Глаза изо льда

Глава 17 Темнейшая ночь

Услышав сигнал гарнитуры, он ответил на вызов, не задумываясь.

Он ожидал, что это будет Джордан… или Кит.

Он уже неделю бодрствовал у Уинтер. Таким образом, прошла уже неделя с тех пор, как он видел Джордана или Кит во плоти, но всё это время он периодически общался с ними обоими.

Джордан звонил ему каждый день.

Кит звонила почти каждый день.

Джордан звонил якобы для того, чтобы проинформировать его о событиях, связанных с этим делом. Он держал Ника в курсе всех проблем, относящихся к контракту между Фарлуччи и М.Р.Д… Он рассказывал Нику, чем занималась Чарли. Он рассказывал ему обо всём, что Чарли узнала о Фарлуччи и других жертвах. Он рассказывал Нику о других подозреваемых в кругах бойцов, которых они проверяли.

Он даже иногда присылал Нику файлы или рассказывал о новых телах, которые они нашли.

Джордан также как минимум половину времени твердил Нику — снова и снова — что тот был наивным идиотом. Он предупреждал Ника, что тот позволяет полиции Нью-Йорка, а особенно Чарли, сделать из себя мишень.

Он говорил, что Ник не должен давать им возможность использовать его для такого дерьма.

Он говорил, что если Ник сделает это один раз, они попросят снова. И снова.

Он говорил, что в конце концов это приведёт к гибели Ника.

В принципе, Ник не мог с ним поспорить.

Как ни странно, Кит выразилась ещё более резко, чем Джордан, хотя и была более загадочной в своих формулировках. Кит также потратила часть своего времени, пытаясь получить информацию от Ника.

Ей не понравилось, как Сен-Мартен нашла его.

Более того, она не понимала, как Сен-Мартен нашла его.

Кит не раз объясняла Нику, что люди, захватившие его, знали всё об идентификационных татуировках М.Р.Д. для вампиров. Они, очевидно, сделали что-то, чтобы нейтрализовать GPS, который Ник носил в своём теле, поэтому М.Р.Д. и его назначенные работодатели — в случае Ника, полиция Нью-Йорка — не могли отследить его. Кит сказала, что это работает как вирус, и ей пришлось чинить эту чёртову штуку вручную после того, как они нашли его, пока он всё ещё находился без сознания в пентхаусе Сен-Мартен в башне Феникса.

Она ещё раз упомянула об этом.

И ещё раз.

Она несколько раз медленно объяснила это, как будто полагала, что Ник не мог быть таким спокойным, если бы он действительно понимал, что она говорит.

Ник не мог рассказать ей о Малеке.

Он не мог сказать ей, что Малек был чистокровным видящим.

Он не мог сказать ей, что Сен-Мартен знала, где он находится, потому что у неё имелся ручной видящий, который мог выследить Ника, используя свои экстрасенсорные видения.

Он не мог сказать Кит ничего из этого… по многим причинам, не последней из которых было то, что знание этой информации поставило бы саму Кит в большую опасность, и не только потому, что она работала на М.Р.Д. и была юридически обязана сообщить о чистокровном видящем своему начальству.

Ник тоже не мог рассказать Джордану о Малеке.

Он также не мог рассказать Джордану или Кит о Тай.

К счастью, Джордан не стал спрашивать, как его нашла Сен-Мартен. Джордан также не стал спрашивать о расовой татуировке Ника от М.Р.Д… Насколько понимал Ник, Деймон списал всё это на вуду «Архангела» — то есть, решил, что Сен-Мартен использовала своё богатство, связи с армией и огромные ресурсы компании, чтобы выследить Ника на том складе в Квинсе.

Джордан больше зациклился на Фарлуччи.

Он больше зациклился на том, что Ник будет работать под прикрытием в качестве вампира-бойца.

По той же причине всякий раз, когда Джордан звонил, чтобы сообщить ему о деле, Джордан также говорил ему о вероятности того, что Ник увидит ринг в эти выходные. Насколько мог судить Ник, шансы были пятьдесят на пятьдесят, даже в пятницу вечером.

Поэтому, когда его гарнитура зазвонила, он предположил, что это снова Кит или Деймон.

