Женское счастье (СИ)

Глава 35

Герман

Я летел сюда, чтобы заполучить женщину, которая мне отказывала. Любым способом. Чтобы унять наконец эту жажду, которая не давала жить спокойно. Летел без каких-то далеко идущих планов. Важно было добиться своего. Но на развод подал. И с любовницей расстался. Какой толк от нее, если я ее не хочу? Но загадывать — не загадывал.

Нашел Даню быстро. В ресторане. Вместе с Крыжевским. Несмотря на разницу в возрасте они хорошо смотрелись вместе. Это выбесило меня настолько, что я даже не придал значения присутствию сестры Даниэлы. Настолько заставило потерять контроль, что я опустился до оскорблений и шантажа. Но виноватым себя не чувствовал. До вечера. Пока перепуганная девушка не пришла ко мне. Тогда-то до меня и дошло, что я перегнул палку. И что, продолжив в таком духе, можно добиться того, что она напишет на меня заявление. Кроме того, еще и сбежит на край света. Летать за ней по земному шару было не очень. Лучше летать с ней.

Ожидаемо Даня попыталась удрать. Пришлось воспользоваться тем, что она на меня реагировала. Остро. Сама не понимая. Это я почувствовал в её квартире, когда мы целовались. До прихода Демьяна. И пожалел, что такой опыт между нами вообще был. Нет, не из-за того, что он как-то обесценивал в моих глазах Даниэлу. В том вечере было много чувств. Разных — порочных, будоражащих, волнующих. Только, глядя на нее в обычном сарафане, без косметики, с завязанным наспех хвостом, я, наконец-то, допер, что ей он был не нужен. Что он вызвал в ней борьбу, которая её же и разрушала.

Тогда я и решил, что никуда эту девочку не отпущу. Что с меня хватит. В конце концов, в тридцать пять я мог себе позволить начать жить так, как хочу.

Отец моей жены был другом моего. Их связывал общий бизнес, который этот так называемый друг очень быстро прибрал к рукам после его смерти. Мать погибла, когда я был еще маленьким. Из близких родственников у меня не было никого. А те, кто постоянно клянчил у отца деньги, пока он был жив, открестились от меня легко. Я оказался в детдоме. И несколько лет выживал. После выпуска меня нашел мой будущий тесть. Я думал сначала, что проснулась совесть, но, узнав этого человека лучше, понял, что совесть — это не про него. Его привела ко мне заковыристая схема, которая осталась после моего отца, по которой его имущество не могло перейти тестю насовсем. Он рассчитывал, что обведет меня вокруг пальца и заполучит всё себе. Но у него не вышло.

Тогда он подсунул мне свою дочь. Мне исполнилось двадцать пять. Я успешно играл с этим человеком в кошки-мышки, не позволяя довести его план до конца. Алина же… Я повелся на нее. Я и не подозревал, что создание с настолько чистым взглядом может настолько изощренно врать. Что она из себя представляет, доходило до меня долго. На ком именно я женат, окончательно мне стало ясно после того, как Алина сделала аборт. Я едва не сошел с ума, думая, что это был мой ребенок. Но, вернувшись домой из больницы, когда меня к ней так и не пропустили, я нашел результаты днк-теста, согласно которому ребенок был не моим. После этого я пресекал все попытки развести меня на близость, стал содержать любовницу. В том клубе, где Демьян любил отдыхать, я появился, потому что там развлекалась моя жена. Я набирал компромат. Алина очень любила групповые развлечения. Её никто не заставлял и не уговаривал. Ей это нравилось из-за любви к искусству, так сказать. Сам я в этом не участвовал. Иногда приходилось смотреть. Но так… я брезговал. Пока не появилась Даниэла.

Отношения с женой и тестем напоминали паутину, которую плели три разных паука. И кто из них, в конце концов запутается и погибнет, было неизвестно. Мне приходилось много работать, свободного времени практически не было. Но за семнадцать лет у меня всё же получилось выбраться.

Теперь отцу Алины остается лишь признать поражение. Либо сесть в тюрьму. Надолго.

Я осознаю, что я навредил Дане тем, что вмешался в её жизнь. Настроенный негативно, я не хотел видеть, что она — не такая, как Алина. И хорошо зная Демьяна, не верил, что он мог связаться с нормальной девушкой. Но я ее всё равно хотел. Это не проходило и не отпускало. А пошатнувшиеся нравственные устои не могли меня остановить. Поэтому я играл грязно. Надеялся, что пройдет, что это неважно.

Я ошибся. А Даня потерялась.

Однако между нами не произошло ничего такого, что нельзя было бы исправить. Главное — захотеть. И я собираюсь убедить ей в этом.

Приняв душ и одевшись, выхожу к жене. Пока иду, вижу что Даня сидит на кровати в той же позе, что я её оставил. Натянув одеяло до подбородка.

— Дань, ты ни в чем не виновата. Перестань загоняться, — встречаюсь с ней взглядом и очень хочу остаться рядом, чтобы целовать и нежить эту девушку.

Но снаружи раздается грохот. И я ухожу.

Алина решила сделать себе чай и разбила кружку.

— Ты зря сюда приехала. — говорю ей и вызываю уборку номера.

— Герман… Я не хочу разводиться. Отец… Он сказал, что мне придется либо снова выйти замуж. Либо идти работать. А я не могу.

— Можешь заняться съемкой в порнофильмах. Это твое любимое занятие.

— Герман… У нас же всё было неплохо. Ты делал, что хотел. Я жила, как мне нравится. Зачем всё портить?

— Это не семья, Алин.

— Да, что ты, детдомовский выкормыш, можешь знать о семье?! — её подлинная сущность сразу вырывается, стоит ей понять, что в этот раз я не пойду на уступки.

— Алин, всё кончено. Ты выросла и пора становиться большой.

— Это из-за нее, что ли? Ты её у Демьяна увел? И думаешь, что она — нормальная? Ну ты и дурак! Как идиотом был, так им и остался.

— Мои умственные способности тебя волновать не должны. А вот то, что я могу сказать одному твоему другу, что ты его сдала полиции, это очень серьезный повод для волнения.

Её лицо моментально вытягивается.

— Ты блефуешь!

— Нет.

— Ты не посмеешь!

— Я? Посмею. Алина, детей у нас нет, все имущественные вопросы регулирует брачный договор, поэтому ты сейчас возьмешь вот этот отвратительный желтый чемодан, с которым сюда прилетела, и отправишься восвояси. И очень тебе не советую мешать разводу.

Она пытается сдержаться, но знает, что, если я выдам её, то ей просто перережут горло. И страх за собственную жизнь заставляет ее принять верное решение. Она забирает вещи и идет на выход.

— Ты пожалеешь, — шипит злобно напоследок.

Я не придаю этому значения. И как оказывается, зря.