Жестокий хозяин

Глава 13

Хозяин.

Потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть, но каждый раз, когда это слово слетало с моих губ, я не могла отрицать, что оно вызывало у меня покалывание, похожее на прилив или трепет, который отдавался эхом глубоко внутри меня. Даже несколько часов спустя, когда я лежала на уже не голом матрасе в комнате, которую я воспринимала только как свою тюремную камеру, напоминание об этом на моем языке заставило меня подумать о нем.

Шаги затихли за запертой дверью. Я даже не потрудилась поднять голову, пока звук ключа, поворачивающегося в скважине с другой стороны, не предупредил меня о незваном госте. Я встала, когда дверь приоткрылась, и вместо Гейвена, как я и ожидала, вошла пожилая женщина. Ее седые волосы были собраны сзади в строгий пучок на затылке, а простое черное платье закрывало ее от воротника до бедер. Если бы длинный белый фартук в тон, обернутый вокруг ее талии, не подсказал мне, что она горничная, то разумное и деловитое выражение ее лица подсказало бы.

Она и глазом не моргнула, увидев мою наготу, и я даже не вспомнила об этом факте, пока она не была уже на полпути в комнату и дверь снова не закрылась. Румянец залил мои щеки, и я скрестила руки на груди. Смущение сильно задело меня, но женщина даже не потрудилась взглянуть в мою сторону, когда она торопливо вошла в комнату с длинной белой сумкой в руке — вешалка торчала с верхней стороны.

Пожилая женщина прошла прямо мимо меня и остановилась только тогда, когда подошла к кровати и положила сумку, которую держала в руках. Когда ее морщинистые пальцы потянулись к молнии на верхней части сумки, я придвинулась к ней. Я подумывала о том, чтобы задать ей вопросы. Где я? Были ли мы все еще в Нью-Йорке? Или где? Сколько человек здесь работало? Было очень мало того, что мне удалось почерпнуть из единственного окна, которым хвасталась комната, — только то, что мы были далеко от любых других зданий и что моя комната находилась высоко — в окружении деревьев.

Однако, когда я приблизилась, мой взгляд метнулся к камерам. Было бы разумнее просто позволить этой женщине делать свою работу. Невозможно было предугадать, в какие неприятности я могла бы ее втянуть, если бы попыталась втянуть ее в свои неприятности. Поэтому вместо этого я отошла к стулу сбоку и схватила единственную ночную рубашку, которую мне дали. Это было не так уж много, но, по крайней мере, я могла испытывать некоторое уважение к пожилой женщине, которая в данный момент расправляла простыни вокруг сумки, которую она поставила на землю.

Женщина ничего не сказала. Ее взгляд остановился на мне, когда я подошла к ней и уставилась на содержимое сумки, прежде чем вернуться к своему занятию. Ловкими движениями она расстегнула молнию и достала платье, прежде чем положить его рядом с сумкой на кровать. Мои глаза расширились.

— Срань господня, — пробормотал я.

Вырастив дочерью Рафаэлло Прайса, мне было позволено больше, чем полагалось по справедливости. Я не была непривычна к бесценной брендовой одежде и украшениям, но это платье было на другом уровне. Это выглядело как нечто такое, что должно было бы украшать тело модели, расхаживающей с важным видом по подиуму на неделе моды. Все платье, от груди до подола, было сшито из мерцающей темно-синей ткани, которая блестела. Выглядело так, словно бриллианты были раздавлены и вшиты в каждый дюйм поверхности, и когда я протянула руку и прикоснулась к нему, то обнаружила, что он мягкий, как шелк, но не прилипает к коже моей ладони так, как это сделал бы шелк.

Я была так сосредоточена на платье, что едва заметила, как горничная повернулась к двери, пока звук ее открывания не привлек мое внимание. Обернувшись, я разинула рот, когда она быстро выскочила из комнаты и затем вернулась через долю секунды с несколькими коробками в руках. Дверь за ней закрылась, и по привычке я посмотрела на нее.

Скоро. Скоро я сбегу, но сначала мне нужно получить кое-какую информацию от Гейвена. Я должна заставить его думать, что я попалась в его ловушку и отказалась от своей свободы. Он все еще был слишком подозрителен. Даже если его руки стали более нежными, когда он касался меня, я не сомневалась, что все это было из-за моего кажущегося отсутствия сопротивления.

Женщина хмыкнула, снова проходя мимо меня, и бросила коробки на кровати рядом с платьем, которое она показала. Надписи на крышках заставили меня задуматься, что, черт возьми, Гейвен запланировал на сегодняшний вечер. Очевидно, это было что-то важное, если судить по вечернему платью, украшениям от Тиффани и коробочкам от Лабутена.

