Гнев Империи I

Глава 7

В целом конфликт с Беспаловым оставил после себя крайне приятное послевкусие. Такое же приятное, как удар по яйцам злейшему врагу в самый неожиданный для него момент. Портило этот настрой только наличие Миши, который теперь ходил за мной тенью, и цель этого “сталкерства” была для меня не слишком понятна. Я же вроде сказал, что не заступался за него и не собираюсь быть его защитником? С Беспаловым у меня свои счеты, да и только.

Но в итоге я решил просто не обращать на него внимания.

Я достал бумажку и глянул…

— Полигон, Сектор С8. Понятно… наверное… — я обернулся и крикнул Мише. — Эй! Где-тут Сектор С8?

— А? Я… покажу.

Это и впрямь оказалось недалеко. На деле это была просто площадка неподалеку от полосы препятствий, где уже собралась небольшая группа лицеистов. И не было ничего удивительного, что среди них я первым приметил девчонок.

Одна смугленькая с темными, курчавыми волосами и карими глазами. Вторая — рыжая, веснушчатая, с легким озорным огоньком в серых глазах. Парней я особо не разглядывал, разве что отметил одного крупного детину, который был на голову выше всех присутствующих и шире в плечах раза в полтора, чем я. Он смотрелся внушительно.

Девчонки обсуждали что-то между собой, парни тоже. Миша подошел к ним и пожал руки, затем указал на меня, собираясь представить, но в этот момент из одной из построек неподалеку показался короткостриженый мужчина.

— Стройсь! — крикнул он, и все тут же бросились выстраиваться в линию, а вот я слегка растерялся. — Тебе нужно особое приглашение, Старцев? В строй, живо!

Ого! Он меня знает?

Пришлось подчиниться.

— Отлично, — сказал мужчина, окидывая нас внимательным взглядом. — Отряд почти укомплектован. Осталась принцесса и её телохранитель. И чего над ними меня поставили?..

Последние слова он сказал себе под нос, но я все-равно услышал.

— Ещё немного, и вы наконец начнете хоть что-то из себя представлять. Первым делом — переодеться, а затем сюда. Начнем с полосы препятствий, затем стрельба и в конце рукопашка. Заодно посмотрим, что из себя новенький представляет.

— Надеюсь хоть не застрелится, — усмехнулся кто-то из строя, вызывая хохотки, но только не у меня.

— Отставить шуточки. В раздевалку, живо. У вас три минуты, кто не управится — останется без обеда.

Раздевалка находилась как раз в той одноэтажной постройке рядом с полем, и там меня ждал довольно любопытный сюрприз. Раздевалка оказалась общей. Девчонки, отойдя в её дальнюю часть, стали совершенно спокойно раздеваться. Не до гола, разумеется, на них все ещё оставалось нижнее белье, но и это открывало гораздо больше, чем мне следовало видеть.

Фантазия легко дорисовывало остальное.

Гребаное тело!

И похоже, проблемы с этим испытывал только я. Другие парни если и посматривали на девушек, то так, мельком, продолжая что-то обсуждать между собой. Да и девчонки, словно на зло крайне соблазнительно выгибались, раздеваясь.

— Эй, ты чего? — привлек мое внимание Миша.

— Это нормально, что они с нами переодеваются?

— Да.

— Но они же девушки!

— Мы солдаты, Дмитрий. Боевые единицы, и пол для нас вторичен. И во время боевых действий не до стеснений. Общие раздевалки и душевые учат нас этому.

— Стоп. Душевые?..

— Ну да. Они на военной кафедре тоже общие. Так что на девушек без одежды ты ещё насмотришься.

Дерьмо-о-о! Мир, за что ты так со мной?! Я и так стараюсь держать себя под контролем, а ты только все усложняешь!

— Миш… а как ты с этим справляешься?

— С чем? — он удивленно моргнул.

— С тем, чтобы не пялиться на них. Не думать о их грудях, попах и всем таком.

— Эм… ну… — он смутился. — Есть много… способов…

— Таблетки, — внезапно сказал коренастый парень, переодевающийся рядом со мной.

— Что? — переспросил я.

