Женщина на все времена

Глава 1

Нола примостилась на своем сундучке, который стоял прямо на палубе корабля в гавани порта Мериборо на восточном побережье Австралии. На соседнее судно загоняли овец, чтобы отправить их на юг, — здешние овцы славятся на всем Зеленом континенте. Молодая женщина с восторгом смотрела, как умело овчары со своими собаками направляли стадо к борту. А совсем недавно она видела, как овец выгружали в Сиднее — туда Нола приплыла из Англии на пароходе «Луиза Мей», так что она уже почти у цели.

От зрелища, которое ей пока нисколько не прискучило, Нолу отвлек священник с такими узкими губами, что их просто не было видно. Кажется, его зовут Тристрам Турпин. Святой отец деликатно кашлянул:

— Прошу прощения, мисс Грейсон.

Нола вздрогнула. Они были пассажирами одного парохода — вместе с сотнями других эмигрантов плыли из Англии, но в пути священник держался особняком. Большую часть времени он проводил внизу, ухаживая за своей сестрой, которая ужасно страдала от морской болезни.

— Сейчас выгрузят наш багаж, а потом дилижанс довезет нас до железнодорожной станции.

Нола приветливо улыбнулась.

— Спасибо, ваше преподобие. Наконец-то мы отправимся дальше! Здесь все очень интересно, и собаки просто восхитительные, но пыль, которую подняли овцы, забила мне и нос, и горло.

— Неудивительно. Да еще эти мухи! Моя сестра уже в дилижансе, а я должен проследить за багажом. Вам нужна помощь?

От мух действительно не было никакого покоя.

— Овцы, мухи, пыль… Это все неотъемлемые признаки здешнего пейзажа. Меня предупреждали. Впрочем, самое скверное — даже не они, а ужасный климат. Такая жара! — святой отец был явно настроен на светскую беседу.

— Если вы собираетесь носить на этих широтах традиционное облачение, все остальное придется с себя снять, ваше преподобие. И что такого? Это ведь никому не бросится в глаза.

Святой отец растерянно посмотрел на насмешницу, и с его лица сошли все краски. Потом он отвел от нее взгляд и возвел глаза к небу.

— Полагаю, здесь нужно быть практичными, — поучительно сказала Нола и переключила внимание на широкоплечих служащих в легких светлых куртках и брюках, которые спросили про ее багаж.

Она указала на сундучок и на чемодан с платьями, а саквояж взяла сама. Распорядившись, молодая женщина сочла возможным продолжить увлекательный разговор.

— Я всегда терпеть не могла узкие лифы, а уж о корсетах и говорить нечего! С панталонами сложнее. Здешние жители ходят почти голыми, как мне говорили. Не то чтобы нам следовало брать с них пример, но знаете ли, другая страна, другие обычаи.

Мужчины, которые явно услышали кое-что из болтовни Нолы, бросали на смертельно бледного священника любопытные взгляды. Он попытался сменить тему.

— Как… как далеко вам еще ехать, мисс Грейсон?

— В Галф-Кантри, ваше преподобие. Я полагаю, что это не первая остановка. И там еще немного. А вам?

— Мы с сестрой едем до Винтона.

— По крайней мере вам не нужно пересаживаться, — вздохнула молодая учительница. — До Винтона можно доехать по железной дороге. Мне из Галф-Кантри придется еще два дня ехать в… В чем они там ездят? Тем не менее я рада буду насладиться видами сельской местности. Может быть, мы встретимся в вагоне-ресторане и вместе пообедаем?

Глаза у святого отца стали совершенно круглыми, и он почувствовал, что сейчас даже молитва не поможет ему пережить шок. Нола от всей души рассмеялась:

— Ну что вы, ваше преподобие, я вовсе не хотела предложить вам что-либо неприличное. Но почему мы не можем вместе пообедать? Я, вы и ваша сестра, разумеется.

— Конечно. Я… э… Я только подумал, что кроме нас там будет много народа. Вы же видели, сколько людей было на пароходе! Многие с детьми. Они наверняка отвлекут вас от еды и от видов местности из окна, мисс Грейсон. Дети могут быть очень невоспитанными, знаете ли.

