Женское счастье (СИ)

Глава 40

Даниэла

Не помню, как добираюсь домой. Перед глазами пелена из слез.

Вопросы таксиста, не случилось ли чего, меня раздражают. Что он лезет? Адрес я вбила в приложении, деньги списали с карты. Поезжай по адресу, и всё. Во мне поднимается волна ненависти к людям. Особенно к мужчинам. Руки дрожат, в глазах стоят слезы. Но плакать в машине я себе не позволяю. Закусываю губу до крови. Во рту растекается металлический привкус.

Вылезаю из салона, ударяюсь коленом, но боли не чувствую. Потому что внутри так болит? Не слышу звуков, не ощущаю запахов, плетусь домой. И видеть не хочу ничего. Мир медленно умирает для меня. Знакомые ступеньки, дверь, подъезд, лифт, дверь квартиры… И, наконец, дом принимает меня, растерзанную и уничтоженную. После того, как Демьян меня ударил, я была в похожем состоянии. Но сейчас оно в разы хуже. Я оглядываюсь по сторонам и ничего меня не держит на плаву.

Как жить теперь? Как?! Это Герман прислал видео директору? Проучить меня хотел? Показать моё место?

Всхлип рвет горло. Затем крик. Прямо в обуви захожу на кухню. кричу и плачу. Плачу и кричу.

А на гарнитуре висят ножи. И окно открыто. Может, ну его всё? Зачем я? Чтобы идти через бесконечные издевательства тех, кто должен оберегать? И не надо утверждать, что никто мне ничего не должен! Не надо! Чтобы не быть должным, не лезьте в мою жизнь! Но они лезут! Обещают, уговаривают… А потом плюют на свои же слова. И на меня тоже. Зачем вы приходите ко мне? Я же вас не зову!

Ненавижу! Всех ненавижу! И себя больше всех…

Оказываюсь на полу… Вою словно раненное животное. пытаюсь взять себя в руки, но у меня не выходит.

Не знаю, чем бы всё закончилось. Но на моей кухне появляется Жасмин. За ее спиной маячит Антон. Что они тут делают?

Жас ругаться будет… Я ее подвела.

— Данечка, — слышу я родной голос. Ее руки ласково водят по моим щекам, стирая слезы, — Не плачь, моя хорошая. Всё ерунда. Всё образуется. А теперь вставай. Пойдем умоемся. И в кроватку.

— Жас, — мой судорожный то ли хрип, то ли вздох разносится по кухне, — Он… Видео…

Я икаю и всхлипываю. Жалкая и раздавленная.

— Чшш! — ее палец запечатывает мои губы, — Тебе надо успокоиться. А после ты всё мне расскажешь. И мы вместе придумаем, как быть. Только не плачь больше. Хорошо?

Киваю. Сил нет. Голова тяжелая, мысли исчезли, а чувства замерзли. Жас права, нужно умыться и лечь.

Сестра помогает мне дойти до ванны, включает мне воду. Я бездумно плещу ей себе в лицо и слышу, как она говорит Крыжевскому:

— Антон, поезжай. Я дальше сама.

— Может, помощь какая нужна? — спрашивает он ровным голосом.

— Если нужна будет, я обязательно тебе скажу. Сейчас Дане надо прийти в себя, а после уже будет видно.

Я, честно, радуюсь. Мне кроме сестры никто сейчас не нужен. Потому что больше никого у меня и нет.

Я выхожу из ванной. Меня уже ждет ромашковый чай. Сестра помогает мне переодеться, и я ложусь в кровать. Она сидит рядом и гладит меня по волосам. Я закрываю глаза и слушаю ее дыхание. Так и засыпаю.

На следующее утро меня будит запах блинчиков. Аппетита нет, голова болит, в глаза словно песка насыпали. Обижать Жас не хочется. Плетусь в душ, потом на кухню. В зеркала стараюсь не смотреть, чтобы еще сильнее не расстраиваться.

Она сразу же оборачивается, едва я появляюсь на пороге кухни.