— Таблетки, — повторил он. — Можешь подойти в медпункт и попросить, тебе без проблем пропишут курс. Они гасят любое желание, но обычно это уже крайние меры. Девчонки вон только на них и сидят, но по другой причине.

— Какой?

— Цикл останавливается, — прояснил Миша. — Нет месячных, ну и беременности.

— Как говорит старшина: “Солдат может кровоточить только от раны”, — подтвердил коренастый. — Но таблетки советую, если только совсем прижмет. От них становишься вялым, и легко можно завалить зачеты. Оптимально — найти себе “подружку”, хотя на нашей кафедре это сложно, ведь парней больше. И если поймают за делом — проблем не оберешься. Внеуставные отношения запрещены. С девчонками из других кафедр и проще, и сложнее. Общаги разные, так что встречаться проблемно. Но, скажу тебе, дамы любят мужчин в форме.

С этими словами он зашнуровал ботинок и поспешил на выход. Девчонки тоже уже ушли, а я вдруг осознал, что лишь верх снял.

Заговорился, чтоб его!

Разумеется, я оказался последним.

— Похоже, кто-то пренебрегает нашими правилами, — покачал головой короткостриженый мужчина, недвусмысленно намекая на меня. — Для кого было сказано “три минуты”? Видимо, не для господина Старцева. В этот раз я новенького без обеда не оставлю, но и наказать надо. Десять кругов перед полосой для всех.

Реакция моих одногрупников была очевидной.

— Эй, а их-то за что? — фыркнул я. — Тут я опоздал, а не они.

— Двадцать кругов. За споры со старшим. Ещё одно возражение, и без обеда останутся все.

Теперь на меня смотрели уже со злобой, и я понял, что нужно заткнуться и просто встать в строй.

И как я на это подписался?

Я ГНЕВ! Я божество! Я могу сокрушать армии голыми руками! А со мной обращаются как с каким-то новобранцем…

Ну, Рубцов, однажды я спрошу у тебя за это! А пока я решил затолкать свою гордыню куда подальше и просто копить злость. Она мне ещё понадобится. Я тут, судя по всему, надолго.

Новая одежда была более подходящей для того, чем мы занимались. Это были простые штаны и кофта камуфляжной раскраски. Удобные и прочные.

— Ну, чего встали? Вперед!

И мы побежали, и сказать по правде, я мгновенно понял, чего на меня так зло смотрели остальные. После двадцати кругов, которые были приблизительно равны семи-восьми километрам, сил на то, чтобы проходить довольно сложную полосу препятствий, уже не было.

Мне даже пришлось немного себя усилить гневом, чтобы выправить ситуацию, иначе я бы уже после первых двух кругов рухнул на землю, не в силах даже идти, не то что бежать. Тело Дмитрия ну очень слабое. Зато месяц-другой таких тренировок, и я вне всякого сомнения смогу использовать гораздо больше силы.

С полосой препятствий проблем не возникло, но… я вновь использовал силу. Этого никто, разумеется, не видел, но старшина, Василий Токарев, словно что-то заметил. Когда я оказался на её конце, он так пристально на меня смотрел, прищурив глаза, что это слегка раздражало.

— Старцев, ещё раз! — крикнул он. — И теперь используй только одну руку. Воспользуешься второй — не зачет.

Пришлось проходить полосу снова, но на этот раз я стал изображать, что у меня есть с этим проблемы и даже «чуть не свалился» в грязь. Похоже, это старшину удовлетворило. А вот у других прохождение полосы едва ли было гладким. Смуглая девчонка сразу три раза падала, отчего к концу полосы была целиком и полностью покрыта грязью. Настоящий грязевой монстр, ха!

Сразу после меня пришла вторая, рыжая девушка. Довольно улыбаясь, она заняла место рядом со мной и нагнулась, уперевшись руками в колени, пытаясь отдышаться.

— Ну ты монстр… — рассмеялась она.

— В смысле? — я чем-то себя выдал? Я вроде не так много энергии использовал, чтобы та проявлялась визуально.

— Да ты даже не запыхался, кажется. А прошел полосу дважды, да ещё всего с одной рукой. Я вот едва на ногах стою, а это был лишь первый заход! А по виду не скажешь, что ты такой выносливый и сильный.

— Приму за комплимент, — улыбнулся я ей, и она ответила тем же.