— Я учительница, ваше преподобие. С детьми я всегда нахожу общий язык.

— Понимаю, — отец Тристрам снова возвел глаза к небу и стал молиться.

На этот раз он взывал, чтобы Нола не завела с его сестрой разговор о том, что следует, а что не следует на себя надевать в этом жарком климате.

Поездка на дилижансе не заняла много времени. Городок был маленьким, и по пути к вокзалу Нола удивлялась, как много здесь громыхавших повозок, которые ехали по улицам бок о бок с модными кабриолетами. Еще больше ее поразило то, что в повозки были впряжены не только лошади, но и быки. Все они поднимали тучи пыли. Здания были деревянными, многие с крытыми верандами для защиты от палящего солнца. Стояли они там и сям, без всякой системы. Улицы можно было скорее угадать, чем увидеть. На того, кто прибыл из Лондона, в респектабельных районах которого дома были построены как по линейке, Мериборо производил впечатление какого-то захолустья. На вокзале оказалась одна-единственная деревянная скамья на узкой платформе. Кроме нее не было вообще ничего! Билеты нужно было покупать в переполненном магазинчике на главной улице, утыкавшейся в железнодорожные рельсы. Там, кстати, были выставлены на продажу все возможные и невозможные товары.

Поездка до Винтона оказалась удивительно приятной. В удобном купе первого класса, которое ей заказал Ленгфорд Райнхарт, Нола могла чувствовать себя совершенно свободно. Она смотрела в окно, но бесконечные пастбища действовали на молодую женщину не самым лучшим образом. Изредка встречались стоянки овчаров. От костров поднимался дым. И запах был совсем незнакомый — горели эвкалиптовые листья.

Оба вечера в поезде Нола ужинала с преподобным Турпином и его сестрой, но святой отец производил впечатление очень нервного человека. Любая попытка разговорить его — причем на такие интересные темы! — казалось, повергала священника в ужас. Несколько раз, когда они, по мнению молодой прогрессивной учительницы, вели никого ни к чему не обязывающую беседу, у него буквально кусок вставал поперек горла, и казалось, что следующую молитву будут читать по нему.

В Винтоне Нола распрощалась с преподобным и его сестрой. От нее не ускользнуло, какое облегчение испытал святой отец от того, что они наконец расстались.

Ночь перед тем, как продолжить свое путешествие в Джулиа-Крик, где ее должен был забрать служащий с фермы Райнхарта, она провела в местной гостинице.

Ужинала она там же и могла выбирать между котлетой из ягнятины и стейком. Увидев огромный стейк, Нола решила в пользу котлеты. Хотя мисс Грейсон была не из тех женщин, которые вечно жалуются на отсутствие аппетита, она не без труда справилась со своей порцией. У других посетителей подобных сложностей не возникало. А еще все они пили столько черного чая!

Город был крошечный, со скромной церковью, которая теперь оказалась вверена заботам преподобного Тристрама Турпина. Магазин на главной улице как две капли воды похож на тот, что она видела в Мериборо. Кроме него, пять небольших домов. Феба Пилар, хозяйка гостиницы, сказала, что городок у них не такой уж и маленький — в нем живут сто тридцать человек. Нола была очень удивлена.

— Да где же они все?

— Большинство почти все время проводят на фермах, с овцами, — пояснила Феба. — Приезжают только по воскресеньям, чтобы сходить в церковь и сделать покупки. Кто же будет сидеть здесь без дела!

На следующее утро Нола встала на рассвете. Странно, но ее разбудила тишина. Мисс Грейсон умылась и решила идти в столовую, хотя не была уверена, что это время можно считать временем завтрака. Она ошиблась. За одним из столов уже сидел кучер Тирман Скелли — на его тарелке громоздились огромные куски мяса, бобы и глазунья из трех яиц. Нола не смогла составить ему компанию на таком пиршестве, спросила у Фебы чай и, получив его, вышла на улицу.

Не так чтобы скоро мистер Скелли тоже появился во дворе и первым делом вытер рот рукавом рубашки, не соблюдая никаких приличий.

— Мой багаж хорошо уложен? — спросила невежу Нола, которая немного беспокоилась за свой саквояж, в котором были школьные учебники.

