Глиняные книги

Глава пятая Рабочий, ставший мировым ученым

Кто же первый обратил внимание на ящики с битым кирпичом, перемешанным с землей и грязью? Кто установил, что это — часть большой дворцовой библиотеки ассирийского царя Ашшурбанипала? Кто по достоинству оценил те несметные сокровища, которые двадцать лет лежали забытыми в кладовых Британского музея?

Это сделал простой рабочий, гравер Джордж Смит.

В 1854 году в граверную мастерскую «Брандбери и Эванс» был отдан в учение четырнадцатилетний мальчик. Сын бедных родителей, маленький Джордж вынужден был вместо того, чтобы посещать школу, зарабатывать себе на хлеб.

Мальчик оказался на редкость понятливым. Очень скоро ему уже поручали сложные работы. Часами сидел он согнувшись над каким-нибудь замысловатым узором или затейливым вензелем, но думал совсем о другом. Газеты сообщали о новых открытиях археологов в далекой Месопотамии, и Смит был всецело захвачен ими.

Какие удивительные вещи происходят на свете! Эти бедные иракские феллахи, возделывая на холмах свои поля, и не подозревали, что под ними спрятаны прекрасные дворцы, целые улицы и города! А сколько интересного рассказали клинообразные письмена на барельефах, которые, наконец-то, научились читать!

Всё свое свободное время Джордж Смит проводил в Британском музее, с почтительным изумлением разглядывая крылатых быков и другие диковинные вещи. И он был счастлив, когда ему удалось поступить на службу в этот музей в качестве гравера. В ту пору здесь готовилось пятитомное издание «Клинообразных надписей западной Азии» и понадобился искусный гравер, чтобы в точности воспроизвести сотни знаков ассиро-вавилонского письма.

Беспокойным был этот новый гравер Британского музея. Он не мог механически, бездумно вырезать на металле однообразные клинья. Ему обязательно надо было знать, что они обозначают. Он хотел читать то, что его резец копировал с камня и глины.

Смит экономит каждый пенс на еде и одежде и покупает книги ассириологов. Ночи напролет он просиживает над ними, вдумываясь в каждую строку, вновь и вновь возвращаясь к непонятным местам. С удивлением смотрят на него родные и друзья. Зачем он изматывает свои силы? Этак легко извести себя.

Действительно, Джордж Смит не блистал здоровьем. Но он и не думал бросать клинопись. Сынки купцов, фабрикантов и лордов могут посещать колледжи и университеты. У него же, если он хочет понять клинопись, нет другого выхода, как заниматься самому.

И настал день, когда он уже свободно читал и переводил клинописные тексты. Но, к своему удивлению, Смит стал замечать, что по мере того, как были прочитаны одна книга за другой, в нем росло ощущение неполноты, отрывочности и несовершенства наших знаний о том народе, который писал этими клинообразными знаками. Единственным источником для целых периодов истории Ассирии и Вавилонии была библия, а Смит всё меньше и меньше доверял этой книге.

Он знал, что в Британском музее хранится Черный обелиск, на котором высечены пять рядов изображений. Все они показывают, как вассальные царьки приносят дань ассирийскому монарху Салманасару III. Одна из надписей гласит: «Я принял дань… от Иегу, сына Омри».

Сомнений не было. Иегу, сын Омри, был тем самым царьком, о котором рассказывается в библии. И если бы удалось установить точную дату этого события, у Смита в руках был бы ключ к ассирийской хронологии.

Хорошо бы поискать в музейных кладовых, может быть, среди груд неразобранных надписей удастся найти еще что-нибудь об этом Салманасаре.

Наконец Смит решился и написал об этом директору музея.

Его письмо содержало столько тонких наблюдений и обнаруживало такое знание дела, что можно было подумать, будто писал его не скромный музейный гравер, а блестящий знаток ассириологии. И ему был открыт доступ в кладовые музея, где хранились глиняные таблички.