Он ожидал, что это будет Деймон, сообщающий ему окончательный вердикт по субботним боям.

Или Кит, просящая его не делать этого.

Или Деймон звонящий, чтобы объявить ему вердикт, а потом говорящий ему не делать этого.

Но это оказался не один из них.

— Привет, — её голос был осторожным, почти нервным. — Ты в порядке?

Ник посмотрел на другую сторону кровати.

Уинтер растянулась там, и её лицо расслабилось во сне.

Глядя на неё, он почувствовал, как горло и грудь сжались от чего-то вроде симпатической боли, которая вызвала вспышки воспоминаний о прошлой ночи. С того дня, как он проснулся здесь, не стало ни легче, ни спокойнее.

Уинтер ничуть не успокоилась.

Ник определённо не успокоился.

Он всё пытался убедить и Уинтер, и себя.

В смысле, убедить успокоиться.

В конце концов.

Заставив себя забыть об этом и вернуться к человеку на линии, он осторожно соскользнул с края матраса, двигаясь как можно аккуратнее, чтобы не разбудить свою девушку-гибрида.

Он переключился на субвокалку, продолжая по-вампирски тихо идти к двери спальни и направляясь к лестнице.

— Да, — сказал он. — Я в порядке, Чарли. Есть новости на эти выходные?

Он почувствовал, что она колеблется.

Он практически ощутил, что она хочет извиниться.

Он чувствовал, что она хочет извиниться, но не знает как.

— Это не твоя вина, — резко сказал он. — Я сам виноват.

Она выдохнула, как будто в её груди задержалось гораздо больше, чем просто воздух.

— Нет, — ответила она. — Это не твоя вина, Ник. Я стопроцентно виновата. Мы были там, чтобы узнать информацию. Но ты был единственным, кто на самом деле пытался это сделать…

— Чарли, оставь это. Расскажи мне об этих выходных.

Она заколебалась в третий раз.

Затем она, казалось, сдалась, резко выдохнув.

— Ты в деле.

Ник почувствовал, как напряжение в груди спадает. Он кивнул, хотя его мышцы напряглись.

— Ладно. Знает ли он, где я сейчас нахожусь? Фарлуччи?

— Ник… даже я не знаю, где ты сейчас. Джордан мне ничего не сказал. Морли тоже ни хрена не говорит. Они просто сказали, что ты залёг на дно на некоторое время, — снова помолчав, она добавила вполголоса: — Джордан чертовски зол на меня из-за всего этого.

— Да, — Ник тоже издал какой-то выдох. — Об этом. Спасибо, что прикрываете меня. Имею в виду моё пребывание вне квартиры.

Он помедлил.

Он хотел спросить о GPS, о том, задавало ли М.Р.Д. вопросы по этому поводу. Сообразив, что это скорее вопрос к Кит и/или Сен-Мартен, он решил, что лучше не поднимать эту тему с Чарли, пока она не заговорит с ним об этом.

Зная Сен-Мартен, она уже позаботилась об этом моменте с М.Р.Д.

Однако он не мог не задаваться вопросом, что думает Морли… и какую историю скормили полиции Нью-Йорка о том, почему GPS Ника больше не доступен для них.

Отбросив всё это в сторону, он вошёл в кухню Уинтер, выключив при этом субвокалку. Теперь, когда ему не грозила опасность разбудить Уинтер, ему было гораздо удобнее разговаривать таким способом и меньше отвлекаться.

Он прошёлся вокруг центрального островка и его каменной столешницы, не особо задумываясь о своей наготе, затем открыл холодильник и достал несколько пакетов с кровью. Оторвав язычок от верхней части первого, он выдавил содержимое в термокружку, опустошив каждую каплю, прежде чем схватить второй, оторвать язычок и наполнить вторую половину кружки.

Выбросив пустые пакеты в мусорное ведро, он сунул кружку в нагреватель и нажал кнопку автоматического включения температуры, чтобы разогреть содержимое.

— Во сколько у меня первый бой? — спросил Ник. — Сегодня вечером? Или…

— Сегодня вечером? Сейчас ещё ночь, Ник.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Завтра для тебя. Но по часам-то уже сегодня.

Она выдохнула, как будто осознав, насколько взвинчена.