— Ясное дело, мисс Грейсон.

Привыкший к капризам приезжих кучер почтовой кареты вел себя совершенно спокойно. Кого он только не возил!

И всегда два дня путешествия по пастбищам Австралии значительно уменьшали для его пассажиров стоимость материальных ценностей.

Через полчаса они были готовы ехать, и Тирман Скелли учтиво открыл перед Нолой дверцу. Сейчас его манеры были прямо-таки светскими.

— Я хочу сесть вместе с вами, — решительно сказала Нола.

— Вы уверены, мисс? У меня наверху не очень удобно.

— Я не мимоза. В карете в жару еще хуже.

— Как хотите. Но место наверху может быть опасным, если мы перевернемся или если на нас нападут бандиты.

Нола слегка побледнела.

— Вы вовремя меня предупредите, и я буду готова к такой встрече. Ну а уж если перевернемся…

Скелли громко рассмеялся.

— Да я пошутил. Немного юмора перед дорогой.

Не прибегая ни к чьей помощи, Нола ловко взобралась на место рядом с кучером. Тирман был убежден, что через несколько часов она передумает и уползет в карету.

Он еще раз проверил багаж пассажирки, мешки с почтой, покупки, которые ему заказали сделать владельцы и работники разных ферм, сел и взял в руки поводья. Свистнул кнут, и почтовая карета, запряженная парой лошадей, двинулась на северо-запад, оставив за собой большое облако пыли.

Сверху открывался прекрасный вид, и смотреть по сторонам было бы безусловно интересно, но лошади бежали так быстро, что перед Нолой все мелькало, как в калейдоскопе. К тому же нашлись дела поважнее — ветер так и норовил сорвать с нее шляпу, и через полчаса безуспешной борьбы с ним молодая женщина сдалась. Головной убор пришлось снять, но неуемный ветер тут же растрепал заколотые волосы, и теперь они были в ужасном беспорядке. К тому же немилосердно палило солнце. Но, несмотря на все эти неприятности, Нола и не думала о том, чтобы скрыться внутри экипажа. Ветра и солнца там нет, но духота, наверное, такая, что не продержишься и пяти минут. Надо брать пример со Скелли — едет же он как ни в чем не бывало! Балагурит не переставая.

Тирман развлекал Нолу совершенно неправдоподобными байками и при этом без конца повторял, что здешние люди известны всему белому свету как отчаянные лгуны. Этому Нола готова была поверить, потому что сам Скелли оказался примером ярче некуда.

Тирман ее огорошил, запросто рассказав, что он попал в Австралию после заключения, ведь известно, что королева Виктория отправляла сюда всех, кого считала недостойными жить в Европе. Нола не могла скрыть, что очень удивлена такой откровенностью.

— Да здесь таких, как я, полно. Половина австралийских поселенцев оказались тут после тюрьмы, — пояснил Скелли. — А те, кто не нарушал закон, все равно потомки бывших заключенных.

— В самом деле? — только и смогла вымолвить мисс Грейсон.

Нола снова углубилась в свои мысли, на сей раз спросив себя, какой дьявол побудил ее искать прибежище в стране, населенной преступниками. А впрочем… Она искала приключений? Здесь они будут абсолютно точно. И потом, преступник преступнику рознь. Интересно, что натворил Тирман? Как будто услышав этот незаданный вопрос, он в подробностях рассказал о том, как вместе с другом спланировал и осуществил грабеж. Ну да, они ограбили банк. Лицо молодой учительницы было таким растерянным, что Скелли громко расхохотался. Улыбнулась и Нола. Наверное, он все это выдумал.

Тирман явно хотел проехать как можно больше и не жалел лошадей. А может быть, здесь такая езда в порядке вещей? Несколько раз Ноле казалось, что почтовая карета вот-вот опрокинется, но она не стала предлагать Скелли ехать помедленнее. Надо полагать, он знает, что делает.

— Вот поймете, что такое засуха, и вы его возненавидите, — прокомментировал Тирман ее замечание о небе.

— А она часто бывает?

