Фортунат

Глава 14

Границу Персии и Армении наша «похоронная» процессия пересекла без малейших препон со стороны иранских таможенников. Дежурный офицер господин Вагиф Аким-заде лишь откинул полог, коим были прикрыты тела наших «покойников», брезгливо посмотрел на их бескровные лица и дал отмашку, мол, проезжайте побыстрее и воздух не загрязняйте миазмами. Чтобы уж совсем не выходить за рамки определенных условностей, а также избежать ненужных вопросов нам пришлось все-таки озаботиться тем, чтобы «мертвецы» слегка пованивали. Для этого в телегу к ним подложили шмат гнилой говядины.

Дурной запах, исходящий от одной из телег, не помешал бы тщательному таможенному досмотру всего прочего нашего багажа, не вмешайся в этот процесс наш армянский проводник. Ашот Симанян отвел «эффенди Акима-заде» в сторонку и пару минут о чем-то с ним толковал. Как результат пять полновесных золотых кругляшей номиналом в десять туманов каждый решили вопрос в пользу экономии нашего времени, и нас пропустили.

Армянский таможенный чиновник на другой стороне границы уже потирал руки в предвкушении богатого бакшиша. Однако едва тот открыл рот, я тут же сунул ему под нос выданную еще во Владимире бумагу. После того, как тот ознакомился с её содержанием, ему хоть и стало очень обидно (не за державу, разумеется), однако пришлось беспрепятственно пропустить банду русских «энтомологов», следующую почему-то со стороны недружественного государства. Грусть-тоска на его физиономии объяснялась тем, что в связи с военными действиями между Россией и Персией, количество пересекающих границу караванов резко сократилось, а, значит, и доходы таможенников, также катастрофически упали.

Отъехав с километр от таможенного поста выкинули из телеги с «мертвецами» зловонную тухлятину вместе с дерюжками, в которые та была завернута. Словами не передать радость, охватившую местных пернатых падальщиков. Стоило нам лишь отъехать, как на говядину «десятой свежести» их слетелось видимо-невидимо.

Еще через какое-то время «покойники» в телеге начали подавать признаки жизни. Сначала задышали, затем открыли глаза. Пергаментная кожа из-за прилива крови постепенно начала приобретать естественный цвет.

— Congratulations on a successful revival![10] — весьма удачно пошутил лейтенант Прохоров, за что был вознагражден дружным всеобщим хохотом.

В связи с воскрешением наших английских «партнеров», пришлось останавливаться на внеурочный привал. Первым делом пленных напоили и накормили. Также я проверил состояние здоровья каждого и кое-что незаметно подправил. На вопросы задержанных мы не отвечали, разговоров с ними не вели, ибо по инструкции не положено — не нашего уровня допуск для этого необходим. Кстати, все изъятые в особняке документы были немедленно упакованы в непромокаемый мешок из прорезиненной ткани и опечатаны специальной печатью. Наша задача — взять «языков» и доставить в целости и сохранности на борт фрегата «Отчаянный», а там их уже поджидают другие специалисты, которые еще до прихода корабля в таврийский Корсунь «выдоят» англичан, аки заботливая хозяйка свою буренку во время очередной дойки.

После того, как пленные пришли в себя и окончательно ожили каждому дали по глотку сильного наркотического вещества, полностью лишающего человека воли и превращающего его в бездушного робота, способного лишь выполнять чужие команды. Нам вовсе ни к чему инициативные подопечные. А под воздействием специальных веществ, приказал человеку топать ногами, и тот безоговорочно топает, приказал садиться в седло и передвигаться на лошади, сядет и поедет без ненужных вопросов «куда и зачем?».

Пока мои парни занимались пленными, я прилег, на расстеленной у костра лошадиной попоне. Грызу травинку, наслаждаюсь её огуречным вкусом и запахом, мыслями витаю в облаках. Начало марта, сезон нудных зимних дождей вперемешку со снегом как-то незаметно подошел к концу и неожиданно резко потеплело. Небо синее глубокое. Легкий ветерок нежно ласкает кожу. Мрачные лесные массивы на склонах гор буквально на глазах начали окрашиваться в различные оттенки зелени, а еще во многих местах и вовсе полыхнуло неописуемым словами весенним разноцветьем. Лепота! Наслаждаюсь практически летним теплом.

