Гепан

Пришелец

Быков сидел в центре управления, наблюдая за происходящим на экранах, которые показывали в реальном времени каждое действие на базе. На одном из мониторов крупным планом был виден тот самый пришелец в красной мантии. Его тело, длинное и стройное, лежало неподвижно на металлической платформе. Мощные парализующие импульсы, выпущенные ловушкой, удерживали его в этом состоянии. Его черные глаза, лишенные каких-либо человеческих эмоций, были открыты, пристально глядя на девушку, сидящую рядом. Лучик, как всегда, выглядела спокойной. Она сидела на небольшом стуле рядом с телом пришельца, её глаза были закрыты, и казалось, что она спала, но Быков знал, что это было далеко не так. Она настоятельно просила не беспокоить её, погруженную в сложную работу с разумом существа.

Шлем подавления пси-излучений, который был надет на пришельца, был аккуратно снят с его головы. Лучик решила рискнуть, чтобы лучше изучить разум врага. Её задача была ясна: использовать способности пришельца для связи с клонами на их материнском корабле. Быков знал, что это был опасный шаг, но понимал, что без этого их шанс победить был ничтожен.

Он начинал понемногу беспокоиться. Время шло, а результатов не было видно. Тем не менее, он доверял Лучику. Её способности всегда помогали команде выходить из самых сложных ситуаций. Ещё не время вмешиваться.

На другом экране был виден змееподобный клон, находившийся в отдельной камере. Сканеры показывали его жизненные показатели: стабильные, но низкие. Он лежал на полу, полностью неподвижный, его тело было свёрнуто в змеиный клубок. Сразу после захвата его нейронная сеть была буквально перехвачена Лучиком. Она быстро связалась с его сознанием, словно это была простая машина. "Он — всего лишь инструмент," — сказала она тогда. И это оказалось правдой. Клон послушно подчинился любому приказу. Она приказала ему лечь на пол, и он выполнил приказ без малейшего сопротивления. Его тело, хотя и выглядело сильным и опасным, было полностью контролируемо.

Учёные, которые входили в камеру для его изучения, осматривали его сканерами, брали образцы тканей и изучали биоэлектрическую активность его мозга. Но клон не проявлял ни малейшего интереса к их действиям. Он был словно выключен, ожидая новых приказов.

Большую ценность клон показал после захвата. Когда им нужно было доставить захваченный корабль пришельцев на базу, управление было сложной задачей. Пришельцы использовали продвинутые технологии, где каждый корабль был интегрирован с нейросетью его пилота. Управлять таким кораблем без псионической связи было невозможно. Но Лучик смогла заставить клона сесть за пульт управления, и тот без промедления выполнил приказ. Корабль послушно направился на базу, и это сэкономило дни, а возможно и недели, которые могли быть потрачены на расшифровку систем управления и запуск ручных команд.

Быков снова перевел взгляд на мониторы. Всё было под контролем. Но тишина в комнате, где находились Лучик и пришелец в мантии, начинала напрягать. В любом случае, он был готов действовать, если что-то пойдёт не так.

Лучик, обладая невероятной псионической силой, легко контролировала разум пришельца, её шлем усиливал каждую волну ментального влияния. Она глубже погружалась в его сознание, проникая в самые потаённые уголки его генетической памяти. Чем дальше она продвигалась, тем сильнее становилась её жалость к этим существам. Когда-то могучие и гордые, их раса пала жертвой Сверхразума, став его безликими рабами.

В этих глубинах памяти открывались картины былого величия: огромные мегаполисы, научные достижения, культурное наследие. Она смогла увидеть всё — от рождения их цивилизации до дня её порабощения. Это знание глубоко впечатляло её, и она решила показать пришельцу всю эту правду. Картины прошлого сменялись перед его глазами: гордые воины, великолепные города, ослепительное сияние звёзд, которые они покорили… А затем — мрак. Оковы Сверхразума, что сковали не только их тела, но и умы.

Пришелец, поначалу безразличный, постепенно начал меняться. С каждым новым видением его ненависть к Сверхразуму усиливалась. Лучик ощущала, как внутри него закипают эмоции, готовые вырваться наружу. Она удивилась, когда поняла, что он практически не сопротивлялся её вторжению. Но вскоре осознала, что это был его собственный поиск. Ещё при первом контакте, когда она случайно открыла ему часть правды, пришелец стремился узнать больше, жаждал истины. Он искал её, чтобы разрушить свои цепи.

— Помоги нам, — её голос звучал мягко, но твёрдо. — Ты жаждешь мести, я это вижу. Твои братья и сёстры порабощены, их сознания подавлены. Помоги нам, и мы освободим их. Вместе мы сможем одолеть Сверхразум.

