Женщина на все времена

Глава 14

— Как хорошо, что ты приехала! — Эстер кинулась к ней, как только Нола вошла в гостиницу. — Но ты что-то плохо выглядишь, малышка. Похоже, что тебе надо выпить лимонаду. Сейчас я это устрою…

— Спасибо, — Нола села в ближайшее кресло.

— Ты приехала на собрание? Хочешь чем-нибудь помочь? — Эстер сыпала вопросами.

— Да, если смогу.

Хозяйка гостиницы не сводила с Нолы Грейсон глаз. Что-то эта малышка очень утомленная…

— Орвал сказал, что ты хочешь приехать, и мы с Глэдис обрадовались. Нам всем пойдет на пользу, если кто-то подбросит пару новых идей, — Эстер протянула Ноле стакан и села напротив. — Иначе Берта Элери, как всегда, настоит на своем.

— Я приехала первая?

— Да, Ирта Дав и ее невестка едут в почтовой карете, но та запаздывает. Будем надеяться, что с ними ничего не случится, потому что, когда на козлах сидит Тирман, возможно все. Джози Хьюг не может приехать, она очень занята на ферме. Майкл — ее муж — притащил Джози сюда два года назад, после того как получил землю в наследство, и с тех пор она проклинает каждый день, который провела здесь. Ее семья живет в Мериборо, и, как только Джози находит какой-либо предлог, она ездит домой. То, что Майкл бесится из-за ее постоянных отлучек, понять можно… Словом, у них есть проблемы… Если Хьюг не решится продать ферму, они, так или иначе, расстанутся.

— Печально.

— Джози приходится трудно. Она не справляется с сыновьями. Это пара разбойников. Когда она с ними бывает здесь, они или швыряют камни на крышу, или вытворяют что-нибудь похлеще. У меня всегда случается нервный припадок, когда они появляются. Берта Элери уж точно приедет сюда верхом, но, как всегда, опоздает. Она любит появляться при стечении зрителей.

Последние слова Эстер произнесла чуть ли не со злостью. «Чем-то эта Берта ей досадила», — подумала Нола. Хозяйка гостиницы между тем продолжала трещать без умолку.

— Ну, ничего! По крайней мере мы можем пока немного поболтать. Мои постояльцы не придут раньше чем через час, и Тирман пообещал заменить меня в ресторане, пока будет идти собрание. А теперь говори прямо, Нола, что случилось. Почему ты так подавлена? Такой растерянной я тебя еще не видела. Какие у вас там новости? Мужчины отправились на пастбища, не так ли?

— Да, и мальчики с ними, — англичанка вздохнула и на минуту закрыла глаза. — Я не знаю, с чего начать, Эстер. Последние несколько дней были для меня настоящим адом. Сначала загорелся флигель, в котором живет семья Галена Хетфорда. Потом у нас там произошла кошмарная сцена, а в результате мне пришлось ухаживать за Ленгфордом Райнхартом — он сильно повредил ногу и за Вэйдом Дэлтоном — этот вывихнул плечо. Вэйд держится молодцом, а Райнхарт изводит меня целый день. А еще на ферме, вы не поверите, — три аборигенки, новорожденный и еще один ребенок. Плюс к этому Орвал привел нам козу. Эта хуже Райнхарта в сто раз. Кроме всего прочего она стащила с веревки только что выстиранное белье и вываляла его в грязи. Ах, да, я еще забыла щенка. Он носится по дому и по двору и треплет башмак, который я ему дала, чтобы он отвязался от меня. И вдобавок ко всему у нас нашествие каких-то жутких жуков. От них такой запах…

Эстер рассмеялась.

— По меркам жизни в австралийской глубинке у вас выдалась спокойная неделя. Никаких особых происшествий…

Нола улыбнулась — смеяться у нее не было сил. Эстер продолжала:

— Ну вот, ты улыбаешься. Уже лучше. Не позволяй себе раскисать, жизнь на ферме непредсказуема. Здесь ничего не бывает по плану. Вонючие жуки, конечно, не фунт конфет, но есть и хорошая новость. Они исчезают так же быстро, как появляются.

— Будем надеяться.

Нола допила лимонад.

— Спасибо, Эстер. Очень вкусно.

— Хочешь еще?

— Нет, достаточно. В последнее время я сама не своя. Не знаю, что со мной происходит. Обычно я себя контролирую, но теперь все чаще срываюсь, причем по пустякам. Для женщины, привыкшей к разного рода проблемам, слезливость непростительна. А я слишком часто сейчас на грани слез…

— Похоже на то, что на тебя слишком много всего навалилось, малышка. Побереги себя. Ты, в конце концов, человек, а не лошадь.

