этого значка, и благодаря ему последние шесть месяцев чувствовал себя особенным, выдающимся. Без него же я стал просто еще одним парнем, воображающим себя Шерлоком Холмсом.

Я должен был вернуть значок во что бы то ни стало. Я знал, где он, или, точнее, знал того, кто знал, где он, но никаких доказательств у меня не было и рассчитывать на признание преступника не приходилось. Что ж, где вор, там и улики. Я найду их и предъявлю Реду. И тогда, если он не вернет мне значок, я обращусь в полицию.

Кто-то сел рядом со мной. Я обернулся и с удивлением обнаружил, что это Эйприл Деверо. Она широко улыбнулась, обнажив отличные зубы и ядовито-голубую жвачку.

— Привет, Эйприл. У тебя тоже неприятности?

Она покачала головой, отчего нитки розовых бусин у нее в волосах загремели, словно трещотка на хвосте гремучей змеи.

— Скажешь тоже! У меня не бывает неприятностей. Просто принесла депешу для Фитца. — Эйприл произнесла слово «депеша» на французский манер.

Мистер Фитцджеральд — учитель. Он разрешает называть себя «Фитц» — должно быть, думает, что это делает его в наших глазах крутым и стильным. Однако шансов стать крутым у него не больше, чем у меня — выиграть олимпийское золото в прыжках в высоту.

— Я просто хотела узнать, много ли ты берешь.

— Беру?

Эйприл вытащила из кармана банкноту в десять евро.

— За детективную работу. Ну, типа как с органайзером.

— Гм, думаю, сегодняшняя работа десятки стоит. Я сильно рисковал.

Эйприл рассмеялась.

— Ты серьезно, Минимун? Для этой работы я тебя не нанимала. Если уж на то пошло, с коробкой из-под печенья тебе просто повезло. Педикюр стоит тридцать евро. Выходит, ты по важности типа втрое меньше. Я дам тебе эту десятку в качестве предоплаты. Если согласишься поработать на меня.

Нельзя сказать, что я с радостью ухватился за это предложение. Честно говоря, я не привык иметь дело с девочками. Разве что иногда пропадет карандаш и приходится спрашивать, не они ли взяли. А те, что понахальнее, запросто могут слямзить даже мою коробку с завтраком.

— Предоплата? И что за расследование?

Эйприл встала, перекинув волосы на одно плечо. В своем пушистом розовом жакете она походила на растрепанную маргаритку.

— Речь идет о Шарки. Не просто об этом вонючем воришке, а обо всей их семье.

Я похлопал по карману, где обычно лежал значок. Значит, тут замешан Ред Шарки. Я уже и сам решил заняться Шарки, так почему бы заодно не заработать несколько евро? Последить за Редом для Эйприл, нарыть на него немного компромата… Кто знает? Может, я даже смогу поймать его с поличным. В смысле, с моим значком в руках. Сделаю исподтишка пару фотографий, и длинным рукам закона будет проще дотянуться до Реда Шарки.

— Ладно, — сказал я. — Рассказывай, что за дело.

Эйприл вытащила пудреницу и оглядела себя в зеркало.

— Bonjour[1], — сказала она своему отражению. — Как дела? Выглядишь неплохо. Ты, кажется, похудела?

Я откашлялся.

— Эй, Эйприл! Что за дело-то?

Она захлопнула пудреницу.

— Прости, Минимун. Небольшое упражнение для повышения самооценки. В передаче «Здоровые нервы» показывали. Значит, дело. Ну, поначалу я думала, мне просто кажется, но теперь уверена, что в Локке определенно происходит что-то странное.

Внезапно над дверью вспыхнул зеленый огонек.

— Входи! — произнес пронзительный голос директрисы.

— Мне пора. — Я с трудом выбрался из детского стульчика.

Эйприл схватила меня за рукав.

— Приходи к моему дому. После обеда.

Из кабинета раздался новый призыв, на этот раз громче.