— Да. Они ждут тебя на стадионе в Квинсе в четыре часа. Фарлуччи очень злился, что потребовалось так много времени, чтобы довести дело до конца. Он хотел поговорить с тобой, но Морли был непреклонен в том, что никаких контактов не состоится, пока сделка не будет заключена и подписана.

— Морли всё ещё согласен на это? — переспросил Ник. — На проведение операции? На моё участие в ней?

— Да, — подтвердила Чарли. — Я думаю, он немного сердится на все эти помехи со стороны М.Р.Д. и этой цыпочки Сен-Мартен из «Архангела»…

Ник кивнул, вспомнив голос Морли, когда тот заходил утром, как он разговаривал с Сен-Мартен и Кит.

— Да, я так и думал.

Помедлив, Ник понял, что у него накопилось много вопросов.

Он поколебался, потом сказал:

— Так что? Какие-нибудь новые события после той ночи в Квинсе? Вы выяснили имена людей, которые меня похитили? Я знаю, что у них есть боссы, и они были просто наёмными работниками, но вы смогли найти их или выдвинуть обвинения кому-нибудь из них…

— Найти кого-нибудь из них? — в голосе Чарли звучало непонимание. — Выдвинуть обвинения?

В интонациях человека уже не было того чувства вины, которое он слышал с самого начала их разговора.

— Ник, тебе никто не сказал? — спросила она. — Они все мертвы.

Ник нахмурился.

— Я знаю, что те двое на складе мертвы, но в моём похищении участвовали не только они, верно? Всё, что я видел — это какого-то тощего наркомана и ещё одного парня среднего телосложения… оба они были чистокровными людьми. Не может быть, чтобы эти двое уложили меня собственными силами… и затащили всех тех вампиров для осушения. Судя по фотографиям, которые показал мне Деймон, они вдвоём даже не смогли бы поднять меня на стол без посторонней помощи.

Он уже слышал, как Чарли качает головой.

— Нет, Ник. Вот почему Морли так разозлился. «Архангел» отправил туда своих частных охранников, чтобы забрать тебя… и провести зачистку после этого. Никак не предупредив нас, пока они выслеживали твоих похитителей. Не получив никакого официального разрешения. Они даже не уведомили нас, когда это происходило, что уж говорить о предупреждении заранее… хотя, по-видимому, у них достаточно влияния, чтобы никто в М.Р.Д. не обвинил их в незаконной деятельности и, похоже, даже не озаботился, когда мы пожаловались.

Прежде чем Ник успел заговорить, она добавила:

— «Архангел» провёл военную вылазку с эвакуацией, чтобы вытащить тебя оттуда… это было похоже на атаку наёмников, Ник. Все камеры выключены. Никаких свидетелей. Никаких камер наблюдения. Затем они нацелились на людей, которые забрали тебя из того клуба… выследили их каким-то способом, которым они даже не поделились с нами… и убили их тоже. Вероятно, чтобы никто не смог тебя опознать.

Чем дольше она говорила, тем более раздражённым становился её голос.

— …Мы отправились на тот склад на следующий день, после того как они рассказали нам, что сделали. Там полно бездомных, включая горстку информаторов, и никто не признается, что видел машину или кого-то с оружием. Мы обнаружили два человеческих трупа, которые «Архангел» оставил для нас в холодильнике. Мы нашли оборудование для извлечения яда и крови в импровизированной «лаборатории», которую похитители вампиров использовали на складе. И мы нашли чрезвычайно мерзкую кучу мёртвых вампиров, у которых были извлечены их кровь, яд и сердца. Наши люди обнаружили в соседних фургонах готовые к транспортировке чаны с кровью, соединённые с насосами, которые перекачивали кровь через проклятые стены. Они явно пользовались этим местом раньше…

— Они опознали тела? — сказал Ник. — Кого-нибудь из них?

— Ты имеешь в виду людей? Мы опознали людей, да. Некоторых вампиров… тех, у кого были штрих-коды и имплантаты… мы также смогли идентифицировать. Техники считают, что некоторые из них были нелегалами. Может быть, члены Белой Смерти с низкими рангами, но, скорее всего, нет. Возможно, просто наркоманы и мошенники, которые продавали свою кровь людям на улице. Кем бы ни была эта группа — имею в виду тех, кто занимается извлечением… они, похоже, старательно сторонились всего, что связано с Белой Смертью или кем-либо, кто работал на них.

