Женщина на все времена

Глава 3

— Вы предупредили мистера Хетфорда, что я женщина? — этот вопрос по дороге к флигелю управляющего поместьем Нола задала первым.

После разговора с Ленгфордом Райнхартом она была полна решимости заодно уж выяснить отношения и с Галеном Хетфордом.

— Нет. Мне надо было отвести лошадей на конюшню и накормить их. И потом кобылок нужно было еще обсушить. Им сегодня тоже досталось! Но как у вас сложился разговор с хозяином, Нола? Я все еще не могу поверить в то, что мистер Райнхарт разрешил вам остаться!

Они вошли на веранду флигеля. Она была сколочена из стволов деревьев, и черепицы для нее явно не хватило. В одном из двух крошечных окошек рядом с дверью мерцал бледно-золотой свет, но стекло было слишком грязным, чтобы что-то увидеть.

— Значит, мне придется и его убедить в том, что я буду работать здесь целый год, — заметила Нола. — Ладно. Справлюсь и с этим.

Несмотря на преувеличенную уверенность в ее голосе, Хэнк различил в нем крошечный след сомнения и озабоченности. Он решил подбодрить учительницу:

— Желаю вам в этом удачи, Нола. Все будет хорошо.

Бредли стукнул в дверь.

— Войдите, — послышался низкий мужской голос.

Нола посмотрела на Хэнка и набрала в легкие побольше воздуха. Бредли очень хотелось хоть в чем-то помочь ей и объяснить, что Гален неплохой человек. Конечно, новость, что новый учитель — женщина, будет для него таким же ударом, как для Райнхарта. Но старик-то, кажется, удар выдержал? Из главного дома его, Хэнка, выгнали, но здесь он будет рядом.

Во флигеле оказалось четыре комнаты. Кроме того, к нему было пристроено помещение, в котором стирали и купались. Из гостиной двери вели в спальни. Кухня очень просторная, там за большим столом сидели дети. Мебель простая, даже грубая. Нола отметила слой пыли, которой, казалось, здесь было покрыто все. В этом доме явно не хватало хозяйки.

Около дровяной плиты стоял высокий широкоплечий мужчина. В руках у него был половник. Аромат супа вызвал у Нолы спазмы — это пустой желудок напомнил ей о том, что они с Хэнком не ели сегодня ничего, кроме сэндвича.

— Знакомься, Гален. Это новая учительница, — в голосе Бредли слышалось смущение.

Нола высоко подняла голову. Вид у нее, конечно, тот еще, но что же поделаешь, если все так сложилось? Она не стыдится того, как выглядит, как бы не сдал позиции Хэнк.

Гален поставил тарелку супа перед самым маленьким из детей и поднял голову. Хорошо, что он сделал это именно в данной последовательности, иначе тарелка полетела бы на пол. Все уставились на Нолу. Атмосферу трудно было назвать дружелюбной.

Нола сделала шаг вперед, чтобы попасть в круг света лампы.

— Мисс Грейсон, это Гален Хетфорд, — продолжил Хэнк.

Молодая женщина почувствовала, что нужно действовать решительно, и заговорила первой:

— Рада с вами познакомиться, мистер Хетфорд, — она охотно протянула бы ему руку, но вовремя сообразила, что руки у нее все еще немытые.

— Мисс Грейсон?! — В голосе Галена звучало изумление.

Он, казалось, был в шоке. Учительница? Мисс? Вот эта — в мужской рабочей одежде, с лицом, покрытым грязью? Здесь вмешался Хэнк:

— Мы попали в жуткий переплет, Гален. Южнее наших пастбищ был ливень, и речка сразу вздыбилась. Сам знаешь, как это бывает. Нола упала в воду и чуть было не утонула, а чемодан ее вылетел из экипажа, и его сразу утащило вниз. Вещи жалко, но все могло кончиться намного хуже.

Нола была благодарна Хэнку за то, что ей ничего не нужно объяснять.

— Понимаю, — холодно и бесстрастно отозвался Хетфорд.

— Мистер Бредли немного преувеличивает, — она вмешалась в разговор. — Я действительно упала в воду, и все это было не так страшно.

Хэнк растерянно посмотрел на молодую женщину.