И тут на мою обнаженную левую руку в районе локтевого сустава как-то по-хозяйски примостился здоровенный слепень. Если быть точным, самка этого вида кровососущей мухи — самцы предпочитают питаться нектаром или какими иными высококалорийными углеводами — самкам для полноценного развития зародышей необходима кровь теплокровных существ. У комаров, кстати, всё точно также — мужики белые и пушистые, а вот бабы чисто мегеры кровососущие. А у людей? Хе-хе!

Развить интересную, можно сказать, философскую тему я не успел, поскольку челюсти летающей бестии полоснули по коже, выдрали кусочек моей плоти одновременно в ранку был впрыснут антикоагулянт, препятствующий сворачиванию крови. Из поврежденного участка брызнула алая жидкость и крылатая бестия тут же принялась её отсасывать.

Так-то я обычно слежу за тем, чтобы комары, слепни, оводы, клещи и прочие кровососущие твари не приближались к людям и животным нашего отряда. Сегодня что-то заленился, не поставил надежный магический заслон. Пока двигались, мухи нас особо не донимали, как только встали на привал — нате получите внимание кровососов.

Дожидаться пока эта, хоть и не самка собаки, но все равно еще та сука, наполнит внутренние емкости моей халявной кровью не стал. Осторожно, чтобы преждевременно не покалечить насекомое, взял пальцами другой руки хрупкое тельце Не даром этих тварей назвали слепнями, поскольку во время отсасывания крови они так кайфуют, что полностью теряют связь с реальностью, иными словами, ничего не видят и не слышат.

Как только я поднес к глазам незадачливого кровопийцу, сработал мой дар ведуна. За доли секунды я многое узнал об этой самке, решившей вкусить чародейской кровушки. В результате в голове появились кое-какие весьма интересные мысли.

Итак, что мы имеем? Глазищи как у моего Проглота, оставленного в Зазеркалье спруто-быка со стрекозиными, ну или мушиными зенками. Нервная система примитивная, ломаться нечему и сконнектиться с ней проще простого. Так что моя задумка, посмотреть на мир глазами слепня должна прокатить. Жаль, что загадочный артефакт сейчас не при мне. От греха подальше пришлось его оставить в индивидуальной ячейке для хранения ценностей в одном из отделений Имперского Банка города Владимира. Сейчас бы посмотреть на виртуальный экран этими фасетчатыми глазищами, глядь, что-то и получилось бы.

Подключение к сознанию насекомого произошло практически мгновенно. М-да, оно же голодное, что тот волчара в зимнюю пору, прям как обухом по башке — лошадь сожрал бы вместе с внутренностями. Так от этого срочно абстрагируемся, иначе за себя не ручаюсь — эвон какие аппетитные двуногие существа вокруг суетятся, так и хочется впиться в яремную вену и поскорей утолить всепоглощающую жажду крови.

Уф-ф! Слава Богу, мне удалось отгородиться от синаптических сигналов обреченной на вечный голод твари. Еще минута, и я бы точно кого-нибудь слопал.

Теперь, когда я могу вновь контролировать свои мысли и чувства, перейдем к зрительным ощущениям самки слепня.

Ух ты! Если еще недавно я сетовал на лошадиное зрение, дескать, уж очень оно непривычно для человеческого восприятия, то, как видят мухи своими мозаичными фасетками неподготовленного психологически человека может и вовсе свести с ума. Представьте, что у вас перед глазами все вдруг расплылось и вместо целостной картины мира вы видите нечто абсолютно непохожее на окружающую реальность. Пятна, хаотичные движения светотеней в недоступных человеческому зрению диапазонах спектра солнечного излучения. Ко всему прочему вся эта катавасия цветных пятен происходит с бешеной скоростью, и примитивный с точки зрения человека мозг мухи успевает на все это отреагировать. А еще я буквально всеми фибрами ощутил желание насекомого побыстрее покинуть место действия. Было ли это страхом с точки зрения человека? Скорее — нет, чем — да. Примитивный разум еще не научился бояться в полной мере, хотя и неплохо обучен избегать разного рода неприятностей.

