Жизнь на льдине

МАЙ

21 мая

В одиннадцать часов тридцать пять минут утра четырехмоторный воздушный корабль Н-170 совершил посадку в районе Северного полюсам Водопьянов мастерски посадил тяжелый самолет на лед. Интересно знать: как там, на Родине, относятся к этому событию?

Трудно передать ту радость, которую мы испытывали, обмениваясь своими впечатлениями, взаимно поздравляя друг друга. Сразу же начали устанавливать нашу экспедиционную радиостанцию. Подняли мачту, разбили палатку для Кренкеля. Поставили палатку для жилья и временную палатку для гидрологических работ.

Вот место, где мы будем жить! Сколько времени мы проведем здесь? Льдина вполне пригодна для организации научной станции. Тут можно сделать отличный аэродром и принять самолеты Молокова, Мазурука и Алексеева.

На первых порах не все идет гладко: наши аккумуляторы сели. Кренкель нервничает. Пришлось перезаряжать аккумуляторы. Только через десять с половиной часов после посадки на полюсе мы установили связь с островом Рудольфа, дали знать о себе, сообщили, что все у нас благополучно. Первое сообщение о нашем благополучием прибытии к цели отправлено руководителям партии и Правительства. Эту радиограмму подписал начальник воздушной экспедиции Отто Юльевич Шмидт:

«В 11 час. 10 мин. самолет «СССР Н-170» под управлением Водопьянова, Бабушкина, Спирина, старшего механика Бассейна пролетел над Северным полюсом. Для страховки прошли еще несколько дальше. Затем Водопьянов снизился с 1750 метров до 200, пробив сплошную облачность, стали искать льдину для посадки и устройства научной станции. В И часов 35 мин. Водопьянов блестяще совершил посадку. К сожалению, при отправке телеграммы о достижении полюса внезапно произошло короткое замыкание. Выбыл умформер рации, прекратилась радиосвязь, возобновившаяся только сейчас после установки рации на новой полярной станции. Льдина, на которой мы остановились, расположена примерно в 20 километрах за полюсом по ту сторону и несколько на западу от меридиана Рудольфа. Положение уточним. Льдина вполне годится для научной станции, остающейся в дрейфе в центре полярного бассейна. Здесь можно сделать прекрасный аэродром для приемки остальных самолетов с грузом станции».

Приняли первую радиограмму с Рудольфа от наших товарищей, оставшихся на острове. Они поздравляют с успехом и рвутся к нам. Ничего, родные, придется вам немного потерпеть!

Этот день принес нам так много волнений, хлопот и забот, что сейчас я больше писать не в силах.

22 мая

Мы с Кренкелем спали очень мало, налаживали радиостанцию и мотор для зарядки аккумуляторов. Остальные тоже отдохнули наспех. Продолжали работу по устройству лагеря. Поставили палатки для кухни, склада рюкзаков, аппаратуры и прочих необходимых в нашем хозяйстве мелочей. Наш лагерь принял внушительный вид: выросло пять палаток, высятся две мачты радиостанции, между ними протянута антенна. Установлены метеорологическая будка и теодолит для наблюдения высоты солнце определения местоположения нашей дрейфующей станции. Мы постоянно должны знать, куда дрейф несет нашу льдину. Приятно думать, что каждое наше наблюдение, каждая замеченная особенность в Центральном полярном бассейне послужит на пользу Родине, на пользу науке.

Погода плохая, поземка, но на короткий срок солнце вылезло из-за туч, и Федоров успел сделать астрономические наблюдения. У Жени большая радость: родные известили его о рождении сына. Молодой отец несколько взволнован и смущен. Все наперебой поздравляют его.

Нарезали кирпичей из снега и соорудили стены вокруг палатки, чтобы не задувало. По старому опыту знаем, что если такую палатку не обложить снежными или ледяными стенами, то сквозь шелковую материю будет сильно продувать.

Из Москвы сообщают, что наши статьи напечатаны в «Правде». Мы чувствуем, что на Родине интересуются нами, заботятся о нас, ждут наших радиограмм о работе и жизни на полюсе. Эрнст не успевает принимать приветственные телеграммы.

23 мая

Решил, пока еще есть свободные руки, определить толщину и прочность льда: можно ли нам на нем жить? Начали рубить лунку. Весь день ушел на это занятие. Я держал пари с Ширшовым, что наша льдина не менее трех метров толщины.

Петр Петрович промерил глубину лунки до воды. Толщина льда оказалась три метра и десять сантиметров. Жить можно! Я был прав, Ширшов проиграл пари…

Мы тронуты теплым поздравлением президента Академии наук СССР В. Л. Комарова. Он называет нас «отважными исследователями, впервые в истории мировой науки проводящими географическое и геофизическое изучение Северного полюса».

Погода ухудшилась. Началась пурга. Солнца нет.

24 мая

Эрнст принял с Рудольфа посланную из Москвы радиограмму: «С радостью и волнением узнала о геройской посадке на Северном полюсе замечательных летчиков. Прошу принять поздравление от правнучки полярного исследователя Витуса Беринга».

Как радуют нас такие весточки, как помогают работать!.. Все у нас впереди. Многое еще надо сделать.

Дальше так работать нельзя: основной жилой палатки у нас еще нет. Решили построить пока снежную хатку для радиостанции и машинного отделения.

Как только появляется солнце, Женя делает астрономические наблюдения. К сожалению, погода совсем плохая, поземка, ветер. Наша льдина дрейфует со скоростью около полумили в час. Следовательно, при такой скорости мы проходим больше двадцати километров за сутки.