Ну что же, с этим трудно не согласиться. Нола Грейсон кивнула. Впрочем, она намеревалась обсудить с хозяйкой гостиницы еще одну проблему, причем очень деликатную. Говорить об этом неловко, но другого выхода у нее не было.

У кого еще она может спросить, есть ли в этих краях женский врач? Не у Тирмана же Скелли?

— То, что я с чем-то не справляюсь, для меня непривычно, Эстер. Сегодня утром, едва я встала с постели, у меня потемнело в глазах. Я еще ни разу в жизни не падала в обморок, но в ту минуту мне показалось, что вот-вот упаду.

— Будем надеяться, что ты не заболела, малышка.

— Да нет, больной я себя не чувствую. Эстер, у меня другая проблема. Сказать по правде, я только сегодня поняла, что у меня не все в порядке по-женски. С тех пор, как я покинула Англию, у меня еще не было месячных, но я считала, что это результат резкой смены климата. На пароходе я случайно слышала разговор одной пассажирки с врачом. Она говорила как раз об этом, но доктор сказал, что организм скоро привыкнет, и все пойдет своим чередом. А у вас здесь есть врач?

— Через две недели заедет доктор Мейсон. Ты хочешь к нему сходить?

— Не знаю. Может быть, уже не будет необходимости. Надеюсь, к этому времени все окажется в порядке.

— Не исключено, но сходить к врачу все-таки стоит. Он бывает в Джулиа-Крик раз в полгода, поэтому следующего раза придется подождать.

— Наверное, вы правы, Эстер. Я уже целую вечность не была у доктора.

— Дело, конечно, не мое, но признаки, о которых ты сказала, малышка, мне кажутся знакомыми.

— Знакомыми? Что вы хотите этим сказать?

— У меня такое было в первые недели беременности. Все три раза. Не может ли оказаться, что ты… э… в интересном положении?

Нола Грейсон побледнела.

— Господи Боже! Не говорите так, Эстер.

— Да не буду, конечно. Но если это на самом деле так, то говори не говори…

Молодая женщина схватилась за сердце. Только этого ей не хватало!

— Как же я сама об этом не подумала, — в голосе Нолы был слышен ужас.

Эстер деликатно отвела глаза в сторону.

— Ты хочешь сказать, что это… не исключается?

Учительница обреченно кивнула.

Хозяйка гостиницы подалась к ней всем телом.

— Но кто же отец? Гален? Хэнк?

Нола в недоумении уставилась на Эстер и отрицательно покачала головой.

— Но ведь это, конечно же, не старик…

— Да что вы такое подумали, Эстер! Я же сказала вам, что у меня задержка еще со времени пребывания на континенте! Впрочем, может быть, я паникую раньше времени и все еще обойдется. В любом случае я прошу вас не говорить никому ни слова.

— Никому ничего не скажу.

— Я на вас очень надеюсь, Эстер.

— От меня никто не услышит ни словечка, малышка. Обещаю!

— В Лондоне у меня была связь с одним человеком. Она закончилась за месяц до того, как я поехала в Австралию. Честно признаться, эта любовь была даже слишком страстной, и я совсем потеряла голову.

Хозяйка гостиницы не могла скрыть свое любопытство.

— Он был богатым? И собой, наверное, хорош, да?

— Да, мой избранник богат и красив. Не думайте обо мне очень плохо, Эстер. Это был мой первый мужчина, и, кроме того, я была уверена, что мы поженимся. Обычно я веду себя с мужчинами сдержанно, но с Лейтом было по-другому. Я забыла обо всем на свете. Мы были так счастливы!

Хозяйка гостиницы в упоении слушала все эти признания.

— Какая ты счастливая! Но потом, наверное, что-то пошло не так, иначе ты не была бы здесь, малышка. Что у вас случилось?

Нола Грейсон вовсе не хотела обсуждать подробности своего так печально закончившегося романа.

— Да много чего. Это длинная история. Я ее расскажу вам как-нибудь в другой раз.

Эстер была разочарована тем, что узнать самые интересные подробности сегодня ей не суждено.

Англичанку ошарашила новость, которая могла подтвердиться. Неужели она действительно беременна?

— Что будешь делать, если ты и вправду в положении, малышка? — Эстер словно прочитала ее мысли. — Этот человек все-таки женится на тебе? Ты уедешь в Англию? Вот это новости!

Молодая женщина представила себе, какой скандал вызовет ее появление в Лондоне, а также реакцию лорда Родвела.

