Жестокий хозяин

Глава 17

Мне нужно выпить. Что-то крепкое, понял я, наблюдая, как Ангел выходит и направляется в раздевалку, покачивая бедрами в присущей ей естественной манере. Она, вероятно, даже не осознавала этого, но каждое ее движение было чертовски чувственным. Было ли ошибкой привезти ее сюда?

Почти сразу же, как только у меня возникла эта мысль, предмет моей потребности сам пришел ко мне. Довольно молодо выглядящая официантка остановилась рядом со мной, ее глаза были старательно опущены, а простой воротничок на шее выдавал в ней сабмиссивку, служащую клубу. Она предложила мне выпить со своего подноса, и я взял один.

Йен, конечно, приложил все усилия для открытия клуба на первом этаже и подземелья под ним. Кивнув молодой женщине, я взял один из хрустальных бокалов.

— Спасибо.

— Не за что, сэр, — сказала саба, прежде чем отойти, неся свой поднос другой группе мужчин, задержавшихся поблизости. Нас было много — мужчин и женщин, доминантов и доминанток, — ожидавших появления своих сабмиссивов, прежде чем они войдут на игровой этаж подземелья.

Неся стакан с жидкостью янтарного цвета ближе к главному вестибюлю отеля нового клуба Йена, я заглянул сквозь стекло внутрь и поднес алкоголь к губам. Пряный виски коснулся моего языка и легко обжег горло. Глубоко.

Я вздохнул и уселся в одно из плюшевых кресел неподалеку. Знакомое лицо вышло из ближайших лифтов и двинулось в направлении раздевалки. Я улыбнулся, увидев Америку, ранее Перелли, ныне Маршалл-Трэвис-Петров, когда она вошла в женскую раздевалку.

Как будто я вызвал мужчин по волшебству, Йен, Арчер и Дженсен вышли из лифта следом за ней. Арчер был первым, кто заметил меня, подняв руку в знак приветствия.

— Гейвен! — позвал он, поворачиваясь и направляясь прямо ко мне, остановившись только тогда, когда официантка направилась к ним. Он улыбнулся ей сверху вниз и налил себе выпить. Он опустился в кресло справа от меня и шумно выдохнул. — Что за ночь, правда?

Наверху он был гораздо более сдержан. С другой стороны, толпа, допущенная сюда, несомненно, была ближе и гораздо более проверена, чем те, кто находился наверху.

— Да, — сказал я. Йен и Дженсен приблизились, хотя и немного медленнее, теперь тоже с напитками в руках. Они тоже заняли свои места напротив нас. — Еще раз поздравляю, — сказал я. — Клуб наверху был великолепен, но подземелье… что ж, у тебя есть повод гордиться, Йен.

— Мы все гордимся, — ответил Йен. — Арчер сам спроектировал систему безопасности, а Дженсен помогал ее создавать.

Я не был удивлен этой информацией — они трое всегда принимали участие в работе других. Они двигались как единое целое, как пример, и никто никогда не отставал и не оказывался в стороне. Для меня не стало неожиданностью, когда они в конце концов женились на одной и той же женщине. Теперь они были гордыми обладателями не только одного из самых печально известной принцессы мафии нашего мира, но и самого эксклюзивного БДСМ клуба в Нью-Йорке. Я снова огляделся. Только самые богатые и те, кто прошел множество проверок и собеседований, тем, кто вел такой образ жизни, был разрешен доступ на этот этаж. Это было место за пределами войн и секретов, и не было причин скрывать связи и эмоции, когда имеешь дело с друзьями или деловыми партнерами.

— Итак, как у тебя дела? — спросил Арчер, потягивая свой напиток и откидываясь на темные подушки кресла.

— Хорошо, — констатировал я. Ответом мне было молчание.

Дженсен и Арчер вопросительно приподняли брови, прежде чем обменяться красноречивым взглядом.

— И…? — подтолкнул Арчер.

— И ничего, — сказал я.

Я потягивал свой напиток, наслаждаясь легким жжением, когда он стекал по моему горлу и согревал грудь.

— Это бред, — прокомментировал Дженсен. — Не думай, что мы не видели, как ты и твоя жена вели себя друг с другом.

Арчер посмотрел на меня, но ничего не сказал в ответ на комментарии своего друга. Несмотря на их близость, я был благодарен ему за то, что он не распространил слух, когда я попросил его о помощи. Хотя я знал, что обстоятельства были бы другими, если бы это затронуло их маленькую группу.

