Гнев Империи I

Глава 18

— Дурак! Тупица! Дурак! — ругалась Таня, заставляя меня морщиться и чувствовать себя скверно. Я ощущал идущий от неё гнев, но впервые в жизни я этому не радовался. Текущая ситуация вызывала у меня странный, неприятный диссонанс. Обычно гнев был источником моей силы, моей пищей, но когда злится человек, который мне не безразличен… Хлад!

— Да она сама меня поцеловала, — попытался возразить я.

— Ага! А ты только и рад был! — разозлилась девушка ещё сильнее. — Даже не попытался её остановить! Хлад! Да вы там минуты две у всех на глазах целовались!

— Таня, я…

— И слышать ничего не хочу!

Я попытался обнять Таню, чтобы успокоить, но она вырвалась у меня из рук и решительным шагом зашагала прочь по коридору, сердито цокая каблучками и оставляя за собой шлейф злости, которую я даже не попытался поглотить. Это казалось мне неправильным — питаться этим её чувством.

И что мне делать теперь? Идти за ней? Забить? У меня, да и у Дмитрия, ровно ноль опыта в отношениях и ни малейшей идеи, как поступить.

— Просто не трогай её, — совершенно внезапно посоветовал Тимофей. Я бросил на него удивленный взгляд. Он что, мысли читать умеет? Если да, тогда у меня проблемы… — Ты поступил не очень красиво, вот она и злится. Просто выкинь из головы её на время, а когда она успокоится, извинись. Посоветовал бы подарить ей букет цветов или вроде того, но тут с этим сложно.

— Так просто? — усомнился я.

— С женщинами никогда не бывает просто, — хмыкнул Тимофей. — Но ты не сделал ничего непоправимого, по крайней мере пока. Застань она тебя с той северянкой в постели, это был бы уже другой разговор. А так некрасиво, конечно, но в итоге она смирится и простит, если ты ей не безразличен.

Затем Тимофей похлопал меня по плечу, бросил что-то вроде “хороший бой” и тоже отправился по своим делам, а я ещё около минуты стоял, тупо уставившись перед собой, после чего хмыкнул и мысленно согласился.

Верно! Пока выброшу Таню из головы.

Несмотря на то, что я считал её “временным вариантом”, эта девчонка начала мне нравится, но одной ей мир не заканчивался. Когда она остынет — извинюсь. Простит — хорошо, нет — смогу полностью переключиться на принцессу, когда она наконец-то соизволит притащить свою королевскую задницу в лицей. В конце концов, я уже сумел произвести на неё впечатление чудесным спасением, так что остальное вопрос времени.

— Цуки! Это я! — торжественно объявил я, вламываясь в кабинет кицунэ. Она тут же подпрыгнула на месте, выронив какую-то книгу.

— Хозяин! Вы меня так до сердечного приступа доведете! — охнула она, схватившись за грудь. Оная у неё имелась, правда в людской, иллюзорной форме она явно добавляла к формам дополнительный объем.

— Такую, как ты этим, так не убить, — хмыкнул я, плюхнувшись на диванчик, который стоял у неё в кабинете. Я время от времени заглядывал к кицунэ в гости и дремал после обеда, наглейшим образом прогуливая лекции. Какая разница, где спать, тут или там? У Цуки хотя бы диванчик удобный.

— И все же я бы очень вас попросила хотя бы стучаться…

— Ладно, — вздохнул я. — Слушай, Цуки, ты же женщина?

— Странные у вас вопросы… Разумеется.

— Может тогда ты меня просветишь на их счет?

Я коротко описал ситуацию, которая произошла со мной и Таней. Цуки внимательно слушала, после чего уверенно кивнула.

— Думаю, я поняла. Могу я говорить откровенно?

— Так это я и прошу!

— Люди порой говорят, что хотят правды, но на самом деле желают иного. Услышанное может вам не понравится.

— Говори уже.

— Вы поступили некрасиво.

— Я и так это понял. Мне та девица даже не нравится! Ну подумаешь, я её поцеловал, делов-то? Я вообще не понимаю, почему у одного мужчины не может быть несколько женщин?

— Ну… вообще-то… может.

— Что? — я приподнялся и удивленно посмотрел на кицунэ.