— Ясное дело. Иногда длится несколько месяцев, но бывает, что и несколько лет. Кое-где земля так трескается, что в трещину может провалиться овца. Вы ведь знаете, что здесь в основном скотоводческие фермы. Кое у кого тысячи овец, но во время засухи они погибают без счета. А потом вдруг такие дожди, что может смыть все, что уцелело во время засухи. А еще бывают страшные пожары…

Да, перспектива не из веселых. Впрочем, о страшных засухах на Зеленом континенте пишут и европейские газеты — Нола читала. Остается надеяться на то, что Скелли просто ее пугает и на самом деле все не так ужасно.

— В Англии такой страсти, конечно, нет, но у нас есть лисы, которые могут утащить в зубах задранную овцу, — совершенно серьезно сказала молодая женщина.

Тирман засмеялся и показал на какое-то растение.

— Это трава Митчелла. Правда, похожа на пшеницу? Очень быстро растет после дождей. Прямо на песке вырастают целые заросли такой травы.

Нола посмотрела, как ветер гуляет по кустарникам — как же их здесь мало! — и несется по равнине.

Кучер заметил ее взгляд.

— Аборигены называют этот кустарник биндеа, — продолжал объяснять он дальше. — Чертовски противные у него колючки!

— Помните, вы утром сказали, что на нас могут напасть бандиты?

— Запросто. Но вы не бойтесь, у меня с собой всегда вот это. — Тирман показал на охотничье ружье, лежащее рядом с ним.

Нола притворилась растерянной, но Скелли подмигнул, и она покачала головой.

— И потом, я со всеми здесь лажу, — похвалился он. — Аборигены даже помогали мне, когда случались трудности. Так везет не каждому.

— Хорошо бы ваш прогноз сбылся. Я уверена, что некоторые из них окажутся добродушными. Интересно будет познакомиться.

Теперь растерянным выглядел Тирман Скелли.

— Чу́дные вещи вы говорите, мэм. А вот я вам скажу…

Но молодая женщина его уже не слышала. На повороте, выпрямившись, стоял кенгуру, да такой важный — вот-вот спросит с них плату за проезд. Честно говоря, Нола очень испугалась, но одновременно испытала настоящий восторг.

На этом отрезке пути ее ждали и диковинные птицы — страусы эму и дикие индюки.

Они ехали и ехали, и неказистый кустарник, как там его — биндеа? — сменили серебристо-серые и серо-зеленые деревья, которые чудесно гармонировали с яркой голубизной неба. Ясно, это эвкалипты. А это так называемые эвкалипты-призраки, стволы у них голые, и кора свисает с них клочьями. До чего же высокие! И дневной свет такой странный. Как все это не похоже на Англию! И как все удивительно и интересно!

После полудня сделали большую остановку. Скелли расположился обедать и стал угощать Нолу, но она отказалась и только попила воды, правда, теплой и совсем невкусной. А Тирману все было вкусно — и еда, и питье. Отдыхать не стали и скоро снова тронулись в путь. Нола опять заговорила о засухе, и Скелли стал очень серьезным.

— Всем приходится очень тяжело… И людям, и животным, и растениям. Знаете, я очень люблю эту землю. Наша страна прекрасна, как никакая другая, но здесь вас ждут жестокие испытания.

К вечеру добрались до Джулиа-Крик. И опять гостиница, кузница с конюшнями и маленькая продуктовая лавка, примыкавшая к жилому дому. Тирман куда-то исчез, как сквозь землю провалился, и Нола осталась стоять одна на маленькой гостиничной веранде. В глаза сразу бросились уже хорошо знакомые приметы здешнего пейзажа — пыль, мухи. Молодой женщине показалась странной тишина вокруг. Только птица какая-то свистела время от времени. А люди-то где? И куда делся кучер? Он, кстати, даже не помог ей выгрузить багаж. Ну и ладно. Она справилась с этим сама, уселась на свой сундучок и стала ждать. Для начала нужно было оглядеться.

