Флетчер Мун — частный детектив

Глава 11 СИЛА МАГНЕТИЗМА

Даже не открывая глаз, я понял, что нахожусь в подземелье. Что-то такое мертвенное ощущалось в воздухе. Я лежал на каменном полу, щеку холодила тоненькая струйка воды. Когда мне все-таки удалось приоткрыть веки, я увидел множество девчоночьих ног, тонких, как тростинки.

«Что теперь?» — произнес чей-то голос.

Черт побери, они никак не уймутся. Что им стоит помолчать хоть немного? Моя голова раскалывалась от боли.

«Нельзя ждать до утра, сестры. Я поеду сейчас, прямо домой к директрисе Куинн. Папа отвезет меня. Он сделает все, что я скажу».

«А что с мальчиками? Ред ранен».

«Мэй, похоже, ты так и не уловила суть „Les Jeunes Étudiantes“. Мы ненавидим мальчишек. В особенности мальчишек по фамилии Шарки. Завтра утром папа чисто случайно обнаружит здесь этих двоих, и полиция заберет их. Они все равно оказались быв тюрьме, рано или поздно. Мы просто… ну, типа, ускорили процесс».

«Но у него течет кровь…»

«О господи, Мэй… Знаешь, если бы можно было подать на развод с кузиной, чтобы ты больше не была мне родней, я бы так и сделала».

Девочки ушли, поднявшись по цементным ступеням и исчезнув в квадрате лунного света. Деревянная дверь со стуком захлопнулась, раздался шорох задвигаемого засова. Я остался в полной темноте, и это было хорошо. Мне надо было немного вздремнуть… Я подставил лицо под тоненькую струйку и попил. Прохладная вода. С небольшой примесью песка, но все равно вкусная. А теперь спать…

Однако заснуть не получалось. Какая-то мысль упорно не давала мне покоя. Эйприл знала, что я — Флетчер Мун! Знала, что рыжие волосы и прочее — это всего лишь маскировка! Так почему же она говорила со своими подругами так, будто я тоже Шарки? Почему? Ответ был настолько очевиден, что даже мой затуманенный мозг довольно быстро нашел его. Потому что на Шарки всем наплевать. И когда Эйприл предложила запереть двоих Шарки в подвале, ей никто и слова не возразил. Ну, почти никто…

— А-а! — послышался голос. — Как башка-то трещит…

Я приоткрыл один глаз — и увидел парящую в темноте голову Реда. Только голову, и больше ничего. С подбородка капала кровь.

— Ред? Где твое тело?

Голова усмехнулась, потом подмигнула. Призрачные пальцы прикоснулись к порезу на призрачном лбу.

— Ну я и треснулся!

Только тут я разглядел маленький электрический фонарик, который Ред держал в руке, а потом и самого Реда, целиком.

— Так ты не призрак! — с облегчением выпалил я.

Ред повел лучом фонарика по стене в поисках выключателя.

— Давай скорее приходи в себя, Минимун.

Он щелкнул выключателем, и в глаза мне ударил ослепительно яркий свет. Я зажмурился. Когда я пришел в себя и проморгался, оказалось, что это всего-навсего зажглась тусклая лампочка свечей на сорок.

— Слышал, что они говорили? — сказал Ред. — Если они доберутся до директрисы раньше нас, Родди крышка!

Я сжал ладонями виски, дожидаясь, пока перед глазами перестанут плясать цветные пятна.

— Кому крышка?

— Родди! Родди! Когда ж ты очухаешься, Минимун!

В глазах у меня понемногу прояснялось.

— Редди… Родди… отличие всего в одной букве. Запросто запутаешься, если у тебя, к примеру, сотрясение мозга.

Не обращая на меня внимания, Ред рылся в своей сумке.

— Ты взял с собой фонарик?

— И антисептические салфетки. — Ред протер одной из них лоб. — Мы же не погулять вышли. Мы ведем скрытое наблюдение, или ты забыл?

— Ну, чисто формально, мы наблюдение уже не ведем, — заметил я. — Нас захватила в плен банда десятилетних девчонок. Чисто формально.