— Ничего не могу вам сказать, Эстер. Это все так неожиданно…

Она попыталась представить себя леди Родвел — женой Лейта, но не смогла. Чувства, которые еще так недавно просто сжигали ее, ушли без следа. И она вовсе не желает быть невесткой человека, которого презирает! Но если это ребенок Лейта, он, наверное, имеет право узнать новость…

Хозяйка гостиницы напряженно ждала, что англичанка скажет ей дальше. Нола улыбнулась, но улыбка была вымученной.

— Пока беспокоиться еще рано, Эстер, — она дала понять, что разговор закончен. — В конце концов, цикл у меня всегда был нерегулярным.

Эстер накрыла стол под деревом, стоящим за гостиницей.

— Берта Элери никогда не войдет в общественное здание, даже в комнату для дам, — объяснила она учительнице. — Берта находит это неприличным.

Нола Грейсон внутренне застонала. Она была знакома со многими такими Бертами, и все они считали ее высказывания и поступки вызовом основам мироздания.

— Ну что же, под деревом все-таки есть тень. Здесь нисколько не хуже, чем в комнатах, — сказала она вслух и улыбнулась. — Я очень рада, что познакомлюсь с женщинами, которые живут на других фермах. Знаете, Эстер, теперь, когда я поняла, что такое жизнь на австралийской ферме, мне хочется узнать, как их хозяйки справляются с проблемами, которые мне подчас кажутся неразрешимыми. Я понимаю, что мне многому предстоит научиться.

— А вот и Глэдис! — Эстер прервала англичанку. — Теперь мы с тобой уже не сможем поговорить об… Ну, словом, сама знаешь, о чем, малышка.

Она многозначительно посмотрела на Нолу. Между тем Глэдис начала говорить на ходу, едва завидела их под деревом.

Вскоре после того как общество под деревом увеличилось, к гостинице подъехала почтовая карета, из которой вышли две женщины. Тирман Скелли церемонно открыл им дверь, чем немало позабавил троицу под эвкалиптом.

Похоже, поездка была непростой. Пассажирки выглядели несколько уставшими. Нола живо припомнила стиль езды Тирмана и посочувствовала им. Эстер налила обеим лимонад.

— Просим прощения за опоздание. У нас были проблемы с колесом, — произнесла старшая из женщин и бросила на Скелли уничтожающий взгляд.

Сам Тирман уже не обращал на своих пассажирок никакого внимания. Он радостно приветствовал Нолу, сказал, что рад снова ее видеть, беззаботно перекинулся парой шуток с Глэдис, а потом покинул дам. Эстер напомнила Скелли, что он обещал заменить ее в гостинице, и Тирман безропотно скрылся.

— Смотри, чтобы все заплатили за выпивку! — крикнула вслед своему добровольному помощнику Эстер.

После того как приехавшие в почтовой карете немного перевели дух, их познакомили с англичанкой. Ирта Дав приехала с фермы Данелла, расположенной к западу от Винтона, Мора, ее невестка, жила в соседнем поместье Лентон-Ридж. Ирта была матерью многочисленного семейства — трое ее детей и восемь внуков еще жили в Данелла. Голубые глаза этой женщины смотрели спокойно и властно. В каштановых волосах серебрились седые пряди, но выглядела она моложаво. Ноле Грейсон эта женщина сразу понравилась. Мора — худая, светловолосая, очень сдержанная в манерах — произвела на нее неоднозначное впечатление. О таких говорят: «Себе на уме».

Завязался общий разговор о засухе, о тех трудностях, которые уже преодолели здешние фермеры, и о тех, которые еще предстоит преодолеть. Все успели высказаться, и наконец приехала Берта Элери из Миллорс-Хилл.

С ее появлением разговор под эвкалиптом смолк. На вид ей было не больше пятидесяти, но темные волосы и жесткое выражение лица вполне могли ввести в заблуждение. Берта хранила следы былой красоты, но возраст и суровая жизнь свой отпечаток на ее облике тоже оставили. Нола заметила, что у женщин здесь лица обветриваются и кожа становится грубой, и поклялась себе, что будет выходить на солнце только в шляпе с широкими полями.

Эстер представила Берту Элери молодой англичанке Ноле Грейсон. Впрочем, они уже кое-что слышали друг о друге.

— Значит, вы та женщина, которая вмешалась в разговоры мужчин, когда они решали важные вопросы, касающиеся засухи, — как бы мимоходом заметила миссис Элери.

— Совершенно верно. Они не приняли мою точку зрения.