Трех минут полного контакта со слепнем мне вполне хватило, чтобы не только заработать основательную головную боль, но практически построить виртуальную модель зрения насекомого. Слава богу, кровь носом на этот раз не пошла, но было ощущение, что меня основательно приложили по голове чем-то тяжелым наподобие полена, а потом еще пару раз добавили. Особенно неприятно было в районе лба и сильно пульсировало в висках. Однако я был счастлив. Теперь в моих руках есть ключ, посредством которого я рано или поздно, научусь обращаться плодотворно с иномирным «компьютером».

Неожиданно для себя и для товарищей процитировал бессмертные строки гения русской литературы иной реальности:

— Командир, ты сам это сочинил? — поинтересовался лейтенант Чудин.

— Нет, Георгий, не сам. Услышал, от кого именно, не помню, а теперь оно вдруг всплыло в памяти.

На что молодой человек неопределенно покачал головой и выдал традиционную для этой эпохи формулу:

— Чудны дела Твои Господи Боже Вседержитель, неисповедимы пути твои. — вдобавок еще и перекрестился.

Ох уж мне это духовное воспитание русского человека Для разведчика хуже нет. Эвон парни не первый год в тайной службе, при этом то и дело норовят перекреститься, часто в самых неподходящих для этого местах. Хорошо, что на территории противника мы были армянами, которые крестятся справа налево. А если бы католиками представлялись или, упаси Господь, правоверными мусульманами, или евреями? Интересно при подготовке агентов-нелегалов их отучают от разного рода вредных привычек? Вопрос, разумеется, риторический. Коль потребуется, мне всё расскажут и покажут, а пока не стану совать нос куда не положено ибо вмиг укоротят и отправят в места не столь отдаленные. Во всяком случае, попытаются отправить, но я не дамся, ибо лучше ковать собственное счастье с помощью своей умной башки в далекой Венесуэле, нежели киркой в угольном забое где-нибудь на Сахалине.

Поймал себя на мысли что, чуть что, начинаю как Остап Ибрагимович думать о бегстве в Латинскую Америку. Вот только сын турецкоподданного мечтал попасть в Бразилию, где тепло, и люди ходят в белых штанах. А по мне, так Венесуэла с её бескрайними нефтяными полями намного предпочтительнее. Нет, разумеется, Россия роднее всяких заграниц, но уж коли придется ноги делать, только туда.

Вот к чему бы все эти переживания? Непонятно. Вроде все складывается пока что весьма неплохо, даже самому себе начинаю завидовать. Ан нет-нет, вдруг ни с того, ни с сего приснится длинная цепочка бредущих по размытому дождем тракту группа кандальников и я среди них. Что это? Безосновательный плод моих подсознательных переживаний, или некое предчувствие грозящих бед? Вот только непонятно, откуда всвсей этой галиматье взяться. Орловых вроде бы уконтрапупил. Выходит, с этой стороны подлянок ждать не приходится. Тогда почему же подсознание время от времени подкидывает разного рода кошмарные видения?

Обратная дорога по Армении и Грузии оказалась намного веселее. Причиной тому, как я у же отмечал, стало резкое потепление и, как следствие, бурное цветение растений. Природа просыпалась от зимней спячки. На душе от этого благостно.

Благодаря моей магической подпитке животных, и людей, скакали без устали практически весь световой день. Ну не весь день, поскольку каждые четыре часа приходилось останавливаться на привал, чтобы накормить лошадок и самим размять ноги, а заодно поплотнее набить животы, ибо, благодаря моим чародейским манипуляциям, недостатком аппетита никто не страдал.