— Никто никогда не должен узнать об этом, — твердо сказал Ред. Сейчас он выглядел гораздо лучше. По крайней мере, у него уже не все лицо было в крови. — Я дорожу своей репутацией. Если просочится слух, что меня заперли в подвале какие-то четвероклашки, такое начнется… Каждый задира, кому охота прославиться, станет гоняться за мной…

Я оглянулся по сторонам. Мы находились в угольном подвале, со стенами из стали и бетона. Скорее всего, когда-то это был масляный бак, но отец Эйприл приспособил его для других целей. У задней стены высилась груда угля. В воздухе плавала густая черная пыль. Дверь была одна, деревянная. И, разумеется, запертая.

Ред проверил свой мобильный телефон.

— Связи нет. Нужно выбираться.

Первым делом он испробовал первобытный метод, то есть стал колотиться в дверь ладонями и плечом. Дверь не поддалась, зато количество угольной пыли в воздухе заметно увеличилось, и весь бывший масляный бак наполнился звоном, как пустая металлическая бочка. Самое то, чего нам не хватало.

Наконец металлический гул стих. В наступившей тишине отчетливо стал слышен звук тяжелого, частого дыхания Реда.

— Береги кислород, — сказал я. — Кто знает, вдруг сюда воздух не поступает.

Я осмотрел стены и потолок. Проломить их не было никакой возможности, если только в волшебной сумке Реда не спрятан полицейский таран.

Ред несколько раз ударил в дверь ногой. С тем же результатом — дверь не открылась, уголь взметнулся в воздух. Я громко раскашлялся, чтобы обратить внимание напарника на проблему пыли.

— Ред, от этого нам только хуже, знаешь ли.

Он резко обернулся. Никогда прежде я не видел такой безумной одержимости на лице Реда Шарки. Даже в те минуты, когда он угрожал мне на спортплощадке.

— Я должен выбраться отсюда! — прошипел он сквозь стиснутые зубы. Пот стекал по его лицу, смывая угольную пыль и кровь. — Родди нуждается во мне. Я обещал маме приглядывать за ним. Если его вышвырнут из школы, он закончит в бильярдном зале вместе с Эрни… — Он в два огромных прыжка пересек бункер и заглянул мне в глаза. — Ты же у нас голова! Придумай что-нибудь!

Белки его глаз были испещрены красными прожилками. Должно быть, от пыли. А может быть, и не только. Может быть, и от слез тоже.

— Ладно, — сказал я. — Попробую. Что у тебя в сумке?

Ред вывалил ее содержимое на цементный пол.

— Пара кусков хлеба, мой вязаный шлем и колготки. «Кошку» я потерял.

— Колготки? — удивился я.

— Ну, чтобы надеть тебе на голову, если понадобится. Для лучшей маскировки.

— Надо же! По-моему, я и так замаскирован что надо, с этими волосами, серьгой и татуировкой. — Тут я заметил на полу еще кое-что. — А это что такое?

Ред поднял то, что выглядело как железный костыль.

— Рог одного из единорогов на балконе. Он отломился, поэтому мы и упали. Чисто формально, как ты выражаешься, на балконе теперь остался конь.

Длиной около фута, рог заканчивался зловещего вида острием. Он был сделан из стали и выкрашен в темно-зеленый цвет.

— Жаль, что он не намагничен, — сказал я.

— Почему жаль?

— Если бы он был намагничен, может, мы сумели бы через дверь оттянуть засов. Теоретически.

Ред сунул мне в руки рог.

— Сумеешь его намагнитить? — с надеждой спросил он.

— Ну, будь мы в лаборатории, можно было бы поместить его в магнитное поле или пропустить через него ток. Тогда бы он намагнитился.

Я говорил очень уверенно, не сомневаясь, что у нас нет ни малейшего шанса проверить мои слова на практике. На самом-то деле я знал о магнитах совсем немного. Фактически только то, что ими можно притянуть рассыпанные по листу бумаги железные опилки.

Однако Ред внезапно оживился:

— Пропустить через него ток? Запросто!

Я побледнел. Оставалось надеяться, что под слоем угольной пыли это было незаметно.

— Что?

— Лампочка! Нужно просто оголить провода!