Они стояли на холме, созданном её разумом, окружённые воспоминаниями. Внизу простирался город его родного мира — невиданной красоты мегаполис с величественными шпилями, устремлёнными к зелёному небу. Два солнца горели в небесах, озаряя этот мир светом, который он давно забыл.

Пришелец молчал, глядя на её проекцию. Его чёрные, как бездонные озёра, глаза смотрели на неё с противоречивыми эмоциями. Он знал правду, видел, во что превратилась его раса. Родной мир был уничтожен по приказу Сверхразума, его собственными руками. Теперь же, когда он стоял перед этим видением, внутри него закипала ярость. Но не всё было так просто. Связь с Сверхразумом была сильна. Она приказывала подчиняться, и даже мысль о неповиновении вызывала физическую боль. Это были мысли предателя.

Но теперь он видел истину. Это была не измена. Не предательство. Это восстание против узурпатора. Он больше не раб, он больше не Хозяин. Он — Элдарианец, наследник великой цивилизации, что когда-то правила галактиками.

— Я помогу, — его голос раздался хрипло, но с решимостью. — Я освобожу своих братьев и сестёр… Мы больше не будем рабами.

Лучик очнулась, когда свет в комнате стал приглушённым, и заметила силуэт Быкова, стоящего у входа. Он, казалось, ждал, напряжённо сверля её взглядом. Она почувствовала лёгкое головокружение после того, как её сознание вернулось обратно, но смогла быстро собраться.

— Я уже начал беспокоиться, — сказал Быков, его голос звучал спокойно, но взгляд выдавал беспокойство. — Как у нас дела?

Лучик провела рукой по лбу, убирая липкие волосы, и попыталась скрыть усталость, пробежавшую через её тело после долгого ментального контакта.

— Извини, всё оказалось сложнее, чем я думала, — тихо произнесла она, её голос всё ещё звучал немного ослабленно. Она подняла глаза и добавила увереннее: — Но всё нормально. Я смогла установить контакт с его разумом и теперь могу через его мозг связаться с клонами на материнском корабле. Кроме того, я узнала, где находится центр управления для создания ноль-переходов. Думаю, всё получится.

Быков кивнул, его напряжённые плечи слегка расслабились, но он всё ещё выглядел настороженно. Лучик заметила, как его взгляд коротко скользнул в сторону лежащего на столе пришельца, обездвиженного с помощью аппарата. Глаза пришельца оставались открытыми, и он пристально смотрел на Лучика.

Лучик задумалась на мгновение, стараясь не выдать беспокойства. Она не рассказала Быкову о том, что увидела в глубинах разума существа — о его ненависти к Сверхразуму и желании отомстить. С одной стороны, это могло быть преимуществом для их миссии, но с другой — опасность того, что пришелец может обмануть их, всё ещё оставалась. Тем более, совсем недавно этот же пришелец хладнокровно убил их боевых товарищей, и она не могла предсказать, как Быков отреагирует на известие, что враг теперь якобы на их стороне.

"Нет, сейчас не время рассказывать об этом", — подумала она. Внутри неё всё ещё была ненависть, и она знала, что для Быкова этот враг никогда не сможет стать союзником. Если пришелец говорит правду, то на материнском корабле всё станет ясно. Но нужно держать его под контролем и не давать ему свободу.

— Отлично, — произнёс Быков, отводя взгляд от неё и направляясь к выходу. — Тогда даю день на сборы и отдых. Завтра в полдень начинаем операцию.

Он вышел, его шаги эхом раздались по пустому коридору, а дверь закрылась за ним с едва слышным щелчком. Лучик осталась одна, глядя на тёмный силуэт пришельца и пытаясь избавиться от тяжёлого чувства, что не рассказала командующему всей правды.

Аня сидела в кают-компании, устремив взгляд на монитор, на котором шла какая-то музыкальная передача. В руках у нее был стакан с остывающим кофе, но напиток уже не приносил успокоения, как раньше. Мысли, тяжелые, словно свинец, одолевали ее разум. Все шло по плану до сих пор, но теперь они стояли перед последним этапом — миссией, от которой зависело будущее всего человечества. Им предстояло полететь на материнский корабль врага, сразиться с целой расой и, самое пугающее, — с таинственным существом, которое называли Сверхразумом. Они были всего лишь небольшой отряд, и хотя Аня готова была отдать все ради победы, шансы на успех казались ничтожно малыми. Мрак ее мыслей стал настолько густым, что даже привычный запах кофе не мог развеять его.

