Жизнь экспромтом

ГЛАВА 18

— Сволочь! Сволочь! Сволочь! — выпевала сквозь зубы Рита, одновременно балансируя в неустойчивом равновесии на одной ноге, потому что дело происходило в Беверли-Хиллз на занятиях энергетической йогой. В данный момент предполагалось, что она совершает поклонение Солнцу, но пока другие участники курсов распевали разные «омы» и «ахи» и молились отдаленным планетам, она проклинала не столь отдаленного сукиного сына Рэнди, который, как оказалось, вовсе не уезжал по делам в Нью-Йорк, а все это время находился дома, со своей женой, на которой он был женат уже четыре с половиной года!

Рита сменила позицию и стала балансировать на другой ноге. Одно дело — просто обманывать женщину, и совсем другое дело — обманывать женщину с собственной женой! Сюжетец наподобие тех, из которых Джерри Спрингер лепит свои шоу. Она закрыла глаза и начала глубоко дышать: вдох-выдох, вдох-выдох, повторяя при этой: «Гад! Гад! Гад!» Через несколько минут ей стало немного легче, и она начала понимать, что означает слово «энергетическая йога».

С дрожащими ногами и болью в коленках Фрэнки тоже пыталась принять позу, которую инструктор называл «позой собаки». Сегодня была суббота, семь часов вечера, и ее привезла в «Жизненный центр Беверли-Хиллз» Рита, которая записалась на шестинедельные курсы йоги в качестве одного из шагов своей обширной программы самосовершенствования. Эта программа была объявлена Ритой после обнаружения Рэнди с женой возле «Кофейного боба и чайного листа».

Прошла уже целая неделя с тех пор, как Рита бросилась через улицу, поперек интенсивного движения к джипу «Изуцу», терпеливо подождала, пока Рэнди придет в себя после страстных объятий, и надавала ему изрядное количество звонких пощечин. Она происходила из семьи боксеров легкого веса — ее отец, Шеймас, в 1950-е годы был чемпионом Графства Корк в течение пяти лет подряд — и очень гордилась своим левым хуком. Не стоит и говорить, что после этого события развивались достаточно безобразно. Женщина начала вопить на разные лады, что она жена Рэнди, и тоже сопроводила свои слова несколькими ответными выпадами, обзывая Риту шлюхой и угрожая подать в суд за моральный ущерб, в то время как Рэнди, съежившись, прятался за ее спиной и ни слова не говорил, только поглаживал свой разбитый подбородок и проверял, целы ли зубы. Все это длилось до тех пор, пока в инцидент не вмешалась Фрэнки, которая увела рыдающую Риту к машине Рилли, на чем этот кошмар и закончился.

То есть закончился, да не совсем. Через пару дней Рита, которая обычно боролась с душевными травмами, нанесенными ей изменами бойфрендов, с помощью дешевого белого вина и сигарет, обнаружила, что на этот раз боль почему-то не утихает, хотя было выпито изрядное количество шардоне из оптово-розничного магазина «Трейдер Джо» за 3,99 доллара за бутылку и выкурено столь же впечатляющее количество пачек «Американского духа», и совсем пала духом. Хуже всего было то, что на следующий день у нее было назначено прослушивание на роль в «Малибу-мотеле», о которой она думала, что та наверняка у нее уже в кармане, но директор по кастингу, непривлекательная особь мужского пола лет сорока с небольшим в костюме от Донны Каран, оборвал ее на полуфразе со словами «Не звоните нам, милая, мы сами вам позвоним». Вряд ли стоит говорить, что они так и не позвонили.

Рита была полностью раздавлена. На этот раз она не нашла в себе сил сказать «Ну и черт с ним», наложить на лицо боевой раскрас косметики и пуститься во все тяжкие. Здесь вам не Лондон, а Лос-Анджелес. Кафе, куда она могла бы зайти, чтобы посидеть с бокалом вина в одной руке и сигаретой в другой, вряд ли могло бы ей доставить особую радость, потому что за ними всегда маячил штраф за курение и вызов бдительным персоналом машины для отправки в Общество анонимных алкоголиков.

Поэтому она решила избрать другой путь. В Ла-Ла это означало две возможности. Первая — пойти к психотерапевту. Но мысль о том, что нужно платить сто баксов совершенно незнакомому человеку только за то, что он час будет выслушивать ваши стоны и жалобы на жизненные проблемы, приводила ее в еще большую депрессию, — тем более что она могла совершенно задаром жаловаться и стонать в присутствии Фрэнки. Поэтому она избрала вторую возможность, гораздо более дешевую и популярную среди населения: книги по самосовершенствованию.

