Живой Журнал. Публикации 2015

История про то, что два раза не вставать (2015-04-30)

Много лет назад, когда вода была мокрее, а сахар — слаще, я посмотрел в телевизоре фильм «Главный калибр».

Этот фильм буквально перепахал мне душу. Потом оказалось, что фильм, что меня когда-то так впечатлил, оказался не просто фильмом, а таким засушенным сериалом — что-то вроде напитка Перестройки под названием «Инвайт».

Потом уж телевизионные люди стали показывать его по разным федеральном и прочим каналам.

Вот и сейчас, когда я пишу вам эти строки, его показывают по каналу Ren-TV.

И вот, что я записал тогда, чтобы два раза не вставать.

Действие происходит в двух временах — и сейчас, и в 1943 году. В сорок третьем — просто ад. И Скорценни к тому же.

Да и современность — неласковая, но с надеждой. С очевидной завистью к «Секретному фарватеру», ну и то, что одного из героев зовут Городецкий, вставляет не по-детски.

Хотя нет, современная часть — это такой канон советского кино, принцип построения поздних советских фильмов начала восьмидесятых, когда герои современности — молодой офицер, комсомолка и их маленькие друзья противостоят иностранному шпиону, что пришёл бередить старые раны, копаться в военном окаменевшем говне, чтобы достать секретные партийные книжки, опись предателей, награбленные драгоценности, библиотеку Ивана Грозного (нужное подчеркнуть). А этим героям зеркально сопоставлены солдаты и матросы, которые…

Ну, понятно, что в далёкие военные годы главный герой погибает, а теперь, будто доживая за него, — любовь-морковь, и офицер с комсомолкой идут к алтарю… то есть, нет, конечно, получают малогабаритную однокомнатную квартиру.

Под эту схему переделали в ту пору даже одну пьесу Константина Симонова. Был ещё фильм про сына погибшего командира подлодки, который тоже стал командиром подлодки и хорошо проявил себя на учениях и, в отличие от папы, выжил. Повторяю, без определённой лексики тут не обойдёшься, так что просьба слабонервным дальше не читать.

Есть, конечно, фильмы о войне, которые все обсуждают — «Сволочи», там, какие к примеру. Ну, да — хуёво сделан, против Красной Армии и всё такое. Но судьба показывает мне, что и в честь Красной Армии можно такое снять, что держите меня семеро.

Я вообще удивлён, что по улицам нынче (Писано сие в 2007 году) не бегали полоумные, и не пересказывали прохожим сюжет этого фильма.

Поэтому тут и начинается всякая лексика. Исходя из слова «калибр» в названии, я думал, что это какие-нибудь советские «Пушки острова Наваррон».

Но нет, фильм вот про что — с какого-то перепою нацистские негодяи (под начальством Отто Скцорцени — как же без него) устроили свою тайную лабораторию по производству Военного Экстази. Это всё находится в тайных болотах, которые, в свою очередь, выделяют болотный газ (метан, наверное, но этого названия никто не произносит). Там этого газа просто гуталиновая фабрика, и от одного только выстрела всё может подзорваться.

Поэтому нацистские негодяи ходят с автоматами МП-40, из которых вынуты все патронные патроны, и угрожают словами Несчастным Пленным Красноармейцам, что копают яму в Подземной Лаборатории. Хули они копают — про это не знает никто. Я так думаю, что просто надо было как-то занять этих красноармейцев.

В промежутках между работой Несчастные Красноармейцы истово крестятся. Перекрестившись, несколько Несчастных Пленных Красноармейцев устраивают драку, а потом — побег, но в лесу их обнаруживают мускулистые Гламурные Эсэсовцы, которые похожи на крашеных пергидролем пидорасов из гей-клуба. (Ну, может, бывают такие — не знаю). Гламурных Эсэсовцев играют накачанные дембеля (они ходят дико расхристанные, без ремней и в полурастёгнутых парадках).

Вся фишка в том, что Гламурные Эсесовцы жрут Военное Экстази как конфеты — горстями.

Натурально, Несчастных Пленных Красноармейцев пиздят ногами (стрелять-то нельзя), но кто-то из беглецов всё же прорывается к своим. (Тут я потерял сознание, и значительный кусок фильма у меня выпал из описи).

…Услышав про эти безобразия Красноармейский спецназ грузится в Красноармейский самолёт производства бывшей братской Украины Антонов-2 и выходит на тропу войны (буквально). Красноармейский спецназ состоит из капитана, очень похожего на Чапаева, каким его изобразил народный артист Бабочкин; лица кавказской национальности (он всё время говорит как Сталин в фильме «Освобождение», растягивая слова, и постоянно проёбывает кинжал, оставшийся от отца в наследство — половина его реплик про этот кинжал, и у него, как у любимой девушки героя бессмертной поэмы «Москва-Петушки», коса до попы.

