Гимн Непокорности

Глава 11

­­­Дни, которые я провел в царстве Гесперии, даже сравнивать было стыдно с пленом в подземелье кьерров. Дриада обхаживала меня, как самого дражайшего гостя. Окружила заботой, о которой ­не могли мечтать и короли. Перво-наперво, лесной дух тщательно осмотрела мои раны. Крохотные растительные усики, подчиняющихся её воле, извлекали из моего настрадавшегося тела десятки каменных осколков. Я устал считать, когда их количество дошло по полусотни. Сама же нимфа занялась сломанным плечом и раздутой от яда спиной.

Дальнейшие манипуляции, мягко говоря, были не из приятных. Но не более того. Я даже удивился, насколько легко мной воспринимались страдания телесные. Ну а если становилось совсем уж невмоготу, то применял на себя «Божественный перст». И боль отступала.

Кормила меня Гесперия тоже отменно. И пусть в меню мясо отсутствовало как вид, но на фоне опостылевших кьеррских грибов (или тем паче вонючей зажаренной плоти шаксатора) рацион поражал своим разнообразием.

Жалость, которую питала ко мне Гесперия, была практически осязаемой. Но она не мешала хозяйке лесов твердой рукой вскрывать плоть, выпускать гной, втирать целебные травы прямо в сочащиеся разрезы. И меня это её сочувствие немного сбивало с толку. Дух же понимала, что телом Ризанта завладел другой. Откуда тогда взялось это её искреннее сострадание? Хотя, может, я ошибался, и оно было направленно только на оболочку, в которой я нахожусь. Но во мне откуда-то взялась уверенность, что такова природа дриады. Муки любого живого существа она воспринимала слишком близко к сердцу.

— Ты так и не ответил, чужак, что с тобой произошло, — как-то первой заговорила со мной Гесперия, пока ощупывала мои заживающие повреждения, контролируя процесс выздоровления.

— Вскоре после нашей встречи мой полк угодил в устроенную алавийцами засаду, — безэмоционально поведал я. — Похоже, мне единственному посчастливилось выжить. Правда, очень скоро я об этом пожалел.

— Почему?

— Потому что я попал в лапы кьерров.

При упоминании белокожих мясников дриада гневно стиснула челюсти. Подземный народец она ненавидела всем своим естеством.

— Как тебе удалось выжить? — глухо осведомилась дух.

— Обманом и хитростью, — дернул я здоровым плечом, изображая пожатие. — Немаловажным фактором стало и то, что красноглазые не имели понятия о моей способности творить чары без кольца. Я выздоровел, окреп, собрал информацию, какую смог, а потом помчался к свободе, выжигая каждую тварь на своем пути.

— Не представляю, что тебе пришлось вынести за последние шесть лун… — сочувственно покачала головой Гесперия.

— Так прошло всего полгода? — сдержанно удивился я. — А мне казалось, в три раза больше.

— У тебя очень сильная тяга к жизни, чужак, — констатировала собеседница. — Не каждому дано пройти через такое и не сломаться.

— С чего ты взяла, что я не сломался?

Нимфа поджала губы, но всё же ответила:

— Чувствую.

— Позволь уточнить, ты говоришь это мне или Ризанту? — поднял я на неё взгляд желтых глаз.

— Зачем ты бередишь мои раны, чужак⁈ — процедила Гесперия. — Тебе доставляет удовольствие видеть, как я страдаю по человеку, которого ты поработил⁈

— Вовсе нет. Я просто не хочу, чтобы между нами возникли какие-либо разногласия, — ровным тоном возразил я. — Твои доброта и забота столь трепетные, что мне начинается казаться, будто ты забыла, кто я есть.

— Я ни на миг не забываю! — вскинулась дриада, в порыве чувств неосторожно надавливая на мое сломанное плечо.

От прострелившей боли зрение подернулось рябью, а из горла непроизвольно вырвался сдавленный сип.

— Извини, я не хотела… — тихо произнесла лесной дух.

— Ничего страшного.

Немного помолчали. Нимфа продолжала осмотр, а я вяло жевал какой-то сладкий плод, похожий на тропический.

— Гесперия, ты же понимаешь, что мне придется уйти? — прервал я затянувшуюся паузу.

— Думаешь, я отпущу тебя во второй раз? После того, как ты заявился весь искалеченный и едва живой? — нахмурилась она.