Три дня пролежав в постели, она постепенно нащупала свой путь через дебри всяких «Помоги себе сам», «Измени жизнь к лучшему», «Скажи до свиданья своим страхам и комплексам», «Женщина — это нормальное существо, мужчина — существо с другой планеты» и так далее. Она вынырнула из этого моря литературы, полная надежд и уверенности в собственных силах. Оставалось только действовать, причем все ей казалось простым и доступным. Чтобы успокоиться, достичь совершенства, полностью выразить себя, стать счастливой и успешной, необходимо было пройти десять легких шагов (неважно, что в каждой главе к ним добавлялось еще сотни три разных не столь легких, но обязательных сопутствующих действий). Согласно компетентным авторам подобной литературы — женщинам и мужчинам, как на подбор носящим очки и пережившим депрессию, развод и смертельную болезнь, с лучезарными запатентованными улыбками, имевшим травматический внутриутробный и родовой опыт, — ей также нужно было обзавестись несколькими вспомогательными средствами. В конце концов, все эти книжки являлись частью мультимиллионного коммерческого предприятия. Они не собирались помогать вам задаром, с какой стати?

Итак, прикусив свой циничный язычок, Рита решила снова отдать визит в книжный магазин «Дерево Баньяна», заполненный, кроме книг, разным ладаном, ритуальными колокольчиками и обрывками кожи, которые предположительно должны были улавливать ваши сны, и под руководством Мелиссы — холодной и неприступной продавщицы, которая жила в Каньоне Топанга, была вся расписана оранжевыми татуировками и носила на всех конечностях и всех пальцах индийские серебряные браслеты и кольца, которые звенели при каждом ее шаге, — она купила живительные кристаллы, снимающие стресс ароматические масла, миниатюрный Дзен-сад и книгу по фэн-шуй. Довольная своими покупками, она поехала в Беверли-Хиллз и записалась на курсы йоги. Затем заскочила в супермаркет органической пищи «Миссис Гуч» — место тусовки разных знаменитостей — и купила там разных фруктов, семян и проросших растений. К моменту возвращения домой она ухитрилась истратить около тысячи долларов. Ну и что из этого? Помощь самому себе — это ведь очень дорогое удовольствие.

— Вдохните и… примите позу дельфина. — Инструктор, пребывающий в прекрасной спортивной форме, выкрикивал команды через микрофон, как сержант на плацу, муштрующий роту новобранцев, только эти новобранцы представляли собой очень красивых, как на подбор юных людей с телами столь пропорциональными, тонкими и загорелыми, что они скорей смахивали на идеальные крендельки человеческой формы. — Сменить позицию, поддержка, захват, быстрее, сжались, толкнули, вытянулись, работайте, работайте, не стойте на месте. — Его безжалостная муштра казалась бесконечной. Никаких перерывов и поблажек энергетическая йога не предусматривала. Только запах сжигаемых калорий, не менее полторы тысячи за час, если верить развешанному над классом огромному рекламному плакату.

Фрэнки ему верила. Она едва поспевала за командами инструктора, покорно принимала разные неудобоваримые позы, которые видела когда-то разве что в книге «Камасутра». Это была вовсе не та йога, которую она себе представляла перед тем, как Рита увлекла ее вместе с собой на занятия. Где здесь, скажите пожалуйста, хипповый и обтрепанный учитель в биркенстоковских сандалиях? Где благоухающие коврики для релаксации? Где розовощекие женщины средних лет в черных трико, всегда изображаемые на рекламных проспектах и видео? Возможно, они сейчас дома, пьют шоколад и смотрят телевизор с задранными вверх ногами, подумала Фрэнки, пытаясь, по команде инструктора, завернуть тело спиралью. Самое главное, что она тоже желала оказаться вместе с ними.

— Я себя чувствую гораздо лучше. А ты? — спросила ее раскрасневшаяся Рита, когда класс йоги закончился. Обернутая в полотенце, она выглядела очень довольной собой.

Фрэнки едва могла говорить, все ее силы сейчас уходили на то, чтобы поймать ритм дыхания.

— Ты, наверное, шутишь. Я просто на последнем издыхании. И кажется, у меня что-то с икрами: когда я пыталась достать до носков, они очень болели.

Она с трудом выползла из зеркальной студии и открыла скользящие двери в общую раздевалку.