Тут я испугался по-настоящему. Кто его знает, что может из этого получиться? А вдруг рог вовсе не намагнитится? А вдруг его отбросит со страшной силой, и он начнет метаться по подвалу, отскакивая от стен и круша все на своем пути? Признаться, я не слишком большой знаток физики.

— Не знаю, Ред. Тут играет роль полярность и всякое такое…

— Надо хотя бы попытаться, Минимун! Я обещал маме. Неужели непонятно? Я обещал!

Я мог только догадываться, как много может означать для человека такое обещание, но Реда оно, по-видимому, держало крепко.

— Ладно. Только запомни: нельзя дотрагиваться до оголенных проводов и давать им коснуться друг друга. По крайней мере, это я знаю точно.

Ред выключил свет и отдал мне фонарик. Потом он вырвал электрический кабель из скоб, на которых он крепился к стене и потолку.

— Ну вот, — сказал Ред, опасливо держа провод на отлете. — Что дальше?

Я направил на него луч фонарика.

— Гм-м, теоретически это делается так: ты приставишь рог к оголенным проводам, а я включу свет. Должно получиться. Только на твоем месте я бы держался подальше от острия. Кто знает, куда рог может отшвырнуть?

— Ты мог бы сам приставить рог к проводам.

— Мог бы, — согласился я. — Через пару недель, когда очухаюсь.

Ред сделал глубокий вдох.

— Ладно. Время дорого. Значит, просто приставить?

— Да. Так мне кажется. Я не специалист. Только учти, может возникнуть вибрация.

— Вибрация? Что ты имеешь в виду?

— Ну, когда электричество потечет через рог. Так что держи кабель покрепче.

Ред сглотнул. Он боялся не меньше меня, но был полон решимости.

— Ладно. Повернешь выключатель, когда я подам знак.

— Какой знак?

— Ну, не знаю. Скажу что-нибудь вроде: «Поверни выключатель».

— Ладно. Это я в состоянии запомнить.

Ред опустился на колени рядом с рогом и придвинул его вплотную к медным проводам кабеля.

— Порядок, Минимун. Включай.

От напряжения у меня свело все мышцы: плечи против воли ссутулились, глаза сощурились, пальцы стали как каменные. Каждая из многочисленных травм, полученных за последние дни, решила напомнить о себе, послав сигнал болевым центрам в мозгу.

Обмирая от ужаса, я повернул выключатель… И ничего не произошло. С таким же успехом можно было потереть рог о деревяшку.

— Ну и что теперь? — спросил Ред.

— Гм-м… Подержи его так с минуту. — Я подошел к напарнику. — Чувствуешь?

— Извини. Я немного нервничал.

— Нет. Не это. Слышишь такое тихое гудение?

Ред наклонился поближе к рогу.

— Может быть. Думаю, просто проволока царапает металл. Рука немного дрожит. Но это не…

— Знаю. Помолчи.

Ред отбросил кабель.

— Ну что, теперь он намагнитился?

Я внимательно изучил рог в свете фонарика. Внешне он ничуть не изменился.

— Не знаю. Давай попробуем.

— А меня не шарахнет?

— Предположительно, нет. — Я сознательно высказался так осторожно, чтобы Ред не имел повода подать меня в суд, если вдруг что случится.

Ред одним пальцем ткнул в рог.

— Он немного теплый. Кажется.

Он пошевелил пальцами над рогом, а потом осторожно взял его.

— Не шарахнуло. Теперь давай проверим. — С рогом на изготовку Ред зашагал к двери. — Посвети мне, Минимун.

Направив луч фонарика на дверь, я разглядел, что поперек нее на некотором расстоянии от пола тянется влажная полоса.

— Наверное, засов как раз там, где дерево подмокло, — сказал я. — Год за годом после каждого дождя между засовом и дверью задерживается вода, и доски понемногу ею пропитываются.

— О, да ты у нас и впрямь умник! — протянул Ред. В его голосе мне послышалась издевка.

Он приставил плоский конец рога к краю влажной метки на двери и медленно повел им влево.

— Толкни дверь, — приказал он, отступая.

Я толкнул. Заперто.

— Заперто, — сказал я.

Ред выругался.

— Дурацкая это была идея с магнитом! Нужно придумать что-нибудь другое, Минимун.