— Я дал мисс Грейсон свои вещи, потому что ей не во что было переодеться. Что касается ее борьбы с потоком, она скромничает. Река неслась так, что даже наших кобылок чуть-чуть не утащила. Я предлагал Ноле остаться в экипаже, но она настояла на том, чтобы помочь мне вести лошадей.

На Галена Хетфорда и это не произвело впечатления. Он просто окаменел, но при этом внимательно посмотрел на Нолу, будто хотел убедиться, действительно ли она могла хоть чем-то помочь Хэнку Бредли. Однако прочитать что-либо на лице многодетного отца было невозможно.

Ноле стало очень неуютно. Ясно, что Хэнк выставил ее как героиню, потому что хочет помочь и старается, чтобы Гален Хетфорд принял ее. Однако это явно был не тот случай.

— Пожалуйста, Хэнк, — начала она и почувствовала, что краснеет.

Ее прервал ледяной голос.

— Лучше бы вы послушались мистера Бредли, — тон был крайне недружелюбный. — Ваше легкомыслие чуть было не стоило вам жизни.

— Я… — у Нолы от возмущения на секунду пропал дар речи, но затем, поскольку на нее смотрели и дети, она решила пойти на уступку. — Конечно, вы правы, — согласиться было, вероятно, лучшим вариантом.

Хэнк кашлянул.

Нола посмотрела на своих будущих воспитанников. Двое старших опустили глаза, младший глядел на нее, но на улыбку не ответил.

— Вы, вероятно, голодны. Прошу садиться, — Гален Хетфорд поставил на стол еще две тарелки.

— Да, я ужасно проголодался, — подтвердил Хэнк, радуясь тому, что дело приняло такой оборот. Он подвинул стул для Нолы.

— Я тоже хочу есть, — честно сказала учительница, — но не могу сесть за ваш стол.

Хэнк и дети взглянули на нее удивленно. Хозяин дома казался озадаченным.

— Могу ли я умыться и вымыть руки, мистер Хетфорд?

Он кивнул. «Ну, может, хоть этот не такой бессердечный, как старик», — подумала Нола. Хетфорд взял с плиты котелок с водой и знаком показал ей, чтобы она пошла за ним в пристройку за флигелем.

— Это я виноват, — пробормотал Хэнк. — Нужно было спросить, не хотите ли вы вымыться, до того, как мы пришли сюда. Экий я дурень…

Нола примирительно улыбнулась.

— Все хорошо, Хэнк. Я могу понять, что вы здесь отвыкли от… — Она, собственно говоря, хотела сказать «от женщин», но закончила фразу иначе: — …от гостей. Я сейчас же вернусь. Тогда дети смогут сказать мне, как их зовут.

Осторожно, однако недвусмысленно она давала понять, как невежливо было со стороны Галена Хетфорда не представить ей свою семью.

Само собой разумеется, он сделал вид, что не понял намек.

Вместо этого он сказал своему старшему сыну:

— Пойди проверь лошадей, Хиз. Хэнк, должно быть, вымотался после такой поездки.

…В пристройке Гален Хетфорд вылил кипяток из котелка в таз, который стоял на высокой табуретке, и добавил в него холодную воду из ведра. Рядом с тазом лежали полотенце и кусок мыла. В углу стоял бак, наполовину наполненный мутной водой.

— Спасибо, мистер Хетфорд, — Нола засучила рукава рубашки Хэнка.

Хозяин дома заметил, что она поглядела на ванну.

— Позже я согрею еще воды, — пообещал он. — Но вы должны знать, что мы очень экономно с ней обращаемся.

— Засуха, я понимаю, — сказала молодая женщина.

Гален смотрел на нее оценивающе.

— Мне действительно нужно совсем немного. Вы увидите это сами.

— Умывайтесь. Потом дети выльют воду из таза.

— Я и сама могу это сделать, — удивилась Нола.

— Как хотите.

В дверях Гален Хетфорд обернулся.

— Когда вы будете разговаривать с мистером Райнхартом?

— Мы уже поговорили. Я только что от него, — ответила Нола так безразлично, как только могла, и взяла в руки мыло.

— И он вас не… — управляющий поместьем замолчал, но учительница прекрасно поняла, что он хотел сказать.

— Мы обо всем договорились, — она произнесла эту полуправду очень уверенно.

