Женщина на все времена

Глава 13

Шеннон Нола устроила в одной из комнат на втором этаже. Так как аборигенки не спали под крышей, но хотели быть как можно ближе к «великой женщине», она жестами показала им, чтобы вынесли матрасы на балкон. Пусть любуются на звезды оттуда. Сначала все трое испугались высоты, но после уговоров Шеннон и Нолы согласились выйти на балюстраду. В конце концов им там даже понравилось, и женщины стали с удовольствием обустраивать себе постели.

Нола тихонько постучала в дверь Ленгфорда Райнхарта и, не услышав приглашения войти, заглянула внутрь. У изголовья кровати горела лампа, сам старик, казалось, спал, и англичанка спокойно вздохнула. У молодой женщины не было никакого желания и дальше скандалить с ним. Она на цыпочках подкралась к окну и открыла его, чтобы в душную комнату мог попасть прохладный ночной воздух. Обернувшись, Нола Грейсон вздрогнула и чуть не застонала от досады. Ленгфорд Райнхарт сидел в постели и смотрел на нее.

— Я… я… не хотела вас будить, — пробормотала учительница.

— Я не спал. Как, по-вашему, я могу спать, если не знаю, что происходит в моем собственном доме?

И тут Ноле стало стыдно. Она подумала, что в чем-то хозяин поместья безусловно прав. В конце концов, дом действительно принадлежит ему, она и в самом деле только служащая, и вряд ли правильно, что о том, что произошло, он узнавал последним.

— Если вы не будете нервничать и ругаться, я вам все объясню.

— Я не собираюсь давать вам какие-либо обещания, мисс Грейсон. Вы явно путаете меня с кем-то из ваших учеников. Садитесь. Вы слишком высокая, и мне трудно на вас смотреть, сидя в постели.

Нола глянула на Райнхарта и в который раз спросила себя, каким этот человек был раньше, до того, как несчастье в семейной жизни так изменило его. Учительнице оказалось сложно представить его иначе, чем невыносимым грубияном, каким он был сейчас.

Молодая женщина поставила стул рядом с постелью хозяина поместья. Какое-то время она молчала и размышляла, как ей лучше рассказать об аборигенках. Будь Ленгфорд Райнхарт здоров, Нола сказала бы все честно и прямо, но его нынешнее состояние заставляло ее медлить.

Старик пристально смотрел на нее. Он явно почувствовал нерешительность молодой женщины.

— Вы всегда были прямы и безапелляционны, мисс Грейсон. Что вас сейчас смущает? Неужели мое состояние?

Конечно, последний вопрос был задан для того, чтобы спровоцировать ее на новый скандал.

— Ну, хорошо, как хотите, — она решила расплатиться со старым хамом его же монетой, но тут же прикусила язык.

Между тем Ленгфорд Райнхарт был совершенно спокоен, по крайней мере внешне, и Нола начала свои рассказ:

— За то время, что я живу на вашей ферме, я два раза была в лагере племени вана-мара…

— Меня это нисколько не удивляет. Вы очень экстравагантная особа, — Райнхарт окинул молодую женщину ледяным взглядом.

Нола решила не комментировать это замечание и продолжала, как будто и не слышала:

— Вы, конечно, знаете, что Джимми и Джек тоже из вана-мара.

— Их отцы были белыми.

— А их матери — аборигенки, следующие обычаям своего народа.

Собственно говоря, Нола просто хотела узнать, подозревает ли хозяин о том, что племя часто и подолгу находится на его земле. Теперь ей стало ясно, что ему давно об этом известно. А что он знает еще?

Нола продолжила свой рассказ.