От сковывающих продвижение телег, а также товаров в них находящихся избавились в Эривани при активном участии нашего оборотистого Ашота. Выручку в две тысячи российских рублей золотом честно поделили между всеми участниками «энтомологической» экспедиции, включая проводника. Ну не утруждать же себя отчетами перед финансовыми органами нашего ведомства, не имеющего никакого отношения к этим деньгам. Парни не проболтаются, ибо держать язык за зубами обучены. Ашот тем более не станет распространятся на каждом углу о полученных премиальных. Все были в восторге, ибо таких денег еще ни в одной командировке не зарабатывали. А еще дополнительные суммы к официальному заработку неуклонно прибавляли авторитета в глазах подчиненных и мне. Несмотря на мои неполные девятнадцать, у более старших по возрасту товарищей даже мысли не возникало как-то оспорить или проигнорировать какой-либо мой приказ или просьбу, даже из тех, которые мне самому казались на первый взгляд абсурдными. Шучу, разумеется, все мои указания четко выверены и правомерны с точки зрения здравого смысла и законов Российской Империи.

В той реальности я считал Кавказ девятнадцатого века крайне опасным для жизни человека местом. Да и в двадцать первом там было не очень спокойно. Горские народы воевали с российскими властями, а заодно и с другими горцами. Русские войска усмиряли непокорных аборигенов. Армяне резали азербайджанцев, азербайджанцы-армян. Грузины с армянами регулярно воевали против Персии и Турции. И так далее. Короче, эдакий клубок взаимных претензий к друг другу самых разных народов. И этот клубок в той реальности был разрублен лишь после включения всей этой взаимоисключающей братии в состав сначала Российской Империи затем СССР. Однако с распадом мощного интернационального государства выяснилось, что клубок хоть и был разрублен, но до конца не уничтожен. И снова война, снова человеческое горе лилось через край.

Здесь все немного по-другому. Россия не завоевывает Кавказ и не торопится включить его насильственно в состав империи. Попытки набегов на российское Предкавказье с целью грабежа и увода в полон граждан империи пресекаются самым жестоким образом, вплоть до полного уничтожения целых аулов с депортацией всех жителей на территорию Турции или Персии. Грузия и Армения остаются независимыми государствами пророссийской направленности. При нападении беспокойных соседей они получают всю необходимую материальную и военную поддержку, Нынешнему сожителю Егоровны Черемисову Прову Николаевичу довелось в свое время принять участие в нескольких таких войнах. Тогда персам и османам вломили по первое число и те на время успокоились.

Приятно было ехать по безопасным дорогам, регулярно патрулируемым конными разъездами бдительных жандармов. Работающие на полях крестьяне и встречные конные и пешие путешественники вовсе не выглядели испуганными или хотя бы как-то напряженными даже в самых малонаселенных местах. Нельзя сказать, что в Закавказье совсем уж идиллия. Вооруженные банды воинственных горцев время от времени пытаются проникнуть на территорию как Грузии, так и Армении, но эти попытки жестоко пресекаются силами пограничной стражи, жандармерии и регулярными войсками. А еще, как я уже упоминал, в каждом армянском и грузинском доме имеется дедов карамукльтук, коим внук также неплохо обучен действовать, поэтому часто в отражении бандитских набегов принимают участие местные жители, самоорганизованные в отряды территориальной обороны.

В обратную сторону Армению и Грузию пересекли за десять дней. Особо торопиться был некуда, вот мы и не спешили. Пленные англичане под воздействием наркотика неудобств нам не доставляли. Прям биороботы с весьма и весьма ограниченным функционалом, благо не ходят под себя и к еде непритязательны — что дают, то и кушают.