— Приду, — пообещал я Эйприл, взявшись за дверную ручку. — Около семи.

— Ладно. Только не болтай об этом. Ты, типа, мне не чета. Не хочу, чтобы люди думали, будто у нас rendezvous[2] или что-то в этом духе. Ты работаешь на меня, как… ну, как служанка. Довольно туповатая служанка.

Я сумел сохранить бесстрастное выражение лица. Детективу часто приходится сталкиваться с неуважением. Однако Эйприл вела себя совершенно неприлично. Я привык к оскорблениям от своих ровесников, но она-то была всего десяти лет от роду и сантиметров на десять ниже меня. А тот, кто на десять сантиметров ниже меня, — самый настоящий коротышка.

«Ладно, я с тобой еще разберусь», — подумал я и с мрачной улыбкой открыл дверь директорского кабинета. Я верну свой значок, даже если ради этого придется какое-то время терпеть Эйприл Деверо.

Миссис Куинн сидела за столом-недомерком из малышового коридора. Стол был завален отчетами и официальными бланками, и где-то под бахромой вязаного кардигана директрисы звонил телефон, но она не обращала на него внимания.

Оба добермана, Ларри и Адам, возвышались за спиной миссис Куинн. Сейчас, когда они были без намордников, стало ясно, что они действительно ухмыляются.

Вспомнив, зачем я здесь, я согнал с лица улыбку.

— А-а, маленький Флетчер Мун, — засюсюкала миссис Куинн, — Какой приятный сюрприз!

Потом она в свою очередь вспомнила, зачем я здесь, и на ее лице возникло суровое выражение. Псы тоже перестали ухмыляться. С их пастей свисала слюна.

Директрисы — они такие. Настроение у них может измениться за долю секунды. Прямые кандидаты в шизофреники.

— Что скажешь в свое оправдание? Может, есть какие-то обстоятельства, смягчающие твою вину?

Я покачал головой. Втягивать в свои неприятности других означает добровольно стать изгоем в школе.

Миссис Куинн кивнула на маленький пластиковый стульчик перед столом.

— Каждый день мы теряем еще одного. Садись.

Я сел. Снова детский стульчик. Колени стукнулись о подбородок, я щелкнул зубами.

Миссис Куинн достала из ящика стола огромную тетрадь с обложкой из тисненого бархата.

— Хочу кое-что показать тебе, Флетчер. Это мой личный гроссбух. Здесь я храню записи о каждом ученике школы Святого Иеремии.

На вид гроссбуху было лет сто. Я не удивился бы, если бы, стоило директрисе его открыть, из него бы вылетели драконы. Страницы были разделены на графы: в каждой строке значилась фамилия, а за ней — ряд квадратиков с картинками.

— У меня свой метод ведения учета, он позволяет все видеть с первого взгляда. Боюсь, сегодня ты удостоишься картинки, означающей мелкое хулиганство. — Она перелистала первые пожелтевшие страницы, пока не добралась до нынешних учеников. — Вот и мы. Прекрасный набор будущих мировых лидеров.

Я подозревал, что миссис Куинн иронизирует, но кто ее знает? Быть может, она верит в нас больше, чем мы сами.

— Посмотри сюда. Прелестная малышка Мэй Деверо в четвертом классе. Ни разу за всю учебу не заслужила замечания.

Мэй — двоюродная сестра Эйприл. Их отцы — братья, они живут в соседних домах и вообще не разлей вода. Вот и девочкам Деверо приходится быть не разлей вода, нравится им это или нет. Им даже имена дали по названиям соседних месяцев[3]. Родители, видимо, сочли, что это невероятно остроумно. По слухам, Эйприл высказывала недовольство тем, что Мэй недостаточно розово одевается.

— Посмотри на картинки Мэй: счёты, потому что она преуспевает в математике; пара балетных туфелек, потому что в прошлом году она танцевала на нашем смотре талантов; и ангел, потому что она и есть ангелочек. Мало у кого картинки, как у Мэй Деверо.

