Главный везунчик королевства

Глава 14

Самое обидное, что я понимал — я даже не узнаю, если мои неосторожные слова сделают меня врагом номер один для этого мастодонта. Милые улыбки, завуалированные угрозы — всё это могло быть как нормой его поведения, так и признаком опаснейшей ошибки с моей стороны.

Нет, в школе задерживаться не стоило. На ночь глядя метнуться домой выглядело бы бегством, да и амулет, что то ли должен был ускорить меня, то ли замедлить противника, Бестия мне еще не отдал. А вот утром… Позавтракаю дома. Заодно проверю, как исполняются мои задания. Я прямо предчувствовал, что найду в своем доме Мориса вместе с Эрис!

— Оживленные люди живут или долго, но очень мирно, почти не вмешиваясь в ход бытия, — произнес мягко Папфель. — Растят детей, тихо работают на низких должностях, уезжают из королевства. Или же сгорают быстро, успевая доделать лишь начатое. Мироздание успевает лишь вздрогнуть, как от комариного укуса.

— Ты научился себя утешать, директор, почему же не даете другим воспользоваться этой дорогой, — я знал, что меня несет, поэтому поднялся с места, намереваясь скрыться в выделенных мне комнатах. Пока не наговорил лишнего.

— Именно поэтому я и пытаюсь остановить других, — я услышал это, уже готовый уходить. — Это дорога в никуда, миррин Гарр.

Больше я не слушал. Вежливо поклонившись, я быстрым шагом направился к выходу из столовой, надеясь, что это не выглядит как бегство.

Уже в коридоре меня нагнал Бестия.

— Не ходи один, — легко пожурил он меня. — Мало ли что. Школа безопасна только для детей.

Да уж. Довольно четкая угроза.

— Мирр Гром, — я остановился. — Ты можешь сегодня научить меня заклинанию? Завтра рано утром я вернусь в город.

Бестия недоуменно пожал плечами.

— Почему бы и нет, — он не стал спорить, хотя явно его подмывало спросить, куда делись планы на еще один день. Но у меня сейчас не было сил даже что-то придумывать.

Мы дошли до моих комнат. Как оказалось, Бестия не весь день потратил на свое бревно, и связал мне веревочный браслетик. Вроде фенечек, что были в моем мире у девчонок-подростков. Парни носили их куда реже, но я безропотно надел.

Бестия показал движение руками, и я повторил. Так вот как бывает, если ты используешь магию, выходящую за пределы бытовой и не относящуюся к твоему дару!

У меня ничего не получалось. Простые движения, простое намерение. Но никак.

Словно я пытаюсь зажечь огонь в обычной зажигалке, держа руку под водой. Вроде бы ничего особенного, у другого же горит! Но даже просто щелкать колесиком под водой совсем иначе, чем над ней. И вот я щелкаю, щелкаю, но даже с амулетом на запястье у меня ничего не выходит.

Зато Бестия устал показывать мне просто так и начал показывать на мне. Ощущения… странные. Будто я моргнул и только, но Бестия находится в другом месте и занят чем-то другим. И вот это ощущение, что он замедляет меня настолько, что может сделать что угодно, мотивировала меня продолжать пытаться. Мерзкое чувство беспомощности. Я ощущал его рядом с Эрис, когда очнулся и рассказал про себя, а в ответ получил почти что требование жениться. Да что там «почти», зачем я продолжаю обманывать себя?

Нахлынула ярость. На себя, так подставившегося с самой большой глупостью. На Бестию с его дурацкими идеями научить меня чуждой магии. На Эрис.

Что же, мне следовало догадаться, что сильные эмоции помогут. У меня вышло. И не просто вышло! Я сумел замедлить Бестию. Секунд на пять, не больше, но больше и не надо было. А вот браслет разогрелся, хоть и нитяной. Чуть не обжег.

— Он будет нагреваться, — извиняющимся тоном произнес отмерший Бестия. — И постепенно нити станут перегорать. Но работать будет до тех пор, пока не сгорит последняя нить. А там я тебе сделаю новый.

— Спасибо, — я постарался улыбнуться как можно искреннее. Как знать, может, это предчувствие, или я просто трусливый параноик… Но мне казалось, что другого амулета от Бестии я не получу.