— Мистер Райнхарт сказал, что вы можете остаться? — в голосе Хетфорда было неподдельное изумление.

— Пока на месяц, — добавила она и стала намыливать руки.

Хозяин дома, казалось, что-то обдумывал. Он снова приблизился к молодой женщине.

— Моим детям не нужен временный человек, мисс Грейсон. Им лучше не привыкать к вам, если вы, так или иначе, уедете.

Нола отложила мыло в сторону.

— Я и не собираюсь уезжать. Я смогу убедить мистера Райнхарта в том, что ему лучше не нарушать договор. И вот еще что. Может быть, вы тоже замолвите за меня словечко? Ради детей.

— В том, что вам удастся убедить мистера Райнхарта, я сильно сомневаюсь, и уж совершенно точно помогать вам не стану.

Сказано было безапелляционно, и Нола поняла, что этот человек, как и тот, в главном доме, желает только одного — чтобы она побыстрее уехала. Такое настроение лишь укрепило ее решимость остаться.

— Боюсь обмануть ваши ожидания, мистер Хетфорд. Я останусь.

Он напрягся.

— И где же вы в таком случае предполагаете жить? — резко спросил Хетфорд.

— Как я поняла из вашего письма, предполагалось, что учитель должен был жить здесь, но…

Их глаза впервые встретились, и Нола Грейсон замолчала на полуслове. Взгляд Галена Хетфорда пронзил ее насквозь. Хозяин дома подошел к ней чуть ли не вплотную.

— Именно он, учитель, — сказал Гален очень спокойно.

Молодая учительница решила не обострять ситуацию и не спорить.

— Я предложила мистеру Райнхарту использовать для этого школьное здание.

Она старалась тоже говорить спокойно — в тон Хетфорду.

— Я все сделаю сама. Мне будет там удобно…

— Удобно! — повторил он с сарказмом. — Удобной нашу жизнь здесь никто не назовет. Я же писал об этом мистеру Шелби! Может быть, где-нибудь в Сиднее или в Канберре женщина и сможет жить, но не на австралийской ферме.

— Меня нельзя назвать избалованной, мистер Хетфорд.

— Да что вы говорите? Какими же были бытовые условия там, где вы работали в последний раз?

Она поняла, что он имеет в виду, и вздохнула.

— Я так и думал, мисс Грейсон. Нетрудно догадаться. Это был дом лондонских аристократов? Или замок в каком-нибудь ближнем графстве?

— Что-то вроде того… Но это вовсе не значит, что я не смогу приспособиться к здешней жизни!

Он насмешливо поднял брови.

— А я полагаю, что вам это не удастся.

И тут Нола взорвалась:

— Почему мужчины всегда думают, что женщины — мимозы, которые вянут от любого ветерка? Я согласилась взять это место сознательно, прекрасно понимая, что будут трудности. Кроме того, у меня есть профессиональные амбиции. Мне показалось интересным учить детей, которые росли в нестандартных, по европейским меркам, условиях. Если хотите, это был своеобразный вызов.

— Я не понимаю, почему вы, английская учительница, решили бросить кому-то вызов и выбрали для этого столь далекую страну в целом и моих детей в частности. Но одно могу сказать твердо — я уверен в том, что для жизни в австралийской глубинке вы ни в малейшей степени не приспособлены. Месяц здесь вы не выдержите, так что Ленгфорд, пожалуй, дал вам многовато времени.

И вдруг Хетфорд взял ее руку, все еще намыленную, и провел своими жесткими пальцами по мягкой коже ее ладони. Это было так неожиданно, что Нола смутилась.

— Вы никогда не делали никакой физической работы, — бесстрастно сказал Гален. — А у нас здесь нет ни прачечных, ни ресторанов. Никто не будет стирать ваши платья и никто не подаст вам обед. Модных магазинов у нас тоже нет, как и парикмахерских.

«Ты не можешь того, ты не можешь этого!» Всю свою жизнь она слышала от мужчин одно и то же.

— Я остригу волосы.

На секунду Гален Хетфорд явно растерялся, а затем его зеленые глаза сузились, как у рыси на картинке из той книги, что лежала в сундуке Нолы.

— Что еще вы собираетесь сделать?

— Я собираюсь принимать участие во всех хозяйственных делах на ферме, в домашней работе, в ведении бухгалтерских книг. Что еще должен был бы делать учитель-мужчина?