Во время ночевок в постоялых дворах я пытался тренировать вновь приобретенную способность смотреть на мир фасетчатыми глазами насекомого. Поначалу было тяжко, будто вглядываешься в виртуальный экран иномирного компа. Даже кровь носом пару раз шла от психического переутомления. Зато дурные сны про каторгу более меня не беспокоили, похоже, мне удалось перезагрузить подсознание для решения реальных задач, а не каких-то абстрактных моментов, подброшенных воспаленным воображением. Постепенно начал сопоставлять объекты, наблюдаемые посредством моего нормального зрения и мушиного. Впрочем, долго смотреть на размытую калейдоскопическую картинку у меня не получалось. С Проглотом в свое время мы общались посредством обмена ментальными информационными пакетами, тогда я также попробовал пару раз взглянуть на мир его глазами, кстати ничего хорошего из этого не вышло. Обозревать мир на все триста шестьдесят градусов в каком-то несуразном виде оказалось невыносимой задачей для моих неприспособленных мозгов, и меня сразу же выкидывало из сознания питомца.

Почему, в таком случае, зрение земного насекомого оказалось для меня более приемлемым вариантом? Тут, скорее всего, единственное объяснение — я довольно долго пытался проникнуть в тайну артефакта, отчего мой мозг начал потихоньку адаптироваться к мировосприятию иного разума. М-да, неисповедимы пути… гм… (боженька тут не при делах) человеческие.

А еще те люди на картинках фотографического качества. Кто они? Ведь, если верить посмертной информации, полученной от уничтоженного мной гэва Наракана, разумные существа прибыли в свое время на планету откуда-то из иных миров. Про людей в остаточной памяти монстра ничего не было. Над усовершенствованием гэвов как биологического вида работали именно мухоглазы (пожалуй наиболее подходящий для них термин). Откуда же в таком случае представители вида хомо сапиенс на фотографиях, которые изготовлены скорее именно для человеческого зрения? А не означает ли это, что люди были частыми посетителями именно той ничем не примечательной придорожной гостиницы? В других местах подобных картинок мне не попадалось. Вполне возможно, что неподалеку от этого места есть вход в реальность, откуда пришли в тот мир разумные существа моего вида? Загадка, однако. Будем надеяться, что с помощью вновь приобретенного магического инструмента и имеющегося в моем распоряжении артефакта мне удастся приподнять полог над этой и другими тайнами канувшей в Лету загадочной цивилизации мухоглазов.

В Тифлисе тепло простились с Ашотом. Не обошлось без обильного застолья в одном армянском (кто бы сомневался) ресторанчике. Вино под традиционные блюда армянской кухни лилось рекой, однако, благодаря таланту нашего уважаемого друга как тамады, никто из парней не упился до состояния изумления. Все прошло чинно и благородно. Пленных, также прихватили с собой, поскольку оставить их было не с кем. Вина им не дали, но накормили от души. Поначалу смотреть на постные равнодушные физиономии «биороботов» было как-то не по себе, постепенно мы перестали вовсе обращать на них внимание и оторвались по полной. Пили, ели, балагурили, вспоминали отдельные примечательные моменты нашего довольно продолжительного путешествия, даже пытались изобразить какой-то зажигательный горский танец.

Вечером следующего дня моя команда вместе с пленными погрузилась на поезд, чтобы в одиннадцати утра прибыть в славный город Батум.

Мои знания о боевых кораблях девятнадцатого века основывались на разного рода литературных произведениях, прочитанных еще в первой своей жизни. «Отчаянный» я мысленно представлял как трехмачтовый красавец из книги очерков Ивана Александровича Гончарова «Фрегат „Паллада“» и был откровенно разочарован, увидев серую стальную громадину. Вместо высоких мачт две массивные трубы из которых вырывался полупрозрачный сизоватый дым. Носовая и кормовая орудийные башни с пушками весьма немалого калибра, по бортам пара дюжин орудий калибром поменьше, а также множество пулеметных гнезд. Хотя, чего это я разочарован? Прогресс не стоит на месте, и очень скоро на смену парусу повсеместно придет паровая машина и гребной винт.

