Глиняные книги

Глава восьмая Мифы и сказания древнего Двуречья

Мы уже знаем, что среди замечательных находок Джорджа Смита было немало глиняных табличек с различными легендами и сказаниями. Ради одной такой «книги», в которой был записан миф о потопе, лондонская газета «Дейли телеграф» предприняла даже специальную экспедицию.

Но если для газетных дельцов поиски подобных мифов и сказаний не более, чем погоня за сенсацией, средство для привлечения подписчиков, то для подлинной науки значение этих древнейших литературных памятников очень велико. По ним можно проследить народное творчество седой старины, верования, обычаи и жизненные представления народов, давно сошедших с исторической арены.

Некоторые из древних сказаний Двуречья являются, подобно «Илиаде» и «Одиссее», «Слову о полку Игореве» и «Калевале», первоклассными художественными образцами народного творчества. К их числу относится и найденный Смитом эпос о Гильгамеше.

Эпос о Гильгамеше создавался в течение веков, а может быть и тысячелетий. Передаваясь из уст в уста, от отца к сыну, от деда к внуку, он, естественно, сильно видоизменялся. Эпос обогащался новыми эпизодами, новыми приключениями своих героев, другие же части эпоса опускались и были со временем забыты. И те двенадцать таблиц с героическими сказаниями о легендарном богатыре Гильгамеше, которые были обнаружены в ниневийской библиотеке, — не более, чем один из многих вариантов этого древневосточного сказания, записанного на глине по приказанию Ашшурбанипала.

То, что мы называем теперь эпосом о Гильгамеше, жители древнего Двуречья именовали иначе. Они называли его сказанием «Об увидевшем всё». Это — первые слова поэмы, и, как уже известно, они и давали имя произведению. Поэтому на всех двенадцати табличках поэмы мы видим заголовок — «Об увидевшем всё».

О чем же говорится в этих табличках?

О жизни и похождениях героя Гильгамеша. С ним случилось много удивительных приключений. Он побывал в чудесных странах и повстречал на своем веку много разных людей, героев, богов и других самых фантастических существ.

Поэма о Гильгамеше — это увлекательный рассказ

Этот перевод начальных строк поэмы, сделанный русским ассириологом В. К. Шилейко, передает размер вавилонского подлинника, его своеобразный ритм.

Герой произведения Гильгамеш, в незапамятные времена царствовавший в городе Уруке, был не только умным правителем, познавшим «глубину премудрости всех книгочетов». Он обладал и богатырской силой. Это был человек такого телосложения, что лев по сравнению с ним кажется просто котенком. Впрочем, Гильгамеш только на одну треть человек, а на две трети он — бог.

Безопасности Урука угрожает город Киш. Гильгамеш созывает совет старейшин, состоящий из родовой знати. Те трусливо советуют ему: «Да подчинимся дому Киша…»

Но иначе думает простой народ. Народное собрание единодушно в своем требовании: «Да не подчинимся дому Киша, да побьем его оружием». И Гильгамеш принимает сторону народа.^[11]

Судьба сводит Гильгамеша с Энкиду. Энкиду — полузверь, получеловек, обросший волосами богатырь, живущий в пустынных дебрях и наделенный сверхъестественной силой. Он водит дружбу со зверями и спасает их от охотников. Вот как рисуется его образ в поэме:

Путем ряда хитроумных уловок Гильгамеш завлекает Энкиду в город Урук и приобщает его к человеческой культуре. Это дается не сразу. С удивлением смотрит Энкиду на хлеб и вино — плоды человеческого труда. Ведь он привык брать у природы лишь то, что она дает в готовом виде.

Гильгамеш вступает в единоборство с Энкиду. Вскоре выясняется, что силы их равны и ни одному из них не удастся одолеть другого. Тогда они решают заключить между собой вечный союз.

С тех пор Гильгамеш и Энкиду неразлучны. Вместе они борются со львами и совершают ряд других подвигов. В конце концов они решаются на опаснейшее предприятие: на борьбу с Хумбабой — лесным чудовищем, похитившим богиню Иштар.

Вот богатыри вступили во владения Хумбабы — в кедровый лес Ливанских гор.

Хумбаба выше самых высоких кедров. Его воинственные крики подобны реву урагана. И всё же наши друзья выходят победителями из борьбы с чудовищем. Они повергают его в прах.

Богиня Иштар, освобожденная из заточения, влюбляется в своего избавителя Гильгамеша, но он отвергает ее любовь.

Оскорбленная и разгневанная богиня жалуется своему отцу, богу неба Ану, который, чтоб наказать Гильгамеша, создает страшного небесного быка и бросает его на город Урук. Этот бык одним своим дыханием умерщвляет сотни людей.

Гильгамеш и его друг Энкиду совершают свой последний совместный подвиг. Они вступают в борьбу с быком и убивают его.

По случаю победы Гильгамеш устроил в Уруке большой пир. Гости дивятся необычайным размерам поверженного быка. Каждый из его рогов весит тридцать мин (около 15 килограммов), каждый из них имеет глубину в два двойных локтя (около двух метров) и вмещает по шесть мер елея.

