Женское счастье (СИ)

Глава 42

Герман

Любому человеку тяжело смириться с поражением — мне тоже. Целый день на переговорах, а результата ноль. Телефон был на беззвучке. И честно говоря, мне было не до него. Я пытался решить проблему. У меня не получилось. Тесть хорошо постарался. И контракт всё же уплыл из моих рук.

Лишь оказавшись в гостиничном номере, я обнаруживаю огромное количество пропущенных от Даниэлы. Понимаю, что просто так звонить она бы не стала. Но всё равно чувствую раздражение. Сейчас бесит всё.

Перезваниваю. Она говорит, что видео с нашим интимом оказалось у ее директора, и она осталась без работы. А потом, не чувствуя от меня отклика, начинает вываливать, как там всё было на самом деле и предъявлять претензии. Это раздражает меня еще сильнее. Я сейчас не способен ей сочувствовать.

Но вот оскорблять ее я не позволю никому.

Звонок завершаю быстро. И набираю другой номер. Тот, где могут всё решить. Я — не положительный герой и никогда им не был. Прошу выяснить всё по директору, а еще встретиться с ним и провести воспитательную беседу. Плохо, что такой большой. И совсем не вежливый. Мне отвечают, что всё сделают. Моя служба безопасности меня еще ни разу не подводила. Также прошу доехать до почти бывшей жены и поудалять видеоматериал к чертям.

Затем набираю и ей.

— Алина, тебе жить надоело? Или ты меня плохо знаешь?

— Папа…

Перебиваю ее.

— Папа твой тебе ничем не поможет. И если видео окажется в сети… — фразу не заканчиваю. Дальше она знает, что будет.

Собираюсь отключиться, но она вдруг спрашивает:

— Почему она, Герман? Я поняла бы, если бы тебя потянуло на какую-нибудь чистую девочку. Желательно, девственницу. Чтоб никто не пользовался. Но она? Она же такая же, как я… Ты ничего не выиграл…

— Не такая, Алин, — отвечаю то, что чувствую.

И в моем номере воцаряется тишина.

На какой-то миг я склонен даже согласится с Алиной — зачем мне это было надо? У меня было всё разложено по полочкам. Всё определено, а Даниэла внесла сумятицу в голову, в душу, в дела. Ради чего? Потому что пошел на поводу у сиюминутного каприза? Или?

Я не знаю ответа сам.

Утром у меня еще одна встреча. Потом я смогу вернуться домой.

Тестю пора преподать урок, но для решающего звонка поздновато. Перед встречей… Тогда всё и закрутится. Он напрасно решил, что ему всё сойдет с рук.

Заваливаюсь спать. Мелькает мысль позвонить Даниэле и нормально поговорить. Но я в нынешнем настроении способен лишь больше испортить, чем исправить. Лучше это отложить.

Ночь проходит быстро. И вот я в белой рубашке и брюках с идеальными стрелками стою у окна, смотрю на город и даю ход компромату на тестя. Колесо запущено. Обратного хода нет. К вечеру его должны арестовать. Максимум — завтра утром.

Понимаю, что предстоящая встреча — бессмысленна, но надеваю пиджак и иду на нее. Как и ожидал, безрезультатно.

Возвращаюсь в номер, собираю вещи. Билет у меня забронирован. Пора лететь домой и подводить итоги.

В аэропорту меня встречают. В салоне автомобиля раздумываю, куда ехать. На телефон приходит сообщение, что тестя только что арестовали. Утром мне доложили, что вопрос с директором школы улажен.

Но ощущение такое, что земля ушла из-под ног. Я потерял точку опоры.

Почти доехав до своего дома, называю другой адрес. Потому что сейчас не готов оставаться наедине с сосущей пустотой внутри.

Мне хочется убедиться, что мне всё не показалось.

Поздно уже. И я… Не мечта любой женщины. Повел себя некрасиво.

Но еду к ней. К Даниэле.

Дверь мне открывают сразу. По первому звонку домофона. Во входную дверь квартиры я даже не успеваю позвонить. Но на пороге не Даня. Жасмин.

Буравит меня тяжелым взглядом.

— Заходи. Раз пришел, — отступает с дороги, пропуская меня.

Захожу.

— А ты чего тут? Вы с сестрой разве вместе живете? — интересуюсь лишь бы что-то сказать.

Жасмин переминается с ноги на ногу.

— Я хочу с тобой поговорить, — смотрит на меня. Оценивая мою реакцию.

Я бы с удовольствием обошелся без всяких разговоров. Устал.

— Ладно, — бурчу недовольно и иду следом за девушкой на кухню.

— Судя по тому, что ты не особо рад меня видеть — я скажу и уйду. Я здесь, потому что после того, как с Даней поговорил директор школы, у нее была страшная истерика. Я такой никогда у нее не видела. И очень сильно испугалась. Вам, мужикам, главное — ваши хотелки. До других дела нет. Но, Герман, Данька — она просто хорошая девчонка. Добрая, отзывчивая, нежная, верящая и людям, и в людей. А ты… Вряд ли хороший. Её беречь надо. Если не собираешься, то лучше уйди.

Я остаюсь на месте. Жасмин некоторое время — тоже.

— Ничего не хочешь мне ответить?

— Жасмин, ты хочешь серьезного разговора. Мне сегодня не до него. Давай отложим.

— Но ты остаешься?

— Ты же видишь.

— Ладно. Тогда я поеду домой. Надеюсь, ты меня услышал. Сестра спит.

Киваю, Стягиваю пиджак, галстук, бросаю их небрежно на стул.

Зачем я здесь? Что хочу найти? И есть вообще в мире то, что я ищу?

Тем не менее иду в спальню к Даньке.

Каштановые кудри разметались по подушке, розовые губы приоткрыты, острое плечо торчит, укрыта одеялом до половины туловища, Разжатый кулачок лежит на подушке. Хрупкая. Как фарфоровая статуэтка. Сколько бы не пыталась казаться другой.

Опускаюсь перед кроватью на колени, слегка дотрагиваюсь губами до тонкого пальчика. Пахнет женщиной — мягкой, нежной, ласковой.

И именно сейчас ко мне приходит понимание — хрен с ним, с контрактом, с этими мега — крутыми партнерами. Может, и к лучшему, что не получилось.

Зато я дома. Не показалось мне ничего. Душу окутывает умиротворение.

Данька же может уже беременная. Пытаюсь ее представить с животом. Эта картина в голове согревает по-настоящему. Хочу, чтобы сына мне родила. Красивый мальчишка будет. А всему остальному я его научу.

Ресницы у Даниэлы подрагивают, а она переворачивается на спину, приоткрывает глаза. И замечает меня.

— Герман? — удивляется, — Как ты сюда попал?

— Меня Жасмин впустила.

Повисает пауза. Легкость, которая была между нами на Мальдивах, исчезла.

— Зачем директора избили? — спрашивает тихо, — Я сегодня ходила на работу. Он на больничном. Все шушукаются и гадают из-за чего его так.

— За дело, Даня. За дело. Не надо оскорблять женщин.

Смотрит на меня внимательно.

— Я думала, что ты больше не придешь.

— Куда я денусь от тебя? Поцелуй меня, — прошу.

Так хочется ее нежностью напиться. Чтобы глыба льда внутри стала таять.

Тонкие пальцы ложатся мне на щеку. Губы несмело дотрагиваются до моих губ.

Прикрываю глаза и углубляю поцелуй.

Как же хорошо-то!