— Когда я была там первый раз, мне удалось помочь девочке, у которой был сильный приступ кашля. Я показала ее матери, как можно облегчить состояние ребенка. В Англии дети ведь тоже кашляют, и ингаляции в таких случаях там обычная процедура. Удивительное дело — мать этого ребенка, да и все остальные вана-мара решили, что я обладаю сверхъестественными способностями. Вчера ко мне прибежал мальчик из племени. Он все время повторял, что я должна отправиться с ним в лагерь. Там я опять увидела эту женщину. Она рожала. Должна признаться, что я испугалась, потому что ничего не понимаю в акушерстве, к тому же ребенок лежал неправильно. Разворачивать его было уже поздно, даже если бы я знала, как это делается, но я-то и не знала! Потом приехал Джек. Он сказал, что надежда только на мои знания и умения. Оказалось, что колдун племени проклял эту женщину и ее нерожденное дитя, потому что она разрешила мне помочь ее старшей девочке. Роженица уверовала в то, что я — ее последняя надежда. Никто из племени не собирался помогать ей. Они смирились с тем, что она должна умереть, а ребенка уже считали мертвым, хотя, как я вам сказала, у женщины были роды.

Вспоминая все это — пение, дым, крики роженицы и ужасный страх, которым было охвачено все племя, Нола разволновалась. Она встала и начала ходить по комнате.

— Роды были ужасными. Бедняжка очень мучилась. Я ничем не могла ей помочь. Единственное, что мне удалось сделать, — убедить, что ей не грозит никакая опасность от злого духа. Джек переводил все, что я говорила. Она поверила мне, а я пообещала, что она и ребенок останутся живы. И кстати, Джек дал ей болеутоляющий отвар из травы, которую я привезла для вас и для Вэйда. Я уверена в том, что он очень помог несчастной. Длилось все это бесконечно долго, но все когда-нибудь кончается. Кончился и этот кошмар. Причем самым замечательным образом — она все-таки родила. И девочка оказалась такая славная! Я даже от того, что оказалась простой свидетельницей этих родов, и то была совсем без сил, а что уж говорить о молодой матери…

Воспоминания о страданиях аборигенки вызвали у Нолы Грейсон волну сочувствия, но Ленгфорд Райнхарт, казалось, совсем не был тронут всей этой историей.

— Я уже собралась уезжать из лагеря, а тут вдруг новость — Джек сказал, что племя считает меня ответственной за души молодой матери и новорожденной и что они должны поехать со мной, иначе с ними случится беда. Женщина испугалась еще больше, теперь, наверное, не столько за себя, сколько за малышку. Этого нельзя было не заметить. После всего того, что она пережила, я не могла оставить ее в беде.

— И вы привезли ее сюда? — Ленгфорд Райнхарт спросил это спокойно.

Нола кивнула. Может быть, обойдется?

— Вместе с двумя другими молодыми женщинами. Они ухаживают за мамашей и за ребенком, а кроме того, ведь есть еще одна девочка — старшая. Одна бы я не справилась.

— Их надо отослать, и немедленно.

Нола была потрясена. После всего, что она рассказала, Ленгфорд Райнхарт не проявил ни к кому и капли сочувствия.

— Племя ушло с вашей земли. Неужели вы сможете просто выгнать этих женщин из своего дома? Им нужно помочь. Мистер Хетфорд это понял, почему же вы не понимаете?!

— Вам вообще не следовало вмешиваться в это дело. Племя живет по своим законам. Если бы эта молодая женщина все-таки умерла, виноватой в ее смерти объявили бы вас и, вероятно, отомстили бы всем нам, живущим на ферме. Я знаю, о чем говорю, мисс Грейсон. Я сам однажды вмешался в дела племени, и в результате этого опрометчивого поступка убили двух моих загонщиков.

Нола чуть не задохнулась от гнева.

— Я не думаю, что аборигены стали бы мстить нам. В конце концов, я пришла к ним по их просьбе.

Райнхарт прищурился:

— А теперь у вас на руках три женщины и два ребенка.

— Эти женщины сами о себе заботятся. Полагаю, они могут быть и мне полезны. Дом большой. Вы же не думаете, что я справлюсь одна со всем хозяйством? Мне ведь нужно учить детей.

— Если они не уйдут сейчас, их выставит вон Гален, когда вернется. Это мое окончательное решение, — тон Ленгфорда Райнхарта не оставлял в этом никаких сомнений.

— Мистер Хетфорд радуется, что у Шеннон появилась подружка. Он был обеспокоен тем, что у девочки здесь совсем нет женского общества. Посмотрели бы вы, как играют Тилли и Шеннон!