Ник хмыкнул, вытаскивая согревшуюся кружку из нагревателя, когда тот издал низкий звук. Перенастроив полуорганический контейнер, он сделал несколько осторожных глотков из только что образовавшегося отверстия, а затем ещё больше глотков, когда понял, что температура была идеальной.

Уинтер довела систему до совершенства.

Слегка вздрогнув, он отбросил эту мысль.

Чарли продолжала говорить.

— …Человеческая женщина была наркоманкой, — добавила она. — Она то и дело попадала в поле зрения полиции, но в основном по мелочам. Совсем недавно она побывала в реабилитационном центре из-за злоупотребления искусственными опиатами, и… тебе это понравится… из-за зависимости от яда вампира. Они предъявили ей одно серьёзное обвинение. Опять же, представь моё удивление… за контрабанду нелегальных органических компонентов. Судя по отредактированным записям, она имела дело с вампирской кровью, частями тела и искусственно поддерживаемыми живыми клетками, что довольно необычно, поскольку вампиров не используют для органических машин.

Ник поморщился, но ничего не сказал, сделав ещё один глоток крови.

— А как насчёт мужчины? — спросил он. — Есть что-нибудь по нему?

— Феликс Ли. У него целый список преступлений… длинный. Много серьёзных дел, в основном в настоящее время. Однако его послужной список тянется по меньшей мере на пятнадцать лет. Контрабанда, включая органику. Похищение, как гибридов, так и людей. Торговля людьми. Он также отсидел срок за взлом с проникновением, нападение, незаконное хранение оружия и органических машин. По крайней мере, одно обвинение в убийстве, хотя он отделался формальностями…

— «По крайней мере» одно обвинение в убийстве? — Ник нахмурился, сделал ещё один большой глоток из кружки и облокотился на каменную столешницу, невидящим взглядом уставившись на остров посреди кухни. — Что это значит?

— Как и в её случае, его записи были отредактированы. Правда, его послужной список был отредактирован гораздо сильнее… и некоторые части были засекречены. Примерно тридцать страниц, упомянутых в директории, отсутствовали в его официальном досье, несмотря на то, что это дело получило высокий уровень допуска. Даже Морли не мог взглянуть на эти недостающие страницы, и поверь мне, он пытался. Он довёл всю эту проклятую историю до судьи, пытаясь получить ордер и увидеть неотредактированную версию. Бесполезно.

Ник продолжал опираться на стойку и думать.

— У кого, чёрт возьми, может быть криминальное досье, засекреченное от самой полиции Нью-Йорка? — сказал он немного погодя.

Это был риторический вопрос, на который он не ожидал ответа, но всё равно попытался рассуждать.

— Военные? М.Р.Д.? — он нахмурился, делая очередной глоток тёплой крови. — Мог ли он работать на одного из них в качестве информатора? Какого-то агента под прикрытием?

— Возможно. Или он мог бы сражаться на границах.

Ник тоже об этом думал.

Сделав ещё несколько глотков крови, он отложил её на потом.

— Значит, их действительно было только двое? — сказал он. — И эту операцию спланировали они? Человечка-наркоманка и какой-то спецназовский мудак? Они управлялись со всеми этими телами? — помолчав, он хмыкнул. — У них имелся подъёмный кран?

— Один из них мог убежать, — призналась Чарли. — У нас есть образцы ДНК и отпечатки пальцев третьего человека. Возможно, он/она спрятались, и «Архангел» как-то их упустил.

Ник нахмурился.

— Им удалось найти парней, которые накачали меня наркотиками в клубе, но они упустили человека на складе? — он сделал паузу. — Как так?

— А никак не узнаешь наверняка. Они ни хрена нам не сказали, Ник. Они даже не позвонили нам напрямую после того, как вытащили тебя оттуда. Мы, бл*дь, получили анонимную наводку. Вот ровно настолько они соизволили подключить нас ко всему этому.

Ник нахмурился.

Он пожалел, что не задал Сен-Мартен побольше вопросов, пока она была здесь… и Малеку, если уж на то пошло.

Чёрт, может быть, ему следовало спросить у Тай.