Дверь на другом конце веранды, видимо, вела в, скажем так, ресторан гостиницы. К коновязи привязаны шесть лошадей. Обнаружились при более внимательном рассмотрении здешнего ландшафта и люди. Рядом с гостиницей в тени деревьев сидели несколько аборигенов. На незнакомую даму они смотрели равнодушно. Даже на взгляд предвзятого наблюдателя эти люди выглядели ленивыми и апатичными, как будто время в их жизни не играет никакой роли. Казалось, они ничего вокруг себя не видят, и леди с обгоревшим лицом и прической, от которой, надо сказать, мало что осталось, не произвела на них никакого впечатления.

Нола уже подумывала, как бы ей заговорить с аборигенами, когда та самая дверь открылась и появился Тирман. На его верхней губе виднелась пена. Значит, бросил ее, не сказав ни слова, и пошел пить пиво.

— Черт побери, мне надо было слегка освежиться, — он икнул, и Нола, приготовившаяся сказать по этому поводу все что думала, от неожиданности вздрогнула.

— Заходите, мисс Грейсон.

— Мой багаж, мистер Тирман…

— Сейчас возьму, одну секунду. А впрочем, пусть здесь и стоит.

То, что она выгрузила вещи сама, даже сундук, который был совсем не легким, он, видимо, счел само собой разумеющимся.

— Разве можно оставить его здесь? У меня там вещи и книги.

Тирман наморщил лоб.

— Мы же не в Англии. Кому тут брать ваш сундук?

— Ну, вероятно, тому, кто будет случайно проходить мимо. Вы же говорили, что в этой стране много людей, которые могут посчитать чужое своим.

Скелли расхохотался.

— Да здесь целую неделю никто не пройдет мимо. Вы уж мне поверьте. — Он бросил взгляд на аборигенов. — Этих можете не бояться. Читать они не умеют и вообще никогда не видели ни одной книги.

Нола искоса посмотрела на сидящих неподвижно людей и спросила себя, захотели бы они научиться читать. Вероятно, было бы чрезвычайно интересно обучать их чему-либо или самой учиться у них. Уж наверняка найдется чему.

— Вы ведь умираете от жажды, — спохватился наконец Тирман и открыл перед ней дверь, из-за которой только что появился.

— Честно говоря, да, — кивнула Нола.

После яркого солнечного света помещение, в которое они вошли, показалось мисс Грейсон мрачным. К ним подошла женщина.

— Эстер, это леди, о которой я говорил, — Тирман повернулся к Ноле. — Эстер, хозяйка гостиницы.

Женщина окинула Нолу любопытным взглядом.

— Хозяйка с тех пор, как мой муж умер, малышка, — сказала она грубовато. — Не то чтобы он на многое годился. Джон слишком много пил, чтобы приносить кому-либо пользу.

Нола попыталась пригладить волосы, но хозяйка гостиницы явно не удивилась тому, что она растрепана. Может быть, потому, что ее собственные волосы были заколоты очень небрежно.

Кожа у Эстер была сухой, морщинистой, на руках несколько шрамов. Одета, правда, с претензией — платье из цветастой ткани украшено кружевным воротником.

Ноле еще предстояло узнать, что такие воротники очень популярны у женщин, живущих между Джулиа-Крик и Мериборо, и многим они идут, но Эстер этот фасон совсем не украшал.

— Мне нужна комната на ночь, — перешла к делу молодая учительница. — У вас есть свободная?

Эстер рассмеялась.

— У меня всего три комнаты. Попробуем решить проблему так. Одну комнату я уже отдала, вторая заказана заранее, — хозяйка гостиницы повернулась к Тирману. — Если ты будешь спать с Хэнком, тогда все в порядке.

— Он храпит хуже старой дворняги, — возмутился Скелли. — Я лучше пойду спать на конюшню. Да, кстати, Хэнк должен мне пиво.

С этими словами он повернулся и вышел.

— Сам он храпит еще громче! — усмехнулась Эстер.

«Интересно, какие из этого замечания можно сделать выводы?» — подумала Нола. Тем временем Эстер осмотрела ее с ног до головы.

— Сюда приезжает не много женщин, малышка. Тебя прислали не в невесты?

Казалось, хозяйка гостиницы решила обходиться с ней без церемоний.

— Совсем нет. — Нола тем не менее держалась учтиво.

— Откуда ты сюда попала?

