Флетчер Мун — частный детектив

Глава 12 ОБЕЩАНИЕ

Мы вернулись в «Шале Шарки» усталые, но довольные. Лица у нас аж пылали от торжества. Хотя, может, Ред раскраснелся от усилии, пока крутил педали велосипеда. Все-таки ему пришлось целый день возить меня на багажнике…

Джини снова торчала у моего компьютера, скачивая песни с пиратского сайта.

— Ты нарушаешь закон, — сказал я.

— Как и ты, — парировала она.

Веский довод.

— Где папа? — спросил Ред немного нервно.

Он твердо решил поговорить об обещании, которое дал матери, и из-за этого был на взводе.

Джини вставила диск в дисковод.

— Нет его. Работает.

— Где?

— Я не могу тебе сказать, пока тут этот тэ-у-пэ-и-цэ-а.

Я закатил глаза.

— Я, знаешь ли, в состоянии сложить слово по буквам.

— Правда? Тогда о-тэ-вэ-а-эл-и.

Ред втиснул голову между Джини и экраном.

— Где он? Мне нужно знать!

Джини вздохнула.

— Ну, хорошо, противный младший братец. Он на складе торговых автоматов. Папаша уже несколько дней приглядывался к нему.

Склад торговых автоматов… Где-то я уже слышал эти слова, совсем недавно. А слова вроде бы не из тех, что твердят все кому не лень. А, вспомнил! Я слышал их от Марта! Он сказал, что обещал проверить склад торговых автоматов, где был замечен вор. Март может поймать Папашу на месте преступления.

— Нужно остановить его.

Неужели это произнес я? Папаша Шарки совершает преступление. Разве я не на стороне закона и порядка? Да, но… Ред мой друг. И его семья в опасности.

Я потянул Реда за рукав.

— Нужно пойти и остановить его.

Джини сложила на груди руки.

— Так, пора прочесть маленькую лекцию этому поросенку, изображающему из себя детектива. Мир не делится только на черное и белое, Минимун. Есть еще серое, и кое-кто из нас прекрасно чувствует себя в этом промежуточном цвете.

— Март Хориган, сержант Март Хориган как раз сейчас едет на этот склад торговых автоматов! Вспомнил, Ред?

Тут до него наконец дошло. Ред стал бледнее призрака.

— Да, нужно идти, — сказал он. — Немедленно.

Мы рванули в промышленную зону Локка напрямик, через сады и пустоши, заваленные ржавеющими остовами автомобилей. Маяком нам служили оранжевые отблески, которые фонари промзоны бросали на низкие облака. Чем дальше, тем больше я отставал от Реда. Он спортсмен, ему пробежать милю по ровной местности — раз плюнуть. А у меня легкие горели огнем, и вообще казалось, что я вот-вот умру. Но я не окликал Реда — сейчас скорость была важнее мозгов.

Промышленная зона имела форму буквы П, к которой вела подъездная дорога. Весь гигантский двор был залит ярким светом прожекторов. Так могла бы выглядеть взлетная площадка НЛО — пришельцы наверняка очень заботятся об освещении на своих аэродромах. Ред мчался по стоянке автомашин в окружении нескольких собственных теней.

К тому времени, когда я догнал его, он уже обнаружил Папашу позади склада торговых автоматов. Тот прятался в канаве, выходящей на погрузочный двор.

— Ну и с какой стати я не должен идти туда? — говорил он.

Чувствовалось, что неожиданное появление Реда его, мягко говоря, не обрадовало. Потом он заметил меня.

— Ты привел с собой Минимуна? На работу? Ред, я, конечно, в курсе, что у тебя мозги не нашенские, не как у всех Шарки, но ты ведь пока еще член семьи!

Ред решительно выпятил подбородок.

— Просто не ходи туда, вот и все.

Папаша выбрался из кустов. В его густой шевелюре и бороде застряли листья и кусочки коры, из-за спины слепяще бил оранжевый свет. В этот момент Шарки-старший мог бы сойти за пещерного человека, выходящего из какого-нибудь коридора времени.

— Послушай, сынок. Нам всем известно о твоих чувствах. Но я такой, какой есть. Прекрати бороться с этим. Смирись и успокойся. Ничего со мной не случится. Меня еще ни разу не поймали, как тебе известно. Я слишком хитер для полиции.