— Ну, ты сама виновата, потому что у тебя слишком длинные ноги, — без всякого снисхождения ответила Рита.

Фрэнки проигнорировала ее слова, вытерла со лба пот и скользнула к своему шкафчику. И поморщилась, когда наклонилась, чтобы развязать кроссовки.

Рита села рядом с ней:

— Надеюсь, что это вычеркнет Рэнди из моей системы координат. — Она обернула вокруг талии одно из пушистых полотенец и начала снимать под ним свой спортивный костюм. Для человека, столь любящего обнажать свою плоть и щеголять в обтягивающих нарядах, Рита была на удивление застенчивой, когда дело касалось раздевания в комнате, полной незнакомых людей.

— Как бы мне хотелось то же самое сказать о Хью, — вздохнула Фрэнки. Она сняла наконец свои кроссовки и с отчаянием забросила их в свой шкафчик. — Но мне кажется, что для этого потребуется нечто гораздо большее, чем несколько солнечных приветствий, поз дерева или дельфина.

— Ты все еще никак не можешь от него отделаться, не так ли?

Фрэнки кивнула:

— Ничего не могу с собой поделать. Никто даже близко не может сравниться с Хью. — Она начала стягивать с себя леггинсы, которые словно приклеились к ее икрам вакуумным способом. — Звучит банально, но если на свете существуют родственные души, то для меня такой душой является Хью. — Она встала и начала вертеться перед зеркалом, пытаясь разглядеть свою задницу в огромных зеркалах. Потом снова тяжело вздохнула. — Я знаю, что, по-твоему, я должна встречаться с другими мужчинами, и ты, разумеется, права, но, когда дело доходит до свиданий, я чувствую, что не могу. Даже мысль о том, чтобы встретиться с кем-нибудь другим, кроме Хью, вызывает у меня отвращение.

Рита распустила волосы.

— Я тебя не виню. После того, что случилось со мной и Рэнди, я начала думать точно так же, как и ты. Ты абсолютно права относительно мужчин. Я думаю, что нам обеим в этом смысле нужен перерыв.

— Обеим? — Фрэнки не могла скрыть своего сомнения. Целомудренная Рита. В этом сочетании было что-то несуразное.

— Да, представь. С сегодняшнего дня власть переходит к женщинам. Я не могу больше себе позволить столько энергии тратить на мужчин. — Она наклонилась к зеркалу, внимательно осмотрела свое лицо и начала выдавливать прыщи на подбородке. — Все эти подходы, флирт, разные средства… а я ведь даже еще не все средства пускала в ход. Когда я думаю о том, сколько времени в моей жизни было потрачено на разные волнения по поводу мужчин, на размышления о них, на сомнения по поводу того, позвонят ли они или нет, на переживания по поводу того, что они не звонят, на размышления по поводу того, что именно они хотели сказать, когда звонили… Господи, да это просто полноценная работа! Если бы я столько же сил тратила на актерскую игру, сколько на своих бойфрендов, то наверняка бы уже получила Оскара. — Потерев ярко-красное пятно, которое осталось после выдавленного угря, она отвернулась от зеркала. — Это в любом случае ужасно, если, конечно, я не встречу человека, достойного того, чтобы ради него нарушить обет безбрачия. — Она говорила об этом так, словно пребывала в безбрачии уже по крайней мере многие годы, а вовсе не неделю. — Однако этот Рилли очень мил. — Она пошарила на дне своей сумки, достала оттуда целый арсенал разных кремов: отшелушивающий, антицеллюлитный, подтягивающий, которые все обещали гладкие бедра за восемь недель. — Если бы я на данный момент не покончила с мужчинами, то наверняка сделала бы на него стойку.

Фрэнки замерла. По каким-то причинам она чувствовала неловкость при упоминании имени Рилли.

— Хотя, конечно, право выбора за тобой, — если, конечно, ты в этом заинтересована.

— За мной? Не валяй дурака. Я в нем совершенно не заинтересована. — Она с грохотом захлопнула дверцу своего шкафчика и повернула ключ.

— Не стоит так чувствительно на все реагировать, — попеняла ей Рита. — Я понимаю, что ты еще не преодолела своего Хью, но Рилли, судя по всему, очень хороший парень. И мне кажется, что ты ему нравишься все больше. Особенно теперь, когда вы собираетесь вместе работать.

Фрэнки почувствовала угрызения совести. Ну зачем она набросилась на Риту?