Мне хотелось пройти еще по школе, вернуться к Вельме и убедиться, что она помнит только как нам хорошо было в постели, но я не смел.

Попрощался до утра с Бестией и лег прямо в одежде на кровать. Спать не хотелось. Я размышлял о том, где сейчас нахожусь. Над уровнем кратера или под ним? Запутался в этих хождениях наверх и вниз. А потом подумал о том, как утром буду прыгать по камням прочь от замка, а в окна на меня будут глазеть дети. И директор. И Вельма. Хотя нет, в библиотеке вроде не было окон?

Библиотека! Я с трудом сдержал смешок. Даже ни одного романа про любовь для учительниц или приключенческой литературы для детей. Даже сказок для малышей нет в этой библиотеке. Как будто они все боятся, что детям станет слишком весело в этой пусть и очень щедрой, но тюрьме.

Морис явно пояснил про заложников. Знают ли это сами дети? Или понимают лишь становясь взрослыми? Да и то не всё.

Я повернулся на бок. Потом на другой. Не спалось совершенно.

В полумраке, который достигался только плотными шторами, а отнюдь не темнотой на улице — крошечное белое светило только еще двигалось к зениту, я видел свою набитую вещами сумку. Я так ничего и не достал оттуда. Стоило ее вообще открывать или нет? Наверное, идти на завтрак в той же одежде было бессмысленно. Как и в целом идти на завтрак.

Я рывком поднялся с кровати и потер лицо. Можно или нельзя. Дурацкие правила для заложников школы, и не важно, какой контракт у заложника — ученический или преподавательский. А я свободный человек. Глава тайного дома, чтобы это ни значило.

Так что я оставил на столе записку для Бестии, где бессовестно наврал, что мое присутствие немедленно понадобилось дома. В некотором роде так оно и было. Я невыносимо хотел оказаться там, где мог выдохнуть. Здесь же на меня все давило. И больше, чем я уже узнал, я узнать не мог.

Ощущение было таким, что следующий шаг должна сделать другая сторона. И мне оставалось уповать на небо, чтобы я этот шаг пережил.

Взял сумку и таким незнакомым мне, но привычным для мышечной памяти тела движением руки открыл дверь прямо посреди комнаты. И шагнул в свой портал, даже не задумываясь, словно нет ничего необычного в том, чтобы из сердца защищенного замка прыгнуть прямо в город, который находился… Да непонятно где находился, до карты этого мира я до сих пор и не добрался!

Дверь я открыл прямо в спальню, почему-то надеясь застать там Эрис и Мориса. Понятия не имею, что за странное желание. Наверное, меня так задел тот факт, что она изменила мне столь легко, словно и не строила на меня серьезных планов. Женщины в этом мире меня пока что в основном разочаровывали.

Сбылась только половина моего ожидания. Эрис и впрямь была в спальне, точнее, ее аккуратная задница, четко обрисованная тонкой тканью халата, торчала из-под кровати. А вот Мориса нигде не было видно или слышно.

Судя по позе, Эрис что-то искала, и я руку готов был дать на отсечение, что прикроватный тайник для дневника точно уже был обыскан.

Услышав, как я поставил сумку на пол, Эрис поспешила покинуть подкроватье и выползла оттуда на коленях, взъерошенная и напуганная.

— Фил, я… я помню, что ты просил не приходить, но… — залепетала она жалобно, похоже, из последних сил пытаясь придумать подходящее оправдание. Мне это было совсем не нужно. Если она не сумеет оправдаться, то будет настороже. А мне хотелось, чтобы для нее стало сюрпризом то, что я вовсе не собираюсь прощать ей ее выходки.

— Забудь, — коротко произнес я и скомандовал:

— Раздевайся.

Глаза Эрис вспыхнули благодарностью и торжеством. Правда, то ли стриптиз тут тоже не изобрели, то ли она не собиралась стараться для меня, но халатоштаны она стянула одним моментом, и встала рядом с кроватью, позволяя разглядывать ее со всех сторон.

Ну что сказать. После Вельмы ее точеная фигурка, словно вылепленная скульптура, смотрелась пошло и искусственно. Скорее усладить взор эстета, чем мужчины. И я задумался, какие усилия она прилагает, чтобы так выглядеть.