— Таня, — представилась она.

— Дима.

Девушка выпрямилась и вытерла пот со лба.

— Старшина сказал, что ты Старцев. Часом не…

— Да, и я не хочу это обсуждать, — я и подумать не мог, что мой род НАСТОЛЬКО известен. Чуть ли не каждый новый знакомый спешит узнать, не родственник ли я обвиненного в измене Старцева.

— Ладно… Но это странно. На неделе к нам должны перевести принцессу Лизаветту. Она будет учиться и тренироваться на общих со всеми условиях, чтобы быть готовой пройти Ледяное Пробуждение. И я не понимаю, почему тебя отправили именно к нам… Она же чуть не погибла по вине Алексея Старцева… Одна лишь твоя фамилия…

Зато я понимал. У старого лиса Рубцова на удивление много влияния. Он с легкостью отправил меня не только в лицей, но даже в один с принцессой отряд. А это о многом говорит.

В какую игру я ввязался?..

— Может это для закалки? — предположил я. — Чтобы проверить её готовность стать живым оружием Империи.

— Да… может быть… — девушка выглядела удивленной и озадаченной, но мое предположение ей явно пришлось по душе. — Зачем ты здесь? В лицее, в смысле. Вряд ли для того, чтобы испытать принцессу.

— Просто хочу восстановить честь рода, — честно ответил я. Это и было моей целью. Пунктом контракта, которому я обязан следовать. — А ты? Я вообще не слишком понимаю, что девушки делают в таком месте.

— Мой отец был военным. Ветеран Тунгусской Войны и обороны Донской Крепости. Он потерял руку в схватке с османами. У него нет сыновей, одни лишь дочери, вот я и решила отправиться сюда, чтобы стать офицером.

— Пока что это больше похоже на подготовку простых рядовых, — хмыкнул я. В моем представлении офицеры — это командование. Они не бегают, а отдают приказы.

— Так и задумано. Первый год — упор на физподготовку и базовые навыки: стрельба, рукопашный бой, вождение. Со второго начинаются профили. Первый год самый трудный, чтобы отсеять слабых, не достойных звания офицера Империи.

— А-а-а, теперь я понял.

— Странно, что ты тут, но этого не знал, — она с легким интересом бросила на меня взгляд.

— Скоро ты увидишь, что я не знаю даже некоторых базовых вещей.

Наконец полоса препятствий закончилась и началась стрельба. И вот тут начались проблемы… Нам выдали по однозарядной винтовке с ручным затвором, десять пуль и сказали стрелять.

Пять попаданий — зачет. Меньше — незачет.

Я не попал ни разу. Такое чувство, что пули летели куда угодно, но не в мишень, и никакой гнев мне в этом не помогал. Я мог усилить себя, увеличить скорость, даже при должном старании превратить гнев в пламя, но не мог попасть в гребаную мишень! Словно мой глазомер был жутко сбит.

— Незачет, — буркнул старшина и потерял ко мне всякий интерес.

— Старшина, могу я помочь Старцеву со стрельбой? — совершенно внезапно вызвалась Таня.

Он смерил её хмурым взглядом, но затем кивнул и выдал ещё дюжину пуль.

— Так, для начала ты неправильно держишь винтовку…

К моему удивлению, девушка оказалась довольно смышленой в этом деле. Она действительно давала дельные указания по тому, как держать руки, как целиться. Даже сама сделала два выстрела из моей винтовки, чтобы проверить её точность.

Итог — три пули из десяти все-таки угодили в мишень. Да, далековато от центра, но я хотя бы попал.

— Молодец. Я тобой горжусь, — и эта рыжеволосая милашка удостоила меня торжественного поцелуя в щеку. Старшина, глядя на это, неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал.

За стрельбой был рукопашный бой, но там не произошло ровным счетом ничего интересного. Порядка двух часов мы просто отрабатывали удары и стойки. Раз за разом. А я-то понадеялся, что будет возможность кого-нибудь избить, но до спаррингов ещё далеко.