— Конечно, — нагло кивнул я. — Более того, ты мне поможешь. Правильно ли я понимаю, что по твоим владениям я могу выйти в любое место, где растут деревья? А то мне нужно вернуться в Клесден как можно скорее.

— Твое нахальство, чужак, даже больше твоего самомнения. Назови мне хотя бы одну причину, по которой я должна уступить.

— Потому что оказывая поддержку мне, ты приближаешь момент встречи с настоящим Ризантом. Разве не это твоя цель?

Что-то в моем голосе заставило Гесперию задуматься. Уверен, заяви я нечто подобное в нашу первую встречу, то она бы послала меня далеко и надолго. Однако у неё с тех пор было достаточно времени на осмысление ситуации. Да и со мной произошли разительные изменения. Я больше не видел смысла хитрить и вилять перед созданием природы. Я говорил всё прямо.

Конечно же, одной репликой переубедить её не удалось. Но это только пока. Дух посмотрела на меня напоследок, а потом молча встала и растворилась в густой чаще. Ну а мне не осталось ничего другого, кроме как заняться своими нехитрыми делами.

Погрузившись в медитативные раздумья, уцелевшей рукой я стал пытаться восстановить строй оставшихся пластинок самодельной калимбы. Процесс этот отнял у меня преизрядно времени. Однако на свежем воздухе, а не в глухом подземелье, любое занятие приносило удовольствие. И я сам не заметил, как мало-помалу справился с задачей.

Первый аккорд тихо загудел, заставляя слух напрягаться. Да, серебро на поверку оказалось не лучшим материалом. Оно и в составе полноценного инструмента звучало не очень громко. А с раздолбанным корпусом, от которого уцелела одна лишь верхняя часть, и вовсе едва различимо. Но, как показала практика, Гесперия обладала на редкость чувствительными ушками. И краем глаза я заметил, как её точеная фигурка нарисовалась меж древесных стволов и замерла.

Звукоряд моего инструмента сильно отличался от общепринятых в моем мире и соответствовал больше фортепианному. Здесь низкие ноты находились слева, а высокие справа. При должном уровне сноровки и умения, я мог сыграть на нем и одной рукой. Поэтому я не стал обманывать ожидания хозяйки лесов, а снова дернул язычки.

Когда-то давно заученные ноты будто сами просились под мои пальцы. Я никогда не репетировал на калимбе «Прекрасное далёко», но исполнял его так, словно имел в этом деле богатый опыт. Впрочем, без ошибок всё равно не обошлось. Но не было похоже, что они вызвали у моей слушательницы какие-либо негативные эмоции.

Своей игрой я как бы обращался к суровой судьбе, прося не обрушивать на мою голову новых испытаний. Или хотя бы помочь забыть те, через которые я уже прошел. И вероятно поэтому для меня песня звучала особенно проникновенно.

— Откуда у человека с такой черной душой появился талант творить столь восхитительную музыку? — подала голос Гесперия, когда под пальцами дрогнул финальный аккорд.

— Люди вообще странные и противоречивые создания, — пожал я плечом. — Но справедливости ради, эта мелодия не моего авторства.

— Неудивительно, — обидно фыркнула дриада.

— Намекаешь, что сам я не способен ни на какую форму созидания? — поднял я на духа взгляд своих желтых глаз.

— Убеждена.

— Не знаю, стоит ли ломать твою картину мира, но не хочешь ли ты послушать мои собственные сочинения?

Нимфа, ничего не ответив, молча приблизилась и села на траву в полуметре от меня. Свои утонченные руки она сложила под грудью и воззрилась с таким выражением, будто готовилась изобличать мой очередной обман. Но я и не собирался присваивать себе чужие лавры. У меня в запасе действительно хранилось множество небольших этюдов, которые я время от времени писал для души. И львиную долю из них я помнил наизусть.

На сей раз под сенью волшебного леса зазвучал тоскливый неспешный перебор. Уже и не вспомню, после каких событий моей прошлой жизни родилась эта мелодия. Могу только с уверенностью сказать, что они не были радужными. Александр Горюнов вообще не ходил у судьбы в любимчиках. А потому подобных лиричных произведений у меня скопилось слишком много.