Впрочем, всерьез думать об этом я не собирался. Пускай это будут проблемы ее мужа, а не мои. Я толкнул ее на кровать и начал раздеваться. Вот я делал это медленно. Не стриптиза ради, а чтобы увидеть в ее глазах как можно больше эмоций. Ну и позволить мимикрии еще немного поработать на меня. Размер, может, и не главное, но вот его изменение может и внести определенную толику хаоса.

Глаза Эрис и впрямь немного расширились, едва я стянул штаны. Ну, по крайней мере, у нее не столько мужиков, что она не помнит, как кто выглядит без штанов. Так себе утешение для будущего мужа, но мне сгодится. Надеюсь, венерических заболеваний в этом мире нет.

Как я сумел возбудиться со всеми этими мыслями — ума не приложу, но на Эрис я рухнул уже в боевой готовности. Никаких прелюдий и поцелуев я для нее не предусматривал. После Вельмы я знал, что чем больше эмоций вкладываешь в секс, тем сильнее женщину хочется потом убить. А Эрис я хотел убить и без того довольно сильно.

Я всё время сравнивал. Кажется, раньше мне никогда не приходилось бывать в ситуации, чтобы меньше, чем за сутки, я был с двумя разными женщинами. Тазовые косточки Эрис упирались мне там, где было мягко и упруго у Вельмы. Но Эрис могла обхватить меня ногами и упереться пятками в задницу. Неожиданно это понравилось моему организму настолько, что кровь отлила от головы, и я полностью погрузился в свое занятие. И в Эрис. Она ящерицей извивалась подо мной, елозя по простыням своей аккуратной задницей и вскрикивала от каждого моего сильного движения.

Неудивительно, что долго я не продержался. Я нет, а вот мимикрия оказалась способна на большее. Так что, если даже Эрис и заметила что-то, но ничего не могла с этим поделать. Ее вскрики становились все громче и натуральнее, а ногти царапали спину, но я не планировал останавливаться. Если она так любвеобильна, как хочет показать, то пусть пожалеет, кого может потерять. А если это приносит удовольствие только мне, то тем скорее она сделает свой следующий шаг и определится, хочет ли она замуж или убить меня.

— Давай заведем ребенка, — выдохнул я в искаженное гримасой удовольствия лицо. — Или нескольких.

И с наслаждением увидел ужас в ее глазах. Да! Это работает в обе стороны! Просто я успел первым, когда она не была к этому готова!

Чего я никак не ожидал, так это того, что она попытается натурально выползти из-под меня. И это, несмотря на то, что была легче раза в полтора, если не больше. Она что же, боится, что мы уже начали?

Впрочем, я же так и не узнал ничего про способы предохранения в этом мире. Как знать, может, не так уж она и не права. Только вот страха я не ощутил. Всего ничего здесь, а уже начал привыкать к тому, что отрезанный я ломоть или нет, а всё же часть большого клана. И все мои проблемы — и их проблемы тоже.

Я спустился с небес на землю. Кроме покушений. Покушения — только моя проблема.

— Я не понимаю, что тебе не нравится, — я наконец позволил Эрис выскользнуть. — А как же счастливый брак с кучей ребятишек? Разве не этим заканчиваются все женские романы?

— Кто? — нервно одевающаяся Эрис недоуменно наморщилась.

— Книги для женщин, — я понял, что ничего не понял раньше. — Подожди! У вас есть художественная литература?

И мысленно выругался. Еще бы конкретный жанр спросил!

— Книжки, где выдуманные истории, — медленно пояснил я. — В вашей школьной библиотеке я таких не нашел.

Кажется, Эрис забыла про свой недавний ужас. Не запахивая халат, она уселась рядом.

— Зачем кому-то записывать выдуманные истории? — требовательно спросила она.

Тут уже удивился я. И как объяснить? Если так подумать, то и правда, зачем?

— Чтобы другие читали, — пояснил я.

Эрис это совершенно не убедило.

— Мне хватило читать и заучивать основные заклинания, ядовитые и съедобные растения и огромную книгу, страниц триста, не меньше, трех поколений Иборов о том, как сделать, чтоб тебя не сожрала та или иная тварь.

Я прикинул. Последнее с большой натяжкой можно было назвать приключенческим романом, но прямо с очень большой.

— И что же? — тем не менее, уточил я.

— Бежать или не двигаться и пытаться притвориться мертвым, — отрапортовала Эрис. — Главное, понять, с каким что эффективнее.