— Нет ничего другого, Ред. Давай еще попробуй.

И Ред попробовал, бормоча себе под нос отборные ругательства. И — о чудо! Удивительно, невероятно, но засов по ту сторону двери начал отодвигаться! Очень-очень медленно.

— Не спеши, не спеши… А то упустишь… — машинально принялся приговаривать я.

— Да чего ты раскомандовался? — вспылил Ред. — Ты что, эксперт по магнитам? Каждый день такое делаешь?

— Просто веди помедленнее. И заткнись.

Ничего себе! Я только что велел Реду заткнуться!

— Понимаешь, твоя негативная энергия может создать помехи в магнитом поле, — поспешил я исправить положение.

— Гр-р-р…

Глухое рычание Реда было не очень приятно для слуха, но все же лучше, чем звон в ушах после оплеухи. Ред продолжал медленно, дюйм за дюймом, отодвигать засов. Мы оба отчетливо слышали шорох металла по дереву…

В конце послышался щелчок, и дверь слегка отошла наружу.

— Открылась! — воскликнул Ред. — Глазам своим не верю!

Мы распахнули дверь — и увидели Мэй. Она стояла, положив руку на засов.

— Эйприл — чокнутая, — с ходу заявила она. — Поэтому я вернулась, чтобы выпустить вас.

Я испытующе заглянул ей в глаза:

— Скажи, когда ты отодвигала засов, не помогала ли какая-то невидимая сила?

Выражение лица Мэй подсказало мне, что вопрос прозвучал, мягко говоря, странно.

— Дверь открывала я. Может, Эйприл и права. Может, все мальчики действительно глупые и противные. Ты, по крайней мере, выглядишь ужасно. Голова слишком большая для тела. Прямо как у одного моего знакомого мальчишки.

Я схватил рог.

— У меня большая голова, потому что в ней много мозгов! Кто придумал намагнитить рог? Я!

Мэй взяла рог и приложила его к металлической стене подвала. Увы, он не прилип ни на мгновение и со звоном упал на пол.

— Наверное, мне самому следовало додуматься до этой проверки, — буркнул я.

Было ужасно унизительно сознавать, что десятилетняя девчонка оказалась умнее меня.

Мэй перевела взгляд на Реда, очевидно решив, что из нас двоих он более здравомыслящий.

— Вам лучше поторопиться, если хотите спасти Ирода. Эйприл велела папе отвезти ее к директрисе Куинн. Сейчас они уже на пути туда.

Ред бросился вон, словно борзая за кроликом.

— Спасибо, — пробормотал я. — И все-таки не сбрасывай магнетизм со счетов. Никогда не знаешь, вдруг пригодится…

Я выбежал вслед за Редом. Смех Мэй еще долго звенел у меня в ушах.

Миссис Куинн жила в доме рядом с единственной на весь наш городок железнодорожной станцией. Множество ее предков были учителями, но лишь она одна достигла высокого положения директрисы. Миссис Куинн объясняла это своими навыками общения с людьми, серьезным подходом к дисциплине и тем, что муж у нее — старший инспектор.

К тому времени, когда мы с Редом на велосипеде добрались до места, машина Деверо уже стояла у дома. Хуже того, рядом был припаркован полицейский автомобиль.

Ред резко затормозил, так что нас даже немного занесло.

— Опоздали, — тяжело дыша, сказал он. — Миссис Куинн уже вызвала кавалерию.

— Наверняка на этом настоял отец Эйприл. Теперь Ирода обвинят в причинении увечий.

Мы спрятали велосипед поблизости и, обогнув дом с тыла, прокрались к мощеному заднему двору, где миссис Куинн принимала гостей. Мы надеялись хотя бы подслушать часть разговора. Мощеный дворик чуть возвышался над уровнем сада и был обнесен оградой. Вот у подножия-то этого возвышения мы и затаились, преодолев часть сада ползком. Очень-очень осторожно я высунулся из своего укрытия — ровно настолько, чтобы бросить взгляд между прутьев ограды.

За сосновым столом сидели Эйприл, Мерседес, мистер Деверо и сержант Март Хориган. Миссис Куинн разливала в высокие бокалы мутный лимонад. Эйприл и Мерседес снова были в розовом.