25 мая

Получена радиограмма от московского корреспондента газеты «Нью-Йорк таймс». Он пишет, что «Америка проявляет колоссальный интерес к великолепному перелету и организации постоянной научной базы на Северном полюсе».

С утра погода на редкость хорошая: небо чистое, без облаков, солнце ослепляет — пришлось надеть очки. С острова Рудольфа вылетел на разведку самолет Р-5. Все мы вооружились терпением: его-то нам сейчас явно недостает. У нас напряженное положение с радиостанцией, так как гонять беспрерывно мотор не хочется, а ветряк, который должен давать энергию, находился в числе других грузов на самолете Молокова.

Прибежал Кренкель и обрадовал всех:

— В двадцать три часа пять минут самолеты на Рудольфе поднялись в воздух и полетели к нам…

Напряжение огромное. По времени самолеты уже должны показаться, а их все нет. Мы вооружились биноклями. Я с нашим кинооператором Марком Трояновским поднялся на торос. Кое-кто забрался на крылья самолета. Бабушкин первым заметил летевший к нам воздушный корабль.

— Вот самолет! — закричал он, вытянув руку.

Мы увидели в небе долгожданную машину.

— Молоков! — крикнул кто-то из ребят.

Действительно, это был он, наш славный Василий Сергеевич. Сколько скромности в этом большевике-летчице! Все его уважают и любят.

На его Золотой звезде стоит цифра 3: он третий по счету Герой Советского Союза в нашей стране. Высокое звание Героя он заслужил во время спасения челюскинцев. В челюскинском лагере его ласково звали «дядя Вася», и с тех пор во всей Арктике его зовут не иначе как дядей Васей.

Через несколько минут машина Молокова была над нами и вскоре опустилась на льдину. Мы окружили Василия Сергеевича и его спутника и крепко-крепко обняли…

Теперь на Северном полюсе два самолета. Население возросло.

26 мая

Водопьянов и Молоков заметно озабочены: где Алексеев и Мазурук? Но все уверены, что они благополучно опустились недалеко от нас.

После прилета Молокова все легли спать, а мы вчетвером — Теодорыч, Женя, Петр Петрович[3] и я — разгружали вновь прибывшее имущество нашей полярной станции. Закончив эту работу, легли отдыхать.

В шесть часов вечера получили радующее сообщение с острова Рудольфа: радист Стромилов связался с радиостанцией самолета Алексеева. Как мы и ожидали, Алексеев благополучно совершил посадку сравнительно недалеко от нашей дрейфующей станции; летчик сообщает, что скоро прилетит к нам.

Закончили строительство радиостанции. Крышу ее покрыли большим парашютом с самолета Н-170. Станция состоит из двух отделений: радио и машинного. Мотор опустили на сорок сантиметров в лед, хорошо укрепили, вморозили веревки. Затем начали собирать ветряк. Во время этой работы получили известие от Ильи Павловича Мазурука. Он также благополучно опустился в районе полюса. Замечательно! Скоро все будут в сборе.

Я послал радиограмму домой. Написал, что новым местом жительства — на полюсе — вполне доволен.

Петр Петрович оторвался на минутку от работы и вручил Эрнсту короткую, но очень выразительную телеграмму для передачи в Ленинград своей семье:

«Счастлив. Устраиваем зимовку на здешних добротных льдах».

27 мая

Продолжали собирать ветряк. Все много пишут для центральных и ленинградских газет. В палатке Кренкель» пригнувшись на корточках, ругается, но старательно передает все корреспонденции. Ему с особой любовью помогает Сима Иванов. Вот неутомимый работник и настоящий полярник!

Оба радиста еле успевают справляться с приемом потока поздравительных телеграмм. Поэт Лебедев-Кумач поздравил нас стихами:

Поздравление прославленного летчика нашего времени Валерия Чкалова заканчивается словами: «Горячо поздравляю с замечательной победой вас, товарищи, завоеватели Северного полюса!»

И еще десятки поздравлений от знакомых и незнакомых людей. Трудно передать словами то волнение, которое испытывали все мы, читая эти теплые телеграммы.

Событий за сутки было немало. Но к концу дня так устаешь, что, раскрыв дневник, с трудом заставляешь себя вспомнить и записать… На этом записи сегодня кончаю.

28 мая

Прилетел Алексеев. Его самолет был немедленно разгружен.

Количество жителей полюса так стремительно увеличивалось, что мы не в состоянии обеспечить всех «благоустроенными квартирами».

Начали сборку основной жилой палатки. Выбрали для нее хорошее место с таким расчетом, чтобы уже не переносить этой палатки до окончания нашей работы на полюсе. Надули резиновые подушки для пола и покрыли их шкурами — так будет теплее ногам.

29 мая

Все наше внимание теперь сосредоточено на поисках по радио самолета Мазурука. Где он? На самолете Мазу-рука находится наша гидрологическая лебедка.

Василий Сергеевич летал на поиски Мазурука, но, к сожалению, ничего не обнаружил.

Идет строительство камбуза — кухни.

Погода снова ухудшилась: пурга, валит снег, ветер — девять баллов. Связь с Рудольфом то и дело прерывается.

31 мая

Установили связь с радиостанцией самолета Мазурука и в течение дня много раз переговаривались с ним. Он сел на льдину близко от нас и собирается соединиться с нами. Скорее бы наступил этот час! Скорее бы поставить на место все наше хозяйство и начать в полном объеме научную работу! Когда я думаю, как много нам предстоит сделать, особенно Петровичу и Жене, становится даже страшновато… Большое дело доверила нам страна, и мы обязаны выполнить его образцово. Мы готовы все отдать для этого.