— Можем мы поговорить об этом дома? — спросил Ред. — Нам нужно домой.

— Почему это нам нужно домой? — подозрительно спросил Папаша. — Никогда прежде ты не разыскивал меня.

Я подумал, что могу прояснить детали.

— Март Хориган едет…

Больше я ничего не успел сказать, потому что Папаша, выкатив глаза, злобно уставился на меня и слова застряли у меня в горле.

— Март Хориган. Сержант Хориган? Ты что, переметнулся на их сторону, Ред? Сдал меня?

Ред сердито зыркнул на меня. «Спасибо, Минимун, удружил», — прочитал я в этом взгляде.

— Нет. Конечно нет. Я никогда бы так не поступил. Мы здесь, чтобы спасти тебя. Не делай этого, папа. Доверься мне. Войдешь туда и окажешься в тюрьме, а мы под надзором. Неужели ты этого хочешь? Маме бы такое не понравилось.

Папаша Шарки пришел в ярость.

— Все! — воскликнул он, тыча в Реда пальцем размером с сардельку. — Ты пересек черту! И нечего ссылаться на мать! Тебе было всего пять, когда она умерла!

— Я знаю, чего она хотела, — стоял на своем Ред.

— Ничего ты не знаешь! — закричал Папаша. — Посмотри на меня, Ред. Я — твоя семья. Я, а не этот приблудный пацан. Не сочти за оскорбление, Минимун.

— Ничего, — промямлил я.

— Это моя жизнь, — развел руками Папаша. — Что тут поделаешь?

Ред не ответил ничего, просто кивнул в сторону подъездной дороги. Огни фар прорезали тьму, свернув к промышленной зоне. В лучах оранжевых прожекторов вырисовался полицейский автомобиль со смятым в лепешку задним бампером. Объезжая склад спереди, он исчез из виду, но на другой стороне не появился.

Папаша зажал под мышкой сумку с инструментами.

— Домой! — приказал он. — Но учти, Ред, — разговор не окончен.

Я снова вернулся в «Шале Шарки», в последний раз. По дороге мы почти не разговаривали. Так или иначе, это будет моя последняя ночь здесь. Даже если бы мы не подсказали Марту заглянуть за спинку кровати Эйприл, все равно двадцать четыре часа, отведенные Папашей на расследование, почти истекли. А мы уложились даже быстрее.

На ночь полицейский пост у ворот сняли, и мы смогли войти через передний двор. Мы с Редом замешкались у двери, не испытывая особого желания снова оказаться лицом к лицу с Папашей.

— Мне нужно разобраться с этим семейным делом, Минимун, — сказал Ред. — Наверняка крику будет на весь дом. Почему бы тебе не отправиться к себе прямо сейчас?

Я и сам задавал себе этот вопрос. Мне отчаянно хотелось увидеться с родителями и сестрой. Однако интуиция подсказывала мне, что лучше вытерпеть еще несколько часов разлуки, пока Март окончательно не сложит все части головоломки одна к одной. Будет страшно интересно узнать, как все-таки они связаны…

— Э-э, видишь ли, дело-то пока не закрыто. У Марта может уйти целая ночь, чтобы разобраться с уликами, которые указывают на Эйприл и ее шайку. Я бы предпочел подождать, пока все не утрясется, а уж потом сдаваться полиции.

Остальные Шарки ждали нас на кухне. Папаша сидел во главе стола. По пути домой у него было достаточно времени, чтобы успокоиться. Однако он не воспользовался им по назначению.

— Марш сюда, вы, оба! — взревел он.

У нас мелькнула мысль дать деру, но тут же растаяла.

Глаза Папаши грозно сверкали из-под бровей, которые можно было заплетать в косички. Этому человеку не хватало только рогатого шлема, чтобы выглядеть в точности как викинг.

— Выкладывай, Ред. Что за муха тебя укусила?

— То, как мы живем… это неправильно, — прошептал Ред, глядя в пол. — Ты… ты сделал свой выбор, и Джини тоже. Но мы с Родди не обязаны жить той же жизнью.

Ирод засмеялся.

— А чего, классная же житуха! У меня в комнате полно видеоигр, а захочу еще — будут еще. И на что мне сдались друзья? Пацаны из школы? Пошли они куда подальше, эти уроды! Все, что мне нужно, — это пульт управления и мешок конфет!