— Да, наша жизнь по силам только мужчинам. Мы встаем на рассвете и работаем целый день. После одного спокойного, подчеркиваю — спокойного! — дня на ферме вы устанете так, как не уставали никогда в жизни. Теперь вы меня поняли?

Нола знала, что спорить бессмысленно, и молча кивнула. Когда же наконец кончатся все эти разговоры и она сможет умыться? Вода остывает… И так хочется есть…

Наверное, Гален Хетфорд что-то прочитал в ее взгляде.

— Прошу прощения, договорим после, мисс Грейсон.

— Нола, — поправила она.

— Как, простите?

— Нам придется жить рядом и постоянно общаться. Церемонное обращение, по-моему, будет выглядеть смешным.

— Вы ошибаетесь, мисс Грейсон. Знакомство наше будет очень недолгим.

— И все-таки не будете ли вы столь любезны, чтобы называть меня просто по имени?

— Мне жаль, но я вообще человек нелюбезный.

— Будем надеяться, что это изменится, мистер Хетфорд.

Зеленые глаза хозяина дома потемнели. Надо полагать, от злости.

— Боюсь вас разочаровать, но это вряд ли.

Нола, как могла, привела себя в порядок, прибрала в пристройке и пошла обратно во флигель. Она просто бредила тарелкой горячего супа, но, услышав свое имя, застыла около двери на кухню. Хэнк Бредли рассказывал детям об их приключении на реке. Подслушивать было нехорошо, но удержаться Нола не смогла. Ей стало интересно, какое впечатление произведет эта история на детей, ведь они, конечно, тоже ожидали преподавателя-мужчину.

— Если бы мисс Грейсон не умела так хорошо плавать, она бы наверняка утонула. Ваша будущая учительница — смелая женщина.

— А как она спаслась? — в детском голосе слышался искренний интерес.

— В реку рухнуло дерево, и Нола ухватилась за него. Я сначала подумал, что ее задавило, но потом увидел, что она держится. Я бросил веревку. Она сумела ее поймать и обвязаться поперек туловища. Ну я и вытащил ее на берег.

Нола вся обратилась в слух.

— Она такая смешная в твоих брюках, Хэнк.

Это, судя по всему, сказал самый маленький мальчик.

— Ей не во что было переодеться. Чемодан с ее платьями унес поток. Хорошо, хоть у меня оказалась запасная одежда.

— А где то платье, что было на ней надето?

— Да оно все разорвалось о ветки в воде.

— И где же она переодевалась? — продолжал спрашивать малыш.

— За экипажем.

Нола чуть подалась вперед и увидела, как Гален Хетфорд бросил на Хэнка быстрый взгляд. Тот почему-то покраснел.

— А воды в реке было очень много? — это спросил мальчик постарше. — У нас дождик чуть-чуть покапал.

— На реке лило как из ведра. Но боюсь, что завтра все высохнет.

Нола вошла на кухню. Гален Хетфорд уставился на нее, и от этого взгляда ей сделалось неуютно. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом хозяин дома встал и подвинул гостье стул.

Нола села к столу.

— Вы очень любезны, мистер Хетфорд, — холодно поблагодарила она и выжидательно посмотрела на плиту.

Гален налил суп в тарелку и поставил ее перед молодой женщиной.

— Спасибо, — еще раз поблагодарила Нола и украдкой опять взглянула на Галена, но он уже отвернулся.

В плетенке посреди стола лежали крупно нарезанные куски хлеба, и Нола взяла самый большой.

В кухню вернулся старший мальчик. Он подошел к столу и встал рядом со стулом отца.

— Пахнет вкусно, — сказала Нола и взяла ложку.

Она начала есть и почувствовала, что все внимание сосредоточилось на ней. Суп показался ей пресным, она посолила его немного и помешала, глядя на детей. На их лицах было написано любопытство. Гален молчал, поэтому инициативу взял на себя Хэнк Бредли.

— Это Хиз, Нола, — он указал на мальчика, которому, как она помнила по письму, пришедшему в агентство Тильдена Шелби, было тринадцать лет.

— Привет, Хиз, — улыбнулась Нола.

Подросток был очень похож на отца — широкоплечий, с зелеными глазами и густыми непослушными волосами.