— Да, ну, были осложнения, но она вернулась, — сказал я. — И она больше не уйдет.

Нет, даже если бы мне пришлось переломать ей гребаные ноги и привязать ее к спинке моей кровати.

— Я так понимаю, она сопротивляется? — спросил Йен.

— Она научится.

Я осушил свой бокал, на этот раз алкоголь обжигал сильнее. Либо это стало сильнее, либо направление этого разговора быстро испортило мне настроение.

— Женщины — странные существа, — сказал Йен с понимающим видом. — Когда ты думаешь, что преподаешь им урок, который они должны усвоить, чтобы выжить, они обернутся, и ты обнаружишь, что сам учишься чему-то новому.

Мне пришло в голову, что для этих трех мужчин Америка тоже бежала от них. Я наклонился вперед на своем стуле, ставя свой теперь уже пустой стакан на стол между нами.

— Она стала более упрямой, чем была раньше, — признал я.

Это заслужило фырканье от Арчера и еще более приподнятую бровь от Дженсен.

— Ты действительно так удивлен? — спросил Арчер.

Прежде чем я успел ответить, заговорил Йен.

— Она была на свободе, — сказал он. — Она ускользала от тебя годами; насколько я помню, она неплохо справлялась с этим, если тебе потребовалось столько времени, чтобы поймать ее.

Я думал об этом. Да, поймать Ангела было особенно трудно. Каждый раз, когда я думал, что подобрался ближе, она снова исчезала. Я всегда отставал на шаг, и я к этому не привык. Когда она врезалась в меня головой вперед на том тротуаре неделю назад, я почувствовал такой прилив — одновременно облегчение и триумф. Никогда прежде кайф от победы не был таким сильным. Это значило больше, чем любая работа, которую мне когда-либо удавалось выполнить. Это было достижение другого рода.

— Тебе просто нужно трахнуть ее и заставить кончить, — сказал Дженсен. — Как только женщина поймет, что нигде больше не сможет получить то, что ты можешь ей дать, она останется на месте.

Я выгнул бровь.

— В первый раз у тебя это хорошо сработало, не так ли?

Он моргнул, долго и медленно, а затем его осенило. Краска залила его лицо, и он сел.

— А теперь послушай меня, ублюдок, я не…

— Хватит, Дженсен, — рявкнул Йен, обрывая своего друга. — Не позволяй ему выводить тебя из себя.

— Да, — рассмеялся Арчер. — В любом случае, это слишком легко сделать.

И как будто Йен и Арчер спланировали это, Дженсен повернулся и набросился на своего друга. Арчер слушал разглагольствования Дженсена, оставив нас с Йеном рассматривать друг друга почти в тишине.

— У меня нет намерения вмешиваться в твои отношения с женой, Гейвен, — сказал он после паузы, — но мужчина должен задаться вопросом — раз уж ты привез ее сюда — не надеешься ли ты контролировать ее своим образом жизни.

— Она моя, и я могу делать с ней все, что захочу, — холодно ответил я.

Темный взгляд Йена встретился с моим. Холодный. Непроницаемый. Он больше, чем Арчер или Дженсен, напоминал мне меня самого — по крайней мере, более молодую версию.

— Ты всегда довольно холодно относился к женщинам, которых брал в качестве подменышей, Гейвен, — сказал он. — Арчер сказал мне, что это первый раз, когда он видит тебя таким эмоциональным.

Моя верхняя губа приподнялась.

— Я не эмоциональный.

Сама мысль об этом вызывала отвращение.

Йен и глазом не моргнул. Его взгляд не дрогнул. Блядь. Возможно, я был слишком силен. Я заставил свои плечи расслабиться и откинулся на мягкую спинку.

— Для человека, который не был заинтересован в любопытстве, тебе определенно нравится комментировать вещи, которые тебя не касаются, — сказал я.

— Я просто высказываю свои наблюдения, мистер Бельмонте, — ответил Йен. — Если они находят отклик у тебя — ты прав, это не мое дело.

Черт бы его побрал.

— Что ты хочешь узнать? — потребовал я.

Воздух сгустился, и я заметил, что разговор между Дженсеном и Арчером отошел на второй план. Эти двое наблюдали за нами без всякого притворства. Это было вопиюще.

Йен наклонился вперед, ставя свой бокал на стол рядом с моим пустым, прежде чем упереться обоими локтями в колени.