Папашу это заявление явно застало врасплох.

— У тебя еще и мы есть, Родди.

— Пока — есть, — сказал Ред, уже громче. — Пока ты не оказался в тюрьме, в соседней камере с Артуром, дядей Питом, Чокнутой Мэри и Эйлин. Скоро там для Шарки придется отвести целое крыло. Да если бы не Минимун, ты бы уже сидел за решеткой!

— Ты скоро сядешь в тюрьму, папа? — спросил Ирод, которого такая перспектива, похоже, ничуть не испугала. — Когда?

Папаша насупил брови.

— Не сяду я ни в какую тюрьму!

— Я-то уж точно туда не собираюсь, — заявила Джини. — С моей страстью к нарядам… что мне там делать?

Однако Ред не собирался отступать.

— Расскажи Ироду правду! Расскажи, а потом уж делай из него вора!

У Папаши отвисла челюсть. По-видимому, это был первый случай, когда кто-то из его детей приставал к нему с такими требованиями. Придя в себя, он попытался обернуть все в шутку.

— Ах, Ред, мальчик мой, — почти пропел он и, пританцовывая, направился к сыну. — Ну какие же мы преступники? Просто здесь немного прихватим, там чуток отщипнем… — Обхватив Реда за плечи, он принялся вальсировать вместе с ним по кухне. — Расслабься, малыш. Разве мы не счастливы? Разве у нас дом не полная чаша?

Джини и Ирод тоже закружились в танце.

Ред вырвался из объятий отца.

— Мама взяла с меня обещание! — воскликнул он с вызовом. — Хотя мне было всего пять, мама заставила меня пообещать, что я не спущу глаз с Родди. Но как прикажешь это делать, если вы оба по уши увязли в мошенничестве? Какой пример вы ему подаете?

Да, это было внутреннее дело семьи Шарки, и я чувствовал себя совершенно лишним. Мне надо было бы сейчас быть дома, с родными. У нас своих проблем хватает. Мне вдруг остро захотелось домой. Я понял, что истосковался даже по надрывным мелодрамам Хейзл. Я готов был надеть любую рубашку, которую предложит мама. И папа. Папа… При мысли о нашей семье у меня защемило сердце. Эх, бросить бы все это расследование к чертям! А потом проспать денек-другой…

Папаша Шарки перестал танцевать.

— Ты дал матери обещание? Она попросила об этом тебя, несмышленыша? Почему не меня?

Он и сам знал почему, но Ред все же произнес это вслух:

— Потому что ты никогда не изменишься, а для нас с Родди еще не все потеряно. Мы можем жить нормальной жизнью.

— Не хочу я жить нормальной жизнью! — заявил Ирод. — Какая в этом радость? Что мне, заделаться частным сыщиком, как ты и твой новый лучший друг?

— Ты слишком мал, чтобы знать, чего хочешь! — Ред понуро опустился на стул и спрятал лицо в ладонях.

Ирод засмеялся:

— Вот-вот, поплачь, Мэри! Дать тебе платочек?

— Заткнись, Родди! — внезапно взорвалась Джини. В ее глазах дрожали слезы. Она сердилась, грустила и раскаивалась — все одновременно. — Почему ты раньше ничего не рассказывал? — накинулась она на старшего из братьев.

— Я пытался приглядывать за ним тайком, — ответил Ред, не убирая рук от лица. — Не хотел идти против вас. Но сейчас… все зашло слишком далеко. Ирод постоянно ворует в школе. Полиция уже держит его на примете. Ждет не дождется его шестнадцатилетия, чтобы вручить в подарок наручники.

Джини достала из рукава бумажный носовой платок и вытерла слезы.

— Папа, знаешь… по-моему, Ред прав.

Папаша вскинул могучие руки.

— И ты туда же! Все против меня?

Джини стояла на своем:

— Тут нет ничего личного. Мы не против тебя. Мы за мамочку и за Родди тоже.

Погрузив пальцы в заросли бороды, Папаша поскреб подбородок.

— Ну, может, мне следует немного приструнить его…

— Что?! — завопил Ирод. — Нечего меня приструнивать! Еще не хватало — из-за каких-то дурацких бредней Реда…

Но Ирод забыл главное правило своей семьи: никто не смеет указывать Папаше.