— Привет, — тихо ответил Хиз и опустил глаза.

— А это Киган, — Хэнк кивнул на среднего сына Хетфорда.

Он сидел прямо напротив Нолы и тепло ей улыбнулся. Черты его лица были тоньше, чем у брата, глаза светлые, взгляд лукавый. Молодая учительница тут же почувствовала, что с ним ей будет гораздо легче, чем со старшим мальчиком. Ясно, что завоевать доверие Хиза сразу не удастся.

— А этого Хетфорда зовут Шеннон.

Малыш, Нола знала, что ему только четыре года, тоже улыбнулся, продемонстрировав полный рот зубов. Значит, отец и трое сыновей. Да, женщин здесь нет никаких — ни больших, ни маленьких.

— Рада с тобой познакомиться, Шеннон, — кивнула учительница и протянула ему руку.

— А мне тоже можно будет учиться? Папа говорит, что я слишком маленький. Но мне почти пять лет.

Нола скосила глаза на хозяина дома, который хмуро смотрел в свою чашку.

— Конечно, ты сможешь учиться, Шеннон, — пообещала молодая женщина. — Учиться никогда не рано. И никогда не поздно, — добавила она с легким сарказмом.

От Галена Хетфорда не ускользнуло, что последнее замечание было адресовано ему, и он поднял глаза. Нола была готова к этому и смело встретила его взгляд. Гален протянул руку к кофейнику, и Хэнк тут же подставил свою чашку. Шеннон весь светился от радости.

Нола повернулась к Хизу.

— Я привезла с собой много книг. Думаю, они тебя заинтересуют. А еще я захватила новые учебники, по которым преподают в лондонских школах и университетах во всей Англии.

— Мне не нужны университетские учебники, — бесстрастно ответил мальчик. — Я буду работать на ферме вместе с отцом.

Нола постаралась не выдать свое удивление.

— Твой отец, вероятно, полагает, что ты должен учиться, Хиз. Времена меняются, и образование становится все важнее. Причем во всех отраслях. Наука многого достигла в сельском хозяйстве, в частности в животноводстве. Я читала об этом.

— Отец учит меня всему, что я должен знать.

Нола надеялась, что Гален Хетфорд вмешается в разговор и поддержит ее, но он молчал. Этот человек явно решил не облегчать ей общение со своими детьми. Ну что же, с его помощью или без нее, она все равно добьется успеха.

Молодая женщина обернулась к среднему мальчику.

— А ты хотел бы больше узнать о мире, Киган?

Киган боязливо посмотрел на старшего брата. Хиз явно посчитал разговор законченным. Он попросил извинить его — нужно еще раз сходить на конюшню, он хочет почистить седла. Гален кивнул, и подросток ушел.

— Я сначала посмотрю книги, а потом решу, — тихо ответил Киган на вопрос своей будущей учительницы.

— Заинтересованность — отличная черта характера, — похвалила его Нола, — и свидетельство ума.

Киган удивленно вскинул на нее глаза, а потом улыбнулся.

— Вы ведь учительница, мисс Грейсон. Зачем вам читать книги по животноводству?

Этот вопрос задал Гален Хетфорд. Его отказ называть ее по имени однозначно давал понять, что он уверен в том, что молодая англичанка не задержится на ферме Ленгфорда Райнхарта надолго.

— Я приехала в незнакомую страну. Здесь все для меня ново, мистер Хетфорд. Я сочла разумным хотя бы немного узнать о том, чем здесь занимаются люди.

Он иронически поднял брови.

— Я читала о заболеваниях животных. Против бруцеллеза уже есть вакцина. В тысяча восемьсот восемьдесят втором году половина поголовья овец в этой части вашей страны погибла в результате так называемой волнообразной лихорадки. На севере Квинсленда в восемьдесят восьмом году произошло то же самое. Справиться с инфекцией было непросто. Здешние скотоводы понесли тогда очень большие убытки. Насколько я знаю, за овцу платили в то время два фунта пятнадцать шиллингов.

Она, безусловно, хотела произвести своими знаниями впечатление на Галена Хетфорда, но ее рассказом заинтересовался только Хэнк Бредли.

— Пишут, что в некоторых странах пытаются создать породу более выносливых овец. Мне кажется, что эти животные оправдают себя в австралийском климате. Может быть, их удастся скрестить с местными овцами. Вы как думаете?