— Трудно было ожидать, что столь радикальные меры вызовут у кого-то одобрение.

Такие замечания были учительнице не внове. Она промолчала, и Берте пришлось продолжить:

— Здесь фермеры живут по своим собственным правилам. Эти правила сложились уже давно и полностью себя оправдали.

— Меня предупредили, что никто не будет прислушиваться к советам чужого человека, а уж тем более женщины, — Нола ответила очень вежливо.

— Постарайтесь нас понять. По нашим меркам, вы в Австралии всего пять минут, а некоторые семьи, например наша, живут здесь уже целое столетие. В Миллорс-Хилл хозяйничает четвертое поколение. Давайте посчитаем. Первое поколение представляет мой отец Джон Миллер, потом следуем я и мой муж, далее — наши сыновья Джеймс и Уильям, потом их сыновья Дэвид и Джон-младший и дочь Изабелла. И таких семей здесь немало.

Нола поняла, что хочет подчеркнуть Берта Элери. Она показывает ей ее место.

— Мы пережили уже не одну засуху и не одно наводнение. Я вовсе не хочу сказать, что нынешняя сушь от этого стала легче или что мы не готовы воспринимать новые идеи. Просто вы должны понять, что люди жили здесь и до вас, мисс Грейсон.

— Это мне объяснять не надо. Я просто хотела помочь.

— Похвально, но предполагать, что вы разом решите все наши проблемы, было очень самонадеянно.

— Я вовсе не претендовала на это, но у меня сложилось мнение, что никто не воспринимал всерьез возможность того, что Вэйду Дэлтону удастся найти воду. Полагаю, что в то время, когда овцы умирают от жажды, именно это является самым важным делом, а не разговоры. Я решила действовать на свой страх и риск, и этот риск полностью оправдался. Дэлтон нашел подземный источник на земле Ленгфорда Райнхарта и спас наше стадо.

— Да, мы слышали эту удивительную историю. Невероятно, но факт — вам удалось оторвать Вэйда от бутылки и заставить его работать. Мы все отдаем должное вашей настойчивости. Я лично очень рада за Ленгфорда и Галена. Однако один источник не решит все наши проблемы. Овцам нужна трава, а без дождя ее не будет. Словом, за вас мы рады, но давайте поговорим о том, ради чего все мы сюда приехали.

Казалось, женщины собрались здесь не для того, чтобы высказать свое мнение и обсудить решения, принятые мужчинами. Берта Элери уже все обдумала и сейчас, никого ни о чем не спрашивая, начала говорить, кому чем следует заняться, чтобы пожертвования и продовольствие были распределены как можно быстрее. Она сказала, кому что и когда нужно сделать. Остальные женщины выслушали хозяйку Миллорс-Хилл молча, довольные поручением или боясь противоречить ей.

— У меня есть еще одно предложение, — Нола дождалась, пока Берта закончит раздавать указания.

Все обратили свои взоры к ней. Берта Элери при этом поджала губы.

— Говори, малышка, — подбодрила англичанку хозяйка гостиницы. — Мы слушаем.

— Мы могли бы собрать пожертвования во время вечеринки, которую вы, Эстер, хотите провести на Рождество. Давайте объявим конкурс на лучший танец и попросим участников внести маленький взнос. Победители получат приз, который мы учредим. Я думаю, что большинство желающих принять участие в таком конкурсе приедут сюда издалека и останутся на ночь. На следующий день можно организовать еще какое-нибудь соревнование, например скачки, и выручку от их проведения пожертвовать в фонд помощи наиболее пострадавшим от засухи. Если мои предложения показались вам интересными, нам нужно создать женский комитет и заняться этим безотлагательно. Кроме этих, у меня есть много других задумок.

Несколько минут под эвкалиптом царила тишина. Нола Грейсон переводила взгляд с одной женщины на другую и ждала, что они скажут.

— Как ты здорово все придумала! — Эстер расплылась в улыбке.

Ирта одобрительно кивнула. Мора, посмотрев на свекровь, сделала то же самое.

— Конечно, на рождественскую вечеринку с танцами люди приедут отовсюду. Можно будет собрать хорошие пожертвования, — Глэдис в кои-то веки сделала выводы из того, что услышала. — Как ты считаешь, Берта?

Берта Элери не торопилась сразу отвергнуть предложения выскочки.

— Да, конечно, но до Рождества еще далеко, а помощь на фермах нужна сейчас.

— Продукты нужно раздать немедленно, — Нола пожала плечами. — Однако это решит проблему ненадолго. На что покупать следующее продовольствие? Нам нужны будут пожертвования.