— Я попросила девочек подождать до вашего приезда, сержант, — говорила миссис Куинн. — Проблема серьезная, и мистер Деверо считает, что лучше ее рассматривать в присутствии полиции. Как вам лимонад?

Чувствовалось, что Марту не хочется пить то, что у него в бокале. Сделав глоток, он тут же закашлялся, да так, что лимонад пришлось выплюнуть.

— Аргх… Тьфу! Господи, на вкус это как… В смысле, ох, просто попало не в то горло. Прекрасно, немного кисловато, но прекрасно. Спасибо.

Миссис Куинн покачала кувшин, размешивая напиток. В мутной жидкости плавали какие-то комки.

— Еще чуточку, сержант?

— Нет, спасибо. Я при исполнении. Кроме того, в участке меня ждут бланки сорок три дробь семь, так что если не возражаете…

Мне случайно было известно, что сорок три дробь семь — код формы заявления на отпуск по беременности и родам.

— Конечно, сержант. Преступники никогда не спят, верно? Итак, вы знакомы с мистером Деверо?

— Добрый вечер, сэр.

— Приветствую вас, сержант.

— Мистер Деверо привез сюда этих девочек. Они не решились прийти ко мне после уроков, поскольку боялись, что Родди Шарки увидит их.

— Ред?

— Нет, его брат, Родди. Его полное имя — Ирод, как ни странно это звучит.

Март достал блокнот.

— Ничто не звучит странно, когда речь идет о мастере Ироде Шарки. Это ведь не первая жалоба на него.

— Видишь, он уже настроен против Родди! — прошептал Ред, — Нужно вмешаться! Выдать себя, но рассказать Хоригану, что было на самом деле!

Я потянул его за рукав.

— Погоди. Этим ты никому не поможешь.

Ред стряхнул мою руку.

— Может, и нет. Но я должен попытаться! Я обещал!

— Одну минуту! — в отчаянии попросил я. — Дай мне минуту. Если я ничего не придумаю, тогда мы выйдем к ним.

Ред неохотно уступил.

— Ладно, минуту. И, надеюсь, твой план будет лучше, чем тот, с магнитом.

Я и не сомневался, что мне еще не раз припомнят, как мы намагничивали злосчастный рог.

Я сосредоточил внимание на дворике. Эйприл одарила Марта ангельским взглядом больших глаз.

— Сегодня вечером мы собрались на вечеринку, сержант, но Мерседес все время плакала. Это была вечеринка в розовом. Мы все были в розовом, потому что это любимый цвет девочек.

— Вечеринка в розовом? — спросил Март. — Вы меня из-за этого вызвали? У меня есть дела поважнее. Я обещал Арту Фаулеру проверить его склад торговых автоматов — там накануне был замечен вор. Так что сегодня вечером у меня хлопот полон рот.

— Прошу вас, сержант, — сказал мистер Деверо, — проявите терпение. Они всего лишь дети.

Марту, однако, доводилось слышать множество жалостных историй и его было нелегко пронять.

— Я человек занятой, сэр. Давайте выслушаем девочек и посмотрим, что можно сделать. Эйприл?

— Ну, на самом деле это случилось не со мной. Пострадала Мерседес. Пусть она расскажет. Мерседес…

Мерседес встала и медленно сделала несколько шагов, встав так, чтобы ее все видели. Откашлялась, встряхнула волосами, готовясь повторить представление, которое мы видели в комнате с единорогами.

Представление!

Я вытащил блокнот и полистал его, находя нужную страницу. Там были записаны все реплики Мерседес.

Я нацарапал на том же листе блокнота номер мобильника и сунул листок Реду.

— Перешли текст этой страницы вот по этому номеру. Быстро.

— С какой стати…

— Быстро! — прошипел я. — Нет времени объяснять.

Мерседес затрясла пальцами.

— Сосиски-сосиски, вкусней, чем ириски, — по привычке произнесла она.

Взрослые удивились.

— Прошу прощения? — сказал Март.

— Она нервничает, — поспешно вмешалась Эйприл. — Это все от переживаний. Правда?