До поздней ночи продолжается праздник. Народ славит своих героев. Всюду раздаются возгласы:

Но судьба готовит Гильгамешу страшный удар: умирает его лучший друг Энкиду. Гильгамеш в отчаянии. Трогательными, нежными словами он оплакивает кончину своего друга:

Впервые в голову Гильгамеша закрадывается мысль о смерти. Неужели и его ждет такая же участь? Неужели со временем и из его тела вытечет горячая кровь, и он станет подобен праху?

Гильгамеш решается забросить всё и посвятить себя поискам вечной жизни для себя и своего народа. Он хочет найти секрет бессмертия. Он мечтает навсегда изгнать смерть из своих владений, чтобы мысль о ней не омрачала жизнь.

Долог и опасен путь Гильгамеша. Он идет на «край света», где живет его предок Утнапиштим. Это имя полно глубокого смысла. Оно означает: «Тот, который обрел жизнь». Утнапиштим — единственный из людей, которому боги даровали бессмертие. И Гильгамеш надеется выведать у своего далекого предка тайну вечной жизни.

Много приключений довелось испытать Гильгамешу на своем пути. В горных ущельях на него напали львы, — Гильгамеш убил их. На «краю света» ему преградили путь люди-скорпионы.

Но и им не удалось устрашить Гильгамеша трудностями предстоящего пути и заставить отказаться от своего намерения. Видя его непреклонность, люди-скорпионы пропускают героя через горные ворота.

Целые сутки идет Гильгамеш по горному ущелью в густом мраке, пока, наконец, не выходит к чудесной роще богов, где вместо плодов на деревьях растут драгоценные камни. Затем он направляется к берегу моря, примыкающего к роще, и встречает волшебницу Сидури-Сабиту.

Узнав о цели столь тяжелого и опасного путешествия, предпринятого Гильгамешом, волшебница пытается отговорить его:

Но разве могут воды смерти устрашить Гильгамеша, который совершил столько подвигов? Разве остановит его опасность сейчас, когда он уж так близок к заветной цели? Нет, он не успокоится, пока не овладеет тайной бессмертия.

Гильгамеш — не из тех, которые отступают перед трудностями. Исключительная целеустремленность — основная черта его характера.

Волшебница Сидури-Сабиту подает Гильгамешу добрый совет: подружиться с перевозчиком Уршанаби, который, быть может, согласится переправить его через воды смерти.

Гильгамеш разыскал перевозчика и, по его указанию, изготовил множество шестов, длиною в шестьдесят локтей (30 метров) каждый. Эти шесты необходимы для переправы через море, прикосновение к водам которого смертельно. Сломанный шест должен быть сразу же заменен другим.

Сломав все сто двадцать заготовленных шестов, Гильгамеш добрался, наконец, до устья рек, где живет бессмертный Утнапиштим. Но, отправившись из дому молодым и здоровым, он прибыл сюда разбитым, обессиленным и постаревшим. Одежда его истлела и превратилась в лохмотья, его чело прорезали глубокие морщины, тяжкий недуг подорвал его силы.

Утнапиштим встретил Гильгамеша с великим удивлением. Никому из смертных еще не удавалось преодолеть воды смерти. Зачем он сюда прибыл? Что ему нужно?

Гильгамеш рассказывает о цели своего путешествия. На это следует ответ мудрого старца:

Но Гильгамеш спрашивает Утнапиштима:

«Как же ты обрел вечную жизнь?»

Тогда Утнапиштим рассказывает Гильгамешу знаменитый миф о потопе, о котором уже не раз упоминалось выше. Эта легенда интересна тем, что показывает, как в глубокой древности люди объясняли такие стихийные явления природы, как наводнение.

На берегу Евфрата стоял некогда город Шуруппак, в котором жил праведный Утнапиштим. Когда боги, рассердившись на людей, решили устроить потоп, бог водной стихии и мудрости Эа сообщил об этом Утнапиштиму.

Утнапиштим внял этому повелению. Корабль был построен.

По совету бога Эа, Утнапиштим действовал коварно. Он скрыл от своих земляков открывшуюся ему тайну о готовящемся потопе. И когда жители города стали его спрашивать о назначении корабля, который он строит с такой поспешностью, Утнапиштим ответил, что его возненавидел бог земли Энлиль, и он решил поселиться во владениях бога моря Эа. Шуруппакийцам, обреченным на гибель, он пророчит всяческое изобилие. Избрав для своей речи двусмысленные слова, он говорит о предстоящем потопе в таких выражениях, что простодушный народ ждет «пшеничного дождя», а не губительного ливня.

Всё, что только было возможно, запасливый Утнапиштим захватил с собою. На свой корабль он погрузил «сколько было» золота и серебра, степную дичь, полевой скот, всякого рода семена, свою семью и родных.

В назначенный богами срок грянула буря. В поэме о Гильгамеше дано очень красочное описание ее.