С трепетом переступил Смит порог богатых музейных кладовых. Здесь далеко не всё блистало той чистотой, к которой он привык в роскошных выставочных залах музея. А милые его сердцу глиняные таблички были покрыты толстым слоем грязи. Но ее нельзя смыть водой и мылом, как моют глиняную посуду. Грязь нужно было удалять с большой осторожностью, чтобы не повредить поверхность табличек, не попортить письмена.

С непостижимой настойчивостью просиживал он часами над табличками, осторожно извлекая землю из выдавленных в глине клиновидных знаков. И он живо представлял себе ассирийского писца, который быстро наносил эти знаки тонкой палочкой на мягкую глину. Пожалуй, чтобы очистить глиняную табличку, порой нужно больше времени, чем ее изготовить.

Его терпение было вознаграждено. Он натолкнулся на длинную надпись, рассказывающую о походе Салманасара III в Сирию. В этой надписи, между прочим, упоминалось, что на восемнадцатом году царствования Салманасара III царь Иегу принес ему дань.

Это вскользь брошенное замечание и было тем ключом к ассирийской хронологии, которую Джордж Смит так упорно искал и ради которой он не поленился перерыть целые ящики табличек. Он получил точку опоры. Одна дата была твердо установлена. Сейчас можно было приступить к определению других дат ассирийской истории.

Краткий отчет об этом открытии был напечатан в 1866 году. Это был первый научный труд гравера Джорджа Смита.

Продолжая урывками по вечерам разбирать таблички, он обратил внимание на изрядно поврежденный глиняный цилиндр, на котором мелкой клинописью была начертана летопись ассирийского царя Ашшурбанипала. Джордж Смит решил восстановить полный текст этого цилиндра. Из груды обломков «глиняных книг» он стал подбирать такие кусочки, на которых, как ему казалось, был текст той же летописи. Сравнивая и сличая разрозненные кусочки, он понял, что летопись Ашшурбанипала имела несколько копий. В конце концов ему удалось восполнить все пробелы и получить полный ее текст.

Это была работа исключительной трудности, требовавшая помимо редкого трудолюбия и железной воли, больших специальных знаний.

На необыкновенного гравера обратили внимание. Ему была предоставлена возможность заняться научной работой. Составителю очередного тома «Клинописных надписей западной Азии», который музей готовил к изданию, понадобился толковый помощник. И решили, что Смит вполне подойдет для этой роли.

Было это в 1867 году, когда ему еще не исполнилось 27 лет.

Джорджа Смита прочили в помощники, но вышло так, что молодой ученый вскоре стал крупнейшим авторитетом в ассириологии. Он делал одно открытие за другим, и многие изувеченные книги из Ашшурбанипаловой библиотеки раскрыли перед ним свои тайны.

Представьте себе груду мелких обрывков из тысяч разорванных книг. Попробуйте по ним восстановить цельный текст, который был некогда на их страницах. Перед такой примерно задачей встал Джордж Смит, когда принялся разбирать клинописную библиотеку. Добровольно взятая им на себя задача казалась необычайно трудной, почти невыполнимой. Но не таков был Смит, вчерашний рабочий, чтобы отступать перед трудностями. Жизнь дала ему хорошую закалку, которая сейчас отлично пригодилась.

Вот как характеризует Смита один известный историк:

«Он обладал энергией, настойчивостью, неутомимым терпением, чутьем, какой-то особенной способностью к разыскиванию и подбору плиток. Он проявил тут прямо-таки гениальность. Его взгляд отличался особой остротою, и он умел различать даже руку, „почерк“, каким написаны знаки».

Взгляните на эту табличку. Она составлена из шестнадцати кусочков. В ней еще и сейчас много пробелов. Достаточно одного лишь взгляда, и станет ясно, какое терпение понадобилось, чтобы из тысяч обломков всех форм и размеров выбрать эти шестнадцать, понять, что все они составляют одно целое, и правильно подогнать их друг к другу.