Ну а дальше мы отправились в душ и…

Миша не соврал, душевые и впрямь были совместными…

Пришлось опустить глаза в пол и мыться в ледяной воде. То ещё удовольствие, зато немного мозги вправило. В пору действительно обращаться за таблетками…

Затем был обед, где мы сели всем отрядом. Ребята много чего обсуждали: события в мире, потенциальную войну с Хагга, чем бы оно ни было. Никто мне ничего не объяснял, да и я сам не вклинивался, просто слушал и попутно знакомился с новыми одногруппниками.

— Слушай, а это правда, что у тебя утром произошел конфликт с Беспаловым? — спросил один из парней, вызывая на удивление бурную реакцию у всех, кроме Миши. Тот при упоминании того парня втянул голову в плечи и как-то притих.

— Было дело, — пожал я плечами.

— Крайне смело с твоей стороны. Но теперь тебе стоит быть настороже…

— Это ему стоит опасаться, — совершенно серьезно сказал я, но реакция была какой-то странной, после чего диалог завершился сам собой.

После обеда наступило свободное время вплоть до вечерней линейки и пробежки, так что я отправился на поиски сестры и заодно решил осмотреться тут получше. Но с первым пунктом сразу возникли определенные проблемы.

В общежития технического факультета меня не допустили, разумеется. Попытки вызвать Дарью Старцеву так же ничем не закончились. Похоже, что её попросту не было в общежитии сейчас. Тогда я отправился к учебным корпусам, где должны были проходить занятия, но Дашу и там не нашел.

В душе зародилось легкое чувство обеспокоенности, но я его унял. Контракт ещё действует, а значит с Дашей все в порядке. Паниковать из-за того, что я не смог её найти, не стоит. Она вполне может сидеть в каком-нибудь дальнем глухом кабинете и учиться вязанию, например.

В конце концов, я просто пару часов просидел на лавочке, наблюдая за проходящими мимо девицами. И теперь, кажется, меня начало немного отпускать. Я уже не пускал слюни на любую проходящую мимо девушку с мало-мальски прелестными формами.

Кажется, внезапный гормональный пик миновал. Оставалось понять, чем он был вызван. Может, тело адаптируется под новое сознание и перестраивается? А может причина в том, что Дмитрий слишком долго жил затворником?

— Выпустили девственника в мир, называется… — буркнул я.

Следом вновь пробежка.

Ужин.

Ещё два часа свободного времени, которое я потратил на сон, и официальный отбой, после которого на этажах отключился свет.

И внезапно я услышал осторожный, едва слышный стук в дверь.

Нахмурившись, я выбрался из кровати и подошел к ней, осторожно открыл и с удивлением обнаружил по ту сторону Таню. При виде девушки мысли тут же закрутились во вполне определенном направлении, так что пришлось их приструнить. Мы с ней знакомы всего один день, так что сильно сомневаюсь, что она пришла запрыгнуть мне в постель. Я не лорд и не богач. Я, как правильно сказал Беспалов, никто. По крайней мере, для неё.

— Привет.

— Привет.

— Тебе не стоит открывать никому после отбоя.

— Даже тебе?

— Ну можно же спросить…

— Чего тебе, Таня? — прямо спросил я, окончательно развеивая романтические фантазии.

— Прогуляться не хочешь?

— Зачем?

— Показать тебе кое-что хочу.

Это было как-то странно, но я не стал возражать. Если это какая-то ловушка, то я могу за себя постоять.

— Только тс-с-с-с, — сказала девушка. — Если нас поймают, будет плохо. Могут даже в карцер посадить.

— Стоп, что? Карцер?

Но она не ответила, поманив меня за собой. Мы прошли на лестницу и, стараясь не издавать ни звука, спустились на первый этаж, затем прокрались мимо комнаты смотрителя общежития, дверь в которую была приоткрыта, и в конце концов оказались возле черного входа.

— Заперто, — сказал я, дернув ручку.

— Сейчас все будет, — улыбнулась девушка и достала две шпильки из волос. Пара отточенных движений, и в замке что-то щелкнуло. — Видишь?

— Где ты этому научилась? — спросил я, но Таня ответила лишь лукавой улыбкой.

— Идем, — она взяла меня за руку и повела за собой. Её ладонь была мягкой и теплой, но что-то я отвлекся.

Следующие минут двадцать мы прятались по кустам, стараясь избегать возможных патрулей. На один из них мы чуть было не нарвались, но каким-то чудом пронесло. При этом Таня ни слова не сказала о том, куда меня ведет и зачем, но я почему-то шел.