— Насколько я знаю, у графа и барона по закону может быть две жены, у маркиза и герцога — три, а у князя и великого князя — четыре. Император же, да будет править он вечно, женат на пяти женщинах.

— Но… у моего отца была одна жена, а он был князем, если я ничего не путаю.

— Никто же не обязует его брать четыре жены. Видимо, он был однолюбом, — пожала плечами лисица. — Так исторически сложилось по двум причинам. Почему-то у Императора всегда рождается только один сын, наследник трона, дочерей же всегда больше, а желающих добавить в свой род “кровь богов” много. Но это странная особенность его величества перетекает и на его детей. Чем чище кровь, тем меньше рождается мальчиков. Если быть точным, то точное соотношение у непосредственных детей императора один к семи-восьми. И соответственно, чем дальше от Императора, да будет править он вечно, тем эта разница меньше.

Это была любопытная информация. О том, что в дворянском обществе такой перекос, я и представить себе не мог.

— А то-то меня удивляло, что на военной кафедре хватает девушек.

— Да, в дворянстве гораздо больше женщин, но едва ли от этого им легче. В этой стране царит патриархат, как и в большинстве, где правят Императоры, и поэтому знатные девушки, в которых есть “кровь бога”, это скорее ресурс, чем личности. Уверяю вас, вернув титул, вы в первый же день получите несколько десятков сватных писем, где вам будет предложено взять в жены очередную девятую дочь третьей жены.

— Но сейчас-то у меня титула нет. И нет девушки… Эх… Выходит, став князем, я смогу взять четырех жен? И подыскать таковых будет не сложно?

— Легче легкого, насколько мне известно, — подтвердила Цуки. — Но едва ли вы будете этому рады. Главная цель подобных браков — обогащение крови и рождение наследников. И как вы понимаете, любовь и прочее для этого не нужны. Жены не будут виться вокруг вас. С большой вероятностью они будут жить в своих собственных поместьях, которые ВЫ будете оплачивать, лишь время от времени наведываясь к вам, чтобы исполнить супружеский долг. Подозреваю, что сами жены при этом на дух друг друга переносить не будут, и всеми силами будут стараться не пересекаться.

— Идиллия, чтоб их…

— Исключения, разумеется, бывают, но мало какая женщина захочет делить мужчину с другой.

— А ты бы смогла?

— Не знаю. Но скорее всего да. Любовь — это важно, но любовь может угаснуть, превратиться из бушующего пламя в тлеющие угли. Но есть ещё и долг. Мне было бы тяжело делить мужчину с кем-то ещё, но вместе с тем это был бы мой долг как носительницы “крови бога”, если бы я ей была, разумеется.

— Хлад! Цуки… в который раз убеждаюсь, что ты нечто. Не хочешь стать моей девушкой?

Кицунэ тут же окаменела.

— Что?.. Я?.. Но… Я же… вы же… мы не…

— Да расслабься, — вздохнул я, увидев такую странную дерганую реакцию. — Это была просто шутка.

— Ах… шутка… — выдохнула она с облегчением, что меня немого позабавило.

— И все-таки, Цуки, если многоженство у дворянства — норма, почему Таня так вспылила?

— Я напомню вам, хозяин, что вы НЕ дворянин. У вас не может быть и двух жен. Да и учитывая, кого именно вы поцеловали, не удивительно, что Татьяна так разозлилась. Она по социальному положению гораздо ниже, чем леди Лоденборг.

— Кажется, я начинаю понимать… — протянул я. — Хлад! Все эти дворянские штучки и тонкости меня раздражают… Слушай, а может ты с ней поговоришь?

— С леди Лоденборг?

— С Таней.

— Хозяин, но я с ней даже толком не знакома! Видела один раз, когда вы её приводили, и то недолго, потому что вы реквизировали мой кабинет под свои… кхм… нужды.

Кажется, тот случай её малость задел. Ну что поделать? Таня в тот момент решилась пойти дальше банальных поцелуев, и я ковал железо, пока горячо, и нашел нам место. А то что пришлось выставить лисицу из собственного кабинета… ну… на то она и слуга.

— Ну извини…

— Могли бы хоть убрать за собой, — все ещё возмущалась Цуки.