«Как только занялась заря, с горизонта небес поднялась черная туча. Из нее загремел [бог грома] Адад. [Спутники Адада, низшие боги] Шуллат и Ханиш идут впереди. Идут представители гор и долин, [бог преисподней] Иррагаль мачты срывает. Идет [бог войны] Нинурта, встречных разгоняя. [Подземные духи] Ануннаки несут факелы, освещая их блеском страну. Ярость Адада достигает небес. Всё светлое превратилось в тьму… Брат не видит брата, на небесах не узнают людей.

Боги испугались потопа, они отступили и поднялись на небеса бога Ану. Боги, точно псы, присели на корточки. Они лежали в горести. Иштар вопила…

Шесть дней и семь ночей бушевали ветер, потоп, ураган, истребляя страну. Когда наступил седьмой день, прекратились ураган, потоп, буря, которые сражались, точно войска.

Успокоилось море, умолк ураган, потоп прекратился».

Далее Утнапиштим рассказывает Гильгамешу:

«Взглянул я на погоду — лежит тишина. Всё человечество превратилось в глину. С морем долина сравнялась. Открыл я окно, и свет упал на мое лицо. Я согнулся, сел и заплакал. По моим щекам текли слезы».

Корабль Утнапиштима причалил к одинокому острову. Это была вершина горы Нисир. Как предполагают ученые, гора Нисир — древнее название одной из гор в отрогах Загра к северо-востоку от Вавилонии.

«На гору Нисир встал корабль; гора Нисир задержала корабль и не дала ему качаться… Когда наступил седьмой день, я вынес голубя и отпустил [его]. Улетел голубь, покружился, [но сухого] места не было, и он вернулся. Я вынес ласточку и отпустил [ее]. Улетела ласточка, покружилась, — места не было, и она вернулась. Я вынес ворона и отпустил [его]. Полетел ворон и увидел, что ушла вода — и не вернулся…

Я вышел на четыре ветра и совершил возлияние. Я совершил воскурение на вершине горы. Я установил семь и семь курильниц и под ними насыпал тростник, кедр и хворост. Боги почуяли запах, боги почуяли благоухание, боги, как мухи, собрались к приносящему жертву…»

В этом любопытном описании бросается в глаза крайне непочтительное отношение к богам. Боги от испуга присели на корточки, «точно псы». Боги, учуяв запах благовоний, «собрались, как мухи»… И в других местах этого эпоса встречаются такие же вольные выражения, свидетельствующие о том, что авторитет богов отнюдь не был непререкаемым.

— Когда бог земли Энлиль увидел мой корабль, — продолжает Утнапиштим, — он пришел в ярость.

— Ни один человек не должен был спастись! Кто из вас осмелился выдать тайну о предстоящем потопе? — закричал он на богов.

— Это сделал Эа, — сказал бог войны Нинурта.

Но мудрый Эа сумел оправдаться. Он ответил Энлилю:

— Я не выдавал тайны богов Утнапиштиму. Я показал ему лишь вещий сон. Но как это ты, всемогущий Энлиль, не подумав, устроил потоп? Если люди виновны, можно было уменьшить их число, напустив на них львов, гиен, голод, огонь. Зачем же губить всё человечество?

Услышав эти речи, великий Энлиль сменил гнев на милость. Он оставил мне и моей жене бессмертие и поселил нас в устье рек.

Этот рассказ, однако, не удовлетворил Гильгамеша. Он продолжал допытываться: как всё же добыть бессмертие?

На это следует издевательский ответ: попробуй не спать шесть дней и семь ночей, может быть, одолев сон, ты одолеешь и смерть, которая на него так похожа.

Гильгамеш соглашается. И… тотчас же засыпает мертвым сном Его одолела усталость. Испытание оказалось ему не под силу.

Когда на седьмой день Утнапиштим будит Гильгамеша, то наш герой убежден, что задремал лишь на одно мгновение. В ответ на это Утнапиштим показывает ему шесть хлебов, которые испекла его жена в тот день, когда Гильгамеш уснул. Один хлебец развалился, другой раскрошился, третий отсырел, четвертый заплесневел, пятый зачерствел, шестой рассохся… Вот они, следы разрушительного времени, символы постепенного и неизбежного разрушения человеческого организма!

Гильгамеш в отчаянии. Ему ничего не остается другого, как с пустыми руками вернуться домой. И тогда над ним сжалилась его прародительница — жена Утнапиштима. Она уговаривает мужа быть снисходительнее к Гильгамешу. И Утнапиштим открывает ему «сокровенное слово».

Бессмертие, оказывается, скрыто на дне океана, в траве с колючими шипами. Тот, кто овладеет чудесным растением, — обретет бессмертие.

Ни минуты не раздумывая, Гильгамеш привязывает к ногам тяжелые камни и погружается на дно океана. Исколов себе руки, он достает, наконец, заветную траву, освобождается от тяжелых камней и выплывает на берег.