По лицу Ленгфорда Райнхарта легко можно было понять, что меньше всего в жизни его занимают игры двух маленьких девочек.

— Пожалуйста, позвольте им всем остаться здесь хотя бы до того времени, как вы снова сможете встать! Я уверена, что история с проклятием скоро забудется.

Райнхарт молчал. Нола Грейсон решила продолжить наступление.

— У вас есть какие-то предубеждения против аборигенов, мистер Райнхарт?

— Не смешите меня, — этот вопрос его, судя по всему, удивил. — Иначе как бы я позволил Джимми и Джеку работать на своей ферме?

— Почему же вы не можете посочувствовать этой женщине?

Ленгфорд Райнхарт прикрыл глаза. Англичанка не собиралась отступать.

— Неужели вы откажетесь помочь в такой ситуации? Это бесчеловечно.

На лице старика не дрогнул ни один мускул. Нолу Грейсон охватила усталость, как душевная, так и физическая. Она подошла к двери и взялась за ручку.

— У меня был тяжелый день. Я иду спать. Спокойной ночи, мистер Райнхарт. Если вам что-нибудь понадобится, кричите. Мы с Шеннон ложимся на втором этаже.

Хозяин поместья не пожелал ей спокойной ночи.

Нола Грейсон заглянула на балюстраду. Женщины и дети крепко спали, только щенок еще не успокоился. Он тут же увязался за ней и пошел в их с Шеннон спальню. Собачка прыгала на ее постели, явно приглашая англичанку поиграть. Нола попыталась выставить Песочка за дверь, но тот уперся всеми четырьмя лапами. В конце концов, она дала ему старый ботинок, и щенок переключил свое внимание на него. Она прислушалась, не зовет ли ее Ленгфорд Райнхарт, но все было тихо.

К утру все ее тело было покрыто зудящей сыпью. Еще до первых лучей солнца учительница спустилась вниз и искупалась, но это не помогло. Нола заглянула к Вэйду Дэлтону и увидела, что он уже не спит. Выглядел он неважно — под глазами залегли темные круги, но он ни на что не пожаловался. Они отправились на кухню пить чай.

— Как мрачно во дворе, — заметила Нола. — Такого я здесь еще не видела.

— Все в пыли, — Вэйд пожал плечами. — Ночь, должно быть, была ветреной.

— Вдали это не гром? Мне кажется, что вот-вот может начаться дождь.

— Нет, до дождя еще далеко, — Вэйд посмотрел на небо. — Пока не надейтесь.

Несколько минут они сидели молча. В раскрытые окна доносились крики какаду, разлетавшихся сегодня утром, как никогда. Может быть, дождь все-таки будет, и птицы кричат именно об этом? Хотелось бы верить.

— Еще в Лондоне мне показали фотографию этой фермы, — Нола повернулась к Дэлтону, приглашая его послушать. — Снимок сделали с холма и, по моему мнению, очень неплохо. Здания на фотографии вышли нечетко, но в любом случае ясно, что здесь было очень уютно. Признаюсь, у меня очень живая фантазия. Я представляла себе веранду с красными и фиолетовыми цветами. Видела газон перед домом и клумбы. Перед моим взором стояли азалии и красно-оранжевый гибискус. Я, конечно, слышала, что в Австралии бывают засухи, но человеку, для которого дождь — чуть ли не ежедневная докука, в это очень трудно поверить. И уж никак я не думала, что эта ферма находится посреди пыльной безлюдной равнины.

— Элен сажала цветы вдоль всей веранды. Названия их я не знаю, но смею вас заверить, что весной здесь было очень красиво. А еще на лужайке перед домом стояли столик и плетеные стулья.

Вэйд Дэлтон снова унесся мыслями в прошлое. Едва упомянув об Элен, он тут же замкнулся. Нола упрекнула себя за то, что поневоле стала виновницей его воспоминаний, но здесь, видимо, Вэйду все напоминало о его трагической любви. Он печально улыбнулся.

