Глаза изо льда

Глава 20 Беспомощный

— Что он делает? — спросила Кит, глядя на маленькую фигурку Ника на ринге.

Её взгляд скользнул от маленькой версии — настоящего Ника в огороженном ринге — к гораздо более крупной голограмме Ника, которая была раз в десять больше настоящего тела, со своего места, где она сидела с Ларой Сен-Мартен и тем высоким парнем со странными разноцветными глазами.

Она заметила, что этот парень, которого Сен-Мартен называла «Джеком», никогда не говорил ни с кем, кроме самой Сен-Мартен.

Ну, и… что странно… Ника. Ни с кем, кроме неё и Ника.

Однако Ник называл его как-то иначе.

Не Джеком.

Он называл его Мал-как-то-там. Или, может, просто Мэл.

Выбросив из головы странного парня, который сидел слева, между ней и Сен-Мартен, Кит вновь сосредоточилась на Нике.

Она уставилась на жемчужно-белые крылья, вытатуированные на его спине, и остальная кожа была самую чуточку темнее этих органических имплантатов. Вопреки этому сами имплантаты были на удивление заметными; они мерцали лёгким усилением, которое заставляло тату светиться и переливаться, почти как шерсть животного… или кожа рептилии.

Чёрная маска, которую он носил, куда более ярко освещала его лицо и затылок, её аквамариновые узоры дополненной реальности мерцали своей жизнью в сочетании с сине-зелёными клыками и молниями, которые проносились по его подбородку. И всё, о чём она могла думать…

«Почему, чёрт подери, он не двигается?»

Почему он ни разу не пошевелился, даже самую малость, с тех пор как вышел на ринг?

Он был таким же неподвижным в начале прошлого боя?

Она постаралась вспомнить, но в этот раз из-за волнения и того, что стояло на кону, было сложно чётко вспомнить или доверять своей памяти.

Похоже, тот блондин — накачанный человек, который шёл вместе с ним — что-то сказал Нику перед тем, как он вошёл в дверь. Ник реагировал на то, что ему сказали? Блондин как-то причастен?

В то время она не подумала ничего плохого. Тренеры всегда говорили что-нибудь бойцам перед выходом на ринг — даже вампирам. Кит посчитала, что именно это она и видела… пока не заметила выражение на лице Ника. На мгновение это отразилось на голограмме над рингом. Ник уставился на светловолосого человека с неверием, с почти парализованным выражением на лице.

И теперь он просто стоял там.

Она посмотрела на его оппонента.

Вампир был огромным.

У него были длинные алые волосы, уложенные какой-то изогнутой узловатой косичкой на спине. Маска подходила по цвету к волосам, а сам он был даже белее Ника, и из-за огромных бугров мышц казалось, что у него вообще нет шеи. Он выглядел как тяжелоатлет или тот, кто принимает дохрена стероидов… но он вампир, так что Кит понимала, что его это не особенно замедлит.

Вампир, похоже, тоже был обескуражен неподвижностью Ника.

Сначала он походил туда-сюда, шипя и явно пытаясь добиться от него реакции.

Когда Ник не отреагировал, не перевёл взгляд, вампир зарычал громче.

Ник по-прежнему не шевелился.

Кит буквально видела, как вампир без шеи думает, пытаясь понять, вдруг это какой-то трюк, вдруг Ник играет с ним или пытается подманить ближе.

Но чем дольше Кит наблюдала за Ником, тем сильнее боялась, что он не играет.

Чем больше она наблюдала за Ником, тем сильнее боялась, ещё даже не сумев облечь в слова, что её так напугало.

Затем, как будто ни с того ни с сего, красноволосый вампир начал бежать к Нику. Он двигался быстро, но с обманчивой небрежностью, бежал трусцой скорее как волк, а не как рептилия, вопреки тому, как их представляли на ринге.

Ник не перевёл взгляд.

Ник, похоже, вообще не менял позу.