— Как много вы знаете, Нола, — сказал Хэнк, и в его голосе было нескрываемое восхищение.

Лоб Галена Хетфорда прорезала глубокая морщина.

— Хотите дать нам понять, что вы эксперт по выращиванию овец, мисс Грейсон?

— Конечно нет, но иногда сторонние наблюдатели видят происходящее в другой перспективе. Все новые идеи кажутся поначалу радикальными и непригодными для практики.

— У сторонних наблюдателей нет ничего, на чем они могут основывать свои так называемые знания. Я имею в виду то, что называется опытом. Между вычитанными вами мудростями и жизнью, которую мы здесь ведем, нет ничего общего.

— Я это вижу, — тут же согласилась Нола.

— Да что вы можете видеть?! — повысил голос Хетфорд.

Он встал из-за стола и прошелся по кухне.

— Ну так дай ей, по крайней мере, шанс, Гален, — пришел на помощь Хэнк.

Нола коснулась рукой локтя Бредли и улыбнулась уголками губ, чтобы показать, что оценила его порыв.

— Мне нужно идти, Нола. Есть еще кое-какие дела, — тихонько сказал Хэнк.

— Спасибо вам за все.

— Если что-нибудь понадобится, вы найдете меня в доме для служащих.

Гален Хетфорд вернулся к столу.

— Я позабочусь о том, чтобы у мисс Грейсон было все, что ей нужно, Хэнк, — открытая враждебность хозяина дома, кажется, улеглась, но выражение его лица все еще было кислым.

Хэнк встал со стула.

— Тогда спокойной ночи, — тем не менее он медлил.

Гален Хетфорд протянул Бредли руку, а затем проводил до двери. Нола внимательно наблюдала за ним.

— Доели суп? Давайте я налью вам кофе. Ребята, вы что сидите? Марш спать. Мисс Грейсон, сегодня слишком поздно, чтобы приготовить для вас место в здании школы. Полагаю, вам лучше переночевать у нас.

— Я не хотела бы создавать вам никаких трудностей, мистер Хетфорд.

Его взгляд недвусмысленно говорил о том, что она уже создала целую кучу трудностей, однако он нашел в себе силы заверить молодую женщину в обратном:

— Никаких проблем, мисс Грейсон.

Она улыбнулась:

— Тогда я с благодарностью принимаю ваше предложение, — ответ ее был полон достоинства.

Нола взглянула на Шеннона, который пошел к двери следом за братом.

— Я слышала, ты болел, малыш. Сейчас тебе лучше?

— Я еще плохо с-сплю иногда, — заикаясь, пробормотал Шеннон, искоса поглядывая на отца.

— Это лихорадка. Ночами она снова возвращается, — объяснил учительнице Гален.

— Не беспокойся, Шеннон. Я лягу в твой спальне и буду за тобой присматривать.

Ребенок робко улыбнулся, а его отец снова нахмурился.

Гален вышел вместе с мальчиками, а Нола налила в лохань для мытья посуды горячей воды и сложила туда тарелки. Когда Хетфорд вернулся на кухню, она домывала чашки. Хозяин дома сказал, что в пристройке есть горячая вода для ванны, как он и обещал. Молодая женщина глубоко вздохнула и решительно задала ему очень занимавший ее вопрос:

— Мистер Хетфорд, вы слышали, что мой чемодан достался реке. Я осталась совсем без вещей. Не найдется ли у вас случайно ночной рубашки?

Он был ошарашен.

— Н-не знаю… Посмотрю, удастся ли мне что-нибудь найти для вас.

И чего он заикается? У него тоже лихорадка?

— Мне очень неловко отягощать вас такой просьбой, поверьте.

— Боюсь, то, что я смогу предложить, вам не подойдет, — сказал Хетфорд после минуты раздумья.

— Если вы намекаете, что предложите мне ночную рубашку из бархата и шелка, то таких у меня на самом деле не было.

Ее возражение смутило его еще больше.

— Я предпочитаю практичные вещи, — добавила Нола. — Есть у вас что-нибудь для меня? Если нет, я выстираю вещи, которые мне одолжил Хэнк. Завтра к утру они высохнут.

— У меня остались вещи… вещи, которые моя… моя… — он не смог упомянуть о своей жене.