— А ведь на земле Райнхарта неплохие запасы воды, уж я-то знаю, — Дэлтон налил себе еще чаю. — Вода не очень близко от дома, но не исключено, что я найду подземные источники поближе. Словом, для цветов воды хватит, и не только для цветов. Планируйте что хотите. Я помогу.

Нола обрадовалась. Как хорошо они понимают друг друга!

— Спасибо, Вэйд! Мы посадим цветы и посеем траву, а еще вырастим много овощей. Сделаем настоящий огород!

От одной мысли о цветнике и огороде настроение у Нолы Грейсон улучшилось. И у них будет настоящий газон. Обязательно будет!

Вэйд Дэлтон неожиданно оторвал ее от мечтаний:

— Интересно, как там дела у Галена? Если бы не плечо, я мог бы помочь на пастбищах…

— Боли все еще не прошли?

— Да вроде проходят. Только в постели тяжело устроиться удобно. Впрочем, я всегда беспокойно спал…

В это мгновение на кухне показался Песочек, держа в зубах ботинок. Щенок направился прямо к Ноле. За ним показались заспанные Шеннон и Тилли.

— Вот так радуется любой собственник, — засмеялась молодая женщина, указывая Вэйду на собачку. — Дала ему вчера ботинок, чтобы оставил меня в покое, а он теперь не может с ним расстаться. Может быть, Песочек считает, что это добыча?

Она почесала щенка за ухом, и он тут же упал на спину, подставив ей бархатное брюшко, при этом Песочек уморительно старался не выпустить из зубов ботинок. Нола услышала, как наверху кто-то смеется. Она подняла глаза и махнула рукой молодым женщинам, стоявшим на балконе, чтобы спускались вниз.

На кухне Нола, не откладывая, показала Лиззи и Нэнси, как готовят на плите, и они общими усилиями поджарили глазунью и испекли лепешки. Аборигенки споро работали, а англичанка решила использовать этот урок кулинарии для того, чтобы они выучили несколько слов. Она показывала пальцем на муку, на яйца, на кувшин с водой и четко произносила все названия. Аборигенки, в свою очередь, называли все это на своем языке.

Когда завтрак был готов, Нола взяла поднос и направилась к лестнице. Женщины тревожно смотрели ей вслед, особенно Мэри, которая к плите не подходила — нянчила новорожденную дочку. Они все еще чувствовали себя в безопасности только в ее присутствии.

Уже при первом взгляде на Ленгфорда Райнхарта учительница поняла, что его настроение лучше не стало.

— Как можно спать, когда половину ночи лает собака? — вместо пожелания доброго утра она услышала этот вопрос.

Нола еще на лестнице поклялась себе, что вытерпит любые придирки.

— Песочек еще щенок. Подрастет и станет отличной собакой.

— Ребенка я тоже слышал.

— Девочка немного попищала утром, когда проголодалась. Это чрезвычайно спокойный ребенок.

— И всю ночь у меня болело колено.

— Я вам оставила лекарство на ночном столике. Если вы выпили отвар, боли должны были уменьшиться. Давайте посмотрим ваше колено. В акушерстве я совсем ничего не смыслю, а разбитых коленок за свою жизнь видела немало, — Нола поставила поднос с завтраком на столик.

И Райнхарт позволил ей осмотреть свое колено!

— Похоже на то, что ваши дела получше. Отек спадает.

— Я не могу согнуть ногу. И спина болит.

— Вы очень сильно ударились, когда упали. Неудивительно, что у вас все болит. Заживет. Ваше счастье, что обошлось без сотрясения мозга и без переломов.

— Да уж, конечно, счастье, что у меня все болит.

Нола Грейсон сцепила зубы. Постоянные жалобы и придирки хозяина поместья вызывали у нее одно желание — как следует дать по голове или по крайней мере поведать об этом своем желании. Она не намерена весь день слушать жалобы Ленгфорда Райнхарта!

— Ну когда же вы прекратите это нытье? Я с трудом могу представить себе, что когда-то вы были готовы работать день и ночь и могли преодолеть любые трудности.

— Кто вам об этом сказал?

— Мистер Хетфорд.