Большую ценность имели работы Смита, посвященные ассиро-вавилонской хронологии. В одной из «глиняных книг» упоминалось солнечное затмение, и он твердо установил, что оно произошло 15 июня 763 года до нашей эры. Ему удалось восполнить существенные пробелы в анналах Тиглатпаласара III. Наконец, ему принадлежит честь открытия ассирийского календаря, в котором месяц делился на четыре недели, а неделя — на семь дней.

В 1870 году Смит закончил капитальный труд, посвященный времени Ашшурбанипала. Все признавали исключительную важность этого исследования, но публикация его задерживалась. Британский музей не брал на себя расходы по изданию рукописи, а у Смита денег, конечно, не было. Прошло больше года, прежде чем его работа была опубликована. Средства на это дали частные лица.

Осенью 1872 года Джорджу Смиту попался в руки обломок таблички, на котором он сразу прочел: «На гору Нисир встал корабль; гора Нисир задержала корабль и не дала ему качаться… Когда наступил седьмой день, я вынес голубя и отпустил [его]. Улетел голубь, покружился, [но сухого] места не было, и он вернулся…»

Его поразило сходство этого отрывка с известной библейской легендой о потопе.

Каждому английскому мальчику было известно сказание о праведном Ное — единственном из людей, уцелевшем во время «всемирного потопа». Ковчег, в котором он находился, причалил к горе Арарат. Чтобы узнать, прекратилось ли наводнение, Ной выпустил из ковчега голубя. Но голубь вскоре вернулся, так как всюду еще стояла вода.

Джордж Смит бросился искать недостающие части таблички.

Увы, он их так и не обнаружил, хотя перерыл всю библиотеку. Зато ему удалось установить, что этот обломок принадлежит к одиннадцатой таблице большого народного эпоса о каком-то неведомом древнем герое по имени Гильгамеш. Весь эпос был записан на двенадцати глиняных книгах-таблицах.

Газетная заметка о находке Смита наделала много шума. Передовые люди своего времени поняли, что вавилонский миф ставит под сомнение авторитет библии. Ясно, что библия позаимствовала миф о потопе у вавилонян, утверждали они. Может быть, и другие библейские «чудеса» позаимствованы оттуда же…

3 декабря 1872 года Джордж Смит выступил с публичным докладом. Зал был переполнен. На второй день Смит стал знаменитостью.

О нем наперебой писали все газеты. Публику волновал жгучий вопрос: будут ли найдены недостающие части мифа о потопе, или они погибли навсегда.

Смит доказывал, что обломки одиннадцатой таблички, несомненно, сохранились. Их нужно искать в Куюнджике, на том месте, где была найдена библиотека Ашшурбанипала.

Сообразив, что на этом деле можно сделать хороший бизнес, владельцы газеты «Дейли телеграф» предложили финансировать новую экспедицию в Куюнджик во главе с Джорджем Смитом. От него требовалось немногое: время от времени снабжать газету корреспонденциями о ходе раскопок. Владельцы «Дейли телеграф» подсчитали, что скромная сумма в 1000 фунтов, отпущенная на экспедицию Смита, быстро окупит себя увеличением числа подписчиков. Так и случилось.

Сейчас поездка из Лондона в Мосул не представляет никаких трудностей. К услугам путешественников быстроходные поезда, комфортабельные пароходы и даже самолеты. В ту пору положение было иным. Добраться до Константинополя было довольно просто. Дальше же передвигаться можно было лишь на мулах, ослах, верблюдах, а по рекам — на примитивных круглых лодках-«куфах» или плотах. Ехать в одиночку было небезопасно. Поэтому собирались обычно в караваны, которые двигались очень медленно. Такое путешествие в течение нескольких недель под лучами нещадно палящего солнца было очень утомительным.

Прибыв, наконец, в Куюнджик, Смит обнаружил, что один из подземных дворцов превращен в каменоломню. Отсюда брали материал для постройки нового моста. Траншея была завалена глыбами из фундамента вперемешку с обломками кирпича и щебня.

Смит был в отчаянии, когда увидел этот первозданный хаос. Разве мыслимо найти здесь обломки таблички, ради которых он предпринял столь долгое и утомительное путешествие. Это всё равно, что найти иголку в стоге сена.