Нола тут же пожалела, что затеяла этот разговор.

— Простите меня, пожалуйста. Я не хотела сделать вам больно.

— Вы не сделали мне больно, — голос его звучал не зло, а скорее печально.

Нола отметила это.

Молодая женщина вышла из флигеля и направилась к пристройке, в которой умывалась. Лунный свет показывал ей в темноте дорогу.

Гален пошел в свою спальню, чтобы посмотреть, что есть в платяном шкафу, но не успел дойти до нее. Его остановил пронзительный крик на улице. Хетфорд кинулся в пристройку. Тяжело дыша, туда вбежала и Нола.

— Что случилось?

— Там… На земле…

— Что на земле? Змея?

— Нет, я думаю, нет…

Услышав крик, в пристройку прибежали и Хиз с Киганом.

— Что же там, черт побери? — заорал Гален. — Нужно ружье?

Нола что-то смущенно пробормотала чуть ли не на ухо Хетфорду. Гален выскочил на улицу и через несколько секунд вернулся.

— Принести твое ружье, папа? — спросил Киган.

— Не надо, сынок. На жаб я пули не трачу.

— Вы называете это жабой? — она смотрела на мужчину и мальчиков квадратными глазами. — В Англии лягушки маленькие безобидные существа. Это животное не может быть жабой.

Гален повернулся к сыновьям, которые просто не понимали, что происходит.

— Я могу различить в темноте лягушку, мисс Грейсон. В Австралии насекомые и рептилии намного больше, чем в Европе. Вы не читали об этом в книгах? Мальчики, нам придется иметь в виду, что каждый раз, когда мисс Грейсон увидит паука, змею или ящерицу, она будет кричать на весь дом.

— Нет, конечно нет! — возмутилась Нола. — Я просто не была к этому готова, вот и все.

Гален Хетфорд протянул ей метлу.

— Если у вас достаточно храбрости, вы можете прогнать ее вот этим.

На минуту молодая женщина лишилась дара речи.

— Вы истинный джентльмен, мистер Хетфорд, — проворчала она, обретя снова возможность говорить.

Гален положил руки на плечи сыновьям и повел их в дом.

…Нола наконец-то сидела в ванне. Конечно, воды в ней маловато, но это все-таки ванна. Первая за много дней. Она снова и снова вспоминала Ленгфорда Райнхарта и Галена Хетфорда. За их нежеланием видеть в доме женщину скрывалась какая-то тайна. Или трагедия? То, что женщины не могут выдержать суровую жизнь на австралийской равнине, было лишь предлогом. Что же здесь в действительности произошло? Нола не могла поверить в то, что ферма Райнхарта пришла в такое запустение только от засухи. Старик был странно ожесточен, а управляющий его поместьем выглядел человеком страстным и бесчувственным одновременно. Что же здесь случилось? Почему они так себя ведут? Молодая женщина решила выяснить это до того, как ее вынудят уехать.

Пока она купалась, во флигеле наступила тишина. Гален и мальчики, судя по всему, легли спать. Нола и сама валилась с ног от усталости и предвкушала момент, когда наконец ляжет в постель. На столе на кухне ее ждали ночная рубашка, длинное платье, юбка и две блузки. Рядом с одеждой стояла свеча. Нола взяла ее и все остальные сокровища и отправилась в комнату Шеннона. Гален Хетфорд сказал ей, что оставит дверь этой комнаты приоткрытой.

Малыш уже спал в своей маленькой кроватке. Нола пододвинула ее вплотную к той, что предназначалась для нее, на случай, если Шеннон ночью проснется. Проваливаясь в сон, она почувствовала, что мальчик заполз к ней. Он был ледяным, хотя ночь стояла душная. Растроганная женщина прижала его к себе. Прошло немного времени, он согрелся, и они оба мирно заснули.

На рассвете Нола проснулась, ей было ужасно дискомфортно. Она не сразу поняла, почему. Шеннон сидел на мокрой простыне и тихонько поскуливал. Видно было, что малышу очень стыдно. Нола встала, зажгла свечу и поискала в детских вещах, сложенных стопкой на стуле, чистую ночную рубашку. На другом стуле лежала стопка постельного белья, и она вытащила оттуда простыню для себя.