По крайней мере, Тай была с ним честна.

— И это ещё не всё, — добавила Чарли. — Тела… человеческие, то есть… они были убиты очень странным способом, Ник.

— В каком смысле?

— В смысле… у нас нет записей об оружии, которое могло бы сделать с ними то, что обнаружили при вскрытии. Что бы это ни было, оно практически превратило их мозги в жидкость. Оно превратило в жидкость многие их внутренние органы. Сердца… почки. У женщины почти не осталось органов. Патологоанатом сказала мне, что жертва превратилась практически в мешок костей с жидкостью, хлюпающей внутри сгустков мышц.

Ник поморщился, взглянул на свою кружку с кровью и поставил её на стойку.

— Как выглядели входные отверстия?

— Нет никаких входных отверстий. Ни одного.

— Какое-то звуковое оружие?

— Возможно. Судя по тому, что сказала нам патологоанатом, это не совсем совпадало с их находками, но это ближе всего. Она была действительно обеспокоена этим. По её словам, что бы это ни было, это нечто совершенно запредельное. Она даже не слышала об экспериментах в этом направлении, а она довольно хорошо следит за текущими технологиями. Она видит многое из того, что остаётся после Белой Смерти и чёрного рынка, и я никогда раньше не видела её настолько ошарашенной телом.

Ник решил, что это ещё один вопрос к Сен-Мартен.

Зная директора «Архангела», она, конечно же, ни хрена ему не скажет… если только он не даст ей веской причины. Он определённо заметил, что Лара Сен-Мартен не склонна делиться информацией больше, чем это необходимо.

Она могла рассказать Малеку больше.

Возможно, она рассказала Малеку больше.

С другой стороны, Малек, вероятно, мог прочитать большую часть этого в ней, учитывая то, кем он был.

Малек определённо принадлежал к её близкому кругу, хотя Ник и не мог до конца понять, что подразумевают их отношения. Видящий, который часто выглядел и вёл себя как бездомный, казалось, проводил много времени в башне Феникса.

В остальное время он жил как бродяга в Котле, рисуя сумасшедшее дерьмо, которое видел в своей голове.

Стряхнув с себя раздражение и зная, что не может поделиться этим с Чарли, Ник взял свою кружку и допил остатки крови, опершись ладонью на каменный остров перед собой.

— Ну и какой у нас план? — резко произнёс он в наступившей тишине. — Относительно использования меня? Ты думаешь, они снова попытаются меня убрать? Кто за всем этим стоит?

Чарли не ответила.

Впрочем, ей и не нужно было этого делать.

Ник кивнул, в основном самому себе.

— Как они, по-твоему, нападут на меня? — сказал он. — Через бой? Постараются, чтобы это выглядело как несчастный случай?

Чарли выдохнула.

— Возможно. Но сомнительно. Судя по тому, что я видела, тебя будет очень трудно убить в бою, Ник. Я думаю, и Морли тоже, что они, скорее всего, попытаются найти тебя позже. Или, возможно, раньше… но «позже» имеет больше смысла, если только они не пытаются отправить очень специфическое сообщение.

Прервав молчание Ника, она объяснила:

— Бой и так уже довольно сильно разрекламирован, Ник. Если он убьёт тебя до того, как ты успеешь выступить, это попадёт во все новостные каналы, не говоря уж о убийстве во время боя. Мы предполагаем, что кто бы это ни был, они хотели бы избежать подобной огласки.

Ник молча нахмурился.

После очередной паузы человек-детектив выдохнула.

— Но, да… мы думаем, что они подберутся к тебе. Тот, кто стоит за этим рингом, очень заинтересован в том, чтобы убрать тебя, особенно сейчас. Будь то Фарлуччи или кто-то ещё, у них вызовет большое подозрение тот факт, что ты готов сражаться за клуб Фарлуччи после того, что с тобой случилось. Вполне логично, что они решили, что это подстава… что полиция Нью-Йорка отправила тебя обратно. Но мы всё равно думаем, что они вполне вероятно попытаются убрать тебя. Они, скорее всего, понятия не имеют, как тебя нашли в Квинсе, поэтому могут предположить, что ты знаешь, кто они такие. Также…

Её голос стал более извиняющимся.