— Зачем ты знакомишь ее с этим образом жизни, не говоря уже о том, чтобы привести ее сюда, если ты не в настоящих отношениях как доминант/сабмиссив? Ты чертовски хорошо знаешь, как расценивается плохое обращение с такими отношениями…

— Отношения, которые у меня сложились с моей женой, тебя не касаются, Маршалл, — пробормотал я, обрывая его убийственным тоном, но он не раскаивался.

Арчер наклонил голову в мою сторону.

— Йен прав, Гейвен, — сказал он.

— Что мешает вам двоим превратить этот… фасад, — он махнул свободной рукой на последнем слове, когда продолжил, — в настоящие отношения доминант/ сабмиссив?

— Я не могу полностью доверять жене, которая предает своего мужа в ту же ночь, когда дала обет повиноваться ему, — выдавил я из себя.

Арчер присвистнул.

— Ну, черт возьми, я и не думал, что она так быстро бегает, — сказал он.

Конечно, нет, я держал это в секрете.

— Что ты сделал, чтобы отпугнуть ее? — спросил Дженсен. — Ты ведь заставил ее кончить, верно? Точка G — это…

— Я хорошо осведомлен о женской точке G, Дженсен Трэвис, — прорычал я.

Йен что-то промычал себе под нос, наконец-то откинувшись на спинку сиденья, его жесткое выражение лица сменилось на созерцательное и вдумчивое, пока он провел рукой по подбородку. Дженсен и Арчер оба расслабились, откинувшись на свои места. Их слова стали скорее дразнящими, чем оскорбительно напряженными.

— Итак, как ты думаешь, почему она сейчас борется с тобой? — спросил Йен.

Это был отличный вопрос, не так ли? Почему?

У меня были свои подозрения. Ангел никогда бы не причинила вреда своему отцу, даже после того, как ее заставили выйти замуж за такого человека, как я. И дело было не в том, что она не могла, у меня было чувство, что Ангел была достаточно порочна, когда ее заставляли делать то, что было необходимо… включая убийство, — но она любила Рафаэлло Прайса. Даже я, которая никогда раньше не думал о своей семье и не знал такой родительской любви, видел это.

С другой стороны, ее сестра, коварная стерва, какой она и была, не питала подобных чувств. Она ревновала — и все еще ревновала, насколько я мог судить. Жаклин Прайс быстро проявила свою порочную и коварную натуру после кончины своего отца. Она выхватила семью Прайс у меня из-под носа с радостным намерением. У нее определенно хватило бы смелости убить своего отца, выгнать сестру и подвергнуть остракизму одного из самых востребованных наемных убийц в ее заговоре с целью завладеть семейным бизнесом.

— Гейвен? — Голос Арчера прервал мои мысли, и я оглянулся на троих ожидающих мужчин.

— На карту поставлено нечто большее, в игре больше игроков, чем просто Ангел и я, — просто заявил я, не желая выдавать слишком много информации.

Йен ухмыльнулся, прекрасно понимая, что я делаю.

— Тогда выбор прост, не так ли?

Настала моя очередь приподнять бровь в ответ на его загадочный дерьмовый вопрос. Его жестокая ухмылка стала шире, когда он увидел мое замешательство.

— Устрани все, что стоит на пути, что бы — или кто бы — ни было, что увез ее в первую очередь. Тогда ей не нужно будет продолжать убегать, не так ли?

Подражая тому, как Йен откинулся на спинку стула, я обдумал его слова. Я всегда планировал отправиться вслед за Жаклиной. Она должна была заплатить за то, что сделала с Рафаэлло, а также с Эванджелин. Затем был тот факт, что она стояла на пути того, что по праву принадлежало мне. Империя Прайс.

Возможно, все, что мне сейчас нужно было сделать, — это увеличить свой график. Может быть, тогда Ангел почувствовала бы себя в достаточной безопасности, чтобы прийти ко мне сама, открыть правду, и остаться.

— Мери, — тон Йена отвлек меня от моих мыслей.

Я поднял глаза, когда Йен встал. Арчер и Дженсен последовали за ним. Я проследил за их взглядом до входа в женскую раздевалку и увидел, что оттуда вышла Америка и, улыбаясь, направилась к нам.

Когда она приблизилась, ее внимание переключилось со своих мужчин на меня. Ее глаза сузились, а губы сжались.

— Гейвен.

— Америка.

— Ты знаешь, как полагается называть доминатов в клубе, Мери, — Йен отчитал ее.

Америка покраснела, а затем кивнула в мою сторону.

— Мои извинения, сэр. Рад тебя видеть.