— Из Англии. Точнее, из Лондона.

— А, да… Слышно по тому, как ты говоришь. Всю дорогу ехала одна?

— Эстер, — прервала Нола слишком уж, по ее мнению, интимный допрос. — Я бы с удовольствием выпила чаю.

— Ясно, малышка. Мне тебя жаль. Как уже было сказано, сюда приезжает не много женщин. У каждой есть для этого какая-то причина. Значит, хочешь чаю? Уж извини, молока нет. Здесь больше в ходу пиво и виски.

При мысли о черном чае — без молока — Нола расстроилась.

— Мистеру Скелли, кажется, нравится ваше пиво. Я возьму то же самое. И немного мяса, пожалуйста.

Эстер принесла ей пиво, бифштекс, хлеб и ушла подготовить комнату. Сделав большой глоток прохладного пива, Нола огляделась.

Под потолком висела мухоловка из клейкой бумаги. На каминной полке почему-то стояли стеклянное пресс-папье и старый, давно не чищенный медный подсвечник. На окнах зеленая сетка. Зеркало все в трещинах. Большая лампа с абажуром. Мебели мало — диван с заштопанными подушками и три стола, окруженные стульями, и по всему было видно, что эти вещи прожили бурную жизнь — такую, какая иногда выпадает на долю людей.

Эстер вернулась очень скоро — Нола только-только успела доесть свой ужин — и повела учительницу в обещанную ей комнату. Здесь мисс Грейсон поджидал сюрприз — ее сундук стоял перед дверью, а саквояж находился в номере.

— Воды на полную ванну не хватит, — извинилась Эстер, — но умыться ты сможешь. Я подогрею воду, это быстро. Устраивайся.

— Спасибо, греть воду нет необходимости. Думаю, она и так не холодная.

— Ты немного растрепалась, малышка. У тебя есть расческа?

— Конечно, — заверила сбитая с толку Нола.

Она подошла к небольшому зеркалу, висевшему на стене, и увидела, что у нее на голове… Кошмар! Почему Тирман ничего ей не сказал? Первым делом Нола достала из своего дорожного несессера расческу.

Распутать и как следует расчесать волосы оказалось совсем не легкой задачей. И, сказать по правде, это вывело Нолу из равновесия, тяжелый день все-таки сказался. Но нужно было привести себя в порядок, и она распаковала остальные туалетные принадлежности. Чтобы вымыть лицо и руки, Нола налила воду из кувшина в стоявший рядом с кроватью таз. Вода оказалась мутной, коричневатой. Вздохнув, молодая англичанка начала мылить руки…

Закончив свой туалет, мисс Грейсон повеселела, а взгляд, брошенный в зеркало, на сей раз ее порадовал. Лицо, правда, обгорело, но природа сделала ей неоценимый для женщины подарок — кожа Нолы никогда не воспалялась. Спать совсем не хотелось, и она решила пойти поискать Тирмана.

Внизу оказалось целое общество — пятеро мужчин, среди них кучер почтовой кареты, сидели за столами, а шестой, на диване, казалось, уже спал. Было шумно, но когда вошла Нола, разговоры мгновенно замолкли. Мисс Грейсон вежливо поздоровалась и села рядом со Скелли. Реакция окружающих показалась ей не совсем адекватной. Ясность внесла Эстер.

— Извини, малышка, — объяснила она, — но женщинам сюда заходить нельзя.

Нола очень удивилась. Она поочередно посмотрела на всех присутствующих, но мужчины глядели кто в угол, кто на свои ботинки. Учительница попыталась воззвать к логике.

— Эстер, но вы ведь тоже женщина.

Мужчины дружно рассмеялись, за что хозяйка гостиницы наградила всю компанию уничтожающим взглядом. Она объяснила:

— Это, конечно, так, но я обслуживаю посетителей. Кроме меня, сюда вечером нельзя заходить ни одной женщине.

— А почему?

Эстер на минуту задумалась.

— Да, честно говоря, я и сама не знаю. Так положено.

— Кто это сказал? — упрямилась Нола.

Эстер посмотрела на мужчин. Двое пожали плечами, один набычился и смотрел исподлобья. Тирман Скелли улыбался.

