Наверно, самый живописный вид Южного побережья — это если смотреть с открытой веранды бара «Лас Бризас» на лагуну и городок Лагуна, раскинувшийся внизу — такой старозаветно-средиземноморский, с белыми домиками под терракотовой черепицей крыш. Особенно хорош этот вид на закате, когда небо из голубого становится лавандово-лиловым, а алое летнее солнце начинает клониться вниз, к горизонту, чтобы поцеловать гладь океана.
— Спасибо, что пришли, — говорит Ники и слегка наклоняет свою водочную стопку в обращенном к Джеку приветственном жесте.
— Спасибо за угощение, — говорит Джек, приподнимая свою бутылочку пива.
— Я просто хотел поблагодарить вас за то, что помогли разрядить ситуацию во время той недавней безобразной сцены в церкви, — говорит Ники.
— Нет, — говорит Джек. — Вам просто хотелось узнать, что рассказала мне Летиция дель Рио.
Ники улыбается:
— Ну, и это тоже.
— Она рассказала мне нехорошие вещи.
— Не сомневаюсь, — говорит Ники. — Уверен, что она наговорила вам бог знает что, состряпала компот из невесть каких бредней. Я даже думаю, что иногда она и сама верит в свои измышления. Летти — больная женщина.
— Да?
— Ну ведь обе они из одной и той же неблагополучной семьи, не правда ли?
— Летти говорит, что Пам лечилась.
— Да, — смеется Ники. — Видели бы вы эти счета!
— А результат?
— Не пила после этого, по-моему, недели две. Игра не стоила свеч.
Они сидят за столиком, пьют и наблюдают, как разгорается закат, как этот прекрасный южнокалифорнийский фейерверк меняет цвет с лавандового на фиолетовый с багрово-красным оттенком.
— Райский вид, — вздыхает Ники. Потом говорит: — Подумайте сами, Джек. Ведь после меня преимущество в получении денег по страховке за жизнь — у Летти. И опекунство над детьми, конечно. Так разве не в ее интересах придумывать про меня всякие страшилки?
Джек глядит, как красное солнце плавится в океане.
— Знаете, что я думаю? — спрашивает Джек. И делает большой глоток пива.
— Не берусь даже гадать, Джек.
— А думаю я, — говорит Джек, — что вы убили жену, а затем подожгли дом. Вот так.
И он улыбается, видя, как белеет лицо Ники.
Долгую минуту Ники лишь молча смотрит на небо, а потом заставляет свое лицо расплыться в снисходительной ухмылке. И, глядя на Джека, бросает:
— Докажите.
— Докажу, — говорит Джек.
За спиной Ники полыхает небо, солнце и океан горят огнем.
Как адское пламя, думает Джек.
Этот убийственно прекрасный ад.