— Ты прекрасно выглядишь, Америка.

Хотя она совсем не была похожа на моего Ангела, я имел в виду именно эти слова. Америка была потрясающей женщиной. Слегка округлая, соблазнительная, с длинными светло-каштановыми прядями, обрамляющими ее лицо до самых сисек. Я сделал паузу, остановившись на ее животе и очевидной выпуклости там.

— Спасибо, сэр, — ответила Америка.

— Пойдем, — сказал Дженсен, подходя к ней и обнимая ее за талию. — У меня есть сцена, в которой я хочу сняться с тобой, милая.

— Сцена?

— Неприличная сцена, — ответил Арчер, наклоняясь к ней с противоположной стороны и запечатлевая поцелуй на ее плече.

Йен на мгновение задержался, пока Арчер и Дженсен вели свою жену прочь.

— Если ты хочешь того, что у нас есть, Гейвен, — сказал он, снова привлекая мое внимание, — я предлагаю тебе поговорить со своей женой. Узнай правду. Кто-то должен сдаться первым. Доверие — это единственный способ наладить отношения, подобные тем, которых вы добиваетесь.

— Мне никогда раньше не нужно было доверять своим сабам — не так, как я должен доверять Ангелу, — признался я. — Наши отношения совсем другие.

— Потому что это навсегда, — ответил он.

Затем, не сказав больше ни слова, он последовал за своими людьми и женой, а я остался ждать женщину, которую отправил задолго до Америки.

Я вздохнул и уставился на свой пустой стакан. Без сомнения, она ждала множества причин — искала ли она выход? Или она нервничала из-за того, что выходила в одежде, которую я просил? Я должен был признать, что идея выставлять мою жену напоказ по подземелью в нижнем белье была одновременно источником болезненной ревности и гордого возбуждения.

Я хотел, чтобы другие видели ее, хотели ее и знали, что если они когда-нибудь осмелятся прикоснуться к ней, я выпотрошу их внутренности и повешу на их собственных кишках.

Прошло мгновение, и как раз в тот момент, когда я был уверен, что мне придется отправить одну из официанток, чтобы забрать ее, дверь наконец открылась. Я встал, когда появилась белая вспышка. У меня пересохло во рту. Ангел вышла из раздевалки и оглядела вестибюль в поисках меня.

Ее глаза встретились с моими, и я почувствовал, как мой член дернулся в штанах. Черт, она была восхитительна. Идеальный комплект невинно-белого цвета. Однако она больше не была невинной. Я знал это. Она была уже не той женщиной, на которой я женился, но это не означало, что мы не могли иногда притворяться.

Я был намного старше ее, и даже если прошло полдесятилетия с тех пор, как я в последний раз видел ее невинной молодой женщиной, вынужденной выйти замуж за мужчину на восемнадцать лет старше ее, я должен был, по крайней мере, признать, что она повзрослела. Когда она двинулась ко мне, покачивая бедрами, белые завязки ее стрингов натягивались по бокам с каждым шагом, мне пришлось сдерживаться, чтобы не кончить в штаны, как неопытному юнцу.

Она не останавливалась, пока не встала передо мной, подняв лицо, чтобы показать светло-розовый оттенок, который был нанесен на ее щеки. Смущение? Я улыбнулся. Мне понравился этот намек на унижение, который она испытала. Я знал, что если бы я просунул пальцы ей между бедер, она и близко не была бы такой застенчивой, какой казалась. Она была бы влажной и готовой к тому, чтобы ее взяли.

— Ты прекрасно выглядишь, женушка, — пробормотал я.

Мимо прошел мужчина с молодой рыжеволосой девушкой под руку. Несмотря на это, его внимание отвлеклось и задержалось на заднице Ангела. Вспышка ярости пронзила меня. В то же время появилось другое чувство из глубин. Гордость. Собственничество. Он мог смотреть, но он никогда не смог бы получить то, что всегда должно было принадлежать мне.

Я шагнул вперед, пока моя передняя часть не оказалась прямо напротив ее. Ее ресницы опустились, когда я обвил рукой ее шею сзади и притянул ее лицо к своей груди. Эта упрямая, дерзкая женщина была моей. Сегодня вечером я намеревался показать ей, как многого она упустила, когда она сбежала … и как сильно она захочет, чтобы я продвигался вперед до конца нашей супружеской жизни.

Потому что Ангел была привязана ко мне, отныне и навсегда.

Пока смерть не разлучит нас.