— Деньги понадобятся, — подтвердила Ирта. — Положение на фермах в ближайшее время вряд ли станет лучше. Но давайте все-таки обсудим предложение мисс Грейсон.

— Мы рискуем, — Берта Элери посмотрела англичанке прямо в глаза. — В Джулиа-Крик никогда не устраивали ничего подобного. Невозможно заранее знать, как много людей к нам приедет. Может быть, мы потратим деньги на приготовления, а никто и не явится.

— Все, кому Тирман Скелли говорил о том, что мы решили устроить в Джулиа-Крик рождественскую вечеринку с танцами, сказали, что обязательно приедут, — возразила Эстер.

— Расходы у нас будут небольшими, — Глэдис посмотрела на хозяйку гостиницы. — Музыку обеспечат местные жители, а Эстер предоставит помещение. Да, Эстер?

— На афишах, которые мы сделали с твоей помощью, малышка, написали, чтобы каждый, кто может, принес что-нибудь для буфета, — добавила хозяйка гостиницы.

— Мы можем заколоть несколько баранов и поджарить их на вертеле прямо здесь, — предложила Ирта.

— Вот спасибо! — Эстер была в восторге. — Скачки — это, по-моему, тоже отличная идея. Многие гости после танцевальной вечеринки останутся здесь, в городе. Кто захочет возвращаться домой в темноте? Кроме скачек, мужчины интересуются еще всякой всячиной, например гонками ящериц или даже жуков. Они готовы заключать пари абсолютно на все! Мы точно сможем на этом заработать. И конечно, люди сделают пожертвования.

— Но это все же будет праздник, — продолжала стоять на своем Берта Элери. — Семьи захотят остаться на рождественский ужин дома.

— Вы правы, Берта, — кивнула Нола и заметила растерянный взгляд хозяйки Миллорс-Хилл. — Но представьте себе празднование Рождества в большой компании. Уверяю вас, это совершенно особая атмосфера.

— Нужно пригласить священника. Мы могли бы все вместе выслушать рождественскую мессу, — подала голос Мора.

— Верно, — Ирта одобрительно посмотрела на невестку. — Я считаю, что план прекрасный. После ужасного года, который мы пережили, настроение у всех поднимется, и люди поверят, что следующий год будет удачным. Мисс Грейсон, у вас чудесные идеи.

— Неудивительно, она ведь учительница, — гордо объявила Эстер. — Нола так много всего знает!

Англичанка смущенно потупилась, а хозяйка гостиницы рассмеялась.

— Учительница? Здесь, в городе? — удивилась миссис Дав.

— Меня наняли на ферму Ленгфорда Райнхарта для детей мистера Хетфорда. Пока я преподаю только Шеннон, потому что Хиз и Киган помогают отцу на пастбищах.

Нола решила, что данных объяснений будет вполне достаточно.

Ирта Дав, оказывается, имела свое мнение по этому вопросу.

— Удивительно! Я всегда считала Ленгфорда Райнхарта скрягой и рада, что ошиблась в своей оценке. Хорошо бы что-то сделать для наших детей. В Австралии учителей не хватает даже в городах. Дети, чтобы получить образование, должны отправляться в интернат в Брисбене.

— А на здешних фермах много детей? — Нола Грейсон живо заинтересовалась этим разговором. — Знаете, пожалуй, я могла бы устроить воскресные классы здесь, в Джулиа-Крик. Я возьму в эту школу всех детей и, конечно, буду вести занятия бесплатно.

— О боже! — воскликнула Глэдис. — На фермах детей много. Может, пятьдесят, а может быть, и больше. По крайней мере двадцать шалопаев приезжают по воскресеньям в Джулиа-Крик с отцами или обоими родителями. Конечно, это не одни и те же дети, потому что некоторые семьи приезжают раз в две недели, а некоторые только раз в месяц. Все зависит от того, как далеко им надо ехать. Ближе всего находятся фермы Райнхарта, Макдональда и Маккензи, а есть и такие, которые расположены в двухстах милях отсюда. Вам придется нелегко. Дети совсем невоспитанные! Особенно сыновья Хьюга. Эти даже не подозревают, как надо себя вести! Да еще и других сбивают с пути истинного!

— Сколько раз они били окна в гостинице! — Эстер не могла не включиться в такой разговор.

— И постоянно шныряют около лошадей, — продолжала, не слушая хозяйку гостиницы, Глэдис. — Недавно подсыпали старому Биллу Макдональду какой-то дряни под седло, так его кобыла всю дорогу домой поднималась на дыбы, как бешеная.