В конце концов мы оказались перед каким-то высоким забором.

— Что там? — спросил я.

— Это закрытая зона. Там находятся полигоны и здания Детей Хлада.

— Вот как…

— Только не говори, что струсил? — укорила она меня. — Поверь, там есть на что посмотреть.

Да, определенно есть.

— Ладно, идем.

— Подсади меня, — попросила она. — Сверху я протяну тебе руку.

Я подставил руки и играючи подбросил её наверх, отчего девушка чуть не перелетела. А вот пользоваться её помощью, чтобы забраться наверх не стал, просто прыгнул, вызвав у неё удивленный “ах”.

— Ну что, идем? — спросил я.

— Ага…

И мы оказались на полигоне Детей Хлада.

— Кстати, если нас тут поймают, то могут обвинить в шпионаже, госизмене и казнить на месте, — словно невзначай упомянула Таня.

— Просто класс, — буркнул я, но назад не повернул.

Ещё десять минут шастанья по кустам, и мы оказались перед одним из крупных полигонов, который освещало множество сильных прожекторов. Это, кстати, играло нам на руку, поскольку из-за этого территория вокруг неё утопала во тьме.

— Почти началось, — шепотом сказала Таня.

— Что началось?

— Не хочу портить сюрприз.

Первое, что бросалось в глаза — трое мужчин и две женщины, в похожих по фасону кителях с золотыми рукавами и нашивками, но разных цветов. Два синих, один красный и два желтых.

— Это… колдуны?

— Дети Хлада, — подтвердила Таня. — Желтые — Лекари. Красные — Пепельные, Синие — Истинные.

Мне это ни о чем не говорило, но выходило, что та женщина, Баронесса Краснова, была Пепельной.

Присутствовали и другие люди, военные, но их форма казалась мне одинаковой, а нашивки были слишком далеки, чтобы определить воинские звания. Дети Хлада о чем-то активно спорили, пока в конце концов женщина в синем кителе не вышла в самый центр.

А затем со стороны ангара неподалеку раздался какой-то грохот, словно что-то тяжелое уронили на землю, затем ещё раз и ещё… А через минуту на площадку вышло нечто. Это было похоже на массивный шар, к которому были приделаны руки и ноги. И эта штука была сделана из металла.

Машина? Человекоподобная боевая машина?

Чем больше я присматривался, тем яснее становилось, что так оно и есть. Боевая машина, что передвигается на двух ногах. На руках и плечах у неё находились стволы крупнокалиберных пулеметов, а из-за спины торчало массивное дуло. Возможно, артиллерия.

— Колобус, — тихо сказала Таня. — Это от “Колобок”, героя древних народных сказок. Секретная разработка имперских войск. Ходят слухи, что в скором времени начнется массовое производство. Будь у нас такие, во время Второй Османской Войны мы бы не понесли таких серьезных потерь. Они кажутся неповоротливыми, но если обратишь внимание, на ногах есть небольшие гусеницы. Они позволяют ему передвигаться очень быстро при необходимости.

— Откуда ты столько знаешь? — удивился я, но Таня не ответила.

— Смотри, — сказала она вместо этого.

Стоящая посреди поля колдунья вытянула руки и сделала несколько движений руками, после чего громко крикнула.

— Я готова!

Прозвучал гудок, и боевая машина совершенно внезапно открыла по ней огонь из всех четырех пулеметов, обрушив на Дочь Хлада целый дождь свинца. Колдунью должно было разорвать на куски, но пули стал останавливать появившийся перед ней магический щит. Даже издалека было видно, что женщине тяжело. Её словно толкало назад, а она всеми силами упиралась, выставив перед собой руки.

Длилось это несколько секунд, после чего я заметил, как щит стал покрываться трещинами. Ещё мгновение, и он бы разлетелся в клочья, но прозвучал новый гудок, и выстрелы тут же смолкли. Магический барьер исчез, а колдунья рухнула на четвереньки. Другая женщина, в желтом, поспешила к ней.

— Почему они стреляли в неё? Это тренировка?