Кивает на мой телефон и говорит:

— Там тебе интересное сообщение пришло. Посмотри. Но больше так убиваться не смей. Ничего на земле этого не стоит. Из-за других людей ступать на край — глупо, Даня. Даже если произошло какое-то несчастье — мы не хозяева в этом мире. Даже, если очень больно — смирись. И отпусти. Исправь то, что можешь. А остальное — забудь.

— Ты смирилась? — это точно я говорю, а не ворона каркает?

— Да, я смирилась. Люди уходят из нашей жизни. Либо сами оставляют нас. Либо умирают. И там, и там мы не властны что-то изменить. В первом случае они так хотят, значит, у них для этого есть причины. Во втором — это вообще происходит. И всё.

Я беру в руки телефон. Где-то внутри живет слабая надежда, что там сообщение от Германа. Я ее ненавижу, эту надежду. Тем более, когда она не сбывается.

Но сообщение действительно есть. С незнакомого номера.

"Оставь моего мужа в покое. Иначе видео уйдет в сеть," — гласит оно. Кратко. И вместе с тем весьма информативно.

— Дань, не вздумай снова лить слезы. Возьми себя в руки, в конце концов! Ты же не размазня! — слышу тут же после прочтения.

Жас как всегда права. Слезами тут мало чем поможешь.

— Расскажешь, что случилось? — вопрос она задает нейтральным тоном.

— Да, — отвечаю через секунду. Глупо отрицать, что мне нужна помощь.

Сажусь на стул. Передо мной снова появляется кружка с чаем. На этот раз черным, сладким и с лимоном. А еще стакан воды и таблетка обезболивающего.

— Так плохо выгляжу? — не могу не спросить.

— Неважно, — раздается правдивый ответ.

— Вчера был первый рабочий день, — начинаю свою исповедь, выпив таблетку и отхлебнув из кружки с чаем, — Как только я пришла, меня вызвал директор. Я пошла… Я и подумать не могла…

Захлебываюсь горечью вчерашнего дня.

— Он включил то видео. Где секс втроем. Я отобрала у него телефон. И разбила…

Жас издает смешок. Не понимаю, что ее развеселило. Мне кажется, в этой истории ничего смешного нет.

— Молодец! Не позволяй никому себя обижать, — поясняет она.

Вдруг говорить становится легче. Жас права. Ничего страшного не случилось. Никто не умер.

— Он стал орать. Велел написать заявление на увольнение. И перевести ему деньги за испорченный телефон. Там почти сто тысяч…

— Пошел он! — сестра даже машет рукой, подчеркивая, как далеко стоит пойти директору школы, — И нечего на меня так смотреть. Не вздумай ничего ему отдавать. Сам виноват. Если бы он тебя не спровоцировал, то был бы с телефоном. Ты бы была с работой. А он бы потихоньку дрочил на это видео.

— Жас! — вырывается из меня гневное.

Она выключает плиту, ставит на стол блюдо с блинчиками и садится напротив меня.

— Даня, я тебе говорила не участвовать в этих играх? — заметив выражение моего лица, тут же поднимает руку, призывая меня слушать, — Я не читаю сейчас нотаций. Я сразу знала, что эти игры не для тебя. Ты заявление на увольнение написала?

— Да. А ты бы что сделала на моем месте?

— Я бы предложила ему отсосать и записала бы это на видео. А потом слила бы в сеть. Но ты — не я. А водопад был из-за чего?

— Я решила, что это Герман прислал видео директору.

— Ммм.

— Что теперь делать, Жас?

— Хорошо, что это не Леднев, а его женушка. Хочет сохранить семейное гнездо. Что делать? Всё просто. Звони Ледневу и пусть он разгребает эту кучу дерьма.

— Если он не станет? — шепчу тихо.

— Тогда еще что-то придумаем. Безвыходных ситуаций, сестренка, не бывает! — с этими словами сворачивает блинчик трубочкой, опускает его в мед и отправляет в рот.

Я следую ее примеру.