— Нечего тебя приструнивать? — загремел Шарки-старший. — Это ты мне говоришь? В этом доме хозяин я! И ты будешь делать то, что я скажу. Начиная с сегодняшнего дня, три дня в неделю в школе! И никакого воровства!

— Три дня в неделю! — взвыл Ирод. — Я что, робот?

Отец семейства был неумолим.

— Три дня. Без разговоров. А после Рождества, может, и четыре!

Ирод выбежал из комнаты, завывая, словно росомаха. По дороге он умудрился врезать мне по плечу.

— Это все ты виноват, Минимун, я знаю! — закричал он и исчез в коридоре.

Папаша обратил взгляд на меня.

— Долго ты уже болтаешься в нашем доме? — спросил он таким тоном, как будто переворот в его семье и впрямь произошел по моей вине.

— Всего один день.

— Да? А кажется, будто целую вечность. Как бы то ни было, к утру твое время истекает.

— Знаю. Двадцать четыре часа.

— С этим никаких проблем, папа, — сказал Ред. — Все улажено. Мы разобрались в этом деле, и к утру с нас снимут подозрения. Тогда Мун уйдет домой, и мы вернемся к обычной жизни.

— Все кончено? — задумчиво пробормотал Папаша. — Что-то уж больно легко и быстро. У меня нюх на преступления. Ничего тут еще не кончено, и возвращением к обычной жизни пока даже не пахнет.

Нюх против фактов. Папа располагал первым, я вторым. Если прав я, это дело мертво и похоронено. И существует только два способа восстать из мертвых. Первый — явиться кому-нибудь во сне. И второй — если закопали не то тело.

Во мне заворочался червячок сомнения.

— Мне нужно пойти к себе, — пробормотал я, — Еще раз просмотреть данные…

Мои распечатки так и валялись по всей комнате. Обычно, когда дело закрыто, взгляд в прошлое помогает заполнить пробелы, восстановить всю картину. Когда знаешь, кто совершил преступление и почему, нетрудно вычислить, как оно было совершено.

Итак. Эйприл Деверо хочет избавиться от недисциплинированных мальчиков из своего класса. Какое отношение это имеет к Мэй Деверо, Адриану Маккою, Изабель Френч или Мауре Морнейн? На первый взгляд, никакого. Однако должна же быть какая-то система в безумии Эйприл. Какая-то связь между ее злодеяниями. Разобраться в этом невозможно без ее блокнота. Март разберется. Он сложит вместе фрагменты мозаики, и я снова стану законопослушным членом общества. Счастливый финал, крепкие объятия и нежные поцелуи.

Я лежал на постели среди распечаток и фотографий. Старый пружинный матрас угрожающе провисал даже под моим ничтожным весом.

Мама. Папа. Хейзл. Простите. Скоро вернусь. Люблю. Флетчер Ватсон Шарки Минимун Мун.

Меня обуревали противоречивые чувства, в голове мелькали сценарии нашего воссоединения. Большинство этих сценариев заканчивалось тем, что меня держат под домашним арестом до той поры, пока я не женюсь и не стану жить отдельно. Когда воображение начинает рисовать картинки одна другой страшнее, это верный признак, что ты влип…

С какой стати «Les Jeunes Étudiantes» вообще заинтересовались мной?

Этот вопрос не давал мне покоя, потому что я не знал на него ответа. Почему я стал мишенью Эйприл и ее приятельниц? Чем больше я думал об этом, тем больше начинало казаться, что существуют два разных дела. Как сказал Март на скамье в парке целую вечность назад? Иногда, если никак не удается найти систему, причина в том, что система не одна. Две группы злоумышленников. «Les Jeunes Étudiantes» и таинственный великан. Возможно ли это? Возможно ли, что, бросив дротик в фотографии, я случайно вышел на грандиозные замыслы Эйприл Деверо, которые тем не менее не объясняют всего?

Нет, решил я. Невозможно. Городок Локк просто слишком мал, чтобы вместить две преступные группы. Между жертвами должна быть связь, пусть даже тонкая, как паутина. Нужно проявить терпение. К утру прояснится, как часто говорят синоптики. Вот только такие прогнозы редко сбываются.