— …Они знают, что будет труднее поднять большой общественный резонанс из-за смерти вампира. Даже Миднайта. Даже профессионального бойца. Они, вероятно, думают, что ты более опасен для них живым, чем мёртвым, учитывая, что ты можешь свидетельствовать в суде, если сумеешь их опознать. И прямо сейчас ты всё ещё относительно неизвестен как личность, Ник. Чем более известным ты становишься в кругах бойцов, тем более опасен ты для них.

Ник кивнул.

Странно, но то, что она произнесла это вслух, скорее успокоило его, чем разозлило.

— Да, — сказал он. — Логично, — он помедлил. — Так вот в чём цель этих боев? Ты ввела меня в игру и ждёшь, пока кто-нибудь сделает ход?

И снова он почти увидел, как она вздрогнула.

Однако она не стала уклоняться от ответа.

По крайней мере, он это оценил.

— По сути, да, — призналась она с явным чувством вины в голосе. — Морли ясно дал понять, что охрана будет следить за тобой до и после боя. Безопасность — это большая часть того, о чём Морли, М.Р.Д. и Фарлуччи спорили в течение последних двух недель.

Выдохнув, она добавила:

— Фарлуччи хотел, чтобы этим занимались его люди. Морли, понятно, был не в восторге от этого. Он также не мог открыто согласиться на такое, даже имея агентов под прикрытием. Это выглядело бы подозрительно. Он держал язык за зубами с Фарлуччи… говорил в терминах «достоверных угроз» для тебя, из-за твоей причастности к некому делу, но не вдавался в подробности. Таким образом, если Фарлуччи знает, что с тобой случилось, то мы не слишком очевидно выдаём факт внедрения наших людей. Конечно, у него всё равно будут подозрения. Если он замешан в этом деле напрямую, то это будет больше, чем просто подозрения….

— Ты до сих пор думаешь, что за этим стоит Фарлуччи? — спросил Ник.

Чарли снова вздохнула.

— Может быть, — согласилась она. — Морли всё ещё считает, что это возможно.

— А ты как думаешь?

Услышав это, Чарли поколебалась.

Её голос стал задумчивым.

— Честно? Я гораздо менее уверена, чем Морли и Джорди. Я думаю, что если Фарлуччи и замешан, то, скорее всего, он работает на кого-то другого. Он может даже не знать своей точной роли.

— Есть какие-нибудь соображения, на кого он может работать?

— В нашем коротком списке есть несколько человеческих картелей, — сказала она.

— И Фарлуччи имеет связи с каким-то из них?

— Так, чтобы мы могли это доказать? Нет. Но да, есть связи. Он боксёрский промоутер. Он якшается со многими подпольными личностями. Особенно здесь, в Нью-Йорке.

— Какие из них стоят на первом месте в списке?

— Помимо Белой Смерти, хочешь сказать? — уточнила она с лёгким сарказмом в голосе. — Есть несколько, Ник…

— Пришли мне список, — сказал он. — И связи тоже. Я посмотрю в поезде на обратном пути.

Она поколебалась, потом он услышал, как она кивнула.

— Окей. Я пришлю тебе всё, о чём мы говорили за прошлую неделю или около того.

— Спасибо.

Воцарилось молчание.

Он почувствовал, что она размышляет.

Когда она заговорила снова, её голос опять стал задумчивым.

— Я скажу только одно, — произнесла она. — Фарлуччи — отличный актёр, если он в этом замешан. Он действительно казался рассерженным из-за того, что Морли чинил ему такие помехи в переговорах с М.Р.Д. относительно твоего контракта. Он угрожал судебными исками, если они не смогут предоставить законное объяснение, почему ты не пригоден для этого… сказал им, что у него есть устное соглашение с тобой, что они посягают на твои права на законную работу. Он пригрозил привлечь группы по защите прав вампиров и сказал, что Морли вынудит его превратить это в судебную тяжбу о гражданских правах с Ч.Р.У… Несколько раз он казался по-настоящему взбешённым. Он в лицо назвал Морли расистом…

Ник кивнул про себя, размышляя об этом.

Он знал, что она говорит.

На что намекает, во всяком случае.

— Он кажется тебе мутным, — сказал он. — Фарлуччи. Ты ведь недолюбливаешь его за это, правда? Ты же не веришь, что он был замешан в случившемся со мной?

