Гипнотизер в МВД: игры разума

Глава 25 Черный нал

Мы вышли с территории театра под открытым небом. Пошли по парку.

Вокруг пахло дождем. Дети в курточках бегали возле маленького прудика.

— Подожди, дай угадаю, — сказал я, взяв девушку за руку. — Самая плохая новость для тебя, конечно же, связана с работой. Что у вас там стряслось? Это связано с текучкой или что-то новенькое? Пиковый король? А, нет. Что-нибудь по «грибнику», может, он убежал? Тоже нет.

Говоря все это, я следил за микродвижениями мышц лица Белокрыловой. Я же говорил, у нее очень выразительная мимика.

И чем больше она старалась скрыть свои мысли, тем яснее они видны мне. Аня поджала губы и отвела глаза.

— Неужели что-нибудь случилось по Куприянову? — продолжал стрелять я наугад. Одновременно я нащупал пульс на запястье Белокрыловой. Бился чуть быстрее обычного. — Ах, нет. Тоже не то. Что же это может быть?

Шефиня раздраженно выдернула руку.

— Может, хватит уже строить свои дурацкие догадки? Выслушаешь меня? Перестанешь кривляться?

Я не стал препятствовать.

— Ладно, как скажешь. Вот только зря думаешь, что это кривляние. Я должен постоянно тренироваться. Всегда и везде. А что касается твоей новости, то это…

— Убежал Шигаев из шайки Рыбачьего, — перебила Белокрылова. — Остальных мы всех накрыли, а он убежал. Можешь не утруждаться, ты бы никогда не догадался.

— Да, действительно, — пробормотал я. — Насчет этой компании я вообще ничего не знаю.

Мы пересекли парк и вышли на улицу. У обочины стоял «Газик». Михалыч, как полагается, за рулем.

— Ну, рассказывай, — сказал я, когда мы уселись. — Что он там сделал? Хотя, давай я теперь попробую угадать…

Но Белокрылова не стала меня ждать. Почувствовала, что снова надела на шею мне хомут и может распоряжаться.

— Нет уж, хватит нам играть в эти твои игры, — снова перебила она. — Давай я просто расскажу, что произошло.

Но я не хотел уступать деспотичной начальнице. С такой, как Белокрылова, всегда надо быть начеку. Стоит только дать ей слабину и она усядется на шею, будет повелевать, тянуть за уши и поворачивать меня в нужную сторону, как послушного осла.

— А что там рассказывать? — спросил я. — Все и так понятно. Этот, как его, Шигаев убежал, а вы хотите допросить его сообщников. Узнать, где у него есть убежище. Что тут непонятного?

Судя по тому, как вздрогнули плечи Михалыча, он явно веселился. Наверняка, когда они ехали сюда, Белокрылова сказала шоферу, что я никогда не угадаю, что им от меня надо. И вот сейчас, судя по ее слегка уязвленному виду, я попал в точку.

— Ладно, умник, — сказала она и отвернулась к окну. — Ты просто молодец, признаю это. Не только заставил меня извиняться, но еще и узнал мои мысли. Хорош, очень хорош, что сказать?

Она смотрела в окошко, вроде бы обиженная, но я видел, что на самом деле девушка улыбается. Остаток пути мы молчали и только когда мы вышли из машины возле здания ГУВД, Белокрылова стукнула меня кулачком в бок и сказала:

— Хватит уже экспериментировать надо мной. Упражняйся на преступниках и зрителях.

Ну что же, вот она почти улыбается. Для этой железной леди это великое достижение.

— Я должен тренироваться всегда и везде, — строго ответил я и открыв дверь, пропустил даму вперед. — Пожалуйста, прошу.

— Кстати, а кто эта девушка, которая смотрела тебе в рот на концерте? — как можно безразличнее спросила Аня, когда мы шли по коридору. — Твоя новая ассистентка?

Я уловил, однако, интерес в ее голосе.

— Да так, энтузиастка, — ответил я еще безразличнее.

Мы вошли в кабинет и я приветствовал сотрудников. Все было, как обычно. Аксаков изучал документы с мрачным лицом. Терехов пил кофе, а Наварская печатала на машинке с сумасшедшей скоростью, как только ногти не сломала.

Когда я вошел, они разом синхронно глянули на меня и ничего не сказали. Я поздоровался и заметил, что Терехов улыбается, а Аксаков сделался еще мрачнее.