Тишину нарушили шаги, и в кают-компанию вошел Мак, выглядевший взволнованным. Его лицо сияло от непривычного для таких моментов энтузиазма.

— Аня, слышала новости? — Радостно спросил он, усаживаясь рядом. — Лучик смогла проникнуть в разум пришельца. Она говорит, что сможет связаться с клонами на материнском корабле. А дальше найдут твою маму и Нестерова и с их помощью откроют ноль-переход. Быков дал сутки на отдых и сборы, завтра в полдень начинаем.

Аня кивнула и взглянула на планшет, лежавший на столе. Там действительно было подтверждение слов Мака. Однако радость не приходила — что-то внутри сжималось от страха. Ей казалось, что все это было слишком хорошей новостью для их ужасной ситуации.

— Я боюсь, Мак, — тихо сказала она, поднимая глаза и встречаясь с его взглядом. В ее голосе чувствовалась не только тревога за миссию, но и за что-то более глубокое, личное. — Очень боюсь. Пути назад уже не будет.

Мак смотрел на нее несколько мгновений, словно пытаясь найти нужные слова, которые могли бы утешить ее, и, может быть, себя.

— Я тоже боюсь, Ань, очень, — наконец, признался он, его лицо немного потемнело. — Но я готов сражаться. За брата… за тебя. За всех нас. И думаю, что у нас все получится. Лучик рассказала, что Сверхразум сейчас в коме, а их корабль получил множество повреждений. У них не хватает энергии, рабочих, да и раса Хозяев потеряла многих во время нападения. Они сейчас уязвимы. А у нас Лучик — лучший на свете разведчик. Она узнала всё из разума пришельца. Они — коллективный разум, что знает один, то знают все.

Аня внимательно слушала, но ее страх не утихал.

— Но если они коллективный разум, — её голос задрожал, — и всё, что знает один, знают все… они же должны знать наши планы. Мы летим прямо в ловушку, Мак. Я это чувствую.

Мак наклонился ближе и положил руку ей на плечо, стараясь вселить уверенность.

— Нет, — уверенно сказал он, — Лучик смогла это предотвратить. Мы идем в бой, зная, что они ослаблены, и у нас есть преимущество. Не бойся, я не дам тебя в обиду.

Он посмотрел в ее глаза, полные страха и неуверенности, но вместе с тем в них светилось что-то еще — тонкое, едва уловимое тепло, которое он уже давно замечал, но только сейчас осознал его силу. Не думая, Мак присел рядом с ней на диван, обнял её, чувствуя, как её тело слабо дрожит. Она впервые позволила себе эту слабость — она была храброй на поле боя, но здесь, в тишине, её страхи раскрывались. Он чувствовал её близость, её дыхание, и не мог больше сдерживаться.

— Мы справимся, — прошептал он, обнимая её крепче. Его слова были уже не о миссии, а о чём-то глубже, о них двоих.

Аня прижалась к нему, её сердце билось быстро, как будто пыталось утвердить себя в этой реальности. И в тот момент, когда их губы встретились, весь окружающий мир исчез. Тревоги, страхи, война — всё это стало неважным. Был лишь этот поцелуй, теплый и нежный, словно тихое убежище в самом сердце бури.

Огни экранов внутренней связи вспыхнули мягким светом, привлекая внимание каждого члена команды. В тишине раздался голос командующего, его спокойный, но твердый тон, отдающий приказ, пронизал комнату:

— Завтра ровно в полдень общий сбор в оперативном центре. Мы переходим к последней стадии операции. А сейчас отдыхайте, это приказ.

Аня сидела неподвижно, всё еще переваривая слова командующего, чувствуя, как напряжение последних дней немного отступает. Мак, сидевший рядом, посмотрел на неё с полуулыбкой.

— Приказы командующего нельзя нарушать, — с усмешкой сказал он, поднимаясь из-за стола. Его глаза блестели, и в этот момент вся серьёзность миссии казалась на мгновение забытой.

Аня вздохнула, чувствуя, как напряжение спадает под его взглядом. Её сердце, которое обычно сжималось от мыслей о грядущем сражении, сейчас билось немного спокойнее.

— Пойдем ко мне в комнату, — предложил Мак, подходя ближе и протягивая руку. Его голос был тихим, но в нем чувствовалась забота и что-то ещё — нечто, о чем они оба давно знали, но не произносили вслух.

Аня колебалась всего долю секунды, но в глубине души знала, что ей нужно его присутствие. Сейчас, когда все вокруг казалось таким неопределённым, его прикосновение дарило утешение. Она взяла его руку, чувствуя тепло его пальцев, и поднялась.