Своей безмерной радостью Гильгамеш делится с перевозчиком Уршанаби. Наконец-то в его руках чудесная трава, имя которой — «Старый человек — да станет молодым».

Его планы — широки и увлекательны, его цель — высока и благородна. Он не удовлетворится, подобно Утнапиштиму, личным бессмертием. Он принесет это волшебное растение в родной Урук и накормит им всех людей, наделит им каждого из жителей. Весь его народ познает счастье вечной молодости!

Полный радостных надежд, Гильгамеш направляется в обратный путь. Добравшись до какого-то водоема, он надумал искупаться. И, когда наш герой, окунувшись в воду, наслаждался ее прохладой, запах бесценной травы учуяла змея. Она тихонько подползла и сожрала растение… Тут же она сменила кожу — волшебная трава начала оказывать свое действие.

Кончается эпос возвращением Гильгамеша в Урук и его беседой с духом Энкиду о загробной жизни.

На первый взгляд, эпос о Гильгамеше может показаться нагромождением всяких небылиц, странных приключений и нелепых вымыслов.

В действительности же во всей этой фантастике есть, как и во всех народных сказках, свой глубокий потаенный смысл, своя мораль, свои идеи.

Нетрудно увидеть в поступках и действиях различных богов олицетворение стихийных сил природы, которым люди не могли дать разумного объяснения. Мы говорим: разыгралась непогода. Древний житель Двуречья смотрел на дело иначе. Он полагал, что непогода — это проявление гнева Адада — бога грома, молнии, дождя и ливня. Мы хорошо знаем происхождение грома и молнии, и никого они сейчас не страшат. Но иначе было в те далекие времена. Древним эти явления представлялись выражением ярости Адада, пожелавшего наказать людей.

А миф о потопе, включенный в эпос? Разве он не отражает в себе реальных фактов, фантастически осмысленных древним человеком!

Корни мифа о потопе можно обнаружить в особенностях природы южного Двуречья. Стоило подняться сильному ветру и подуть с Персидского залива, как его воды неудержимым потоком направлялись вспять, переполняли Тигр и Евфрат и затопляли всё вокруг.

Археологические раскопки показали, что в незапамятные времена в Месопотамии действительно произошло несколько наводнений исключительной силы, затопивших многие города и селения и погубивших их жителей. Естественно, древние вавилоняне не могли правильно оценить масштабы такого стихийного бедствия, и оно рисовалось им не иначе, как всемирным потопом.

При ближайшем рассмотрении не столь уж страшным окажется и Хумбаба — чудовище, олицетворявшее кедровый лес. Для жителей безлесой месопотамской равнины лесная чаша была полна загадок. Им было до жути страшно входить в густые леса Ливана, куда не проникал и солнечный луч. Воображение древних населяло леса не только дикими зверями, но и фантастическими существами, враждебными человеку.

В легендах об Энкиду — полузвере-получеловеке — явственно слышны отголоски тех далеких времен, когда человек познавал основы земледелия, учился выпекать хлеб, изготовлять вино, переходил от охоты и кочевого скотоводства к оседлому образу жизни, к земледелию.

Таким образом, за фантастическими покровами, в которые облечены рассказы о похождениях Гильгамеша, проступает бессилие древних вавилонян перед стихийными явлениями природы, неумение понять и правильно истолковать их.

Но есть в этих рассказах высокое героическое начало — стремление познать законы земли, тайны жизни и смерти, преодолеть, побороть слепые силы стихий, получить над ними власть, обрести для человечества бессмертие.

Поэма воспевает волю к жизни, непреклонность героя, идущего к своей цели. Его не могут устрашить силы природы, олицетворенные в многочисленных коварных, злых и мстительных богах. Он с честью проходит через все испытания.

Вспомним, что боги пытаются не только запугать Гильгамеша, но и соблазнить и подкупить его. Но тщетны все их попытки.

Победив чудовищ, он равнодушно проходит мимо сверкающих огнями драгоценных камней. Он отвергает любовь неверной и изменчивой богини Иштар. Его сердце не трогают соблазнительные картины житейских радостей, нарисованные волшебницей Сидури-Сабиту. В минуту смертельной опасности Гильгамеш говорит: «если паду я, — останется имя!»

Не из-за личных выгод — ради блага своего народа идет Гильгамеш на трудные подвиги, и эта благородная идея близка и понятна советским людям.

Родоначальник советской литературы А. М. Горький очень высоко ценил устное народное творчество, видел в нем гениальное воплощение заветных мыслей и дум трудящихся масс. Он утверждал, что «подлинную историю трудового народа нельзя знать, не зная устного народного творчества».

В сказочных образах мифов, легенд, сказаний отражены народные чаяния о покорении природы, о преодолении болезней, старости, смерти, об облегчении жизни людей, об освобождении от гнета и эксплоатации. «Наиболее глубокие и яркие, художественно совершенные типы героев, — говорил Алексей Максимович, — созданы фольклором, устным творчеством трудового народа».

К числу «наиболее глубоких и ярких, художественно совершенных» образов можно смело причислить и Гильгамеша, бесстрашного героя древнейшего в мире эпоса.