— Да, — ответила Мерседес со слезами на глазах. — Мою куклу сожрал волк.

Март закатил глаза.

— С меня довольно. Спасибо за лимонад, миссис Куинн…

— Нет, сержант. Теперь я готова. Пожалуйста.

— Последний шанс. И чтобы я не слышал слов «розовое», «сосиски» и «волк».

Мерседес сделала глубокий вдох, собираясь начать, но тут зазвонил мобильник Марта.

— Что-то слишком быстро, — вздрогнув, сказал я.

— Пока только первое предложение. — Ред не отрывал взгляда от экрана. — Буду посылать по частям.

Март достал телефон.

— Продолжай, Мерседес. Я профессионал, могу одновременно читать текст и слушать истории про сосиски.

— Ох, миссис Куинн, — запричитала Мерседес, — я… я не могу вам этого сказать. Меня уговорила прийти сюда моя лучшая, моя самая надежная подруга, Эйприл. Но если я расскажу, он убьет меня.

— Полагаю, ты имеешь в виду Ирода Шарки? — спросила миссис Куинн, отступая от текста.

Март рассеянно читал сообщение, когда до него дошло, что именно сказала Мерседес. Внезапно он выпрямился в кресле.

— Что ты только что сказала? — выпалил он, но тут же сдержался. — Впрочем, неважно. Продолжай.

Мерседес спрятала лицо в ладонях.

— Ирод Шарки… Ох, нет! Я назвала его имя. Он узнает. Этот мальчик — сущий дьявол.

— Я знаю, о ком речь, Мерседес. Ты это уже говорила.

Март открыл следующее сообщение. Мерседес продолжала свой отрепетированный монолог.

— Пожалуйста, не надо, миссис Куинн! Вы же женщина… Вы понимаете, как все устроено в мире мужчин. Мы вынуждены страдать молча.

Миссис Куинн выглядела несколько ошарашенной.

— О чем ты говоришь, девочка? Что значит: мы вынуждены страдать молча?

Мерседес, с трагическим видом и снова непрерывно вздрагивая, продемонстрировала покрытую синяками руку.

— Он выворачивал мне руку, миссис Куинн. Он думает, что это смешно.

При этих словах по щекам Мерседес покатились слезы, но они не произвели впечатления на Марта, поскольку он только что прочел то же самое на своем экране. И понял, что перед ним разыгрывается спектакль.

Он вперил в Мерседес свой самый свирепый взгляд «злого полицейского».

— Что тут происходит? Даю тебе шанс. Говори!

Мистер Деверо вскочил, опрокинув стакан с прокисшим лимонадом.

— Сержант Хориган, как вы смеете разговаривать с бедной девочкой в таком тоне?

— Смею, сэр, — возразил Март, тоже не без драматизма, — поскольку эта девочка читает текст. Тот самый текст, который кто-то присылает мне. Кто-то, кому известен номер моего мобильника… — Март помолчал. Он был не дурак. — Кто-то, кто по некоторой причине не может обнаружить себя, — Он оглянулся, — Кто-то ведущий собственное расследование.

Мы с Редом припали к земле.

Мистер Деверо тут же вскинулся:

— На что вы намекаете, сержант? Уж не на то ли, что моя маленькая дочь имеет отношение к этому жульничеству?

Телефон Марта просигналил в последний раз.

— Именно это я и хочу сказать, сэр. И мой источник сообщает, что это не первый случай. Он советует мне заглянуть в блокнот Эйприл, который спрятан за спинкой ее кровати.

— Значит, теперь Эйприл — заводила. Чушь! Ищите где хотите и что хотите! Уверяю вас, моя девочка никаких блокнотов не прячет. Ей это не нужно. Мы очень открытая семья.

У Мерседес задрожали губы.

— Буффи! — выпалила она.

Эйприл резко ударила подругу по руке.

— Молчи!

— Буффи сбросил меня, — рыдала Мерседес.

— Ты законченная тупица! — взорвалась Эйприл, — Прямо как мальчишка! У них нет на нас ничего. Абсолютно ничего!

Но Мерседес уже не могла остановиться.