Да, это точно не тянуло на интересную книжку.

— Неужели вообще никто не выдумывает и все пишут одну правду! — воскликнул я. Наверное, мне стоило еще воздеть руки к небу, чтоб совсем умереть от пафоса, но в моей голове билась мысль, что я прямо сейчас наткнулся на огромнейшую золотую жилу и просто вообще не понимаю, что с ней делать. Это выглядело как огромный кусок ароматного пирога, который мне было никак не прожевать. Было от чего вопить в потолок!

— Лекарь пишет, — нехорошо ухмыльнулась Эрис. — Чтобы лишний ссор и мщений не было. Вот он прямо красиво все пишет, как будто так и есть. Но все знают, что, если мирр Нантель в здании, мирной смертью и не пахнет.

— А в дневниках никто не приукрашивает? — я все еще не верил, что такое возможно. — Например ты, Эрис. Никогда не хотелось написать в духе, «я была на балу и выглядела так восхитительна, что все мужчины, даже женатые, были у моих ног, а прекрасный принц протанцевал со мной весь вечер и на восходе солнца подарил поцелуй…»

Я смущенно замолчал. Понесло меня, да. Наградой был совершенно обалделый и даже немного тоскливый взгляд Эрис. Это что же, она прыгает из постели в постель, а протанцевать весь вечер так никто и взялся?

Ну да сама виновата.

— Это было в твоем мире? — Эрис пододвинулась ближе. — И другие иномирцы тоже об этом знают?

Я промолчал. И так сказал многовато. Почему я такой идиот? Зачем я каждый раз болтаю с Эрис вместо того, чтобы выведать ее планы с помощью своего умения?

А это была наконец-то светлой мыслью.

— Что ты хочешь от меня, Эрис, — произнес я мягко, подкатывая горлом свой дар поближе. — Почему ты хочешь за меня замуж.

Дар работал, я это чувствовал. Но Эрис… она сопротивлялась! Она вскочила на ноги и попыталась заткнуть уши руками, глаза ее оставались ясными и полными ужаса.

К счастью, я был готов к такому повороту. Я вскочил и бросился за ней. Она уже почти сиганула в окно, идиотка проклятая. Тут же четвертый этаж! Но я вовремя вспомнил про подарок Бестии.

Я не собирался так рано использовать этот козырь, но времени думать у меня не было, и я замедлил для нее время. Одной ногой она уже стояла на подоконнике. В распахнутом халате, висящих на бедрах шароварах, не слетающих лишь благодаря тому, что они соединены с халатом, она походила на райскую птицу, пойманную при попытке бегства из клетки. Я не знал, долго ли ее продержит заклинание, поэтому любоваться не стал.

Первым делом снял ее с окна и завязал полы халата поверх ее сложенных накрест рук. Потом решил, что этого недостаточно, и замотал в простыню. И только после этого, сам надев штаны и взгромоздившись сверху на получившийся кокон, я принялся искать причину, по которой дрянь могла мне сопротивляться.

Если взяться за осмотр всерьез, то можно было убедиться, что полуголая девица обвешена артефактами не меньше, чем боевой маг мирр Гром. Просто на ней все эти амулеты были совсем крошечными бусинками, вставленными в кожу гвоздиками и прочим пирсингом в самых неожиданных местах.

Эрис пришла в себя, когда я изучал шарик в ее языке, и задергалась подо мной как огромная белая гусеница. Попыталась даже укусить за пальцы, но я успел выдернуть руку, и она лишь беспомощно взвыла.

Кричать всерьез она не пыталась, из чего я сделал вывод, что знает — никто тут на помощь не придет.

К этому момент я решил, что по логике, раз я воздействовал именно голосом, то, разумеется, на уши, а значит, искать защиту от меня нужно там.

И впрямь, один из гвоздиков на ухе с крошечным синим камешком словно ударил током. Очень осторожно, чтобы не порвать визжащей в бессильной ярости паршивке ухо, я снял этот амулет и снова повторил:

— Что ты хочешь от меня Эрис. Почему ты хочешь за меня замуж.

В этот раз всё сработало как нужно.

Глаза Эрис остекленели, и она произнесла равнодушным тоном:

— Хочу, чтобы ты страдал. Чтобы ты ответил за то, что убил моего брата.