Она распахнула его, обнажив эффектные черные туфли на каблуках с красной подошвой. Морщинистые пальцы отодвинули в сторону тонкие белые страницы упаковочной бумаги, прежде чем достать туфли и поставить их рядом с платьем. Женщина по-прежнему молчала. Ее губы оставались плотно сжатыми, когда она засуетилась у кровати и сняла маленькие шкатулки с драгоценностями, лежавшие поверх больших. У меня закружилась голова.

Я сделала шаг назад, потом еще один и еще, пока мои ноги не уперлись в спинку стула, с которого я сняла свою ночную рубашку, и я опустилась на него, прижав ладонь ко лбу. Женщина работала с головокружительной скоростью, разложив все вещи, которые я должна была надеть сегодня вечером, на кровати, прежде чем схватить теперь уже пустую сумку для платья и пустые коробки и вынести их из комнаты.

Мне было мало смысла пытаться извлечь какую-либо информацию у женщины. Очевидно, она была хорошо обучена и проявляла ко мне очень мало интереса, поскольку усердно работала. Когда она закончила свою работу — несколько долгих минут спустя — раскладывая подарки от моего мужа, она кивнула в мою сторону, а затем исчезла тем же путем, каким пришла — прямо за дверью.

Когда я снова осталась одна, я, наконец, встала и вернулась к кровати, чтобы просмотреть вещи, которые мне дали. Само по себе платье было явным признаком того, что это был не выбор, но было множество других вещей. Было больше обуви, чем в той оригинальной паре, которую я видела горничная уходит. Несколько пар обуви от Louboutin, Manolo Blahniks и многое другое.

Были коробки от Tiffany & Co., Cartier и Harry Winston.

— Куда, черт возьми, он меня везет? — поинтересовалась я вслух.

Старая поговорка "любопытство сгубило кошку" повторилась у меня в голове, даже когда я заметила оставленный там белый конверт. Я подняла его и перевернул, чтобы найти свое имя — Ангел Прайс — написанное на неповрежденной поверхности. Я заметила, что оно было написано от руки, а не напечатано. Разорвав обратную сторону, я вытащила письмо из конверта и развернула его.

Это были инструкции.

Надень это платье. Выбери себе аксессуары. Нейтральный макияж. Я заеду за тобой в 7 часов вечера.

Хозяин.

Он даже подписал инструкции своим титулом, а не именем. По какой-то причине это заставило меня улыбнуться. Я положила конверт и письмо с инструкциями обратно на кровать и потянулась за платьем. Однако по-прежнему не было никаких указаний на то, куда мы направимся, но это не остановило всплеск возбуждения при мысли о том, чтобы выбраться из этой комнаты, пусть даже всего на одну ночь.

Я снова прикоснулась к ткани платья, поднимая его с кровати и держа перед собой. Был глубокий вырез с вырезами по бокам, чтобы длина платья сидела на моих бедрах. Я крутила и переворачивала его, замечая полоски, которые должны были удерживать его сзади, и ничего больше. К нему не было ни бюстгальтера, ни комплекта нижнего белья. Не удивительно. Я начинала понимать, что Гейвен Бельмонте был еще большим извращенцем, чем я его знала.

Вздохнув, я натянула ночную рубашку через голову и начала надевать платье. Нижняя половина платья достаточно легко встала на место, как только оно оказалось на мне, но верхняя провисла вперед, пока я возилась и изо всех сил пыталась переплести полоски от спины к переду, чтобы оно держалось. После нескольких неудачных попыток и последующих неудач я, наконец, сдалась и просто завязала шнурки на шее, чтобы они не спадали.

Просьба Гейвена о нейтральном макияже была без проблем — не то чтобы я действительно могла сделать что-то еще с тем, что мне дали. Среди коробок была приготовлена одна-единственная палитра косметики, а также все остальные инструменты, необходимые для создания полного лица. Обычно я бы предпочла не наносить такой макияж, надевая явно бесценное платье, опасаясь испортить его какими-нибудь осадками, но если только я не хотела стоять в ванной с обнаженными сиськами, то это было самое лучшее, что могло получиться. То, что я была вынуждена так долго оставаться обнаженной, определенно заставило меня ценить одежду больше, чем я думала.

Стоя перед зеркалом, я вспомнила о том, что Гейвен сделал со мной всего несколько часов назад. Я вздрогнула от этого воспоминания, нахлынувшего и от того, что унижение и возбуждение скапливаются внизу моего живота. Теперь, после нескольких дней стимуляции, моя задница чувствовалась странно. Я никогда не задумывалась о том, хотелось бы мне вернуться туда или нет, но после того, через что заставил меня пройти Гейвен, я знала одно наверняка.

Я была такой же извращенкой, как и он.