Гесперия слушала и менялась в лице с каждой нотой. Первым проступило удивление. За ним пришло недоверие пополам с подозрением. Потом изумление. И только после этого она прониклась настроением моего печального мотива. Дриада нерешительно придвинулась. Сначала совсем чуть-чуть, а затем практически вплотную. Вскоре голова нимфы оказалась настолько близко, что я мог слышать её неритмичное дыхание. Дух природы жадно ловила каждый звук, забывшись, что перед ней сидит не Ризант нор Адамастро. Я ощутил, как теплая ладонь хозяйки лесов прикоснулась к моей спине. И столько нежности было в её жесте, что где-то глубоко внутри испытал легкий укол зависти к предшественнику, обитавшему в этом теле. Ну вот чем никчемный пьяница и глупец заслужил расположение существа, способного на такие яркие эмоции?

Магия момента неспешно затухла вместе с мелодией. Нимфа, будто устыдившись своего порыва, убрала руку и отсела подальше.

— Ты поразил меня, чужак, — признала она. — Я не верила твоим словам, но не уловила в тебе ни капли фальши. Сейчас ты был настоящим, а не прятался за возведенной стеной из собственных пороков. Таким ты мне нравишься гораздо больше.

— Спасибо, наверное, — слегка смутился я. — Жаль, что я всегда не могу быть таким.

— Почему?

— Потому что тогда меня прожуют и проглотят. Я в вашем мире совсем недолго, а враги Ризанта уже успели мне подпортить крови.

— У него были недоброжелатели⁈ — искренне удивилась собеседница.

— О да, — хмыкнул я, вспоминая Дядюшку Лиса и стервозную мачеху. — И знаешь, Гесперия, если б не мое появление, то твой возлюбленный скорее всего был бы уже мертв. Не воспринимай это как оскорбление, но у него очень плохо обстояли дела с планированием своих дальнейших шагов. Он жил одним днем, никогда не думая о последствиях. И еще сильнее это усугублялось его страстью к выпивке.

Первобытный дух поджала губы, но возражать мне не решилась. Думаю, она понимала, что о своем избраннике знала далеко не всё. А заодно и чувствовала — я не лгу.

— Я помогу тебе, — вдруг выдала дриада.

— Чего? — переспросил я, полагая, что ослышался.

— То, о чем ты просишь. Я сделаю это.

— Спасибо, Гесперия, — поблагодарил я, предпочитая не интересоваться причинами столь резких перемен. — В таком случае, нужно начинать готовиться уже сейчас. Не окажешь мне еще одну услугу?

— Какую? — насторожилась хозяйка леса.

— Мой инструмент. Он в совсем плачевном состоянии. Ты могла бы как-нибудь его восстановить? Нет, я понимаю, деревья для тебя всё равно что братья, и моя просьба скорее всего покажется тебе кощунственной, но…

— Я поняла. Дай.

Нимфа требовательно протянула руку, и я вложил в нее разбитую калимбу. Дух бережно погладила остатки корпуса, наградив меня недобрым взглядом. Будто это я лично свалил березку, из которой и выстругал доску.

Гесперия прикрыла веки и забормотала какую-то мантру на незнакомом языке. Деревяшка издала тихий треск, а после, прямо на моих глазах, покрылась тонкой корой. Из нее начали проклёвываться маленькие веточки, на них набухать почки, которые впоследствии превратились в листики. А потом дощечка стала медленно утолщаться. Но что самое удивительное, при всем этом действе не мелькнуло ни единой магической проекции. Хотя иначе как колдовством происходящее не назовешь.

— Она должна быть пустой внутри, чтобы звук отражался, — тихо подсказал я.

«Без тебя вижу. Дерево само мне расскажет о своей форме».

Дриада не разомкнула уст, а слова эти будто произнесла вся чаща вокруг. И мне осталось лишь замолкнуть, чтобы не мешать порождению природы творить. Совсем скоро разбитый инструмент стал похож на маленький декоративный куст. На нем даже крохотные цветочки показались. А затем… всё умерло. В одночасье завяло, почернело и осыпалось влажным прахом под ноги Гесперии.

— Возвращать с того света мертвецов никому не под силу, — предвосхитила нимфа мой невысказанный вопрос. — Это всё, что я могу сделать.

Она протянула мне преобразившуюся калимбу, которая теперь не только выглядела совершенно целой, но изменила форму и цвет. Незамысловатая прямоугольная коробка превратилась в произведение столярного искусства, недостижимое для простых смертных. Темный благородный оттенок, скругленные формы, отсутствие видимых соединений…

— Вот это да… — завороженно выдохнул я, проводя ладонью по обновленному инструменту. — Какая восхитительная работа. Как мне тебя отблагодарить?

— Сыграй для меня еще что-нибудь, — слегка смущенно попросила Гесперия.