— В прошлом году эти негодные мальчишки устроили пожар в туалете в гостинице — подожгли порох. Могли вообще все спалить! — Эстер тоже завелась не на шутку. — А постояльцам они подложили в постели змей.

— И пауков в сумочки дамам, — добавила Мора.

— А вы знаете, что они засунули гнездо с термитами между мешками с рисом в лавке? — простонала Глэдис. — Потом эти негодники утащили у нас муку и рассыпали ее во дворе. Они сказали, что видели в какой-то книжке снег.

— Да, да, около гостиницы они тоже рассыпали муку, — подтвердила Эстер.

— И ветер разнес ее повсюду! — в сердцах Глэдис даже стукнула кулаком по столу. — У нас волосы побелели, мы выглядели на пятьдесят лет старше. Хотя мы с Орвалом были в ярости, тем не менее смотреть на него было очень смешно.

— Воскресная школа была бы просто подарком для Джулиа-Крик, — задумчиво протянула Эстер. — И нам с Хайдом это не помешает — люди-то будут обязательно приезжать, а значит, придут и ко мне, и к нему. Правда, Глэдис? По-хорошему, мы бы должны заплатить тебе комиссионные, малышка.

— Вот прямо сейчас и налейте мне лимонаду, — пошутила Нола.

Ирта Дав, видимо, вспомнила своих внуков.

— У детей возникают глупые мысли, потому что им скучно, — она посмотрела на невестку, и Мора сразу кивнула. — Я уверена, что они с удовольствием будут ходить в школу. Кое-кто учится по книгам, но почта у нас, сами знаете, приходит нерегулярно, других учат матери, а этого в любом случае недостаточно, к тому же они слишком заняты работой на ферме.

— А дети в каком возрасте? — Нола Грейсон была явно взволнована перспективой того, чем она может помочь в этой ситуации.

— Ой, да каких только нет! От пяти лет до четырнадцати, — Эстер рассмеялась. — Впрочем, старшие уже работают на фермах наравне со взрослыми.

— Вы не будете возражать, если я начну проводить занятия в ближайшее время здесь, прямо за этим столом, Эстер? Потом я, конечно, найду подходящее помещение для воскресной школы.

— Конечно, она не будет возражать, — подала голос Берта Элери. — Мисс Грейсон, скажите, пожалуйста, как поживает Ленгфорд Райнхарт?

— Спасибо, хорошо, — англичанка повернулась к другим женщинам. — Я могу рассчитывать на то, что вы расскажете об этой нашей идее всем, кого знаете?

— Конечно, — с готовностью кивнула Ирта.

— Я повешу объявление в лавке, — пообещала Глэдис.

— Я скажу об этом сегодня вечером всем своим постояльцам, — добавила Эстер.

— Мисс Грейсон, где вы преподавали до того, как приехали к нам? — Мора Дав смотрела на молодую англичанку с симпатией, а вот взгляд Берты Элери нельзя было назвать доброжелательным.

— Я работала в Лондоне. Была гувернанткой и домашней учительницей.

— Ах, Лондон! Мне всегда хотелось побывать в Англии, — Мора оживилась.

— Я не сомневаюсь в том, что у вас обязательно будет такая возможность, — Нола улыбнулась. — И у всех остальных тоже.

Женщины постарше пропустили это замечание мимо ушей, а у Моры Дав от такой перспективы захватило дух.

— Мы можем как-нибудь встретиться, и я расскажу вам об Англии, — предложила Нола. — Я привезла с собой несколько книг с прекрасными иллюстрациями.

— Я слышала, что Ленгфорд Райнхарт собирается нанять учителя для детей своего управляющего, — прервала их разговор Берта Элери, — но у меня сложилось впечатление, что речь шла о мужчине.

— К сожалению, в Лондоне не нашлось учителей, которые согласились бы поехать в Австралию, миссис Элери. У многих дом, семья, дети или они еще чем-либо связаны с континентом. А меня там ничего не держало, плюс к этому я молода и свободна от предубеждений. Мне такое путешествие показалось интересным. Я всегда любила приключения, а в чопорной Англии их совсем не осталось. Но самое главное — я хотела реализовать здесь свои профессиональные амбиции, мне интересно учить детей, у которых не было возможности систематически заниматься.

— Для Галена это большая удача! — Эстер поняла не все из того, что говорила Нола Грейсон, но смысл уловила. — Кто-нибудь хочет еще лимонаду? Или, может быть, чаю?