Я закончила подготовку к приезду Гейвена в рекордно короткие сроки, и ровно в 7 часов вечера дверная ручка повернулась, и он появился. У меня перехватило дыхание. Мое сердце подскочило к горлу, и я застыла при виде него — безупречно одетого в сшитый на заказ костюм черного цвета. На нем не было галстука, был носит набор колец, которых я никогда раньше на нем не видела — четыре из них на костяшках пальцев правой руки. Массивное серебро привлекло мое внимание, ненадолго отвлекая, когда он вошел в комнату и встал передо мной.

— Ты выглядишь потрясающе. — Слова Гейвена вернули меня к реальности, и я резко подняла взгляд, чтобы встретиться с ним взглядом, когда он уставился на меня в ответ, в его глазах было что-то удивительное. Развлечение. — Хотя, — его рука поднялась, и он дотронулся пальцем до того места, где я завязала тесемки ткани сзади платья вокруг шеи. — Не думаю, что его надо носить.

Он легко развязал узел, и ткань, прикрывающая мою грудь, упала вперед. Мое сердце выпрыгнуло из горла обратно на свое место и начало набирать темп, колотясь о внутреннюю поверхность груди, когда мои соски затвердели под его горячим взглядом.

— Повернись.

Одно слово. Приказ. Команда. И я повинилась, медленно поворачиваясь, пока не оказалась к нему спиной. Он протянул руку вокруг моего тела и собрал полоски ткани, прежде чем скользнуть ими вверх по моим рукам. Я посмотрела вниз, когда верхние складки платья сошлись вместе, а затем почувствовала, как они стягиваются вокруг моей спины, перекрещиваясь на мои плечи и вниз по бицепсам — почти прижимая мои предплечья к телу. Резко дернувшись, я ахнула и чуть не наткнулась спиной на твердое тело у себя за спиной.

— Вот так, — сказал Гейвен, его голос был низким и полным гравия. — А теперь повернись и дай мне посмотреть на тебя.

Повернувшись на каблуках, которые я выбрала, — к чему я определенно привыкла за последние несколько лет, — я запрокинула лицо вверх. Наполненный удовольствием смуглое лицо Гейвена, его глаза были прикованы к тому, как полоски ткани обхватывали мои груди и приподнимали их, создавая ложбинку между грудями.

У меня внутри все задрожало, когда он наклонился надо мной и посмотрел на матрас, где лежали остальные неиспользованные украшения.

— Еще несколько деталей, — сказал он, беря что-то в руки.

Холодный металл коснулся моей спины, заставив меня выгнуться навстречу ему, когда он надел что-то похожее на изящную цепочку вокруг моей талии, а затем прикрепил бриллиантовую брошь к середине платья, где полоски соединялись, прежде чем нижняя половина ниспадала к вырезам по бокам на бедрах. Он закрепил его на месте, прежде чем дотянуться до чего-то еще и поднести к моей шее.

Не в силах отвести взгляд от его глаз, я стояла совершенно неподвижно, пока он надевал колье мне на шею.

— Ну вот, теперь ты само совершенство, — заявил он. — Пойди посмотри.

Моргая, когда он отодвинулся от меня, я нетвердыми шагами направилась в ванную и вошла, чтобы посмотреть на себя в зеркало от пола до потолка. Вид меня заставил мой разум перенестись назад во времени. С моими волосами, собранными в беспорядочный, бесхитростный шиньон — лучшее, что я могла сделать с моими ограниченными запасами, — бриллиантовое колье на шее выделялось еще больше.

Я решила не носить ожерелье просто потому, что оно напоминало мне о первом подарке, который он мне когда-либо сделал. Это ожерелье было поразительно похоже. Я протянула руку и дотронулась до него, когда в дверном проеме позади меня появилась тень. Мне не хотелось признаваться в этом — даже самой себе, — но ожерелье ощущалось прямо у меня на шее. Это было похоже на возвращение домой. Странно, учитывая, что я знала Гейвена совсем недолго, считалась его женой всего одну ночь, прежде чем все это взорвалось у меня перед носом.

Словно почувствовав мрачный поворот моих мыслей, Гейвен подошел и положил руку мне на плечо. Контраст его широкой, покрытой шрамами ладони с моей кожей был очевиден. Он сохранял тот же вид, что и пять лет назад. Сильный. Компетентный. Пугающий.

Мои глаза встретились с глазами Гейвена в зеркале, и стук моего сердца отдавался в ушах. Его голодный взгляд скользнул вниз по моему телу в отражении. Жар прилился к моей коже. Я с трудом сглотнула. Он был грозной фигурой за моей спиной.

— Как ты думаешь, ты готова? — спросил он.

Я сомневалась, что когда-нибудь буду готова к безумию, на которое он постоянно толкал меня, но я должна играть по его правилам, если у меня был хоть какой-то шанс выжить.

Повернувшись к нему лицом, я подняла руку, и он пожал ее. Мой ответ, когда он прозвучал, был такой же ложью, как и в ту ночь, когда мы поженились.

— Я готова.