У меня в голове начала складываться общая картина. Простите за каламбур.

— Ага, понимаю. — Я указал на другой ряд картинок. — Дермот Кармоди. На этой картинке он сидит у огня, потому что летом работал в пекарне Рили.

Миссис Куинн разочарованно вздохнула.

— Нет, Флетчер, очнись, мой мальчик! Это адский огонь. Дермота исключили из школы, и куда он направился? Прямиком в ад. Видишь эти маленькие рога?

— А-а!.. — Я вцепился в стульчик, чтобы ноги самовольно не унесли меня прочь из кабинета.

Миссис Куинн указала на другой ряд маленьких картинок.

— А вот это Ред Шарки. Видишь, какая у него первая картинка?

Я наклонился поближе. В рамке был грубо нарисован человек с дубинкой.

— Мелкое хулиганство, — высказал я предположение.

— Прекрасно, Флетчер. Умница. Мелкое хулиганство. С этого всегда начинается. Вроде бы безобидная игра. Однако, прежде чем ты поймешь, что к чему, возникают серьезные неприятности. В точности как у Реда. Драки, прогулы, временное отстранение от занятий…

Каждому проступку соответствовала своя картинка. Отстранение от занятий было остроумно изображено в виде повешенного человека с дубинкой.

— И теперь вот он, Флетчер Мун. Что у нас здесь? Только хорошее. Взгляни на эту маленькую, трудолюбивую пчелку…

— В первом классе я победил в конкурсе на лучшее правописание.

Миссис Куинн шутливо ткнула меня кулаком в плечо. Я едва не свалился с детского стульчика.

— А потом вот это, Флетчер. Маленькое увеличительное стекло, потому что?..

Ну, это было легко.

— Потому что в прошлом году я был вынужден… я сам вызвался найти ваши ключи.

Миссис Куинн наградила меня новым шутливым ударом. Я почувствовал, что плечо немеет. Директриса достала из коробки огрызок карандаша и в моей третьей рамке нарисовала человечка с дубинкой, обозначающего мелкое хулиганство.

— Теперь, Флетчер, — с грустью сказала она, — на тебе стоит клеймо. Будем надеяться, что этим дело и ограничится. Не хотелось бы видеть, как ты идешь по стопам Реда. Ведь ты не пойдешь, а?

— Нет, мэм.

— Не хотелось бы, чтобы ты закончил рядом с адским пламенем или в маленькой полицейской машине.

— Да, мэм, не хотелось бы.

— Видишь? Это, если разобраться, научная система. Она позволяет улавливать тенденции и предсказывать поведение. Иногда я наказываю человека авансом, потому что эти маленькие картинки подсказывают мне, что он собирается сделать.

Я понял, что настало время произнести небольшую речь.

— Не беспокойтесь о Флетчере Муне, госпожа директор. Я усвоил урок. Больше человека с дубинкой у меня не будет.

Миссис Куинн с победоносным видом захлопнула гроссбух.

— Надеюсь. А теперь можешь идти. Не обратил внимания, кто там следующий? Надеюсь, это по-настоящему скверный ребенок — тогда я с удовольствием накажу его на законных основаниях. Второго падшего ангела мне не вынести.

Чувствительность в моем удостоившемся тычков плече восстановилась. Вместе с чувствительностью пришла и боль.

— Разве что кто-нибудь пришел, пока я был здесь.

— Существует единственный способ выяснить это, — сверкнув глазами, заявила миссис Куинн и переключила огонек над дверью на зеленый.

Закрывая за собой дверь, я не знал, кого мне жаль больше, миссис Куинн или следующего в очереди — в коридоре сосал палец малыш со взъерошенными волосами и расквашенным носом.

— Входи! — громко провыла директриса.

Ларри и Адам вторили ей зловещим воем, который эхом разнесся по школьным коридорам.