Динь-динь.
Ники выходит к двери с бокалом шампанского в руке.
— Это в знак траура? — спрашивает его Джек.
— Каждый горюет как умеет.
— Я знаю, что вам не терпится узнать о судьбе вашей претензии, — говорит Джек. — Так как компания «Жизнь и пожар в Калифорнии» всячески старается улучшить обслуживание клиентов, я решил проинформировать вас лично.
— О чем именно?
Джек видит, что за спиной у Ники в нескольких шагах от него стоит Россия-матушка.
— Завтра вы получите официальное уведомление, — говорит Джек. — Вам сообщат, что в удовлетворении ваших претензий как в части страхования по пожару, так и в части страхования жизни вам отказано на том основании, что вы нарушили условия обоих договоров насильственными действиями. Мы посчитали, что имеем достаточно доказательств, чтобы утверждать, что вы причастны как к смерти вашей жены, так и к пожару в вашем доме.
Джек видит, как сужаются зрачки Ники и как тяжелеет его взгляд.
— Вы делаете серьезнейшую ошибку, — говорит Ники.
— Ладно. Вы уже говорили мне это.
— Но вас, кажется, это ничему не научило?
— Вроде того.
С великолепной выдержкой Ники лишь пожимает плечами и отпивает из своего бокала.
Глядя поверх его плеча, Джек спрашивает:
— Разве вы не собираетесь предложить мне чаю?
Дверь захлопывается прямо перед его носом.
— Думаю, что это означает «нет», — говорит Джек.
Он чувствует себя лучше, чем когда-либо за эти двенадцать лет.
Как будто кончилась наконец долгая темная ночь.