— Ну, пойдем допрашивать членов шайки, — сказала Белокрылова. — Времени мало.

— И даже кофе не дашь попить? — горестно воскликнул я.

Самым главным источником информации был Локтев. Суровый тип, плечи в наколках, сидел в одной майке и тренировочных штанах, бравируя своей закаленностью и непробиваемостью. Пристально наблюдал за нами, но по тому, как он быстро кидал взгляды по сторонам и ерзал на месте, я понял, что ему не так уж и комфортно сидеть тут. Он опасается за свою жизнь, за то, что получит очень большой срок, а то и вовсе его приставать к стенке. И хочет избежать этого.

Я не стал садиться, а подошел к Локтеву вплотную. Поздоровался, задержав его ладонь в своей руке. Потом спросил:

— Ну как, дружище, ты хочешь скосить себе срок? Я ведь вижу, что хочешь. У тебя все признаки волнения. Хотя ты вроде уже матерый волк. И должен был понимать, что тебе грозит за эти шалости.

— Эй, отвянь, кто ты такой? — проворчал Локтев и забрал руку. — О чем ты вообще трепешься? Я с вами, псами, якшаться не собираюсь.

Я отошел и сел на стул, продолжая наблюдать за пойманным в клетку зверем. Удастся ли его расколоть? Самый лучший для этого способ — это взорвать его систему ценностей. Узнать, где находится то, что дороже ему всего на свете и воздействовать на эту болевую точку, угрожая забрать ценную вещицу. Вот только как узнать, что для него самое важное?

Впрочем, догадаться нетрудно. У таких людей деньги и уважение на первом месте. Вот только почему он так нервничает?

— Члены его шайки убили милиционеров, напали на комсомольцев и искалечили много обычных граждан, — резко сказала Белокрылова. — Он науськивал их на людей, как псов. Ты слышишь, Локтев? За все это тебе полагается нести ответственность, очень большую ответственность. И я с радостью прочитаю потом приговор суда, где напротив твоей фамилии будет напечатана фраза «приговорить к высшей мере наказания».

Локтев снова поежился, но в то же время свернул глазами. Нет, тут явно что-то не то, он боится не только наказания.

— Ты уже знаешь, что Шигаев сбежал? — спросил я его в лоб. — И твои опасения связаны как раз с этим человеком? Ты боишься, что если его поймают, он расскажет всем о твоем сотрудничестве с нами? Или там что-то другое? Ага, там что-то еще.

Я поднялся и подошел ближе, наблюдая за глазами преступника.

— Обрати внимание, Аня, — сказал я. — Когда человек сильно тревожится и боится, то у него в кровь выбрасывается огромное количество всяких стимулируют веществ. Это связано с необходимостью принять решение, бежать или сражаться. Вся нервная система приводится в повышенную боевую готовность. Повышается болевой порог и скорость реакции. Учащается сердцебиение и частота дыхания, слышишь, как он дышит? Повышается потоотделение, но мы это проверять не будем, не правда ли? Расширяются зрачки.

Я прошелся вокруг Локтева, настороженно следящего за мной и добавил:

— Зрачки у него как раз очень сильно расширены, хотя в комнате достаточно света, верно? Дружище, ты боишься не только Шигаева. Сколько денег вы наворовали? Куда все это делось? Ого, вот в чем дело!

Локтев захрипел от ярости и пытался выскочить со стула, но был прикован к нему наручниками.

— Заткнись, сученыш! — зарычал он. — Наш общак — это наше дело. Не лезь туда, иначе плохо кончится.

Я улыбнулся.

— Ну, это как сказать. Пока что дело плохо идет очень плохо для тебя. Ты боишься, что Шигаев приберет общак к рукам. Или нет, ты уже сам запустил туда свои грязные лапы! Вот чего ты боишься! И Шигаев может узнать об этом и рассказать твоим подельникам.

Локтев улыбнулся.

— Да, ты хороший сказочник, шавка ментовская. Много лаешь, да толку мало. Иди, гадай дальше.

Я продолжал улыбаться.

— Ладно, раз так не получилось, тогда попробуем по-другому. Локтев, посмотри вокруг. Ты сейчас сидишь на стуле, твои руки скованы, ноги стоят на полу. Ты находишься в допросном кабинете. Здесь еще двое человек, за окном уже темнеет. Гудит лампочка. Ты осознаешь, что живешь сейчас в этом мире, что он находится за пределами твоего черепа и ты созерцаешь его своими глазами. Все верно?