Но ему сопутствовала удача. Когда несколько каменных глыб с трудом были сдвинуты с места, обнажился крупный кусок глиняной таблички. С большой предосторожностью извлек его Смит из мусора. Даже беглый осмотр показал, что в его руки попал очень важный документ. Это было предостережение царям против беззакония и злоупотребления властью… «Ого, — подумал Смит, — кто бы мог быть составителем этого устрашающего документа? И что он понимает под словами „закон“ и „беззаконие“?..»

Какова же была радость Смита, когда некоторое время спустя он обнаружил вторую половину этой замечательной таблички! Через несколько дней его ждала еще большая удача. Разбирая новую добычу — обломки табличек, найденных его рабочими, и очищая их от грязи, Смит обнаружил большой кусок таблички с мифом о потопе. Перед ним были десятки строк нового, интересного текста.

Теперь он имел почти всю вавилонскую легенду. Он нашел как раз то, ради чего была предпринята его экспедиция.

Легко понять его восторг. Смит ехал из Лондона в Куюнджик не в поисках дворцов и храмов. Он ехал, чтобы найти обломок глиняной таблички. Найти в огромном Куюнджикском холме, имеющем несколько километров в окружности, среди его бесчисленных лабиринтов, комнат и помещений, загроможденных щебнем, мусором и землею. И он нашел. «Иголка в стоге сена» была найдена!

Но только ли в «удаче» и «везении» здесь дело? Разумеется, нет. Никогда бы Смит не нашел этих табличек, если бы не приехал сюда во всеоружии знаний. По трудам своих предшественников он, хоть и не был ранее в Куюнджике, отлично представлял себе дворец Ашшурбанипала и твердо знал, где надо вести поиски.

Шли дни, и каждый из них приносил новые находки. Это были глиняные книги. Нередко сильно поврежденные, без начала и конца, они значили для науки не меньше, чем прекрасные барельефы и фантастические крылатые быки.

Смит был первым из западноевропейских археологов, который здесь, на месте мог прочесть и по достоинству оценить каждую табличку, каждый обломок. Из кусков он иной раз составлял целый документ, устанавливал его автора, определял эпоху.

Само собой разумеется, что Джордж Смит сразу же телеграфировал газете «Дейли телеграф» о находке недостававшей части вавилонского мифа. Он был уверен, что такая редкая удача позволит расширить масштабы раскопок, и с нетерпением ждал ответа. Теперь-то, решил он, владельцы «Дейли телеграф» не будут скупиться. Ведь он сообщил им, что Куюнджикский холм несомненно содержит в себе документы, не менее интересные, чем миф о потопе.

Газета горячо поздравила Смита с блестящей удачей, пожелала всяческих успехов и сообщила, что дальнейшее финансирование раскопок прекращается… «Дейли телеграф» достигла своей цели. Количество ее подписчиков резко возросло, а судьба куюнджикских документов ее мало интересовала.

Чтобы подготовить общественное мнение к внезапному отзыву Смита, который пользовался огромной популярностью, владельцы газеты прибегли к жульническому трюку. В телеграфный отчет Смита о его находке, опубликованный газетой, они вставили фразу, которую он не писал: «Сезон раскопок закончился». На самом деле археологический сезон только начинался…

Джордж Смит был сильно удручен таким поворотом дела. Он был полон самых радужных надежд, едва успел развернуться. И вот приходится всё бросать и возвращаться в Англию.

Пока шла подготовка к отъезду, пока тщательно упаковывали таблички и вещи, подыскивали транспорт, Смит продолжал напряженно работать в траншеях Куюнджика. Он никак не мог расстаться с холмом, который — он был в этом уверен — хранил в себе еще тысячи замечательных документов. И буквально за два-три дня до отъезда ему удалось найти редчайшую табличку — «страницу» из шумеро-вавилонского словаря.

Чтобы понять значение этой находки, надо сказать, что во времена Ашшурбанипала — владельца и создателя ниневийской библиотеки — шумерийский язык был уже мертвым.