— Нет, ну кто говорит, что так должно быть?

— Может быть, это написано в законах? — неуверенно спросила хозяйка.

— В вашем городе есть полицейский участок? — вопрос был явно лишним. Нола и так знала, что его нет.

— П-полиции нет на расстоянии с-ста пятидесяти миль, — пробормотал, заикаясь, один из мужчин.

Это была чистая правда.

— Тогда мне нечего бояться. Меня не арестуют.

— Вероятно, нет, — рассмеялась Эстер.

— Гостиница принадлежит вам, — продолжила Нола, — и вы сами можете принять решение, будете обслуживать женщину или нет. Если в ваши края женщины приезжают очень редко, они вряд ли могут претендовать на отдельный ресторан для себя, не так ли? Мне кажется, пришло время изменить ваше правило.

Эстер посмотрела на мужчин.

— Что скажете?

Сидящие за столами напряглись. Если они сейчас дадут слабину, другие женщины могут тоже потребовать себе подобное право. То, что за последние два года в Джулиа-Крик не было ни одной женщины, они просто-напросто упустили из виду.

— Я поставлю всем выпить, — объявила Нола и открыла кошелек.

И чаша весов качнулась в пользу мисс Грейсон. Мужчины согласно кивнули.

— А ты выпьешь, малышка? Еще пиво? — спросила Эстер.

— Спасибо, да. Пиво у вас отличное.

Обстановка, таким образом, разрядилась. Представители сильного пола, хоть и не стали дружелюбными, смирились с присутствием на их территории женщины. А спавший на диване вдруг открыл глаза, когда раздались слова: «Выпьем все вместе!», и поднял свою кружку, нисколько не удивившись тому, что их компания пополнилась столь поразительным образом.

— И куда же вы держите путь, мисс? — спросил богатырь, который сидел рядом с Тирманом.

Его выгоревшая на солнце шляпа лежала тут же, на столе. Нолу она заинтересовала, потому что тулья шляпы была украшена яркими цветными перьями и лентой.

Пять пар глаз устремились на Нолу. Скелли знал ее маршрут, а бедолага на диване уже успел снова смежить веки.

— На ферму Ленгфорда Райнхарта, — ответила на вопрос Нола. — Я буду там учительницей.

Мгновенно наступила тишина. Лица всех мужчин выражали крайнее удивление.

Богатырь, владелец удивительной шляпы, обрел дар речи первым.

— Вы можете… Вы ведь не можете быть… — он никак не мог выразить свою мысль.

— О чем он говорит, мистер Скелли? — удивилась Нола. — Кем я не могу быть?

Тирман пожал плечами.

Эстер посмотрела на молодую англичанку с явной симпатией и задала вопрос, который следовало задать еще тогда, когда они стояли на веранде гостиницы.

— Как тебя зовут, малышка? Я ведь даже не спросила об этом.

И молодая женщина вежливо ответила:

— Мое имя Нола Грейсон.

Эстер была явно удивлена.

— Нола? Без «н» на конце?

— Совершенно верно.

Хозяйка гостиницы рассмеялась.

— Значит, вторая комната заказана для тебя! Кстати, это Хэнк Бредли! — Эстер указала на спящего на диване. — Хэнк приехал с фермы Райнхарта, чтобы забрать учителя. Он ждет со вчерашнего утра. Вероятно, ты не совсем то, на что он рассчитывал…

Все мужчины — и Тирман тоже! — опять расхохотались.

Нола посмотрела на того, кто за ней приехал.

— Вот что, Эстер. Дайте мне, пожалуйста, стакан воды.

Через минуту Нола выплеснула поданную воду в лицо Хэнку. Тишину, которая за этим последовала, можно было, пожалуй, назвать гробовой. Англичанка явно не имела понятия о том, как драгоценна здесь вода, но сейчас дело было не в том, что в Австралии не принято лить воду просто так. Хэнк вскочил с дивана. Он в бешенстве смотрел на высокую женщину, стоявшую перед ним, и силился понять, что произошло.

— Вам нужно протрезветь, Хэнк Бредли, — без тени смущения сказала Нола. — Завтра нам предстоит дальняя дорога.