Народ любовно наделил Гильгамеша прекрасными чертами, высоко поднимающими его над обычными людьми. В рассказах о нем народ черпал душевные силы и надежды на лучшее будущее.

Недаром эти рассказы можно было услышать у ночных пастушеских костров и в жалкой хижине рыбака, на шумных восточных базарах и в короткие часы отдыха землепашцев в тени финиковой пальмы.

Древняя, как мир, но вечно юная идея поисков бессмертия нашла широкое отражение в вавилонской мифологии. Этой идеей, как центральной, пронизан не только эпос о Гильгамеше, но и еще более древнее сказание об Адапе.

Герой этого произведения — Адапа — был сыном смертной женщины и бога Эа. Того самого умного и хитрого бога Эа, который предупредил Утнапиштима о предстоящем потопе, выдав ему секретное решение богов, принятое на тайном совете.

Адапа унаследовал от своего отца божественную мудрость, но не унаследовал бессмертия. Это роднит его с матерью и делает его вполне «земным» героем.

Он жил в городе Эриду на берегу Персидского залива. В его обязанность входило обеспечивать стол своего отца Эа хлебом, вином, мясом и рыбой.

Однажды, когда Адапа рыбачил в заливе, внезапно налетел Южный Ветер, опрокинул его ладью, и Адапа едва не утонул. Чтобы отомстить Южному Ветру, Адапа обломал ему крылья, лишив его тем самым возможности вновь налетать и причинять беды людям.

Прошло семь дней. Бог неба Ану с удивлением обнаружил столь долгое отсутствие Южного Ветра. Ану посылает гонца выяснить, что произошло. Вскоре тот возвращается и докладывает:

«Владыка! Адапа, сын Эа, переломал Южному Ветру крылья!»

Разъяренный владыка небес призывает к себе Адапу, и тот должен держать перед ним ответ.

Эа знает, что его сыну грозит тяжкое наказание, и дает ему несколько добрых советов.

Во-первых, надо заручиться поддержкой небесных привратников — богов Таммуза и Гишзиды. Во-вторых, нужно облачиться в траурное одеяние. В-третьих, не следует притрагиваться к еде и питью со стола бога Ану, так как они смертельны.

Когда Адапа в сопровождении гонца явился на небо, всё произошло так, как предвидел Эа.

Вначале Ану был непреклонен в своем решении сурово наказать Адапу. Он встречает его возгласом: «Нет пощады!» Но благодаря заступничеству Таммуза и Гишзиды владыка небес смягчился. Поверив, что действия Адапы были предприняты исключительно в целях самообороны, Ану не только освободил его от наказания, но решил даровать ему вечную жизнь.

И тут плохую службу сослужили ему советы Эа — не есть и не пить со стола Ану. Вот как об этом говорится в сказании:

Таким образом, по роковому недоразумению, Адапа лишился вечной жизни.

С эпосом о Гильгамеше и сказанием об Адапе перекликается поэтическая легенда об Этане — герое, который, подобно древнегреческому Икару, пытался взлететь на небеса.

У Этаны должен родиться сын; ему уготована особая участь — стать властелином земного царства. Но… этого царства еще не существует, его нужно раздобыть на небесах!

Этана обращается к богу солнца Шамашу. Как получить «траву рождения» (весьма напоминающую «траву жизни» в эпосе о Гильгамеше) и знаки верховной царской власти?

Шамаш направляет Этану к орлу, который сможет поднять его на небо.

Орел издревле дружил со змеей. Но однажды, нарушив законы дружбы, он сожрал ее змеенышей. Чтобы отомстить за вероломство, змея спряталась в мертвой туше дикого быка и внезапно напала на орла, когда тот опустился на тушу. Змея его схватила и швырнула в глубокую яму, чтобы погубить злодея голодом и жаждой.

Желая спасти орла и помочь Этане, Шамаш направляет нашего героя к яме, где томится орел. В благодарность за свое спасение птица обещает человеку, как только к ней вернутся силы, доставить его на своих крыльях в обитель богов.

Читая эту легенду, возникшую более четырех тысяч лет назад, убеждаешься, что уже в такой глубокой древности люди мечтали о покорении воздуха, о смелых полетах над землей. Орел в легенде об Этане выполняет ту же роль, что ковер-самолет в русских народных сказках.

Орел говорит Этане перед полетом:

Легенда содержит очень образное описание полета Этаны на груди орла.

В этом коротком отрывке поражает сила воображения древних сказителей, сумевших дать удивительно реалистическое описание зрительных ощущений при полете.

Сейчас-то мы хорошо знаем, что по мере того, как самолет набирает высоту, все предметы на земле резко уменьшаются в своих размерах. Дома превращаются в спичечные коробки, река кажется голубой лентой, люди выглядят совсем игрушечными.

Но ведь древним вавилонянам — жителям степей — было недоступно созерцать местность с большой высоты. И, тем не менее, они смогли дать очень верную картину нашей планеты с высоты птичьего полета.