— Это было давно. Тогда у меня была совсем другая жизнь…

— Ваш характер с тех пор изменился к худшему. Мне очень жаль, потому что вы создаете проблемы не только другим, но и себе. Вэйд Дэлтон тоже плохо спал из-за болей в плече, но я не слышала от него ни одной жалобы. Он не жаловался ни на плечо, ни на собаку, ни на ребенка, ни на что-либо другое, хотя мог что-нибудь поискать. Я советую вам брать пример с Вэйда.

У Ленгфорда Райнхарта отвисла челюсть. Не ожидая отповеди на этот совет, Нола повернулась и вышла из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь. Впрочем, она тут же пожалела, что вела себя со стариком так несдержанно. «Нужно быть терпеливее», — внушала себе молодая женщина. Но ведь он постоянно старается вывести ее из себя! К тому же ее очень мучил зуд, а хуже всего было то, что Шеннон тоже пожаловалась на то, что у нее чешутся ручки.

Нола Грейсон начала убираться в доме и в первую очередь вытерла всю мебель, но через час пыль лежала на прежнем месте. Это привело молодую женщину в уныние.

Повсюду эта несносная пыль! Тем не менее учительница была полна решимости истребить ее и принялась за работу, дав тряпки и обеим аборигенкам. Позднее к ним присоединилась Мэри. Они мыли все подряд — полы, стены. Нола взялась за плиту и не отошла от нее, пока та не стала хирургически чистой. Очень досаждало, что и в главном доме, как и во флигеле, были муравьи. Гален Хетфорд сказал ей, что они ищут воду, но англичанка решила, что им придется заняться этим где-нибудь в другом месте, а не у нее на кухне. Лиззи и Нэнси подмели веранду. Шеннон и Тилли играли поблизости с Песочком. Пока все женщины приводили в порядок главный дом, Вэйд трудился во флигеле, ремонтируя то, что еще можно было отремонтировать, и утилизируя то, что использовать не представлялось возможным.

Аборигенки все это время косились на Нолу, когда она чесала руки. Шеннон тоже почесывалась. Лубрас пошептались, и Мэри отправились наверх. Через пять минут она вернулась и протянула Ноле какую-то пасту, завернутую в листья эвкалипта. Они жестами показали учительнице, что ей нужно намазаться этим очередным лекарством аборигенов и намазать Шеннон.

Нола нанесла его на руки и практически сразу почувствовала прохладу, кожа тут же перестала зудеть. Проверив на себе это средство, оказавшееся столь чудодейственным, учительница намазала Шеннон. Да, им есть чему поучиться у племени вана-мара.

После обеда на ферме появился Орвал Хайд. К удивлению Нолы, сзади к его телеге была привязана коза.

— Коза! — Англичанка обрадовалась ей, как любимой подруге. — Вы привели ее нам?

— Да, если хотите. Молоко и сыр вам будут не лишними, хоть у вас и есть корова.

Орвал, улыбаясь, отвязывал рогатую.

— Ее зовут Нелли. Она иногда бывает зловредной, но молока дает много.

— Как хорошо, что вам пришла в голову такая мысль, Орвал! Коза нам кстати. Я знаю, что козье молоко очень полезно детям.

— А у вас, как я вижу, прибавление, — Хайд показал на аборигенок и на Тилли. — Как дела у Ленгфорда?

Нола Грейсон поняла смысл этого вопроса. Мнение Райнхарта о том, что женщинам нет места на его ферме, а аборигенам на его земле, ни для кого в округе не было секретом.

— Мистер Райнхарт оступился и очень неудачно упал. У него болит колено. А в остальном он все тот же.

Орвал понимающе улыбнулся. Нола перевела разговор на другое и задала вопрос, который интересовал ее.

— Вам не удалось найти загонщиков, которые могут помочь Галену и Хэнку?

— Боюсь, что нет. В Джулиа-Крик появилось несколько чужих, но не похоже, чтобы они искали работу. Эстер говорит, что это странные типы. И они, кстати, интересовались Ленгфордом Райнхартом.