Когда красноволосый вампир наполовину пересёк ринг, Кит осознала, что вскочила на ноги. Многие рядом с ней сделали то же самое. Некоторые закричали, но в основном зрители просто смотрели, наблюдая, как большой вампир без шеи несётся на Ника.

Высокий тихий парень с разноцветными глазами тоже встал.

Он плавным грациозным движением поднялся на ноги, уставившись на ту же сцену, что и Кит.

До того момента она и не осознавала, как тихо они себя вели — каким тихим сделался весь стадион — ожидая, когда что-то случится, хоть что угодно.

Когда Ник сдвинется с места, сделает что-то.

Когда сделает то, что он продемонстрировал в последнем бое.

Когда он удивит оппонента.

Ещё даже не выпрямившись в полный рост, она уже кричала.

— НИК!

Она приложила ладони ко рту в подобии рупора, крича его имя.

Это всё, что она успела сделать.

Всего одно слово.

Затем другой вампир накинулся на него.

***

«Брик».

Иисусе.

Брик — последнее, о чём Ник должен был думать.

После слов Тома Брик был единственным, о чем мог думать Ник.

Брик. Как, чёрт подери, Брик…

Но Ник знал ответ на этот вопрос.

Он прекрасно знал, как вампир его нашёл.

Фарлуччи.

Фарлуччи пошёл к Белой Смерти. Фарлуччи и его люди сказали кому-то в Белой Смерти, что Ник будет драться за них, и эта информация дошла до Брика. А Брик такой Брик, конечно же, не мог упустить такую возможность. Он не мог упустить возможность и не заморочить Нику голову, не вклиниться обратно в жизнь Ника, даже зная, что ему там не рады.

Может, особенно зная, что ему там не рады.

Это при условии, что Фарлуччи не работал непосредственно на Белую Смерть.

Разум Ника перебирал то, чего мог хотеть Брик, каждое слово сказанное Томом.

Его разум перебирал это, даже зная, что сейчас он не должен думать об этом.

Он пытался собраться, вернуть себя в настоящий момент, хотя бы просто повторяя: сейчас он не должен думать об этом.

Это не особенно помогало.

Его разум нашёл новый способ зациклиться на этом, что тоже не было полезным.

Его разум пытался сообразить, когда они его накачали… как они его накачали.

Потому что они определённо его чем-то накачали.

Ник совершенно точно пребывал под воздействием какого-то наркотика.

Они его накачали…

Его разум на мгновение опустел.

Как? Как они его накачали?

Том весь вечер его трогал.

Но той ночью Ника трогало немало рук. Руки лапали его, когда он вышел из ямы. Ладони трогали его руки, плечи, член, спину, задницу… ладони облапали всё его тело. Охранники прикасались к нему. Парень без шеи, большой афроамериканец, тот парень Габриэль. Фарлуччи касался его, когда Том привёл Ника на встречу с промоутером перед боем.

Но никто не касался его так много, как Том.

Это сделал Том?

Том находился под внушением Брика, и предостережение Брика не звучало как угроза. Оно звучало как… ну… дружеское предупреждение. Это был обаятельный Брик, пытающийся заманить Ника обратно в своё дерьмо, а не напугать его и не выбить из колеи. Звучало всё так, будто Брик пытался предупредить его, считая, что ему грозит опасность.

И каким бы психом ни был Брик, неужели он бы действительно попытался его убить?

Если так, то почему?

Почему сейчас?

Ну не может же Брик быть причастен к тем убийствам вампиров, нет?

Нет. Если бы Брик хотел его смерти, Ник уже был бы мёртв. Чёрт, да он мог внушить Тому сделать это. Как минимум он бы позлорадствовал. Он бы использовал Тома, чтобы позлорадствовать и иметь возможность наблюдать, как Ник реагирует на свою неминуемую смерть, зная, кто это сделал. Брик ничего не делал анонимно… и уж точно не убийство.

Он бы захотел развесить над всем этим своё имя.