— Это испытание, но не её, а машины. Они хотят узнать, как много пуль надо, чтобы пробить среднеуровневую защиту. Экспериментируют с начинкой, материалами и не только. Ищут способ эффективно уничтожать Пробужденных.

Мы с интересом наблюдали за тем, что будет происходить дальше, но затем услышали странный усиливающийся звук. Словно к нам что-то приближалось. И тут с громыханиями над нами что-то пронеслось и на пару мгновений осветило светом. Девушка тут же побледнела, а я на одних рефлексах повалил её на землю, надеясь, что нас не заметили, и замер. Воцарилась тишина, и мы ещё несколько секунд не решались пошевелиться, боясь быть обнаруженными.

Таня тяжело дышала. Я ощущал её громкое сердцебиение и смотрел в расширившиеся от испуга глаза. И лишь затем осознал, что буквально лежу на ней. Её лицо было буквально на расстоянии вытянутой ладони от моего.

И тут я первый раз за все время уступил инстинктам: наклонился и приник своими губами к её. Она вздрогнула и издала странный сдавленный звук, но затем стала отвечать на поцелуй. И это тянулось наверное минуту, может даже чуть дольше. Тишина, вкус её губ и исходящий жар разгорячили и меня.

Вначале я провел рукой по её оголенному бедру, а затем ладонь скользнула под китель и блузку, что была под ним, и коснулась её небольшой упругой груди.

И в этот момент Таня довольно грубо меня отпихнула.

— Нет! — возмутилась она, поправляя одежду. От неё пахнуло гневом, но не таким сильным, как можно было ожидать. — Мы с тобой знакомы всего день! Ладно поцелуй, я могу это простить, но ты заходишь слишком далеко! Пусть на мне и есть обязательства, но это уже чересчур…

— Извини, я сам не знаю, что… — я запнулся. — Обязательства?

Таня нахмурилась, поднялась и слегка воровато огляделась. Похоже, что мы зря волновались, никто нас так и не заметил.

— Я по дороге обратно расскажу, — её гнев стал стихать, но все ещё где-то там полыхал.

Как же сложно быть человеком…

Оставшийся путь по закрытой части лицея мы проделали молча, и это молчание меня малость беспокоило. Что-то внутри, оставшееся от Дмитрия, говорило, что я поступил неправильно. Хотя в тот момент, когда мы целовались, дать волю рукам казалось более чем естественным.

— Таня, извини меня, — сказал я, когда мы удалились от забора на некоторое расстояние. Теперь если нас поймают, то лишь отругают за нарушение комендантского часа. — Я не должен был себе такого позволять.

— Разумеется, не должен был! Я порядочная девушка, а не… — она покраснела и потупила взгляд. — Ты меня понял!

Я кивнул, но смутно понимал, о чем она. Порой проще кивать. Я очень многого не понимаю в мире людей, но удивительно легко адаптируюсь, в чем помогали некоторые фрагменты, оставшиеся от настоящего Димы.

— Ты же меня не помнишь, да? — спросила она, и я ощутил, как кипящий в ней гнев как-то разом схлынул.

— А должен? — шестое чувство подсказывало, что не стоило так спрашивать, и какая-то часть меня ожидала, что Таня вновь разозлится, но этого не произошло.

— Наверное нет, — слегка отрешенно ответила она. — Мы с тобой виделись несколько раз, но вряд ли ты запомнил. Ты прятался от меня, словно я была страшным монстром, или игнорировал, погрузившись в свои странные, местами жуткие рисунки.

— Значит, мы знакомы? — это с одной стороны меня удивило, а с другой — вполне ожидаемо. Тут много детей дворян, а Старцевы до недавнего времени были очень известным и знатным родом.

— Наши отцы дружили.

— Ах, вот как…

— Да, — подтвердила Таня. — И именно поэтому я и говорила про обязательства. На самом деле…

Девушка слегка запнулась. Её что-то беспокоило, и она словно не знала, может ли со мной чем-то поделиться.

— Мой отец мертв, Дима.

— Мне жаль.

— Он застрелился. По крайней мере, так заявляют сведения, но я знаю, что это не так. Он участвовал в обороне Донской Крепости. Почти месяц они сдерживали силы османов, пока не прибыло подкрепление, и я никогда не видела в нем слабости. Он был словно скала, несокрушимый. Такой человек не мог покончить с собой. Я думаю, его убили.