Мое вымотавшееся до предела тело провалилось в сон. Но мозг, честное слово, бодрствовал до самого утра, неустанно пытаясь разгадать головоломку. Что, если мы ошибаемся? Что, если наш великан все еще прячется в кустах, поджидая следующую жертву?

К восьми тридцати утра я был уже на ногах и, полностью одетый, шел по коридору к спальне Реда.

Постучав в дверь, я крикнул:

— Не спишь?

Из-за соседней стены донесся голос Джини:

— Заткнись, свинтус. Ночь же еще.

В двери возник Ред. Его рыжие волосы слиплись и торчали во все стороны, словно иголки дикобраза.

— Мне нужен телефон, — сказал я, щелкнув пальцами. — Срочно.

Ред бросил мне мобильник.

— Домой хочешь позвонить? Сказать, что вот-вот будешь?

— Нет. Мне нужно поговорить с Мартом.

Ред выхватил у меня телефон, не дав набрать номер.

— Ты в своем уме? Никогда не звони полицейскому поутру. Ты что, даже этого не знаешь?

— Я должен удостовериться, что подозрения с нас сняты.

— Конечно сняты, Минимун. За всем стоят Эйприл и ее чокнутые подружки.

— Может, да. А может, и нет.

Ред вздохнул.

— Ты параноик, Минимун. — Он снова сунул мне телефон. — Давай, избавься от своих страхов.

Я набрал номер. Март ответил только после восьмого гудка.

— Сержант Хориган слушает. Вы что, не знаете, что лучше не звонить полицейскому поутру?

— Март, это Флетчер.

Он громко задышал, как будто пытаясь успокоиться.

— Флетчер Мун, — сказал он наконец. — Ты сделал из меня шута, Флетчер. Или, может, мне следовало сказать «Ватсон»? — Март сложил два и два быстрее, чем я думал. — Кассиди рассказал мне о новом Шарки, и Эйприл только что подтвердила мои подозрения. Я еду к вам. Будь любезен, оставайся на месте.

У меня на это не было времени.

— Обвинение в поджоге с меня снято?

— Послушай, Флетчер. Выкинь из головы эту чепуху. У тебя и без нее хватает неприятностей.

— Я чист или нет? — заорал я в телефон. — Вы нашли блокнот? Он снимает подозрения с меня и Реда?

Воцарилось молчание — по всей вероятности, Март ждал, пока утихнет звон в ухе.

— Думаю, твое поведение можно рассматривать как покушение на офицера полиции, — наконец сказал он, — точнее, на его слух. И, отвечая на твой оглушительный вопрос: нет, в блокноте нет никаких упоминаний о тебе или твоем напарнике. Вам все еще предстоит ответить на множество вопросов. Я не смогу помочь тебе, пока ты остаешься недосягаем для моей помощи.

Сердце у меня упало. Подозрение с нас не снято! Великан по-прежнему на свободе.

— Извините, Март. Мне нужно идти. Дайте мне двенадцать часов.

Он расхохотался.

— Двенадцать часов! Ну ты и шутник, Флетчер. Будет над чем посмеяться, когда встретимся. Конечно, после того, как разберемся с делами.

— Простите, Март.

— Не делай этого, Флетчер.

— Я должен идти.

— Флет…

Я отключился.

Ред сумел уловить суть нашего разговора.

— Полиция по-прежнему гоняется за нами, — утвердительно сказал он.

— Да. Март уже едет сюда.

Ред попытался пригладить волосы. Отчасти это ему даже удалось.

— Ясно. Здесь нам оставаться нельзя. Ты уже до чего-нибудь додумался?

Его вопрос обрушился на меня, словно удар дубины.

— Нет. У меня нет ничего. Нужна дополнительная информация.

Ред натянул рубашку.

— Нужно найти еще какую-то связь между жертвами, — закончил я.

Ред настороженно взглянул в оба конца коридора.

— Что, если я знаю того, кто может дать тебе эту информацию? — спросил он, убедившись, что поблизости никого нет.

— Тогда пошли.

— А как же завтрак? — заныл Ред. — Завтрак — самая главная еда за весь день.

Я застегнул доверху молнию на своем блестящем тренировочном костюме.

— Тогда выбирай: либо мы останемся без завтрака, либо окажемся в тюрьме.