Он услышал, как она нахмурилась.

— Нет, — сказала она после паузы. — Полагаю, я в это не верю.

Ник снова кивнул.

Он хотел заговорить, но она опередила его.

— …Но Ник, — сказала она. — Это не значит, что я считаю Фарлуччи безвредным. Или чистым. Это определённо не значит, что я думаю, будто ты не будешь в опасности, если сделаешь это. Высока вероятность, что он замешан, сознательно или нет. Высока вероятность, что если не он, то кто-то с данного ринга стоит за этим, даже просто как наёмный работник одного из картелей. Кто-то мог использовать его операцию как прикрытие. Все эти вампиры, которых мы нашли в холодильнике… насколько мы можем судить, все они были похищены в ту же ночь, что и ты — в ночь боёв. Эта связь до сих пор не объяснена.

На это Ник тоже кивнул.

Он подозревал, что она права.

— Ладно, — сказал он. — Я возвращаюсь в город на следующем поезде, на который успею. Пришли мне то, что ты упоминала. И адрес, где мне нужно быть… и в котором часу.

— Ник…

Она засомневалась.

Он ждал ответа.

Пока он ждал, он взял термокружку со стойки, нажав на точку давления сбоку, чтобы открыть крышку. Высосав последние капли крови, он подошёл к раковине, сунул в кружку щётку для посуды и вымыл контейнер.

Интересно, Чарли тоже скажет ему, чтобы он этого не делал?

Он подумал, не займёт ли она какую-то промежуточную позицию и просто скажет ему, что он не должен этого делать, если передумал, и всё в порядке, и она поймёт.

По правде говоря, он немного устал от этих танцев с бубном.

Однако он ждал, предвидел это.

Вместо этого она вздохнула.

— Спасибо, — сказала она. — Спасибо за это. На этот раз я буду там, Ник. Ты не будешь один. Клянусь тебе, у меня будет подкрепление, и я буду там. Я буду там. Я обещаю.

Его плечи расслабились.

Он молча кивнул.

— Мы поймаем этих ублюдков, — только и сказал он. — Увидимся через несколько часов, Чарли.

Не дожидаясь ответа, он прервал связь.

Он поставил кружку на сушилку и обернулся.

Как только он это сделал, то замер.

В дверях стояла Уинтер.

Как и прежде, она подкралась к нему так, что он ничего не услышал. Она слегка прислонилась к дверному косяку, закутанная в тот же самый прозрачный халат, который он помнил со своей первой ночи здесь. Её ступни, руки и ноги были обнажены.

Как и в ту ночь, это сразу же возбудило его.

Она хмурилась, скрестив на груди руки. Её чёрные с цветными прядями волосы были взъерошены, зелёно-голубые глаза слабо светились на фоне кожи на несколько оттенков смуглее, чем его собственная, когда он видел её при свете.

Она была так чертовски красива, что он едва мог это вынести.

Какая-то часть его даже не хотела об этом думать.

Он ни в коем случае не хотел признавать её в этом отношении.

Не её разум. Только не её присутствие. Не то, как он видел её в физическом плане. Не то, что она заставляла его чувствовать. Не то, как она вела себя с ним последние несколько дней. Не то, что всё в ней напоминало ему, что он хочет её, или как сильно… или как редко всё складывалось удачно для него.

Её раса пугала его.

Способности, которыми она обладала, её расовые особенности пугали его.

То, как мало он понимал о ней и о них двоих, пугало его.

Всё чаще и чаще у него возникало ощущение, что она знает больше, чем говорит.

Были вещи, о которых она не рассказывала ему; вещи, которые смущали его, которые могли иметь больше отношения к связи между ними, чем она показывала.

Этого он тоже не мог себе объяснить.

Это лишь внутреннее ощущение, как и всё, что связано с ней.

Он даже не знал, насколько её раса преувеличивала или умножала связь, которую он чувствовал между ними… связь, которая также всё больше пугала его, и которая, казалось, усиливалась.

И было ещё кое-что.

Ник никогда не получал тех женщин, которых хотел. Никогда.

Он никогда не получал людей, которых хотел.

Ещё будучи человеком.

Уж точно нет, когда он стал вампиром.