Нола решила обсудить эту новость с Вэйдом. Может быть, чужаки были сообщниками бандитов. Между тем Орвал продолжал выкладывать новости.

— Встреча, о которой я вам рассказывал, состоится послезавтра, если вас это еще интересует. Полагаю, что женщин соберется много, они встретятся около обеда в гостинице. Конечно, там будут Глэдис и Эстер, а также хозяйки ферм, расположенных вокруг Винтона. Все организует миссис Элери из Миллорс-Хилл. Очень шумная особа.

— Я приеду, если смогу. Как видите, работы у меня прибавилось.

— Понимаю. Вам нужно еще что-нибудь?

— Надо подумать. Если я доберусь до города, то сделаю новый заказ прямо в вашем магазине. Сейчас могу сказать одно — мне нужны семена цветов и травы для газона. У вас они есть?

— Какие-то семена есть. Если чего-то не хватит, мы сделаем закупку. Сказать по правде, во время засухи это товар неходовой…

— Спасибо, Орвал.

Через несколько минут Хайд уехал, а Нола отвела Нелли в хлев. Потом молодая женщина отправилась во флигель к Вэйду.

Дэлтон работал с самого утра не покладая рук, и было видно, как он устал. Учительница решила обсудить с ним вопрос о странных чужаках в городе позже.

— Вам нужно отдохнуть, Вэйд, — она взяла из его рук молоток. — Сегодня вы сделали очень много.

Он без всяких протестов позволил увести себя из флигеля, и Нола поняла, как он устал. Они медленно пошли к главному дому. Остановившись на площадке перед ним, молодая женщина подняла голову и увидела, что Ленгфорд Райнхарт стоит у окна. То, что хозяин поместья встал, поразило ее. Значит, с ногой у него не так плохо, как он говорил. Собственно, учительница должна была этому порадоваться, но она возмутилась, потому что Вэйд Дэлтон, несмотря на боль в плече, работал, а этот только изводил ее своими капризами. Когда Нола вспомнила, сколько раз Райнхарт заставлял ее бегать взад и вперед по лестнице, чтобы отвечать на его бесконечные вопросы, сердце у нее застучало и кровь бросилась в голову.

Учительница уговорила Вэйда Дэлтона прилечь и немного отдохнуть. Едва она отправилась на кухню — нужно же ей в конце концов выпить чашку чаю! — как взволнованно разлаялся Песочек, ради этого даже бросивший трепать башмак.

Оказалось, что Нелли вышла из хлева и отправилась бродить по ферме. Щенок бегал вокруг нее, а зловредная коза пыталась поддеть его рогами. Загнав ее обратно и на этот раз привязав покрепче, Нола вернулась на кухню.

Она приготовила чай всем — себе, Вэйду и Райнхарту. Взяла поднос и отправилась наверх. Хозяин поместья снова лежал в постели.

— Как ваша нога? — она ждала, что он снова начнет жаловаться.

— Вэйд Дэлтон целый день возился во флигеле. Чем он, ко всем чертям, там занимался? — о ноге ни слова, зато новые претензии к окружающим.

Нола Грейсон почувствовала, что ее охватывает ярость. Она молча поставила поднос и пошла к двери. Молодая женщина хотела выйти из этой комнаты, не произнося ни слова, но не смогла совладать с собой. Сколько можно терпеть? На пороге она обернулась и посмотрела старику прямо в глаза.

— Я скажу вам, чем он занимался. Вместо того, чтобы валяться в постели и жаловаться, Вэйд Дэлтон приводил флигель в порядок после пожара. Может быть, вам пора последовать его примеру? Нам, безусловно, нужна еще пара рук.

Нола накормила детей и поужинала сама до того, как отнести еду Ленгфорду Райнхарту. Она все еще злилась на него. Ухаживать за человеком, который нуждается в ее помощи, — одно дело, а потакать капризам сумасбродного старика — совсем другое.

Учительница молча поставила поднос рядом с его кроватью и повернулась, чтобы уйти.

— Я слышал, как блеет коза. Откуда она здесь взялась?

— Козу привел Орвал Хайд. Я не просила его об этом, но согласилась взять. Козье молоко полезно детям, а коровьего будет больше оставаться на масло.