— Я не хотела делать этого. Мадмуазель президент… в смысле, Эйприл, сказала, что мы сможем избавиться от Ирода точно так же, как избавились от Эрни, Джимина и Камаля. Эйприл сказала, что Буффи не пострадает.

— Кто такой этот Буффи? — недоуменно спросил Март.

— Мой пони. Он сбросил меня, отсюда и синяки.

Тут уж и миссис Куинн решила вмешаться.

— Вы избавились от Эрни? И Джимина? — переспросила она.

И Мерседес раскололась.

— Это все Эйприл! Она взяла с нас клятву, что мы будем молчать. Эйприл заставила меня стащить iPod, а потом подсунула деньги Эрни.

— А что с Джимином? Ведь это его голосом говорил школьный звонок. Как вы сумели сделать такое?

Эйприл не устояла перед искушением объяснить, как ловко она все придумала.

— Джимин такой болван, что не в состоянии придумать рифму даже к слову «кот». Мы просто уговорили его прочесть в компьютерный микрофон длинный отрывок, а потом отредактировали его. Джимин был рад сделать что угодно, лишь бы ему уделили хоть чуточку внимания.

Сейчас миссис Куинн меньше всего походила на гостеприимную хозяйку. В ней проснулась разгневанная директриса.

— А маленький презент Камаля на моем пороге?

Мерседес залилась краской.

— Это Буффи сделал.

Эйприл с независимым видом положила ногу на ногу.

— Я разочарована. — Она уже справилась с раздражением и теперь хотела спокойно изложить свою точку зрения. — Странно, что вы не понимаете, миссис Куинн. Я должна была избавиться от этих мальчиков, потому что они мешают нам получать образование.

Мистер Деверо откинулся на спинку стула и закатил глаза.

— О господи! Моя мать была права: Эйприл превратилась в избалованное чудовище. — Он выпрямился. — Хорошо же, юная леди. Это была последняя капля, которая переполнила чашу моего терпения. Тебе придется исправить все, что ты натворила, чего бы это ни стоило.

Эйприл ухмыльнулась.

— Неужели, папа? А разве ты можешь наказать меня, не согласовав это с мамой?

Март хлопнул ладонями по столу.

— Замолчите, все! Похоже, здесь имеет место преступление. Значит, это дело полиции. Я должен увидеть упомянутый блокнот, мистер Деверо. Есть возражения?

Эйприл надула губы.

— Прежде чем отвечать, ты должен согласовать это с мамой, — заявила она.

— Ничего я не должен согласовывать! — взорвался ее отец. — Можете смотреть что угодно, сержант. И без всякого ордера на обыск.

Март убрал телефон в карман.

— Прекрасно. Я подъеду рано утром, около восьми тридцати. — Он перевел взгляд на миссис Куинн. — На вашем месте я бы уговорил этих исключенных из школы ребят вернуться, пока их родители не подали на вас в суд.

Эйприл онемела… но всего лишь на мгновенье.

— Ушам своим не верю! — взвизгнула она. — Вы должны быть благодарны мне! Должны наградить медалью! Я в миллион раз облегчила вашу работу!

Однако сержант Хориган был не в настроении награждать кого-либо медалью.

— На твоем месте, мисси, я бы заткнулся, пока мое кровяное давление не зашкалило.

Эйприл побледнела, точно получила пощечину.

— Ты слышал, папа? Он велел мне заткнуться! И ты позволяешь какому-то жалкому сержанту так со мной разговаривать? Разве ты не играешь в гольф с инспектором Куинном?

Отец Эйприл погрозил пальцем Марту.

— В самом деле, офицер. Она же просто ребенок. Дитя. Не думаю… — Но тут его решимость вернулась. Он достал из кармана мобильник, набрал номер и дождался, пока ему Ответили. — Алло, это я. Как ты отнесешься к гостье? Да. То, о чем мы с тобой говорили. Думаю, на месяц. Постараюсь привезти ее как только смогу. — Он убрал телефон. — Все улажено, мисси. — Мистер Деверо изо всех сил старался говорить тем же непререкаемым тоном, что и Март, но безуспешно. Его голос едва не дрожал от ужаса. — После того, как сержант Хориган закончит с тобой, и при условии, что ты не окажешься в тюремной камере…

Эйприл сложила ладони рупором и поднесла ко рту.

