Герцоги налево, князья направо

Глава 12

Николас чувствовал себя достаточно неловко, когда на следующий день они с Поппи катались по Роттен-роу в Гайд-парке. Она предстала перед получившими отказ претендентами на ее руку в новом для нее качестве очаровательной светской львицы. Однако Николас уже на следующий день после их помолвки узнал, что слухи о нем и о малоизвестной генеалогической линии Драммондов, а также о происшедшем много лет назад бесследном исчезновении его дяди разлетелись по городу с невероятной быстротой. Оба, и он и его нареченная, стали сенсацией в Лондоне, особенно когда появились, на людях в черном блестящем, словно лакированном, фаэтоне с желтыми ободами колес, запряженном парой серых лошадей.

Драммонд и оглянуться не успел, как Поппи отобрала у него поводья. Ее взгляд, когда она маневрировала между другими экипажами, был сосредоточенным и разумным. Только раз она слегка повернула голову, чтобы посмотреть на Николаса, и улыбнулась ему завораживающей улыбкой.

— Я очень люблю править лошадьми.

— Вот так неожиданность, — заметил он снисходительно.

Николасу то и дело хотелось снять с нее одежду, однако он не был особенно удивлен. Он был мужчиной, с обычными для мужчин похотливыми устремлениями, а она была красивой женщиной, чувственно откликавшейся на его порывы, — когда забывала, что терпеть его не может.

Умение править лошадьми стало еще одной причиной его сексуального влечения к Поппи. Женщины беспомощные были скучны ему до слез.

Поппи наклонилась к Драммонду и прошептала ему на ухо:

— Вам не кажется, что мы всех заворожили?

— Само собой, — ответил он. — Вы только посмотрите на них!

Повсюду люди застывали на месте, когда они проезжали мимо. И глаза у них были полны надежды, доброты и милосердия.

«Пусть радуется жизни эта прекрасная пара, — казалось, говорили эти глаза. — Ведь он вручил ей поводья».

Как будто у него был иной выбор.

Николас услышал позади тявканье маленьких собачек. Буквально через минуту грум княгини Наташи появился рядом с их фаэтоном, и Поппи натянула поводья.

Наташа выглядела знойной и ослепительной, одетая по самой последней моде, а ее собачки были чистенькими, пушистыми и ласковыми, за исключением одноглазого Бориса, который скалил зубы. Однако Николас не почувствовал ничего, кроме раздражения, при виде русской красавицы.

Он предпочитал думать, что она уже потеряла интерес к их связи, однако то, как она на него смотрела, вызвал у Николаса ощущение, что это не так.

— Леди Поппи, Драммонд, — обратилась она одновременно к ним обоим тоном, требующим внимания.

Драммонд слегка наклонил голову.

— Добрый день, княгиня.

— День чудесный. То есть… — Тут она приподняла одну бровь, посмотрела на Николаса и добавила: — Он такой именно сейчас.

Николас счел это замечание двусмысленным и понадеялся, что Поппи не уловит чувственный оттенок в голосе княгини.

Поппи окинула взглядом парк, потом повернулась лицом к Наташе и произнесла с улыбкой:

— Да, как только несколько минут назад выглянуло солнце, день и вправду стал замечательным, княгиня. Мне приятно, что вы ему радуетесь.

Хммм. Нареченная Николаса либо невинна, как дитя, либо так же лукава, как Наташа, и притворилась непонимающей. Он же готов был встать на ее защиту в любом случае.

Наташа втянула щеки и окинула Поппи неприязненным взглядом.

— Полагаю, мне есть чему радоваться, хотя когда вы пренебрегли моим предложением пройтись сегодня по магазинам, Борис ужасно огорчился и даже не притронулся к своей утренней порции куропатки. Но я ему объяснила: для только что помолвленной четы самое лучшее как можно скорее показаться вместе на людях, иначе недоброжелатели начнут распускать слухи, будто они неподходящая пара.

Поппи приподняла одну бровь — только на секунду.

— Как мило с вашей стороны держать Бориса в курсе событий, — сказала она.

— Да, и это было проницательное наблюдение, княгиня, — холодно добавил Николас. — Поппи и в самом деле будет очень занята свадебными приготовлениями все время вашего пребывания в Лондоне.

«Отвяжись!» — таков был, разумеется, истинный смысл его замечания.

И Наташа поняла это. Сдвинув брови к переносице, она уже открыла рот, чтобы заговорить, но прежде чем она произнесла хоть слово, Николас взял поводья из рук Поппи.

— Всего доброго, княгиня, — попрощался он и подхлестнул лошадей.

— Да, всего наилучшего, княгиня, — обернувшись, сказала Поппи и добавила: — Я твердо решила, что мы с вами пройдемся по магазинам, как только у меня появится возможность!

Через несколько секунд они уже оставили позади княгиню и ее собачью коллекцию. Николас был от души признателен своим лошадкам за их быстроту.

— Драммонд! — напустилась на него Поппи, когда смолкло собачье тявканье. — Как вы могли?

— Вот, возьмите их, — сказал он, возвращая ей поводья.

Она немедленно это сделала и продолжала:

— Дело не в этом. Я насчет княгини. Вы ее обрезали, едва она открыла рот и хотела что-то сказать.

— А я и не заметил, — солгал Николас. — А теперь выберите сами, куда вам хотелось бы проехаться. Вон там впереди я вижу клумбу красивых цветов, вы могли бы ими полюбоваться. Они ярко-розовые, точно глаза у пьяницы.

Но Поппи даже не взглянула на клумбу и не придержала лошадей.

— Вы сказали княгине, что я буду слишком занята приготовлениями к свадьбе, чтобы найти время для встречи с ней.

— Но вы и в самом деле будете заняты.

Николас неприметно вздохнул.