Наконец воздушные путешественники достигли небес Ану. Но, увы, волшебной травы там не оказалось. Пришлось подняться еще выше, на небеса Иштар — богини любви и плодородия.

С огромной высоты Этана, вместе с орлом, низринулся в бездну.

Повидимому, Этана разбился насмерть. Конец глиняной таблички, на которой записана легенда, поврежден, и об окончании этой истории можно лишь догадываться.

Попытка достичь неба и сравняться с богами и на сей раз окончилась неудачей. Но народ веками восхищался героями, которые смело штурмовали небо, добиваясь бессмертия, искали «траву жизни» и «траву рождения»…

В этих легендах, сказаниях и мифах жила неугасимая надежда простых людей добиться лучшей, достойной человека жизни.

Хорошо известно, что ребенок, едва научившись говорить, под впечатлением множества предметов и явлений его окружающих, начинает задавать тысячи и тысячи вопросов. Он всё хочет знать. Он стремится досконально выяснить: «что это?», «кто это сделал?», «почему?»

Все эти вопросы интересовали и взрослых с древнейших времен, когда человечество находилось еще в своем младенческом возрасте.

Уже в те незапамятные времена человеческий ум стремился познать окружающий мир, понять его законы, проникнуть в тайны мироздания.

Тяжела была жизнь древнего человека. На каждом шагу его подстерегали опасности. Весь мир, казалось, был заселен таинственными, враждебными человеку силами. Но были в природе и добрые силы, дававшие тепло и пищу. И по мере того, как человек покорял природу, добрых гениев становилось всё больше и больше, и они брали верх над силами зла.

Шаг за шагом, в тяжелой борьбе с темной, непонятной ему стихией, человек отвоевывал себе место под солнцем. Шаг за шагом человеческий ум производил переоценку ценностей. И многое, что прежде казалось грозным и страшным, теперь уже не пугало, а, напротив, служило источником жизненных благ.

Так, например, если вначале разливы рек были ужасным бедствием (вспомним хотя бы миф о потопе), то после того, как люди научились прорывать каналы и строить плотины, разливы стали величайшим благодеянием, источником богатого урожая. Река стала другом и союзником человека. И бог воды, в народных верованиях сначала злой и коварный, враждебный людям, стал со временем богом добрым и мудрым, покровителем и другом человека.

Попытки понять, как возник мир во всем его многообразии, кто «создал» небо, землю, воду, лесных зверей и птиц и самого человека, относятся к глубокой древности. Понятно, что в ту пору человек не мог правильно объяснить происхождение вселенной. Его объяснения были столь же наивны, примитивны и несовершенны, как и все его жизненные представления, коренившиеся в низком уровне развития производительных сил.

Эти представления воплотились в мифах о мироздании, один из которых, наиболее интересный, был обнаружен во время раскопок в библиотеке Ашшурбанипала.

В этом мифе под названием «Энума элиш» («Когда вверху») мы находим фантастическое описание сотворения мира, которое в различных вариантах было распространено на древнем Востоке.

Вспомним, как был поражен Смит, когда в его руках оказался обломок глиняной книги, на котором были начертаны строки:

Его поразило тогда удивительное сходство этого отрывка с библейской легендой о сотворении мира.

После долгих поисков Джорджу Смиту удалось найти все семь табличек, — вернее, их обломки, на которых был записан вавилонский миф «Энума Элиш». Но понадобился труд нескольких поколений ассириологов, чтобы почти полностью восстановить текст вавилонского мифа — настолько сильно были повреждены эти таблички.

Вначале, согласно этому мифу, существовал первозданный хаос, олицетворяемый первобытными богами — чудовищами Апсу, Мумму и Тиáмат. Затем были созданы все остальные боги, которые нарушили покой своих прародителей.

Молодые боги надумали внести порядок в первозданный хаос, но это очень не понравилось Апсу, Мумму и Тиáмат.

Против юных богов составляется заговор с целью погубить их.

Когда они узнают о грозящей опасности, их охватывает ужас. На сцену выходит наш старый знакомый Эа. Он убивает Апсу и обезвреживает Мумму.

Тиáмат решается жестоко отомстить новому поколению богов за смерть Апсу. Она создает одиннадцать различных чудовищ — острозубых змей, жилы которых наполняет ядом вместо крови, яростных драконов, бешеных псов, человекоскорпионов, рыболюдей и других. Эти свирепые и страшные существа должны сопровождать ее в предстоящем бою. Предводительствует ими чудовище Кингу, которому Тиáмат вручает скрижали судеб.

Никто из богов не осмелился двинуться в бой против страшной Тиáмат и ее грозного воинства. Только юный Мардýк, бог города Вавилона, принимает ее вызов и готов померяться с нею силами. Но за свой подвиг он требует главенства в совете богов, дабы он мог единолично определять судьбы мира. Мардýк говорит богам:

Боги задумываются. Мардýк требует, по существу, неограниченной власти. Нельзя второпях решать такое дело. Надо посоветоваться, посовещаться друг с другом.