Таня поджала губы и странно смотрела на меня. В её взгляде все ещё мелькали сомнения.

— Это случилось за неделю до покушения на императорскую семью. А ещё за неделю до этого твой отец навестил моего, и… я слышала обрывки их разговора. Они спорили. Алексей Петрович, твой отец, просил моего о помощи. И это было что-то опасное. Что-то, что могло стоить им жизни.

— Стой-стой-стой, ты хочешь сказать, что покушение и их встреча чуть ранее связаны?

— Возможно. Но я точно знаю, что мой отец не мог себя убить. Его убили. Вне всяких сомнений. А дальше… слишком много совпадений.

Она замолчала, с тревогой поглядывая на меня.

— Я… Скажи, Дима, ты знаешь хоть что-нибудь об этом? Пожалуйста. Я много думала об случившемся, но в итоге решила все оставить в прошлом. Поступить на службу и стать достойной отца, а затем пришло известие о принцессе. Следом появляешься ты. Поняв, что ты меня не узнал, вначале я хотела просто понаблюдать за вами со стороны, но твой наглый поступок все испортил. Поэтому ответь мне, ты знаешь что-нибудь об этом?

Пару мгновений я смотрел на неё, но в итоге покачал головой.

— Не больше, чем ты, скорее всего. Сестра подозревает Беспалова, считает, что он подставил моего отца. Я прибыл сюда в поисках ответов, как и ты. Можем объединиться, если хочешь.

Любопытно. Значит, отец Дмитрия встречался со старым другом незадолго до дня “Х”, и просил помощи в чем-то опасном, но в итоге этого друга убили. Может ли быть, что отец знал о готовящемся покушении и пытался его предотвратить? Клубок интриг всё запутаннее.

— Хорошо, — немного подумав, согласилась Таня. — Как бы то ни было, Лизаветта — наш ключ. Надо с ней сблизиться.

— Читаешь мои мысли, — улыбнулся я. Если в итоге у меня не выйдет, это может получиться у Тани, и тогда она станет моим информатором. Хороший план.

— Но больше никаких поцелуев, — совершенно серьезно заявила девушка. — Если только я сама не захочу.

— Понял. Я же извинился.

Она уже хотела предложить идти дальше, но внезапно осеклась.

— Я тебе ещё кое-что должна сказать. Насчет того, почему мы сегодня выбирались на закрытый полигон Детей Хлада.

— Слушаю.

— Тебе нужно срочно решить конфликт с Беспаловым.

— А это тут причем? — нахмурился я.

— При всем. Сегодня я тебя спасла, вытащив из комнаты раньше, чем заявился Ефим. Но в следующий раз это может не получиться.

— Так, давай-ка по порядку. Я ничего не понимаю. Ефим? Какой ещё Ефим, и почему это ты меня от него спасла?

Она недовольно поджала губы.

— Ты слышал о прошлом хозяине двадцать восьмой комнаты?

Я отрицательно помотал головой.

— Он повесился три недели назад. Не выдержал.

— Из-за Ефима? — догадался я.

— Именно.

— Он чем-то очень разозлил Беспалова. Подробностей не знаю, но в течение недели к нему каждый вечер заходил Ефим, а на занятия он приходил едва живой. Заваливал нормативы один за другим, и в конце концов повесился.

— И никто ничего не делал? — удивился я. — Мне говорили, драки запрещены.

— Запрещены. Между лицеистами и на территории лицея. Но Беспалов использует сразу две лазейки. Первая: по закону комнаты лицеистов считаются их личными. Это глупый закон, но его продавили знатные рода для каких-то своих целей. Там не могут делать обыски и прочее. Вторая: Ефим не лицеист. Он… что-то вроде наемного сотрудника. Помощник преподавателя по рукопашному бою у старших курсов.

— То есть… преподаватель избивает студентов в их комнатах по приказу Беспалова? — опешил я.

— Да. Беспалов ему платит за каждый такой визит. Что-то вроде ста золотых имперских рублей.

— Большие деньги, — хмыкнул я. На один золотой рубль целая семья может кормиться не один месяц, ни в чем себе не отказывая. — И этому Ефиму это позволяют?