Это взрывчатое, надо сказать, сочетание — не хуже метана.

Там есть ещё один бессмысленный боец (он интересен тем, что у него тщательно подбритая бородка как у диджея и он постоянно хамит начальникам из разведотдела фронта), девушка и фронтовой кинооператор. Откуда взялась последняя парочка я совершенно не понял, потому что, когда я вновь пришёл в себя, девушку и кинооператора нацистские негодяи уже отпиздили ногами и взяли в плен.

И вот наши бойцы подходят к болоту и тупо смотрят в воду. Сначала в него прыгает Чапаев (он привык), а потом и остальные. Бойцы, (не снимая сапог), долго бороздят просторы тайного болота, будто фойе Большого Театра. Навстречу им, отперев дверь тайной лаборатории Золотым ключиком, выплывают нацистские водолазы (У них, чтобы мудаки-зрители не перепутали, на рукаве гидрокостюма повязка со свастикой).

Недолго думая, бойцы перерезали всех водолазов заветным кинжалом, а тут навстречу выплыл и Чапай.

— Пока вы водолазов резали, — говорит, — я Золотой ключик спиздил.

— Охуеть! — говорят все радостно, потому что понимают, что с Золотым ключиком они круче любого Буратино.

Красноармейский спецназ залезает внутрь Тайной Лаборатории. Надо оговориться, что в наших говнофильмах все Тайные Лаборатории сняты в декорациях из «Небесного тихохода», где под ужасные звуки из стены выезжала большая пушка.

Был, кстати, такой ещё фильм «Фронт без линии фронта».

Этих фронтов и фильмов про них (они все про организованных партизан под начальством артиста Штирлица, который там в главной роли) было много, но в одном точно была Тайная Лаборатория в Пенемюнде и — там были те же декорации, только цветные. И тоже выезжала из-за флага со свастикой на том же лафете — только не пушка, а Убийственная Ракета.

Чтобы зритель не перепутал Тайную Лабораторию, с какой-нибудь хуйнёй, там всегда по углам стоят огромные фанерные свастики, а на стенах висят имперские орлы в два человеческих роста. Надо сказать, что из того же «Небесного тихохода» спиздили антураж Тайных Лабораторий и в компьютерной игре «Вольфшанце», в которую я играл, когда был молод и имел силёнку.

Здесь ровно тоже самое.

Тут герои начинают месить охрану. Всё это спизжено уже из фильмов про Джеки Чана — особенно усердствует боец с косой до попы. Ну, это кто бы сомневался.

За углом бойцы видят Нацистского врача-вредителя, что уже занёс над девушкой Смертельный Шприц.

— Позвольте, у меня тут эксперимент, — возмущается Нацистский Врач-вредитель. (Они все по-русски говорят).

— Так поучаствуй в нём сам, дарагой! — говорит лицо кавказской национальности и втыкает во врача его же Смертельный Шприц.

Но как только бойцы выбираются наверх, их встречает банда Гламурных Эсэсовцев. Все становятся в ушуистские позы и ну пиздиться ногами.

Кто бы сомневался.

Гламурных Эсэсовцев сразу профилактически отпиздили, они очень обиделись и тут же достали из карманов большие таблетки Военного Экстази и их сожрали. Но бойцы Красноармейского Спецназа оказались не лыком шиты — они-то давно спиздили Военное Экстази из лаборатории. И теперь, на глазах удивлённых Гламурных Эсэсовцев его тоже сожрали.

Ну и опять наваляли Эсэсовцам по самое не балуйся.

Всё это раненному фронтовому кинооператору жутко надоело, и он понял, что таким манером фильм никогда не кончится.

Оказалось, что пока все пиздили Военное Экстази, он спиздил парабеллум с одним патроном.

— Съёбывайте! — говорит он своим товарищам и девушке. — А я стрельну и погибну смертью храбрых.

Тут все и съебались.

Даже Гламурные Эсесовцы, кроме главного. Этому-то главному всё было похуй.

Тут кинооператор пальнул, и ещё две минуты фильм снимали сквозь конфорку бытовой газовой плиты.

Очень похоже на рекламу «Газпрома», кстати.

Дальше хуй его знает, что произошло, но очевидно, что Красноармейский спецназ выжил, переоделся и вот бойцы, отдавая честь, торжественно кладут кинокамеру на могильный холмик.

Ну и, действительно, — хули её к своим тащить — она тяжёлая.

Вот какие огурцы продаются теперь в магазинах. Такие вот фильмы показывают нам в прайм-тайм. (Тут я вклинюсь в этот текст из сегодняшнего дня и скажу — вот уже почти десять лет подряд). Ни в пизду, так сказать, ни в Красную Армию.

В ролях: Александр Соловьев, Алексей Фаддеев, Глафира Тарханова, Юрий Сысоев Режиссер: Михаил Шевчук. Россия. 2006.

Извините, если кого обидел.

30 апреля 2015