Совет богов, который описывается далее, скорее напоминает веселую пирушку, чем серьезное, деловое собрание, подобающее небожителям.

Боги толпятся, толкают друг друга, затем лобызаются, пируют, жадно поглощают яства, упиваются вином. Неумеренное его употребление лишает богов рассудка. В пьяном восторге они соглашаются на все требования Мардýка и вручают ему судьбы мира. Они говорят ему:

Пропев такие полные лести славословия, боги, однако, надумали испытать силу и могущество того, кому они доверились. Для этого ему предлагают сотворить чудо, наподобие тех не слишком сложных фокусов, которые теперь проделывают в цирке.

Перед Мардýком расстилают плащ. Пусть он попробует магическими заклинаниями сделать его невидимым, а затем снова зримым.

Мардýк не ударил лицом в грязь.

Это «чудо» произвело на богов сильное впечатление. Они возликовали и воскликнули хором:

Боги вручают ему скипетр, трон и дают непобедимое оружие для сокрушения врага.

Мардýк тщательно готовится к предстоящему бою. Юный бог хочет встретить страшную Тиáмат во всеоружии.

Взойдя на боевую колесницу, Мардýк взял с собой Потоп и привязал сбоку четыре упряжки. Вот их названия: Губитель, Беспощадный, Затопляющий, Летящий. Сам же Мардýк был облачен в одежду Ужаса, его голова была увенчана Гибельным Блеском. В таком виде он помчался навстречу Тиáмат и вызвал ее на поединок.

Услышав такие речи, Тиáмат обезумела:

Описание боя между Мардýком и Тиáмат дано со всеми подробностями.

Помощники Тиáмат — созданные ею чудовища, — видя гибель своей повелительницы,

Спотыкаясь, чудовища путаются в сетях и падают, оглашая воздух жалобными стонами. Тем временем победитель Мардýк вяжет эту нечисть и ломает вражеское оружие.

У предводителя бесов Кингу он отнимает скрижали судеб, ставит на них печать и прячет на своей груди. Затем Мардýк возвращается к поверженной и бездыханной Тиáмат, своим мечом разбивает ей череп, вскрывает ей жилы и поручает Северному Ветру унести ее кровь в тайное место.

Отдыхая после победоносного сражения, Мардýк задумал необычное дело. И тут мы вплотную подходим к акту сотворения неба и земли.

Так древний миф изображает сотворение небес. Далее повествуется о создании «стоянок для великих богов» — небесных светил. Мардýк определил путь движения всех звезд и планет, «чтоб не ошибались, чтоб никто не блуждал». Тогда же он установил четыре времени года и двенадцать месяцев, подчинив каждому времени по три звезды. После этого были набросаны «образы дней», создана земля, все растения и животные. В свои владения вступают бог неба — Ану, бог земли — Энлиль и бог воды — мудрый Эа.

Мардýк обращается к молодой, только что созданной им луне:

Чтобы понять эти напутственные слова Мардýка, надо вспомнить, что счет времени в Вавилонии производился не по солнцу, как в наши дни, а по фазам луны.

Венцом творения Мардýка было, точно так же, как и в библии, создание человека. Цель, которую Мардýк при этом преследовал, весьма прозаична: человек должен трудиться в поте лица, чтобы боги могли отдыхать.

Начинается эта часть мифа следующими словами:

Мудрый Эа советует своему сыну Мардýку убить главаря нечистой силы Кингу, а из его крови создать людей. Боги единодушно одобряют этот план.

В благодарность за все эти подвиги боги строят в честь Мардýка небесный Вавилон и в его центре воздвигают величественный храм.

Заканчивается миф о мироздании торжественным гимном, в котором перечисляются все 56 имен творца вселенной — бога Мардýка.

Можно почти безошибочно датировать появление мифа о мироздании (в этой его редакции) XVIII веком до нашей эры.

Дело в том, что к тому времени Вавилон из небольшого малоизвестного городка стал политическим и культурным центром могучего государства, превратился в столицу всей Передней Азии. Царь города Вавилона властвовал теперь над всем Двуречьем. И местный божок Мардýк — один из многих второстепенных небожителей — возвышается до ранга царя богов, начинает занимать первое место в вавилонском пантеоне.

Город Вавилон быстро растет и хорошеет, в нем появляются прекрасные дворцы и храмы. Аналогичное «строительство» ведется и на небе для бога Мардýка: в честь его боги воздвигают небесный Вавилон. Такова уже функция религии, — в фантастической форме отражая в головах людей явления действительности, она оправдывает и освящает их, узаконяет классовый гнет и эксплоатацию трудящихся, учит их смирению и кротости, беспрекословному повиновению своим угнетателям.

Классовая сущность религии в легенде о мироздании проявляется с особой силой. Ведь даже человек создан, как видно из мифа, только для того, чтобы трудиться на богов, дабы те могли проводить свои дни в праздности и веселии.