— Алло, гараж! — нагло завопила она. — Я несовершеннолетняя, не забывай!

Эта последняя выходка придала отцу Эйприл мужества.

— Прекрасно. В таком случае тюрьма тебе не грозит. Что очень кстати, поскольку ты уезжаешь. На каникулы. На месяц.

Нахальство Эйприл растаяло, как дым.

— Куда?

Мистер Деверо решительно расправил плечи.

— К бабушке.

— К бабушке! — взвилась Эйприл, — На ферму! Они заставляют меня работать по дому! Там даже нет ни телика, ни Интернета!

— Вот и хорошо, — не очень твердо заявил мистер Деверо.

Я испугался, что, если Эйприл не уедет в самое ближайшее время, ее отец растеряет всю решимость.

— Вы не возражаете, директор, если Эйприл пропустит часть школьных занятий?

Однако миссис Куинн была погружена в собственные печальные думы.

— Надо будет заменить картинки этих мальчиков… И Эйприл тоже. Я всегда считала ее маленьким ангелом, но это была ошибка. Это будет первый случай, когда придется менять картинки.

— Полагаю, это означает, что не возражаете.

Мерседес похлопала Эйприл по плечу.

— Не волнуйся, я буду председательствовать на наших собраниях за тебя. И буду все записывать на магнитофон, чтобы ты могла потом послушать.

Эйприл сбросила руку подруги.

— Я президент! Никто, кроме меня, не будет председательствовать на собраниях! — Она встала и одернула розовую вельветовую рубашку. — Я ухожу. Вам, взрослым, нужно хорошенько обдумать свое решение.

Ноздри мистера Деверо затрепетали.

— Никуда ты не уйдешь. На этот раз я принял твердое решение.

Эйприл зашагала к выходу.

— Кто бы сомневался. Ты уже миллион раз делал это.

— Вернись немедленно! — с оттенком отчаяния в голосе закричал мистер Деверо. — Не ты здесь распоряжаешься!

Терпение Марта иссякло.

— У меня, знаете ли, есть и другие дела, сэр. Так что либо вы сами добьетесь от своей девочки послушания, либо это сделаю я.

Взрослые последовали за Эйприл вокруг дома к тому месту, где были припаркованы автомобили. Мы с Редом выползли из-под прикрытия ограды, чтобы проследить за ними.

Эйприл села на водительское место семейной машины и захлопнула дверцу. Ее милое личико было аж перекошено от решимости и злости.

Мистер Деверо постучал по стеклу.

— Открой дверцу, Эйприл. Немедленно!

Она вцепилась тонкими пальцами в руль.

— Я еду домой, папочка. Когда успокоишься, приходи.

Ничего удивительного, что это заявление ничуть не успокоило папочку.

— Ты… что? В моем автомобиле? Ты же не умеешь водить! Клянусь, если ты хоть пальцем тронешь мою малышку, то проведешь с бабушкой весь следующий год!

Очевидно, автомобиль был слабым местом мистера Деверо.

Однако на Эйприл его слова не произвели ни малейшего впечатления.

— Ох, пора бы тебе повзрослеть, папа. Это же просто кусок металла.

— Но ты не умеешь водить машину! — От крика на шее мистера Деверо вздулись жилы.

— Подумаешь, велика премудрость. — Эйприл повернула ключ, предусмотрительно оставленный отцом в замке зажигания. — Я тысячу раз видела, как это делается.

— Эйприл! Заглуши мотор!

Марту все происходящее казалось забавным — до тех пор, пока он не заметил, что полицейский автомобиль стоит точно на пути Эйприл.

— А теперь слушай меня внимательно, мисси… — строго начал он.

Однако Эйприл его не видела и не слышала. Слова сержанта потонули в реве мотора. С усилием передвинув рычаг автоматической коробки передач в положение «драйв», она отжала ручной тормоз. Спустя две секунды машина Деверо врезалась в автомобиль Марта на скорости десять миль в час, причинив повреждения на общую сумму почти двенадцать тысяч евро.

Эйприл едва успела полюбоваться потрясением на лицах взрослых, прежде чем утонуть в подушке безопасности.