— Да. Он на каком-то особом положении, отчего все обвинения просто рассыпаются. Выполняет особые поручения Детей Хлада в закрытой части лицея. Так говорят, по крайней мере. На это так же указывает, что он Подклятвенный.

— Что? — нахмурился я, а девушка удивлено моргнула.

— Только не говори мне, что не знаешь, кто это.

— Первый раз слышу.

На мгновение она хотела возмутиться моей тупоголовости, по крайней мере, так казалось со стороны, но взяла себя в руки.

— Завтра будет лекция по основам Ледяного учения, советую сходить. Она свободная, и там объясняется необходимое для тех, кто захочет в будущем попробовать пройти Ледяное Пробуждение. Но если коротко: Дети Хлада могут передавать часть своей силы другому человеку, отчего тот становится крепче, сильнее и выносливее. Идеальный солдат, способный запрыгнуть в окно второго этажа и сломать человека пополам.

— Если это так, то почему я таких не встречал?

— Вот сходи на лекцию, и узнаешь, — немного огрызнулась девушка. — Так вот… Ефим один из них. Если он придет к тебе, то ты ничего не сможешь сделать. Он сломает тебя. Гриша говорил, что он способен причинять боль одним лишь легким прикосновением. Какие-то особые азиатские техники… Так что, Дима, вот тебе совет: первым делом завтра найди Беспалова и извинись. Встань на колени, сделай, что угодно. Пусть он отзовет Ефима, иначе будет очень плохо.

— Я не стану извиняться, — улыбнулся я. Её слова меня не напугали, а напротив, вызвали легкое нетерпение. Захотелось посмотреть, что это за Ефим и что он может. — Не стану лизать его сапоги.

— ДИМА! — чуть ли не закричала Таня, и от неё пахнуло таким сильным гневом, что я словно вдохнул самый приятный аромат. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь!

— Спасибо за заботу, Таня, но я могу за себя постоять.

Гнев в ней закипел ещё сильнее, хотя казалось, куда больше, после чего она развернулась и решительно зашагала прочь.

— Дурак! — зло крикнула она.

— Эй! — окликнул я её.

— Что? — она на мгновение повернулась.

— Если я разберусь с Ефимом, с ним конкретно, а не с Беспаловым, ты подаришь мне ещё поцелуй?

— Да хоть десять! — зло буркнула она. — Хоть девушкой твоей стану! Это не поможет тебе.

— Я тебя за язык не тянул, — ещё шире ухмыльнулся я, а Таня тут же покраснела, осознав, что именно только что ляпнула. Затем буркнула себе под нос что-то неразборчивое и поспешила к общежитиям.

Я крут! В первый же день практически смог решить одну из насущных проблем. Осталось только отыскать этого Ефима, но думаю, он и сам сможет меня найти. А если завтра не явится, то придумаю, как ещё насолить Беспалову, чтоб он точно его прислал. По итогу получу не только союзницу в поисках доказательств невиновности моего рода, но ещё и девушку.

— М-м-м-м…

А грудка-то у неё ничего, упругая, с бархатной кожей… Как же хочется ещё пощупать…

Эх…

Покачав головой и прогнав пошлые мысли я тоже пошел к общежитиям. Вернулся туда тем же маршрутом, как и уходил, после чего поднялся на второй этаж и зашел в свою комнату. Тут ничего не изменилось. Не похоже, что кто-то сюда захаживал без моего отсутствия.

Я кинул китель на стул и стал расстилать кровать, как вдруг в дверь постучали. На мгновение подумалось, что это могла быть Таня. Вдруг ей поцелуи понравились гораздо больше, чем она показала? Но нет, эту мысль я сразу отбросил. Стук был другим, более глухим.

Тук. Тук. Тук.

Не спрашивая, кто, я подошел и отворил её, встретившись взглядом с довольно крупным мужчиной лет тридцати. Он был на голову выше меня, с аккуратной маленькой бородой и абсолютно лысой головой. Лицо каменное, без единой эмоции.

— Старцев?

— Ефим? — спросил я, и он улыбнулся крайне мрачной, многообещающей улыбкой.

Я ответил ему точно такой же, ведь в этот раз все пройдет совсем не так, как он ожидает.