Он в достаточной мере являлся нарциссом, чтобы желать сообщить своим жертвам, что это его рук дело. Он захотел бы стать последней мыслью Ника перед его смертью.

Впрочем, Ник подозревал, что именно так оно и будет.

Но нет, Ник не считал, что это Брик его убивает.

Брик терпеть не мог ситуации, когда ему не удавалось присвоить себе заслуги за содеянное. Особенно если речь шла о том, чтобы перехитрить кого-то, удивить или одурачить. Особенно если он считал, что его поступок был особенно гениальным.

Брик определённо стал бы злорадствовать.

Он бы захотел сообщить Нику, что это сделал он.

Непременно…

Ведь так?

Разум Ника пытался переварить этот факт, слова Тома, наркотическое опьянение.

«Он не должен сейчас об этом думать».

Он должен сосредоточиться на деле. Он должен сосредоточиться на том, что вот-вот произойдёт в этой клетке. Его разум всё равно продолжал повторять слова Тома, обдумывая их и пытаясь понять, пока тот пульсирующий тупой туман окутывал разные его части, создавая впечатление, будто его конечности обмотали тяжёлым одеялом.

Теперь до него дошло, насколько плотным был этот туман.

Он уже влиял на его тело.

Он уже давно влиял на его тело.

Что странно, его разум продолжал работать до боли ясно и чётко.

Ну, во всяком случае, активно.

Его разум казался очень, очень активным.

Его вампирское зрение тоже было до такой степени чётким, что это даже отвлекало.

Но вот остальное его тело как будто плавало в желатине, двигалось как медлительное животное, что странным образом завораживало Ника, учитывая его замедлившиеся мысли. Пока его разум перебирал варианты, как можно компенсировать это, и сколько времени у него осталось до того, как ему выдавят глаза или раздерут горло голыми пальцами… он оценивал, как странно двигалась каждая часть его тела.

Погодите-ка. А он двигался?

Он вообще двигался?

Или он просто стоял на месте?

Его разум заметался по сторонам, пытаясь зацепиться за что-нибудь. Он вспомнил просмотренные записи боев вампира с алыми волосами.

Вырванные горла… выдавленные глаза… повторяющиеся удары по черепу другого вампира, пока от него не отломился кусок…

Это он тоже видел на записях.

Его разум помнил каждое движение, каждую мельчайшую деталь.

Подумав об этом, он повернулся, осознав, что пробыл в этом состоянии слишком, слишком долго. Он стоял там слишком, слишком долго.

Ему открылся пугающе отчётливый вид на вампира над ним.

Такой ясный.

Такой настоящий.

Ник смотрел, как он движется в пространстве, прыгнув на него. Большая часть его лица скрывалась за кроваво-красной маской, подходящей по цвету к длинным алым волосам, которые были завязаны и заплетены сзади, но спереди торчали в какой-то футуристичной панк-рокерской вампирской стрижке.

Вампир зашипел, и маска исказила звук в замедленном воспроизведении. Его пальцы выпрямились. Они двигались медленно, постепенно, радужки сделались кроваво-красными, пока гравитация опускала его обратно к Земле и, что более важно, к Нику.

Ник наблюдал за его приближением, видя каждый дюйм, который вампир преодолевал в пространстве и времени. Он подмечал каждый миллиметр, но не мог сделать ничего, чтобы убраться с дороги.

Тело врезалось в него.

На мгновение время ускорилось до нормального темпа.

Звуки вернулись.

Вес вампира врезался в грудь и плечи Ника, отбрасывая его в стену клетки, издавшую оглушительный лязгающий звук, который эхом отдался в голове. Он вообразил, как от его черепа отламываются куски, но едва мог мыслить достаточно связно, чтобы представить себе эту картину.

Вибрация послала волну дрожи по его костям, оглушив его и вновь заставив разум включиться в работу.

К сожалению, работа разума ему не помогала.

Мозг говорил Нику то, что он уже знал.

Он умрёт здесь.

Он, бл*дь, сдохнет.