Секс — конечно. Он занимался сексом с теми, кого хотел.

Но те, кого он хотел на самом деле? Они всегда хотели кого-то другого. Они всегда хотели чего-то другого. Они иногда хотели трахнуть его, по разным причинам, но в конечном счёте они всегда хотели… не его.

Не Ника.

У него была подруга, которая часто говорила ему, что он сам виноват.

Она назвала его боящимся обязательств, сказала, что он подсознательно выбирает людей, которые уже заняты, или которые никогда не захотят его.

Он не знал, правда это или нет.

Он просто знал, что, похоже, не имеет никакого контроля над всем этим.

Даже когда Уинтер сердилась на него, стоя перед ним с пониманием и гневом, горящими в её ошеломляющих глазах, когда она стиснула зубы, он боролся со своей собственной реакцией. По правде говоря, больше всего на свете ему хотелось обнять её, затащить обратно в гостиную, на диван, где он мог бы лечь рядом и целовать её, пока она не перестанет злиться на него.

Он хотел бы иметь возможность хотя бы что-то сказать.

Он хотел бы, чтобы существовали какие-то волшебные, разумно звучащие слова, которые он мог бы использовать и заставить её не беспокоиться о том, что он делает.

Но он понятия не имел, каковы эти слова.

По правде говоря, если бы они поменялись местами, он был бы гораздо менее рациональным.

Он, вероятно, вёл бы себя как откровенный мудак в этом отношении.

Прежде чем он смог найти способ выразить всё это, она заговорила.

— Ты уходишь? — спросила она. — Сейчас, Ник. Ты сейчас уходишь?

Поколебавшись, он кивнул.

Он подумал, не сказать ли ещё что-нибудь.

Он подумал, не сказать ли ей, чтобы она не волновалась.

Он подумал, не пообещать ли ей, что вернётся… через одну ночь. Самое большее через две.

Но он этого не сделал.

Она смотрела, как он колеблется.

Она смотрела, как он подбирает слова, обдумывает, не заговорить ли… потом решает этого не делать.

Он увидел, как её лицо ожесточилось, а в глазах появилось понимание.

Всё ещё глядя ему в лицо, изучая его глаза, она кивнула.

Он наблюдал, как она крепче обхватила себя руками, прежде чем повернуться и уйти от него. Он смотрел, как она отступает в темноту своего двухэтажного дома. Он прислушивался к её шагам, пока она поднималась по лестнице в свою спальню.

Он слушал и морщился, хотя его челюсти сжались, а вместе с тем ожесточилась и решимость. По крайней мере, он поклялся себе, что вернётся.

Он вернётся сюда.

Он не будет трусом. Он вернётся к ней.

Он хотел поймать ублюдков, которые сделали это с ним.

Он не мог отрицать, что какая-то часть его души с нетерпением ждала этого момента. Животная часть с нетерпением ждала этого, чтобы выследить их, посмотреть им в глаза за то, что они сделали с ним… прямо перед тем, как он зубами разорвёт им глотки.

Или, если это не удастся, он будет довольствоваться наблюдением за тем, как Чарли надевает на них наручники; может быть, попросит её несколько разочков шарахнуть их шокером, прежде чем тащить в камеры под зданием полиции Нью-Йорка. При условии, что судебная система сработает так, как должна, он насладится мыслью о том, что в конце концов увидит их в Райкерсе[10], может быть, даже будет заскакивать туда, чтобы время от времени показать им средний палец.

Но дело не только в этом.

Теперь это уже больше, чем месть.

Больше, чем та часть Ника, которая хотела справедливости, мести, возмездия… которая чувствовала себя обязанной выследить их и заставить заплатить по своим собственным эгоистичным, животным причинам… Ник знал, что должен найти их сейчас.

Он сделал это. В этом была и его вина тоже.

Придя сюда в поисках пристанища, используя Уинтер в качестве своего убежища, он нарисовал мишень на спине своей девушки.

Он не хотел этого, но ведь он и её подверг опасности.

Так что да, он хотел выследить их по своим собственным, эгоистичным, извращённым, чисто вампирским причинам.

Но гораздо больше ему хотелось выследить их ради Уинтер.

Ему хотелось вновь вернуться к Уинтер.