Нашу весьма разношерстную компанию принял у трапа вахтенный офицер. Молоденький лейтенант непонятно по какой причине «включил» режим высокого начальства и начал орать на «наглых оборванцев» перепутавших какую-нибудь рыбацкую фелюгу с боевым кораблем аж второго класса Российского Военного Флота. В чем-то он был и прав, поскольку никто из нас не был одет по форме, а местная одежка а хоть и с газырями и мохнатые папахи аргумент ни о чем не говорящий, ибо большая часть местных щеголяет этими самыми сомнительными украшениями.

— Осади, летёха и заканчивай хабальствовать, как торговка рыбой на корсуньском торжище! — первым не выдержал напора бравого вояку Вениамин Порфирьевич Федотов. — Перед тобой российские офицеры, а не какие-нибудь хрены с бугра. А то, что выглядим как местные, значит, так нужно. Короче, лейтенант, извольте вызвать вашего главного начальника! Уверяю, мы именно те, ради которых твой корабль сейчас здесь и находится.

Я не вмешивался, наблюдал за разыгрывающимся перед нами спектаклем со стороны и даже с превеликим вниманием. Дорожная скука, поневоле начинаешь получать удовольствие от даже таких незатейливых зрелищ. А лейтенант действительно не прав. По уставу должен был не устраивать бурю в стакане воды, а в первую очередь вежливо поинтересоваться целью нашего визита, а уж потом по обстоятельствам спускать собак, или привечать дорогих гостей.

Поняв свою оплошность, офицер даже покраснел. Впрочем, извиняться перед нами не стал, но вестового все-таки куда-то послал.

Вскоре у трапа появился крупный мужчина кареглазый брюнет лет тридцати пяти в идеально подогнанной морской форме, в сопровождении двух гражданских неброской наружности. Прежде чем открыть рот, офицер вопросительно посмотрел на одного из гражданских. Получив подтверждающий кивок, расплылся в самой приветливой улыбке, приложил руку к козырьку фуражки и представился:

— Капитан второго ранга Василий Афанасьевич Тананыкин командир фрегата «Отчаянный». Милости прошу на борт, господа, мы вас уже заждались!

Пленных англичан тут же куда-то увели под конвоем.

Гражданские представились Иваном Силычем Самсоновым и Викентием Николаевичем Злобиным. Ни званий, ни чинов нам своих не назвали. Однако соответствующую бумагу, удостоверяющую их полномочия забрать у нас пленных предъявили. Вот и хорошо. Сразу как-то на душе стало вольготнее. Недаром говорят: «Баба с возу, кобыле легче». Наконец-то можно хоть немного расслабиться.

Двое суток хода и «Отчаянный» пришвартовался к российскому берегу. На этот раз пришли не в Тавриду а в основанный еще греками в античные времена портовый город Истрион, в переводе на русский «гавань моряков». В той реальности на этом месте расположена знаменитая Одесса. Поскольку здесь история сложилась сильно иначе, и граф Хосе де Рибас не приложил свою руку к строительству и к названию этого города-порта, Истрион так и остался Истрионом. Как бы там ни было причудливое смешение многочисленных языков и народов создавало ощущение, что находишься в самой настоящей Одессе. В свое время мне довелось бывать там неоднократно, как в советские, так и в постсоветские периоды, поэтому в ответ на вопрос «как пройти к гостинице „Континентальной“?» мы услышали: «А вам какая надобность, для пожить или за посмотреть? Если пожить, таки имеются более интересные варианты…». Вот такая она местная Одесса, именуемая Истрион.

Этот южный город встретил нас в весьма праздничном настроении. Причиной тому были свежие вести с Закавказского фронта. Как оказалось, пока мы находились в море, русские войска под командованием генерал-полковника Краснова после продолжительной артиллерийской подготовки и магических ударов по позициям противника перешли в наступление и погнали персидские войска на юг. Лишь на некоторых участках персам удалось удержаться на занимаемых позициях. Однако без фланговой поддержки эти части оказались в окружении и были вынуждены либо сдаться, либо геройски погибнуть. Поскольку умирать непонятно за что ни простые сарбазы, ни офицеры не желали, после недолгого сопротивления эти самые боеспособные подразделения шахской армии предпочли плен, то есть были выведены из игры в первую очередь.

