Жнец

ГЛАВА 47 Саша

Когда я сказала, что хочу, чтобы Ронан остался дома со мной, я действительно не думала, что он сможет так сделать. Но он здесь уже четыре дня и теперь официально сводит меня с ума.

Очевидно, он воспринял все, что было упомянуто на приеме у врача, как потенциально возможные красные карточки. Он следит за каждым моим движением. Помогает мне спуститься с лестницы. Не позволяет мне готовить. Не забывает напомнить Дейзи, что ей больше нельзя сидеть рядом с моим животом. Я подвела черту, когда он попытался установить предохранительные поручни по всей ванной, сославшись на потенциально существующий риск, что я подскользнусь там.

— Ронан.

— Да? — он отрывает взгляд от книги, его глаза изучают меня, как будто что-то может быть не так.

— Разве тебе не нужно возвращаться на работу?

Он моргает, глядя на меня. А потом хмурится: — Разве ты не хочешь, чтобы я был здесь с тобой?

— Конечно, хочу, — отвечаю я ему. — Но я также хочу, чтобы все было нормально. Я бы предпочла, чтобы ты разгребал дела в клубе сейчас, чтобы потом, когда ты мне действительно будешь нужен, ты был здесь, рядом со мной.

— Я все уладил, — говорит он. — Теперь я могу быть здесь.

— Ладно, но,… — вдыхаю я. — Тебе нужно немного умерить свой пыл, хорошо?

— Не понимаю, — отвечает он.

И я знаю, что на самом деле это не так.

— Я в порядке. С ребенком все в порядке. Я знаю, что у меня был небольшой приступ паники в кабинете врача. Но теперь я в порядке. Я не хочу, чтобы ты так беспокоился обо всем, хорошо? Я переживаю, когда ты так делаешь.

— Но я люблю тебя, — отвечает он.

И я улыбаюсь, потому что… ну, Ронан это Ронан.

Я переползаю через диван и сажусь к нему на колени, обнимаю его за шею и целую.

— Я тоже люблю тебя, Ронан, — шепчу я ему. — Тебе повезло, что ты очарователен. Потому что иногда ты сводишь меня с ума.

— Теперь ты понимаешь, что я чувствую, — говорит он, обхватив мою задницу руками. — Я все время беспокоюсь о тебе, Саша. Все время. Я не знаю, как это остановить.

— Это любовь, — отвечаю я. — Подожди, пока не познакомишься с нашим ребенком. Все станет только хуже.

Он целует меня глубоко и сильно и начинает ласкать мое тело под одеждой. А потом он несет меня по коридору в спальню, отбрасывая преграды из одежды на своем пути. Хотя мне потребовались месяцы, чтобы раздеть его в первый раз, теперь он не хочет ничего другого. Ему нравится ощущение соприкосновения кожи к коже. И мне тоже.

Он занимается со мной любовью. Он все еще делает это лихорадочно страстно, но вместе с тем так нежно. Даже по проишествии всего этого времени мне все равно кажется, что это у нас происходит как в первый раз. Он входит в меня и остается там, покрывая все мое лицо поцелуями.

— В это же время на следующей неделе, — говорит он. — Я наконец-то назову тебя своей женой.

В течение недели перед нашей свадьбой я трачу много времени, выбирая вещи для детской. Ронан сопровождает меня повсюду и никогда не жалуется. Он даже складывает все вместе.

Меня это не должно удивлять, но он очень ловок и в таких вещах. Он всегда перечитывает инструкции по три раза, прежде чем начать что-то делать, но как только он начинает что-то делать, все мгновенно встает на свои места.

Мне нравится наблюдать за тем, как он это делает. Такие простые вещи. Но это часть процесса построения совместной жизни. Кусочек за кусочком.

Когда я думаю о том, что выйду за него замуж через каких-то пять коротких дней, это до сих пор кажется мне сном. Наша жизнь далека от совершенства. Я выхожу замуж за мафиози. Этот мир может быть темным, хаотичным и полным неизвестности. Но единственное, что я знаю наверняка, это то, что с Ронаном на моей стороне мы сможем править этим миром вместе.

Я не хочу, чтобы наше прошлое диктовало нам будущее. Я хочу убрать плохое и заменить его хорошим. Вот почему, когда у меня появляется свободная минутка, я кое-что рисую для него. Жизнь Ронана была полна зла, мучений и боли. У него есть темная сторона, но в нем также много хорошего.