Эта табличка была найдена по частям. Обнаружив одну половину «странички», Смит перетаскал огромное количество камней, перерыл массу щебня и мусора и не успокоился до тех пор, пока не нашел вторую ее половину. Найденный Смитом словарь помог ассириологам изучить еще один древний язык — шумерийский.

С риском для жизни Смит проник в лабиринты дворца, превращенного в каменоломню. Выломав камни из фундамента, арабы лишили стены надежной опоры, и они грозили ежеминутно обвалиться. Опасность усугублялась беспорядочным нагромождением каменных глыб. От неосторожного обращения они могли обрушиться и похоронить под собою смелого исследователя. Но Смит не считался с опасностью. И он был вознагражден за свой труд.

Смит нашел табличку с описанием завоевания Вавилонии эламитами. Это было документальным подтверждением важного события древней истории, о котором он узнал из анналов Ашшурбанипала. Вспомним, что Джордж Смит первый прочел эту летопись. В ней сообщалось, что Вавилония была завоевана эламитами за 1635 лет до похода Ашшурбанипала на Элам. Найденная табличка подтверждала это событие. Да, ради такой таблички стоило рисковать!

Но это было еще не всё. Его коллекция обогатилась двумя фрагментами шестой таблички эпоса о Гильгамеше. Таким образом, материал об этом легендарном народном герое всё более разрастался. В руках Смита был уже почти весь текст лучшего литературного памятника древнего Двуречья.

9 июня 1873 года после месячной работы в Куюнджике Джордж Смит отбыл в Лондон.

Коллекция Смита вызвала такой большой интерес, что Британский музей, ставший ее хозяином, не мог больше оставаться в стороне. Смиту предоставили средства для новой экспедиции в Куюнджик.

Пять недель, проведенных в пути из Лондона в Мосул, тянулись бесконечно долго. Но, прибыв на место, Смит узнал, что турецкие власти запретили вести раскопки. Он немедленно отправился к турецкому паше.

— Половина вашей добычи должна быть передана Турции.

— Вам от этого не будет никакой пользы, а моя работа потеряет всякий смысл. Глиняная табличка — та же книга. Какая польза от отдельных разрозненных страниц? Я для того и вернулся сюда, чтобы собрать недостающие части «глиняных книг», хранящихся в лондонском музее. Я могу вам указать место, где имеются прекрасные памятники древности, и с радостью помогу извлечь их из земли.

Но, сколько Смит ни доказывал, паша твердил свое:

— Всё делить поровну, каждую находку — пополам.

Так ни с чем и ушел от него Смит.

Вскоре он заметил, что за ним по пятам следует агент паши. И к его рабочим был приставлен соглядатай. Людей, нанятых Смитом, вызывали к властям и строго допрашивали, не были ли найдены драгоценные вещи.

После долгих мытарств Смиту удалось добиться лишь одного: права копать только там, где прежде работал Лэйярд.

Центром своих изысканий Смит сделал скромную комнату, в которой Лэйярд впервые наткнулся на остатки ниневийской библиотеки. Он решил основательно исследовать все помещения, расположенные вокруг нее в радиусе 30–40 метров.

Несмотря на ограниченность времени и средств, Смит задумал полностью очистить все комнаты, залы, проходы и коридоры, которые находились внутри мысленно очерченной им двухсотметровой окружности.

Это была огромная работа. Ведь предшественники Смита копали обычно только вокруг стен, оставляя нетронутыми огромные массы земли внутри помещений.

Ему предстояло поднять на-гора много тысяч кубометров земли, камня и щебня. Но не просто поднять и свалить в груды, а тщательно проверить каждую горсть земли, каждый камешек, каждый осколок кирпича, чтобы ни один обломок глиняных книг не затерялся в этих грудах.

Шестьсот хорошо проинструктированных рабочих были разбиты на группы и расставлены по участкам. И работа закипела.

Уже было извлечено бесконечное количество камней и подняты на поверхность тысячи и тысячи корзин с грунтом, а находок еще не было. Но Смит не отчаивался. Он знал, что таблички погребены под самыми нижними слоями грунта.