Я понятливо кивнул и занес над серебряными язычками ладонь. Первый же аккорд сразил меня наповал своим живым и глубоким звучанием. Ну надо же… Каждая нота теперь заставляла калимбу вибрировать, многократно усиливая песню металлических пластинок. И мне вообще расхотелось выпускать из рук такое чудо. Надеюсь, у меня будет шанс отплатить лесному духу за великолепный подарок. Ох, и многовато я на себя долгов взваливаю. Надо завязывать с этой дурной привычкой…

Магия тела и забота дриады исцеляли меня с невероятной скоростью. За считанные седмицы раны затянулись, плечо восстановилось, хотя и давало знать о серьезной травме периодическими болезненными прострелами. Но я уже чувствовал в себе готовность отправляться в путь. А это значило, что пора покидать гостеприимные зеленые чертоги, которые на короткое время подарили мне почти домашнее тепло. Но сначала…

— Гесперия! Ты где? — выкрикнул я, обращаясь к древесным кронам.

Подул легкий ветерок, и хозяйка лесов вышла, словно только и дожидалась моего зова.

— Чего тебе, чужак? — в привычной своей ворчливой манере отозвалась она. Хотя я и ощущал, что её отношение ко мне в значительной мере потеплело.

— Хочу сделать подарок, — произнес я.

— Подарок? — вскинула бровь дриада.

— Я написал элегию. Специально для тебя. Послушай…

Без долгих предисловий, я водрузил калимбу перед собой и заиграл всеми десятью пальцами. Легкая задумчивая мелодия взвилась в воздух, навевая мысли о весне, пении птиц, перестуке теплого дождя и рождении новой жизни. Лесной дух остолбенела, став поразительно похожей на молодое деревце. И не шелохнулась до тех пор, пока я не заглушил дребезжание металлических пластинок. Зато сразу после этого она порывисто подошла и заключила меня в крепкие объятия. И я заметил, как в уголках глаз Гесперии заблестели желтоватые смолянистые слезы.

Вау… неожиданная реакция. Не думал, что её настолько проймет.

— Это был мой прощальный подарок, — провел я ладонью по зеленоватым волосам дриады. — Мне нужно уходить.

— Зачем? Разве тебе здесь плохо? — огорошила она меня своим вопросом.

— Нет, у тебя тут очень уютно. Но меня связывает договор. И я не знаю, чем может грозить его нарушение.

— Мне не хочется тебя отпускать…

— Меня или Ризанта?

— Вас обоих.

— И что же тогда мы будем делать? — тихо спросил я.

— Не знаю… — прошелестели листья вокруг. — Я не могу тебя неволить, ведь это путь насилия, которое мне претит. А ты давно уже показал, что готов на него отвечать сторицей.

— Это так, — не стал я отрицать очевидного. — Но почему ты печалишься? Я буду часто навещать тебя. Клянусь.

— Странно… ты не врешь, — задумчиво изрекла дриада. — С нашей первой встречи ты слишком сильно изменился. Я не думала, что смертные так умеют.

— Я просто понял, что ты не угрожаешь мне. И потому могу позволить себе откровенность.

— Тогда как твое настоящее имя? — лесной дух немного отпрянула и посмотрела мне в глаза.

— Александр. Так меня звали в моей прошлой жизни, — поделился я.

— И снова не соврал… — с оттенком грусти вынесла вердикт собеседница. — А я думала, что всегда буду звать тебя «чужак».

— Зови, как тебе нравится, я не обижусь, — тронула мои губы улыбка.

Создание природы разжала объятия и отошла на несколько шагов. Окинув меня взглядом, будто стараясь запечатлеть в памяти мой образ, она указала себе за спину:

— Тогда иди. И помни, что ты обещал.

— Еще раз спасибо тебе за всё. До свидания, Гесперия. Я загляну, как только выдастся минутка.

Помахав здешней хозяйке, я смело отправился прямо в глухую чащу, пробираясь сквозь густые заросли. На сей раз момент перехода в мир людей я даже не уловил. Лес просто неожиданно расступился, открывая мне залитый солнцем луг. Тут, примерно в паре километров от меня, виднелись деревенские домики, из труб которых валил дымок. Паслись черно-белые кляксы коров, меланхолично пощипывающих траву. Откуда-то доносился далекий лай собак и крики пастухов. Эх, идиллия…

Поправив на плече ремешок с калимбой, я зашагал к жилым постройкам. Ну что, Ризант? Поздравляю нас с возвращением домой…