Я хочу напомнить ему об этом. Я хочу, чтобы он знал, что он не только тот парень, которого из него вылепили в детстве. Так что закономерно, что я кое-что для него нарисовала. Человека с ангельскими крыльями. Крылья, которые, я надеюсь, раскинутся по всей длине его спины и накроют его старые татуировки. Те правила, которые были высечены у него на теле, когда у него не было выбора.

Рисунок появился в моем сне, когда однажды ночью я лежала рядом с ним. И с тех пор я не могу перестать думать об этом. Но теперь, когда я закончила и готовлюсь показать его ему, меня немного подташнивает.

Не знаю, понравится ли ему этот рисунок. Я даже не знаю, согласится ли он сделать еще одну татуировку. И уж точно не хочу, чтобы он думал, будто я хочу его как-то изменить. Или что я не принимаю его таким, какой он есть. Это не тот случай вообще.

Все эти мысли проносятся в моей голове, когда он смотрит на меня со своего места на диване. Он читает, а я смотрю телевизор. Именно я настояла, чтобы мы его купили. Ронан не стал мне перечить. И все чаще и чаще я ловлю его на том, что он смотрит со мной настоящие криминальные сериалы. Мне кажется, они его завораживают.

Но сейчас он смотрит на меня. Как будто он знает, что что-то со мной происходит. Что странно, потому что раньше я думала, что он вообще не восприимчив к подобного рода вещам. Но на самом деле, Ронан более проницателен, чем кто-либо может себе представить. Он просто не трубит об этом на каждом углу.

— Все хорошо? — его взгляд скользит по моему животу. — Ты плохо себя чувствуешь?

— Я в порядке, — говорю я ему. — Просто нервничаю.

Он закрывает книгу, которую держит в руках, и внимательно смотрит на меня.

— Что мне сделать, чтобы тебе стало лучше? — спрашивает он с такой искренностью в глазах, что я не могу не улыбнуться этому красивому мужчине. Моему будущему мужу. Краеугольному камню, моей жизни.

— Я люблю тебя, — выпаливаю я. — Ты ведь это знаешь, верно?

— Да, — отвечает он. — Знаю.

— И я не хочу, чтобы ты менялся. Когда-либо. Я имею в виду, если ты не захочешь. Я просто…

Не знаю, что еще сказать, и в груди снова нарастает паника. Ронан протягивает руку и притягивает меня ближе, взгляд его глаз встречается с моими.

— Ты можешь говорить мне все, что угодно, Саша, — говорит он. — Тебе не о чем беспокоиться.

— Я кое-что приготовила для тебя, — признаюсь я. — Но я не уверена, что тебе это понравится.

Его большой палец скользит по тыльной стороне моей ладони, и этот легкий жест как бы привязывает меня к нему и сдерживает панику.

— Покажи мне, — настаивает он.

Я встаю и иду к шкафу, вытаскивая папку с рисунком. Я прикусываю губу и протягиваю ее ему.

— Это всего лишь идея, — говорю я ему. — Ты не обязан этого делать. Но я подумала, что если ты захочешь скрыть свои татуировки…

Ронан открывает папку и смотрит на рисунок. Очень долго. В комнате становится слишком тихо. И я уверена, что ему не понравилась эта идея.

— Это было действительно глупо. — Я пытаюсь забрать папку, но он не отпускает ее, его глаза, как всегда, изучают каждую деталь.

— Мне нравится, — говорит он.

Вот и все. Просто и по существу. В этом весь Ронан. Но мне нужно больше.

— Правда? Неужели?

— Да, — хрипло отвечает он. — Ты нарисовала это для меня. Так что мне это нравится. Мне нравятся все твои рисунки. Но этот - только мой.

Румянец заливает мои щеки, и я сжимаю ладони. Иногда я забываю, что Ронан наблюдал за мной, когда я этого не знала. Что он, вероятно, видел много вещей, которые я обычно никому не показывала. Мои рисунки. Мой дневник. Мое нижнее белье.

— Я сделаю ее завтра же, — говорит он, прерывая поток моих мыслей.

— Завтра? — спрашиваю я. — Но тебе нужно будет записаться на прием. Найти подходящего мастера...

— У синдиката есть парень, который делает татушки, — говорит он. — Я попрошу его прийти завтра.

— О.

— Значит, решено. — Он берет меня за руку и сажает к себе на колени.

Он покрывает мое лицо поцелуями и утыкается носом в шею. Его слова тихие и мягкие, выдают такие редкие эмоции, когда он шепчет мне на ухо:

— Благодарю тебя, любовь моя.