Пласт за пластом снимался затвердевший земляной покров, — и вот показался пол, усыпанный глиняными табличками. Их было сотни, тысячи…

С одного взгляда определял Смит характер каждой «книги». И чего здесь только не было! В сумме своей эти таблички представляли своеобразную энциклопедию, свод знаний древних ассирийцев.

Вот он держит в своих руках обломок таблички и читает на нем

Какое удивительное сходство с библейской легендой о сотворении мира!

А вот другая табличка:

«Царю, моему господину, говорит твой раб Авель-Иштар…

…Что касается лунного затмения, о котором царь, мой господин, писал мне, [то] в городах Аккад, Борсиппа и Ниппур были произведены наблюдения… И затмение было… Я сообщаю царю, моему господину, то, что я видел своими собственными глазами…»

А нельзя ли установить дату этого затмения? Это помогло бы уточнить ассирийскую хронологию.

А вот и третья табличка. На ней имеются следующие строки:

Не слишком большая цена за человека!

Долго стоял Смит над драгоценными табличками, не в силах от них оторваться.

Было в его находках одно странное обстоятельство: обломки одной и той же таблички он порой находил в разных помещениях, изолированных друг от друга. «Что за чертовщина, — думал Смит! — Какая нечистая сила разнесла их по разным комнатам?»

Поразмыслив, он понял, в чем тут дело. Библиотека Ашшурбанипала прежде находилась не там, где она была найдена, а во втором этаже. Когда дворец горел, стеллажи с «книгами» рухнули, таблички разбились, и их осколки разлетелись в разные стороны. Потом, когда обвалились междуэтажные перекрытия, вся библиотека грохнулась вниз, и части одной и той же таблички оказались в разных комнатах.

Это предположение Смита впоследствии полностью подтвердилось. Как теперь установлено, ассирийцы имели обыкновение хранить свои глиняные книги в верхних этажах, чтобы не подвергать их порче от сырости.

Недолго пришлось Джорджу Смиту вести свои раскопки и на этот раз. Местные власти всё время чинили ему препятствия. Против него и его людей выдвигались самые нелепые обвинения, вынуждавшие его не раз прерывать свои работы. Характерен, например, такой случай.

Однажды к Смиту явился владелец одного из земельных участков, расположенных на Куюнджикском холме, и потребовал 250 фунтов стерлингов за разрушение могилы.

Смит резонно возразил, что, во-первых, деньги за этот участок уже уплачены и, во-вторых, никаких могил он не разрушал. Тем не менее, чтобы не таскаться по судам и не терять времени, он согласился дать турку 10 фунтов, лишь бы отвязаться от него. Но истец заупрямился. Пришлось отправиться в суд.

Следствием было установлено, что всё обвинение высосано из пальца.

Каково же было решение суда? Оно гласило: Смит прав, никаких денег он платить не должен. Но… так как сам Смит соглашался дать 10 фунтов, то пусть даст 12!

Поняв, что придиркам не будет конца, Джордж Смит решил приостановить раскопки и вернуться в Англию. К тому же подходили к концу скудные ресурсы, отпущенные ему Британским музеем. Но не так-то просто было выбраться из Мосула. Паша требовал половину всех найденных табличек и вещей. Без колебаний Смит отдал турецким властям чудесную вазу, целый ряд прекрасных скульптур, большую статую и многое другое, но наотрез отказался делить с ними таблички.

Почти месяц Смита не выпускали из Мосула, пока, наконец, из Константинополя не пришло разрешение на вывоз найденных им древностей. Более того, ему разрешили копать еще в течение шести недель. Но Смит не смог воспользоваться этим: кончились деньги.

Результаты второй экспедиции Смита были очень удачными. За непродолжительное время — неполных два месяца — он собрал богатейшую коллекцию глиняных табличек. Собрал, несмотря на беспрерывные помехи со стороны турецких властей и крайне неблагоприятные метеорологические условия. В этой южной стране, где не знают зимы, тогда свирепствовали метели и бураны. Склоны холмов покрылись ледяной коркой, и рабочие Смита сильно страдали от холода и морозов.