Всю эту информацию я почерпнул из купленной у горластого разносчика-мальчишки газеты «Казачий вестник». Словами не передать, как на душе стало радостно, одновременно тревожно. Победоносные реляции не исключают гибели многих наших бойцов, а там аж целых три десятка не чужих мне людей. Да и прочих русских воинов, коим суждено сложить головы в далекой Персии жалко. Где-то в районе сердца кольнуло и вдруг захотелось оказаться там вместе со своим взводом. Даже не ожидал от себя столь воинственного порыва, по натуре я все-таки сугубо мирный человек, а тут всеми фибрами души вдруг потянуло на фронт.

В приморском городе наша команда не задержалась. Личные вещи, оставленные нами при отбытии из Корсуня в тамошнем управлении жандармской службы нас уже поджидали также в жандармерии Истриона. Так что на поезд мы садились одетыми по форме при медалях и орденах. Отмечу не без гордости, юные истрионки были очарованы нашим бравым видом. Задержись мы еще на пару дней, кое-кого из моих парней пришлось бы выдергивать из-под венца, ибо народ здесь хваткий и Сарочку или Розу подложить под бравого офицера как два пальца об асфальт, а под шумок обвенчать «счастливых влюбленных» законным браком. Не важно, что папа гой, главное, ребенок получится нужной национальности с хорошей русской фамилией, а уж мама его воспитает как надо.

А еще через двое суток мы прибыли на Киевский вокзал города Владимира. Оттуда вместе с вещичками направились по адресу — улица Царьградская, дом пять, ибо служба для нас превыше всего. Ха-ха! Поверили? Разумеется нет, просто времени было девять утра, и если бы мы вдруг начали заниматься собственными делами, начальство нас не поняло. Подкати поезд к дебаркадеру в конце дня, плевать было бы нам на службу, тут же отправились бы по своим домам. Кстати, все мои офицеры холостяки и живут в казенных квартирах, арендуемых за счет конторы. Именно по этой причине я и опасался замысловатых матримониальных ходов со стороны хитроумных граждан города Истриона.

Нас ждали, если точно, ждали меня, поскольку едва я успел кинуть вещи в угол своего закутка, именуемого кабинетом в дверь заглянул личный адъютант генерала Пафнутова капитан от жандармерии Олег Иванович Засядько.

— Андрей Драгомирович, с прибытием! — капитан вполне душевно поприветствовал меня. — Шеф вызывает в кабинет. Поторопитесь.

Резину тянут не стал. Отправился куда велели тут же вслед за адъютантом.

В кабинете начальника помимо самого Пафнутова присутствовал еще один человек. Мужчина в гражданском платье среднего возраста с цепким внимательным взглядом. На меня как зыркнул — мороз по коже. Интересно, кто он? Прощупывать незнакомца на наличие Дара я даже пытаться не стал, ибо контора не то место, где можно проявлять свои чародейские способности и надеяться на то, что это сойдет тебе с рук.

Представился поприветствовал начальство, кивнул посетителю.

— Доброе утро, Андрей Драгомирович! — ответил Пафнутов. — С удачным возвращением!

Тут инициативу перехватил загадочный гость. Он посмотрел на меня своими колючими синими глазами и неожиданно выдал:

— Господин Воронцов, я также рад видеть вас в животе и здравии, позвольте представиться: Пестель Иван Кузьмич личный ведун Его Императорского Величества. — Тут он взглянул на меня как-то по-особенному, будто рентгеном просветил и вывернул наизнанку всю мою сущность. В этот момент до меня дошло, что именно чувствует мышь, под гипнотизирующим взглядом матерой кобры. Своим следующим вопросом Пестель добил меня окончательно: — А может быть, вы все-таки не Воронцов, а Иноземцев, точнее Иноземцев-Шуйский?