— Кхм… Цуки, ну пожалуйста.

— Ладно! Я попробую, но ничего не обещаю. В конце концов, я не мастер выстраивания отношений. С книгами проще…

— Спасибо, я твой должник.

Она лишь фыркнула в ответ.

— Я должна пойти на лекцию. Можете поспать тут, как обычно. И ещё, кажется, я все подготовила для того чтобы, сделать вас сильнее.

— Правда? — оживился я.

— Да. Осталось лишь выбрать время и…

— Сегодня.

— Уверены?

— Если у тебя всё готово — да. Сегодня я дрался с крайне сильным противником и действительно мог проиграть. Не хочу повторения такого.

— Понимаю. Предлагаю встретиться после заката. Шестнадцатый полигон.

— Понял. Тогда до вечера.

Кицунэ поклонилась мне, после чего удалилась, а я, устроившись поудобнее на диване, стал думать, что делать дальше с Таней…

Но в конце концов просто уснул. Разбудила меня вернувшаяся Цуки. Я не стал ей мешать заниматься исследовательской работой и направился в столовую на ужин, а после перекуса вместе с ребятами из отряда мы пошли в сторону ледяной колонны, где Ломакин уже собирался проходить Ледяное Пробуждение.

Учитывая, что он сделал это заявление публично, то помимо простых зрителей, коих набралось не одна сотня, были и представители администрации. Детей Хлада представлял Симонов, декан Помников — от кафедры, и ещё полтора десятка важного вида дядек и тёток, имен которых я не знал. Они о чем-то говорили, а сам виновник происходящего стоял неподалеку от колонны и о чем-то разговаривал со своими товарищами, но украдкой поглядывал на Хильду, которая вместе с Эйриком стояла в первых рядах, но при этом даже не собиралась подходить и желать удачи.

Сама колонна была не совсем колонной, скорее гигантской, метров десять шириной, круглой глыбой голубого льда, окованной металлом по верхнему и нижнему краю. Вид она производила двоякий. С одной стороны, удивительно, как такая штука не тает, а с другой… я почему-то ничего не чувствовал. Подразумевается, что эта колонна должна быть могущественным артефактом, но тогда почему я не ощущаю ни крупицы исходящей от неё энергии?..

Наконец закончив приготовления, Ломакин направился к колонне. Предварительно ему напомнили, что для пробуждения у него будет один единственный шанс, но большая часть зала не сомневалась в успехе. Как говорили, крепость сосуда Ломакина составляла восемьдесят семь процентов.

Декан призвал зрителей к тишине, после чего юноша в кителе прошел к колонне и остановился перед ней. Присутствующие затихли, затаив дыхание. Он коснулся колонны, и первые несколько секунд ничего не происходило, а затем я ощутил волну вибрации, прокатившуюся по полу и стенам, и нарастающую пульсацию внутри колонны. Голубой лед начал едва заметно светиться, и по ту сторону я словно увидел чей-то силуэт.

Он протянул руку и коснулся ладони лицеиста, но по другую сторону льда.

— Ах… — вздохнул юноша, а затем упал. Его голова, рука и кусок плеча от удара о пол разлетелись на кусочки, заставив некоторых из присутствующих испуганно закричать. К телу тут же метнулось несколько солдат, накрывая погибшего куском ткани, а другие уже начали выгонять зрителей из зала.

— Вот тебе и Пробуждение… — слегка отрешенно буркнул Семён, проходя мимо.

А я смотрел на темный силуэт в льду, который, казалось, смотрел прямо на меня.

— Дим? — Миша тронул меня за плечо, я моргнул, бросил короткий взгляд на него, затем вновь посмотрел на лед, но там уже никого не было.

— Ты видел человека?

— Какого?

— Во время пробуждения во льду словно был человек. Он коснулся этого парня и… тот умер.

— Человек? — с сомнением уточнил парень. — Нет… Тебе наверное показалось. Пойдем.

Перед тем, как я вышел из зала, бросил взгляд на ту светловолосую северянку, что так и стояла на прежнем месте. Эйрик положил ей руку на плечо, а она вытирала проступившие слезы платком. И кажется, я смог прочитать по её губам…

— …я же говорила, что так будет…