— Не слишком, чтобы не найти время для нее. И вообще для кого бы то ни было.

— Вы имеете в виду, что были бы не слишком заняты, чтобы не найти время для встречи с ним. — Николас с нажимом произнес последнее слово и, не спрашивая ее согласия, отобрал у нее поводья. — Нам обоим известно, что вы жаждете внимания князя Сергея.

— Вот как? Но ведь и вам нужно привлечь к себе его внимание, а также внимание Наташи.

— Я не пожертвовал бы даже украшенной бриллиантами пряжкой от башмака ради всего царского семейства России.

Николас ощутил нечто вроде горечи по поводу того, что ему не придется участвовать в операции «Розовая Леди».

— Но мистер Грап считает, что вы должны уделить внимание именно этой парочке, — сообщила Поппи. — Он говорит об этом в записке, которую мы с Кеттлом обнаружили в вашей трости.

Николас резким рывком поводьев остановил лошадей.

— Что вы сказали?!

Черт побери, не ослышался ли он?

— Я сказала: мистер Грап — и, право же, это совсем простой для дешифровки код, особенно для того, кто знаком с первым монологом Гамлета…

— Ни… слова… больше!

Он крепко схватил ее за руку, дабы подчеркнуть серьезность своего требования.

— Но…

— Поппи, я знаю что говорю. Если вы произнесете еще хоть слово, я начну страстно целовать вас прямо на глазах у леди Джерси, которая появилась слева от нас.

— Так вперед!

Поппи отчаянно тряхнула головой.

Николас произнес со вздохом:

— Пожалуйста, больше не говорите об этом ни слова, пока мы не останемся наедине.

Поппи ответила, вздернув нос:

— Хорошо. Но я не привыкла, чтобы люди запугивали меня. Таращили глаза на мое декольте, напрямик заявляли, что им нужны мои деньги, намекали на свои особые секреты. Я нахожу всю эту ситуацию непрезентабельной. — Она наклонилась к нему ближе. — И как это ни странно… возбуждающей.

Он уставился на нее в изумлении.

— Как вы сказали… Возбуждающей?

Проклятая похоть поднялась в нем с неукротимой силой.

Эта девчонка доводила его до безумия.

И при этом вовсе не вызывала раздражения или неприязни. Была весна. Сияло солнце. И Николас знал поблизости одно тенистое, спокойное местечко, где никто бы их не заметил и не потревожил. Ему всегда хотелось воспользоваться им для того, чтобы вдосталь нацеловаться там с какой-нибудь очаровательной девушкой.

А с очаровательной и при этом дерзкой и умной девушкой целоваться было бы еще слаще.

— Я сейчас отвезу вас домой, — сказал он самым нейтральным тоном, чтобы, не дай Бог, не выдать обуревавшие его эмоции.

Поппи поглядела на него, словно связанная и закованная в кандалы узница, но, к счастью, не произнесла ни слова.

Сказать по правде, сам Николас тоже считал угрозы непрезентабельными, но если он верно оценил ситуацию, операция «Розовая Леди», сокращенно ОРЛ, оставалась за ним.

И ДП тоже будет его. Слава Господу, уж если он награждает, то щедро. Хорошее приданое также не испортит дело даже в том случае, если ему придется вступить в брак с богатой наследницей.

Тем не менее Николас был встревожен. Каким, черт возьми, образом Поппи решила загадку Грапа? Насколько много она знает?

И как ему удержать ее в стороне от своей работы?

Он повернул лошадей на восток.

Неухоженный конь, на котором сидел плотного сложения молодой мужчина в сильно поношенной, покрытой пятнами куртке, появился рядом с их экипажем как раз тогда, когда они уже были у выхода из парка. Николас весьма огорчился, увидев перед собой Фрэнка.

Вооружившись терпением, он обратился к тому с лаконичным вопросом:

— Ну что, братец?

Фрэнк не ответил ему и наклонился к Поппи.

— На вашем месте я не стал бы выходить замуж за моего брата. Он женится на вас только потому, что имение нуждается в деньгах. Вы до неприличия богаты, а значит, годитесь ему в жены. — Он усмехнулся. — Не говоря уже о том, что я буду стоить вам целого состояния. Ведь я, к вашему сведению, закоренелый игрок.

— Вы не обманете меня нисколько, — ответила Поппи. — Вы ужасно рады тому, что я выхожу замуж за вашего брата, ибо надеетесь, что я стану для вас старшей сестрой, которой у вас никогда не было. Что ж, вы правы. Я не потерплю вашей игры, это уж точно. И надеру вам уши, если попробуете посягнуть на мое состояние.

— Это все? — спросил Фрэнк и расхохотался.

— Яснее ясного; что у вас не было сестры. — Поппи выразительно подняла брови. — Мы способны на большее. На гораздо большее.

Фрэнк заёрзал в седле и со злостью обратился к Николасу:

— Ты решил, будто тебе будет легче разделаться со мной при помощи этой вот особы, леди Поппи, так, что ли?

Фрэнк попробовал рассмеяться, но это у него не получилось. Он поскакал прочь на своей лошаденке и переполошил компанию, устроившую пикник, прогалопировав прямо по расстеленному на траве одеялу.

— Господи, — возмущенно проговорила Поппи, — ничего себе брат!

— А вы почти такая же напористая, как и он.

Николас покачал головой и поднял повыше поводья.

Ему стало весело от ее почти ребяческой выходки, однако степень этой веселости была далеко не столь сильной, как желание еще разок заглянуть Поппи за корсаж.

Она глянула на него широко распахнутыми глазами.

— Вы не мой отец и не мой наниматель. Я делаю что хочу, когда хочу и…

— И с кем хочу, — перебил ее Николас. — Понятно. Вы, Старые Девы, на многое способны.