— Я работаю на него, Рита. Это совсем не то же самое, что работать вместе с ним. И к тому же я делаю это ради денег. И больше ни ради чего. Если мы с ним никогда больше не увидимся, то у меня не возникнет по этому поводу никаких задних мыслей.

Она схватила свой шампунь и кондиционер и отправилась в душ, где плотно задернула за собой душевую занавеску. Она стояла под горячими струями воды и думала о том, что была не совсем права, когда говорила про задние мысли. На самом деле задние мысли по поводу Рилли у нее очень даже возникали. А если еще точнее, то множество задних мыслей.

Она выдавила шампунь на ладонь и начала намыливать волосы. Последние несколько дней она обнаружила, что часто думает о Рилли. Ну и что из этого? Это совершенно ничего не значит. Во всяком случае, это не означало, что — не дай бог — он ей нравится. Ей нравился Хью, а Рилли был его полной противоположностью. Неряшливый, обтрепанный и небритый, Рилли беспрерывно курил, пил пиво прямо из горлышка и — судя по многочисленным оберткам на полу его «Мустанга» — придерживался диеты исключительно из бургеров и жареной рыбы. Даже если бы она все еще не была влюблена в Хью (а она, разумеется, была в него влюблена), то и тогда бы она никогда не положила глаз на Рилли. Никогда на свете. Он совершенно был не в ее вкусе. Она закрыла глаза и, подставив голову под душ, начала смывать шампунь. И тем не менее продолжала неотступно о нем думать.

Она отжала волосы и выдавила на голову кондиционер. Она не могла не признавать того факта, что с Ритой он вел себя весьма терпеливо и внимательно, особенно когда та набросилась с кулаками на Рэнди. Хью никогда бы не вмешался в подобную ситуацию. Он ненавидел все формы публичного выражения эмоций, и они всегда приводили его в смущение, как будто по каким-то причинам ему казалось, что они плохо отразятся на нем самом. Факт, что в данном случае дело касалось Риты, не имел для него никакого значения. Они никогда не были настоящими друзьями. Зная Хью, можно было бы с большой долей вероятности предположить, что он просто бросил бы ее там, где она находилась, то есть на мостовой. А вот Рилли не бросил. Он пришел ей на выручку. Разумеется, не как рыцарь в сверкающих доспехах и на белом коне, а просто как парень в потертой кожаной куртке и на разбитой грузовой машине, но все равно следует признать, что это было очень мило с его стороны. В конце концов, он ведь едва знал их обеих.

Она смыла кондиционер и еще некоторое время постояла под душем. Она тоже едва его знала. После того как он отвез их домой, он сказал, что позвонит относительно работы. Но не позвонил. Прошла уже целая неделя, и никаких звонков от него так и не последовало.

Обернув вокруг головы полотенце наподобие тюрбана, она снова вернулась в раздевалку и жадно вдохнула в себя свежий воздух. Может быть, его ассистенту стало лучше и в ее помощи он больше не нуждается? Что, в конце концов, можно расценить как вполне обычное дело. Она тоже найдет другую работу. Она взяла фен, сняла с головы полотенце и начала сушить волосы под струей теплого воздуха. Если думать об этом в таком русле, то вообще не имеет значения, позвонит он когда-нибудь или нет. И все детали тоже не имеют значения. Она выключила феи и посмотрела на себя в зеркало: волосы колечками, щеки горят. Но почему же в таком случае ей кажется, что она постоянно пытается себя в чем-то убедить?

— Я тебе скажу, чего мне сейчас хочется до смерти, — провозгласила Рита, выходя из душа с глиняной маской на лице. — Я уже сто лет не пробовала ничего подобного.

— Наверное, ты имеешь в виду секс, — невозмутимо произнесла Фрэнки, накладывая на веки крем под тени.

— Очень остроумно, — огрызнулась Рита. — Траханье здесь ни при чем.

— А что же в таком случае? — спросила Фрэнки и сама похолодела от возможного ответа. Она не думала, что сможет выдержать новые Ритины тактики самосовершенствования. Йога еще куда ни шло — каламбуры в сторону, — но если речь пойдет о пророщенной пшенице или макробиотическом питании, то она за себя не ручается. А теперь Рита начиталась книжек по фэн-шуй и ведет на нее наступление по поводу походов в туалет.

Рита улыбнулась. Такой улыбкой, которая всегда у нее появлялась, когда она собиралась напиться или где-нибудь нахулиганить.

— «Маргарита». Соленые кромки бокалов.

Фрэнки тоже улыбнулась:

— О, такого рода самосовершенствование я просто обожаю!