Берта Элери не повернулась к хозяйке гостиницы. Она смотрела на молодую англичанку.

— Все знают, что на ферме Ленгфорда Райнхарта нет женщин, мисс Грейсон, поэтому там и хотели видеть учителя-мужчину. А вы одна поехали в такое далекое путешествие? По-моему, молодой женщине так делать не подобает. Или вы все-таки захватили с собой какую-нибудь спутницу, компаньонку может быть?

— В компаньонке у меня нет необходимости, миссис Элери. У меня есть своя собственная голова на плечах. Признаюсь, в большинстве случаев я делаю то, что решила, не спрашивая ничье мнение. Этому принципу я последовала и тогда, когда согласилась взять место на ферме Ленгфорда Райнхарта. Есть ли там женщины, меня совсем не занимало. Для меня имели значение только дети. А сейчас, если вас это интересует, я уже не единственная женщина в поместье мистера Райнхарта.

У Берты Элери удивленно вытянулось лицо.

— У них там живут три аборигенки, — объяснила Эстер.

— Аборигенки? Господи, да разве их можно назвать женщинами? И вообще, туземцы безнравственны, у них нет христианской морали, отсутствуют ценности, важные для цивилизованного человека…

Нола Грейсон была удивлена такой отповедью. Она не могла представить, что у Берты Элери столь предвзятое мнение о людях, на земле которых живут уже четыре поколения ее семьи, о чем она гордо заявила совсем недавно. Англичанка не разделяла такую точку зрения и сказала об этом открыто, а заодно и обо всем остальном, что ее волновало:

— Да, у аборигенов другая вера, но у них очень строгие нравы и обычаи. Кроме того, времена меняются, и мы вместе с ними. Вот мне, например, уже не нужна компаньонка, хотя это до сих пор некоторым кажется нарушением правил, сложившихся в обществе.

Эстер, Глэдис, Мора и Ирта слушали этот диалог с удивлением. В Джулиа-Крик впервые кто-то ставил под вопрос воззрения Берты Элери. Ее отец был одним из первых, кто начал разводить овец в этой местности, он был суровым и жестким человеком, умевшим подчинять себе других, и Берта ни в чем ему не уступала. Она пользовалась здесь непререкаемым авторитетом, и даже ее муж не решался ей перечить.

— У меня одно замечание, мисс Грейсон. Есть вещи, которые никогда не изменятся. Даже если вы охотнее носите брюки, чем одежду, более подобающую женщине, этот факт не сделает вас равной мужчинам. Таковы правила жизни в сельской местности. В маленьком городе, таком как наш, событий бывает немного. Тут каждый интересуется частной жизнью других людей.

— Я не предполагала, что жизнь в сельской местности означает общение с людьми, далекими от здравого смысла, миссис Элери. Но, скорее всего, вы лучше знаете, о чем говорите.

Это было явное нападение, и другие женщины от удивления раскрыли рты.

— Как бы то ни было, — продолжала Нола спокойно, — не беспокойтесь, пожалуйста, о моей репутации. Я привыкла к тому, что мои воззрения считают радикальными, и не обращаю внимания на то, что обо мне говорят.

Англичанка улыбнулась и встала из-за стола.

— К сожалению, мне придется вас покинуть. У нас на ферме есть кое-какие проблемы, поэтому я не могу отсутствовать слишком долго. Миссис Дав, Мора, я была очень рада с вами познакомиться. Надеюсь, мы скоро увидимся.

— Мы тоже на это надеемся, — дружелюбно ответила Ирта Дав, и ее невестка кивнула в знак согласия. — Нам было очень интересно вас выслушать. Желаю вам удачи. Если мы сможем чем-нибудь быть вам полезны, дайте, пожалуйста, знать.

— Большое спасибо, — обрадовалась Нола.

Потом она повернулась к хозяйке Миллорс-Хилл.

— До свидания, миссис Элери.

Берта холодно кивнула.

— Я провожу тебя, — Эстер встала вслед за Нолой. — Да и вообще мне пора возвращаться на свое место, а то Тирман мне там понаделает дел…

— И я иду домой, — Глэдис тоже поднялась из-за стола. — Орвалу, пока меня не было, помогал в лавке Бен Крэнстон, но сейчас в городе много людей, которым нужны продукты, так что они могут и не справиться. К тому же Бен постоянно забывает, что у нас есть на складе, — последнюю фразу она договаривала на ходу.

Нола и Эстер ушли немного вперед.

— Не огорчайся из-за того, что тебе сказала Берта, — хозяйка гостиницы помогла отвязать Веранги от изгороди.