— Не плачь, Шеннон, я тебя переодену, укутаю и положу в твою кроватку.

По щекам мальчика катились крупные слезы. Нола вытерла их.

— Да ничего страшного, Шеннон. Такое может случиться, ты еще маленький и к тому же болел.

Утешая малыша, она его переодела. При этом Нола Грейсон сделала удивительное открытие.

Нола склонилась около плиты и пыталась понять, почему она так дымит. Она встала очень рано и уже успела постирать свою простыню и ночную рубашку Шеннона. В дверях появился Гален Хетфорд.

— Проклятый дым никак не проходит, — проворчала она и закашлялась.

— Вы решили спалить наш дом? — учтиво спросил Гален.

— Нет, я решила напечь блинчиков на завтрак, — так же вежливо ответила Нола.

Хозяин дома явно удивился:

— Вы умеете стряпать, мисс Грейсон? Разве вы не привыкли к тому, что домашнюю работу выполняют слуги? Отойдите, пожалуйста. Я все сделаю сам.

Нола с трудом поборола желание ударить Галена Хетфорда сковородкой по черепу. Безусловно, этот человек поставил себе задачу внушать ей, что она ничего не умеет делать.

Чуть позже плита была укрощена, и Гален приготовил завтрак. Он делал вид, что не замечает присутствия Нолы, и она безмолвно сидела рядом. Хетфорд все-таки предложил ей омлет, и молодая женщина решила, что дальше молчать глупо.

— Могу я вас спросить кое о чем, мистер Хетфорд?

Он не ответил, но искорки в ее карих глазах заставили его насторожиться. Наверное, она хочет учинить ему допрос. Нужно быть готовым отразить атаку. Гален Хетфорд в жизни не встречал женщины, которая не проявляла бы любопытства, но эта безусловно даст фору им всем.

Нола смотрела на него в упор, и взгляд этот не сулил ему ничего хорошего.

— Почему вы воспитываете свою дочь как мальчика? Зачем формируете у нее мужское самосознание?

Гален резко вскинул голову:

— Ничего этого я не делаю.

— А почему Шеннон не носит платье? Почему говоря о ней, вы не употребляете местоимение «она»? Если бы сегодня на рассвете не произошло маленькое недоразумение, я бы продолжала считать ее мальчиком. И потом, Хэнк Бредли говорил о вашем младшем ребенке «малыш Галена». Люди не знают, что Шеннон — девочка?

Хетфорд закрыл лицо руками.

— Так уж сложилось. Вероятно, потому что это оказалось проще, — голос его был приглушенным.

— Нельзя же ненавидеть женщин до такой степени, чтобы не позволять своей собственной дочери быть той, кто она есть. Я сама за то, чтобы разрешать девочкам все, что можно мальчикам, но то, что делаете вы, просто искалечит ребенка. Я этого не допущу. И еще один вопрос. Что думают об этом ваши старшие дети? Они знают?

Гален убрал руки от лица. Видно было, что он собрался с мыслями.

— Я не ненавижу женщин. Просто им не место на австралийских фермах. Теперь то, что касается моих детей. Я запрещаю вам разыгрывать из себя маму. Пока вы здесь, вы будете общаться с ними только в рамках своей профессии. Шеннон еще маленькая, и она может к вам привязаться. Мои дети пережили страшное потрясение, и я не позволю вам бередить их рану.

Нола ответила резче, чем ей хотелось бы:

— Я не одержимая манией старая девственница, которая хочет усыновить каждого ребенка, который встречается ей на дороге. И уж конечно, я совсем не собираюсь причинять вашим детям боль.

— Умышленно, вероятно, нет. Но когда вы уедете… — он не закончил фразу и замолчал.

Нола немного успокоилась.

— Вы не хотите рассказать мне, что случилось с их матерью? Мне бы это помогло лучше понять ваших детей.

Хетфорд смотрел на платье, которое надела учительница. Его жена считала его слишком простым, а вот ему оно всегда нравилось. Лицо Галена исказила гримаса боли.

— Я… я не могу, — еле выговорил он, потом поднялся и пошел к двери.

На выходе Гален Хетфорд обернулся.

— Мисс Грейсон, лучше бы вы остались в Лондоне и завели свою собственную семью.

Нола раскрыла рот, но возразить не успела. Хетфорд вышел.