Локтев неловко пошевелился, устраиваясь поудобнее.

— Ну и что? — проворчал он.

— А ничего, — ответил я. — Просто послушай меня пять минут и твой страх исчезнет. Исчезнет навсегда.

Идея вскрыть банк пришла Федьке не на пустом месте. Его давний приятель по карточным играм Захар Ковалев работал ревизором в республиканской конторе Госбанка СССР. Недавно его назначили председателем комиссии по инвентаризации денежных фондов Краскомбанка и в первый же день, побывав в банке, он заметил, что в связи с ремонтом в здании, деньги там хранятся без охраны и сигнализации.

Сам Ковалев сейчас остро нуждался в деньгах в связи с крупными карточными проигрышами. Он задолжал порядка пяти тысяч рублей. Глава катрана, где он играл, и у которого он занял денег для игры, уже угрожал Ковалеву, требуя возврата долга.

В надежде на процент от наводки, ревизор сказал об факте легкодоступности денег Федьке Каланчаеву. Ну, а тому для принятия решения было достаточно этого факта. Он обещал Ковалеву десять процентов от украденной суммы.

План ограбления был простой и понятный. Чего придумывать сложные ходы и схемы, когда можно обойтись тем, что уже однажды сработало. Ведь им уже удалось как-то ограбить магазин аудиотехники, а затем и ювелирку за счет одного и того же хода.

Братья каждый раз разбирали заднюю стену в здании и беспрепятственно похищали магнитофоны и драгоценности. В этот раз Федька собирался поступить точно также.

— Бог троицу любит, — успокоительно сказал он Коле, когда тот предложил рассмотреть другие варианты ограбления. — Чего еще усложнять, что-то новое делать? Тем более, что в банке идет ремонт. Надо раздавать стену, как обычно и проникнуть внутрь.

Честно говоря, охрана банка намного сложнее и надежнее, чем в ювелирном магазине и тем более, в точке торговли магнитофонами. Пробить стену, под носом у охраны, даже без сигнализации, было слишком рискованным ходом.

Даже бесшабашный Федька понимал это. Впрочем, Ковалев на всякий случай подсказал им тот факт, что окна в банке, рядом с той комнатой, где хранились деньги, часто оставляют открытыми. Значит, есть и запасной ход для проникновения в здание.

— Короче говоря, тебе придется работать самому, — сказал Федька, когда вчера они в последний раз обсуждали операцию. — Видишь, я неходячий. Так бы вместе пошли. Давай, действуй без сомнений, ни шагу назад. Срубишь большой куш, мы с тобой заживем! Работать не надо, будем только веселиться!

Сейчас, стоя перед погруженным в темноту зданием банка, Коля чувствовал, что энтузиазм в нем сильно поостыл. Одно дело, говорить об ограблении банка сидя на маленькой кухне съемной квартиры. И совсем другое, стоять вот так перед самим банком, мрачным, черным, похожим на рыцарский замок, который нужно взять штурмом всего с горсткой воинов. Но делать нечего. Отступать нельзя.

Коля двинулся дальше по улице, обходя банк со стороны. Одновременно поглядывал, нет ли где поблизости охраны или постовых.

Но нет, улица была пустынна. Все как будто вымерли. Рядом с тротуаром росли густые деревья и их зелень частично закрывала здания. Обойдя банк, Коля подошел к проулку за его задней стеной, огляделся и подошел к подъезду жилого здания напротив задней стены банка.

Открыл дверь подвала, спустился вниз и извлек холщовую сумку с инструментами из небольшой выемки в стене, надежно прикрытую кирпичами. Потом снова поднялся наверх и подошел к задней стене банка.

В сумке у него были сверла, лом, зубила, молотки и ножовки. Фонарик и моток веревки. Федька спрятал их в подвале заранее, как раз в тот день, когда попал в аварию и сломал ногу. Теперь настал черед поработать инструментами.

Но подойдя к стене и немного поковырявшись в ней, Коля понял, что с этой стороны забраться не удастся. Стена сделана на славу, слишком прочная, чтобы ее получилось пробить. Не говоря уже о том, что звуки ударов разнесутся по всей улице и будут хорошо слышны.

— Вот суки! — громко сказал Коля. — Вот сволочи.

Да, действительно, эти конторские крысы сделали все, чтобы затруднить жизнь ворам и грабителям, желающим проникнуть в банк. Ай-яй-яй, как же им не совестно.