— Из-за этой козы сюда могут явиться дикие козы.

— Чудесно. Тогда Вэйд сможет подстрелить какую-нибудь, и мы получим еще и мясо.

Не добавив больше ни слова, Нола Грейсон вышла из комнаты.

На следующее утро англичанку ждало еще одно испытание. Спустившись на первый этаж, она увидела целую тучу черных жуков, которые ползали по полу. Вэйд, который только что вошел на кухню, увидев насекомых, зажал нос.

— Не наступайте! От этих жуков ужасный запах!

— Да что же это за пакость такая! — Нола не верила своим глазам.

Она позвала аборигенок и вместе с ними вымела из дома тысячи жуков. Запах на самом деле был жуткий. Они почти целый день мели насекомых, которые забирались во все мыслимые и немыслимые щели. Вэйд тоже порадовал — сказал, что за вонючими жуками нередко следует нашествие саранчи.

— Слава богу, что не крыс, — вздохнула учительница.

— Нашествие крыс было год назад, — поддержал беседу Дэлтон, — они сожрали все, до чего смогли дотянуться.

Нола побелела как мел, а Вэйд понял, что сказал лишнее.

— А после дождя могут появиться летающие муравьи… — он все-таки решил договорить.

— Летающие муравьи? Черт с ними, но если придут крысы, я отсюда сбегу.

Все двери и окна открыли настежь, чтобы проветрить дом, но ветра практически не было. Дети с шумом носились по лестнице по пятам за щенком, который оборонял от всех свою собственность — старый ботинок. Ближе к обеду в дом явилась Нелли — ей опять удалось отвязаться, и она решила поделиться своей радостью с людьми. Нола отвела ее обратно в хлев, и всю дорогу коза обиженно блеяла. Вэйд попытался сделать для нее загон, но оттуда Нелли выбралась в два счета. К вечеру от всего этого балагана англичанка была без сил. А ведь были еще лошади, корова, куры, обед, ужин…

После вечернего чая Вэйд остался отдохнуть в плетеном кресле на веранде, а Нола взяла Шеннон и Тилли и пошла гулять. Аборигенки последовали за ними. Женщины во время прогулки собирали какую-то траву и нарвали немного листьев с одного эвкалипта — только с одного. Это была их земля, хотя она являлась собственностью Ленгфорда Райнхарта. И они знали на этой земле все. Это произвело на Нолу Грейсон огромное впечатление.

На другой день Нола снова встала рано, потому что запланировала стирку. Жуки опять заполонили дом, и снова пришлось все скрести и мести. Ленгфорд Райнхарт уже вчера весь день ныл, особенно когда противные насекомые пробрались в его комнату.

Нола попросила Вэйда протянуть за домом веревку для белья. Лиззи и Нэнси перестирали его целую гору, да и сама учительница провела у корыта немало времени. Наконец стирка была закончена, и она с облегчением вздохнула. Через час Нола вышла из дома и к своему ужасу увидела, что Нелли поддевает рогами развешанное белье и кое-что ей удалось свалить на землю, в самую пыль. Она прогнала негодницу палкой и в отчаянии выругала ее на чем свет стоит. Пока Нола Грейсон собирала то, что ранее было чистым бельем, больше всего ей хотелось завыть.

День прошел в бесконечных хлопотах. Накормив и уложив спать Шеннон, англичанка рухнула в кресло. Она раздумывала, стоит ли ей завтра ехать в Джулиа-Крик. Дело в том, что Нола чувствовала себя не сказать чтобы плохо, но и не хорошо. В последнее время ее самочувствие вообще изменилось. Очевидно, это было связано с резкой сменой климата, а также с той лавиной новых впечатлений, которые обрушились на нее в Австралии. И все-таки ехать надо…

— Завтра мне придется уехать, — она повернулась к Вэйду. — Женщины и Шеннон с Тилли вам докучать не будут, а вот насчет мистера Райнхарта я сомневаюсь.

— Не волнуйтесь, — Дэлтон улыбнулся. — Я справлюсь.