О смене времен года и весеннем воскресении природы в яркой и поэтической форме повествует миф о нисхождении богини Иштар в Страну Без Возврата. Честь нахождения этого замечательного памятника также принадлежит неутомимому Джорджу Смиту, обнаружившему его в библиотеке Ашшурбанипала.

В Стране Без Возврата томится в неволе бог растительного мира, вечно юный Таммуз. Богиня Иштар решается на самоотверженный поступок. С риском для жизни она проникает в Страну Без Возврата — темное царство мертвых, — чтобы вырвать своего возлюбленного из рук злобной Эрешкигаль — владычицы подземного царства. Мрачно и сурово звучат начальные строки произведения:

Привратник докладывает владычице преисподней Эрешкигаль о появлении Иштар и об ее угрозах. Цель ее прихода — раздобыть «живую воду», хранимую в укромном местечке подземного царства, к которому никому нет доступа. Овладев «живой водой», она сможет вернуть к жизни своего возлюбленного Таммуза.

Эрешкигаль смущена и обеспокоена появлением Иштар, разузнавшей тайну «живой воды». Тем не менее она приказывает:

Пропустив Иштар через первые ворота, привратник снимает с нее пышный головной убор — тиару. Иштар удивляется:

На это следует невозмутимый ответ:

При входе во вторые ворота Иштар лишается своих ушных подвесок. Богиня негодует:

отвечает ей привратник.

У третьих ворот у нее отнимают ожерелье, у четвертых — нагрудный щиток, у пятых — драгоценный пояс, у шестых — запястья с рук и ног, у седьмых — передник. Наконец Иштар проникает в резиденцию грозной Эрешкигаль и встречается с ней лицом к лицу.

Владычица преисподней приказывает демону чумы заключить Иштар в темницу и поразить ее голову, сердце, глаза, руки, ноги — все тело — шестьюдесятью лихими болезнями.

Пока Иштар находилась в темнице, на природу напала какая-то спячка. Остановилась жизнь, прекратилось рождение, не стало веселья. Исчезновение Иштар болезненно ощущают все живые существа.

Всполошились и боги. Они обращаются к мудрому Эа. Мы уже знаем о своеобразной роли, которую Эа играет в вавилонской мифологии. Он неизменно в трудную минуту жизни приходит на помощь людям. Так случилось и на сей раз.

Эа создает чудесное существо — Асушунамира (в переводе на русский язык это имя значит: «Выход его светел»). Ему он поручает угомонить лютую Эрешкигаль.

Сойдя в преисподнюю, Асушунамир заклинает богиню проклятьями великих богов. Он требует от нее освобождения Иштар и Таммуза и целебной «живой воды» для них.

Эрешкигаль пытается запугать Асушунамира:

Но как ни хочется царице ада держать Иштар в заточении, она вынуждена выпустить ее на свободу. Эрешкигаль приказывает:

Теперь исцеленная Иштар совершает обратный путь — из царства мертвых на землю. Она проходит через те же семь ворот, только в обратном порядке. У каждых ворот ей отдают какое-нибудь украшение: запястья, драгоценный пояс, ожерелье, ушные подвески и так далее. Но Иштар отказывается возвращаться на землю одна, без своего возлюбленного, и Эрешкигаль вынуждена уступить.

Произведение заканчивается призывом к народу ликовать и веселиться в честь ожившего Таммуза — бога растительного мира. Начинается праздник весны, праздник природы, ожившей после зимней спячки.

В основе этого любопытного мифа лежит примитивное представление древнего человека о явлениях природы. Он их обожествлял. Наступление весны житель Двуречья объяснял воскресением бога растительности Таммуза, вызволенного богиней любви Иштар из царства тьмы, из владений свирепой Эрешкигаль.

Великий писатель и гуманист А. М. Горький писал: «Очень важно отметить, что фольклору совершенно чужд пессимизм, невзирая на тот факт, что творцы фольклора жили тяжело, и мучительно рабский труд их был обессмыслен эксплоататорами, а личная жизнь — бесправна и беззащитна».

Эти слова Алексея Максимовича как нельзя лучше подходят и к древневавилонскому устному творчеству. Поистине ужасающе тяжелой и бесправной была жизнь трудящихся масс Двуречья в условиях рабства и жестокого деспотизма. И всё же они создали прекрасный, высокохудожественный фольклор, полный оптимизма и глубокой веры в лучшее будущее.

Вера в лучшую, справедливую жизнь глубоко жила в сердцах людей, и она нашла свое отражение в их песнях, легендах, сказаниях. Прекрасно выразил эту мысль Алексей Максимович Горький, когда сказал:

«Человек по натуре своей — художник. Он всюду, так или иначе, стремится вносить в свою жизнь красоту… в этом убеждает нас созданное „маленькими“ людьми словесное народное творчество: мифы, сказки, легенды, суеверия, песни, пословицы и т. д. …Во всем этом заложено неисчерпаемо много прекрасной, хотя в большинстве уже устаревшей мудрости, в этом сжат трудовой опыт бесчисленных поколений».