Большое значение имеют найденные Смитом отрывки из синхронистической истории Ассирии и Вавилонии. В ней год за годом повествуется о важнейших событиях из жизни этих двух народов. Древний летописец сопоставляет эти события (синхронизм означает одновременность действия), и это помогло ассириологам уточнить многие исторические даты.

Очень ценна для изучения развития клинописи табличка с объяснением идеограмм главных ассирийских и вавилонских городов (идеограмма — условный знак, обозначающий целое слово).

Дело в том, что в Ассирии и Вавилонии названия стран, рек и городов, имена царей читались не так, как писались. Например, город Вавилон звучал как «Бабили», а писался «Бабдингирраки». Река Евфрат по-ассирийски — «Пурату», а пишется «Удкибнунки». Говорили «Ниппур» (город вблизи Вавилона), а писали «Аненлильки». Как видно, между произношением слова и его начертанием нет ничего общего.

Это объясняется следующим образом.

Когда вавилоняне заимствовали у шумерийцев клинопись, они продолжали писать названия стран, рек и городов по-шумерийски, а произносили их по-своему, то есть по-вавилонски. Это всё равно, если бы немец написал «Ленинград», а стал бы читать «Ленинштадт». Слово «Бабили», так же, как слово «Бабдингирраки» означает по-русски «Врата бога».

К интересным находкам Смита относится также уже известная нам легенда об аккадском царе Саргоне Древнем.

Мы упомянули о трех табличках из коллекции Смита. Но ведь он собрал около трех тысяч «глиняных книг» самого разнообразного содержания. О многих из них будет рассказано в следующих главах.

Книга, в которой Смит описал свои экспедиции, имела необыкновенный успех. В короткое время она была семь раз переиздана.

Но у Смита от славы не закружилась голова.

Он знал, что тысячи и тысячи табличек из библиотеки Ашшурбанипала лежат еще погребенными в Куюнджикском холме.

Эта мысль не давала ему покоя.

По его настоянию была организована третья экспедиция в Куюнджик. Она оказалась для Смита последней…

На Ближнем Востоке в ту пору свирепствовала холера. Было очень рискованно ехать в такое время. Но опасность не остановила Смита. Он был весь поглощен своей работой. Он решил во что бы то ни стало извлечь из небытия всю Ашшурбанипалову библиотеку. Это стало целью его жизни, и никакие трудности не могли сломить его воли.

Смит часто не находил себе крова и ночевал под открытым небом: местные жители боялись, что он занесет заразу. Ему нередко приходилось голодать. В иные дни ломоть хлеба был для него самым лакомым блюдом. Тяжелое детство, невыносимые условия жизни, непомерная работа днем и ночью подорвали его силы. Он сделался жертвой эпидемии. 19 августа 1876 года Джордж Смит скончался на далекой чужбине, когда ему не минуло и 36 лет.

Короткими, скупыми фразами дневник Смита рассказывает о неимоверных трудностях последней экспедиции. Вот его предсмертная запись, начертанная слабеющей рукой:

«Плохо. Был бы врач, еще можно поправиться, но не приехал — сомнительно; если конец, то простите… Я трудился всецело для моей науки… В моей коллекции найдется богатое поле для изысканий. Я собирался разработать сам, но теперь желаю, чтобы доступ ко всем моим древностям и заметкам был открыт всем исследователям. Я исполнил долг свой по мере сил…»

Работа Джорджа Смита — этого самородка, сумевшего в тяжелых условиях капиталистического рабства подняться от граверного верстака к вершинам науки, составила эпоху в ассириологии. Ему удалось найти, прочесть и исследовать ряд замечательных древних мифов и легенд, исторических памятников, научных, юридических и хозяйственных документов. И древнейшая в мире библиотека глиняных книг зажила второй жизнью: после двадцатипятивекового сна она стала достоянием мировой науки.