— Это правда, Эстер? Обо мне судачат с тех пор, как я работаю на ферме Райнхарта?

— Не буду тебе врать, малышка. С того самого первого дня, когда ты облила Хэнка водой, рты у людей не закрываются. Но другого и ждать было нечего. Тут мало развлечений. У нас полно холостяков, а ты приехала одна… Но о тебе говорят только хорошее, поверь мне!

Нола Грейсон грустно улыбнулась.

По дороге домой у молодой женщины было достаточно времени для того, чтобы подумать. Раньше она часто размышляла, каково это — иметь ребенка. Если ее опасения подтвердятся и выяснится, что она действительно беременна, она не сможет больше оставаться на ферме. Времени прошло не так много, чтобы ее состояние не пало позором на Ленгфорда Райнхарта и Галена Хетфорда. Или на Хэнка Бредли. А почему тогда не на Вэйда Дэлтона? Ей придется дать объяснения. И что тогда с ней будет? Сколько поводов для сплетен о том, из-за чего она сбежала из Англии… Можно переехать в большой город или вернуться в Лондон. Лейт Родвел должен ведь знать, что станет отцом. Или не должен?.. На что она будет жить, тоже было неясно. Сможет ли ей предложить что-либо Тильден Шелби, вопрос сомнительный. Конечно, она сумеет заставить Лейта выплачивать ей содержание, но так далеко Ноле Грейсон не хотелось заходить. Она сама отвечает за себя, а значит, и за своего ребенка.

На ферму Нола вернулась к вечеру. С виду все было спокойно. Вэйд Дэлтон сидел на веранде, Песочек спал у его ног. Молодая женщина удивилась тому, каким расслабленным и умиротворенным выглядит Вэйд. Он встал ей навстречу.

— Ну как вы тут без меня? — она опустилась в плетеное кресло. Песочек тут же вскочил и завилял хвостиком.

— Все хорошо. А как вы съездили?

— Тоже хорошо. И все-таки, Вэйд, есть какие-нибудь новости?

— А как же. Вонючие жуки ушли из дома.

— Да что вы говорите! — она даже хлопнула в ладоши от восторга. — Эстер мне говорила, что они исчезнут так же быстро, как появились, но, признаюсь, не убедила меня. С жуками ясно. Я едва осмеливаюсь спросить вас, как дела у мистера Райнхарта.

— Насколько я знаю, неплохо.

— Вы к нему не заглядывали, Вэйд? Надеюсь, на его рационе это никак не сказалось. Он получил еду, пока меня не было?

— Я решил, что Ленгфорд вряд ли обрадуется, когда увидит около своей постели меня, и послал к нему с обедом и ужином, которые приготовили женщины, Шеннон и Тилли. Между прочим, девочки почти всю вторую половину дня провели у него.

Нола застонала.

— Как только я попадусь ему на глаза, он выскажет все, что думает по этому поводу…

Мысленно она уже слышала тысячу упреков.

— Думаю, нет, — Вэйд улыбнулся. — Девочки там очень весело смеялись. Сейчас они вместе с женщинами наверху, на балконе. И, как мне кажется, у всех хорошее настроение.

Нола посмотрела на балкон. Увидев ее, аборигенки начали громко говорить и жестикулировать. Они явно радовались возвращению англичанки. Учительнице был слышен смех Шеннон и Тилли. Словом, идиллия, которой она просто не ожидала. В радостном возбуждении от того, что ничего плохого в ее отсутствие не произошло, она схватила Песочка и поцеловала его в кожаный пос. От счастья собачка залилась счастливым лаем. Вэйд улыбнулся.

— Коза в загоне, большую стирку Лиззи и Нэнси закончили, ужин для вас они оставили на плите. Все в полном порядке.

— Нужно почаще оставлять на вас хозяйство, Вэйд. Без меня вы все держите под контролем.

При упоминании об ужине Нола почувствовала волчий аппетит. Она встала с кресла.

— А что приготовили Лиззи и Нэнси?

— Понятия не имею, — заметил он вскользь. — Но было очень вкусно.

— Я такая голодная, что сейчас съела бы все что угодно.

Вэйд последовал за ней в дом.

— Между прочим, Песочек сегодня поймал змею.

— Правда? Откуда она здесь взялась?

— Я думаю, выползла из дров. Женщины очень разволновались. Они забрали ее у щенка и радовались, как будто это рождественский подарок.

И тут Нола остановилась, как вкопанная. Она повернулась к Вэйду и в ужасе посмотрела на него. Он философски пожал плечами.

— Это было действительно вкусно.