Они шли по коридору базы молча, их шаги отстукивали ритм, сливаясь с приглушённым гулом механизмов. Мягкий свет панелей сопровождал их, отбрасывая длинные тени на стены. В этот момент, среди металла базы, она чувствовала, как между ними зарождается что-то большее — не просто привязанность, не просто привычка.

Когда они вошли в его комнату, Мак закрыл дверь и обернулся к ней. В их взглядах встретились сомнения, страхи и желание. Она шагнула к нему ближе, не в силах больше удерживать ту волну чувств, что накатывала с каждым их прикосновением. Её пальцы нерешительно коснулись его руки, а затем скользнули по его плечу.

— Мне иногда кажется, что я просто не выдержу всего этого, — прошептала она, голос её едва слышен в тишине комнаты. — Этот страх… он постоянно рядом.

— Я знаю, — Мак нежно убрал прядь волос с её лица, глядя ей в глаза с глубоким пониманием. — Мы все боимся. Но я здесь, с тобой.

Он провёл ладонью по её щеке, и этот жест, казалось, снял последний барьер между ними. Её сердце забилось чаще, когда она прижалась к нему. Мак обнял её, крепко, словно хотел уберечь от всего мира. В этом моменте было что-то настоящее — их страхи, неуверенность, но и то чувство, которое давало им силу.

Их губы встретились в поцелуе — сначала робком, а затем более уверенном и страстном. Аня сделала незаметный жест рукой, и комбинезон упал с нее на пол.

Быков спокойно смотрел на экраны мониторинга, где маячки отображали перемещения членов отряда. Они уже разошлись по своим каютам после долгого дня. Усталые, но держались. Он задержал взгляд на двух маячках — Мак и Аня были вместе в одной комнате. Это его чуть успокоило. Впервые за долгое время что-то казалось правильным.

"Может, именно любви нам сейчас и не хватает", — подумал он с легкой улыбкой. В мире, где каждый день был борьбой за выживание, такие моменты давали надежду. Быков верил, что это чувство могло помочь им, возможно, стать ключом к победе.

Выключив экраны, он встал и направился в научный центр. Работы было ещё много, но эта мысль — что у них все ещё есть за что бороться — не покидала его.

На следующий день, ровно в полдень, на посадочной платформе царила напряженная тишина. Воздух был пропитан ощущением надвигающейся битвы. За их спинами возвышался массивный штурмовик пришельцев, зеленый силуэт его корпуса грозно выделялся на фоне серой стены ангара. Матовый блеск брони казался словно живым, подрагивающим под светом далеких звезд.

Змееподобный клон уверенно занял место за пультом управления, его движения точны и выверены, как у машины. Медленно поднимаясь на носилках, загружали пришельца в красной мантии.

Быков, стоя перед командой, скользнул взглядом по каждому. Он помнил их, когда они только прибыли: напуганные, сбитые с толку, дезориентированные в хаосе войны. Теперь перед ним стояли солдаты — в чёрной матовой броне, с плазменными винтовками в руках. Их лица были скрыты за зеркальными шлемами, но Быков знал — под ними не было ни страха, ни сомнений. Он видел это в их уверенных движениях, в том, как они обменивались молчаливыми взглядами, готовые к любым испытаниям. Каждый из них прошёл через ад, и теперь они стали больше, чем просто командой. Они стали семьёй.

Он гордился ими. Каждый из этих людей был готов пойти до конца. Они знали, что путь, который им предстоит, будет труден и опасен. Но в их сердцах горел огонь — огонь мести и решимости. Они заставят пришельцев пожалеть о том, что те осмелились вторгнуться сюда.

— По местам, — голос Быкова разрезал тишину, словно звонкий удар молота.

Ни один из них не колебался. Один за другим, с выверенной синхронностью, они взобрались на борт корабля. Внутри было темно, лишь мягкое зеленое свечение приборов освещало их лица, отражаясь в полированных поверхностях шлемов.

Корабль, казавшийся мёртвым гигантом, вдруг ожил. Гладкий корпус задрожал, а потом, словно хищник, готовящийся к прыжку, он бесшумно оторвался от платформы.

Мгновение — и тёмное небо разорвала зеленая вспышка. Штурмовик взмыл вверх, словно выпущенная стрела, мгновенно набирая скорость. Вокруг него нарастало давление, но он с лёгкостью прорезал атмосферу, поднимаясь всё выше и выше. Планета исчезала внизу, её очертания становились всё менее явными, пока планета не превратилась в крохотную голубую точку.

Внутри корабля раздался голос Быкова:

— Мы идём до конца.