Задрав голову, Коля посмотрел на окна банка. Снизу было видно не так уж и хорошо, но кажется да, окно на третьем этаже было приоткрыто.

Повернувшись, Коля посмотрел на соседнее жилое здание. Оно стояло вплотную к банку. Если рискнуть и прыгнуть с крыши, то можно попробовать попасть в окно банка. Ну, как, акробат он или нет, черт подери?

Подхватил сумку с инструментами и шепча проклятия, Коля снова вернулся в подъезд. Только теперь он уже отправился вверх, а не вниз. Вылез на плоскую крышу здания, тихонько огляделся. Никого, только ветер и куски шифера. И еще провода антенн.

Осторожно пройдя по крыше, Коля подошел к краю и выглянул вниз. Окна банка находились напротив. Если хорошенько разбежаться и прыгнуть, можно уцепиться за козырек над окном и залезть внутрь.

Правда, если не удастся ухватиться крепко и он свалится вниз, перелом ног или позвоночника гарантирован. Высота третьего этажа. Падать будет недолго, но больно.

— Вот сволочи, — снова сказал Коля. — Как же теперь быть?

Руки у него мгновенно похолодели и покрылись потом. Если бы не его спортивная подготовка, он ни за что не рискнул бы прыгать. Но даже и с богатым багажом гимнастических знаний за спиной рывок к окну соседнего здания был чертовски рискованным занятием.

Но опять-таки, делать нечего. Надо прыгать. Собрав всю волю в кулак, Коля укрепил сумку за спиной наподобие рюкзака, разбежался, примерился, выдохнул три раза, как будто собирался крутиться на перекладине и побежал вперед.

На краю крыши он оттолкнулся, сгруппировался, полетел к противоположному зданию. В лицо ударил встречный ветер. Коля вытянул руки, отчаянно надеясь, что козырек на стене банка выдержит его и тут же в ладони ему ударили железные стойки.

Прыгун ухватился за них, чуть не упал, но успел хорошенько зацепиться. Коленом задел окно и оно раскрылось. Раскачавшись на весу, Коля закинул ноги внутрь окна и запихнул туда все свое тело.

Распахнувшаяся створка окна сильно ударилась о стену. Как бы стекла не разлетелись на куски.

В это мгновение сумка на его спине застряла, зацепившись за край. Инструменты внутри загремели, грозя вывалиться на подоконник и на землю. Коля отчаянно крутанулся на месте, вывернулся и втащил сумку вместе с собой в помещение.

Тяжело дыша, грабитель спустился на пол и огляделся. Ему показалось, что где-то в здании кричат люди, может быть, переговариваются охранники. Но, скорее всего, это ему послышалось. Воображение слишком воспаленное, нервы на пределе.

Поглядев через окно на крышу здания, Коля подивился тому, какой головокружительный прыжок он совершил. Это просто чудо, что он удержался на весу. И чуть было не свалился.

— А вот хрен вам, сволочи, — сказал парень хрипло и почувствовал, что очень хочет пить. Но воды с собой не было. — Я сделал это, сделал!

Сейчас он находился в каком-то конторском помещении, заполненном столами, стульями, шкафами и папками с бумагами. Отдел труда и зарплаты банка, если верить схеме. Отсюда можно начинать пробиваться в банковское хранилище.

Приставив к двери шкаф и стол, чтобы охрана, в случае чего, не смогла к нему ворваться, Коля приступил к разбору пола в помещении. Несколькими точными ударами пробил пол, просверлил отверстие.

Минут двадцать работы, для того, чтобы внизу показалось нижнее помещение. Коля жадно навис над отверстием и посмотрел вниз одним глазом. Нет, темно, ничего не видно.

Тогда он посветил фонариком. Его охватило радостное возбуждение. Все горечи и мытарства остались позади.

Это действительно банковское хранилище. Как и предупреждал Ковалев, деньги хранились в незапертых сейфах.

Даже отсюда видно, как много там денег. Пачки банкнот, тут и там, повсюду. Наконец-то, наконец-то они сорвали самый большой куш в своей жизни.

Радостно ухмыляясь, Коля отложил фонарик и с удвоенной силой принялся долбить пол. Когда получилось небольшое отверстие диаметром около сорока сантиметров, парень отложил инструменты, взял веревку, закрепил ее за батарею отопления и полез вниз, обдирая руки и бока.