Гнев Империи I

Глава 22

— Вот уж не думал, что у вас такой слабый желудок, — покачал головой Рубцов, с легкой полуулыбкой наблюдая за тем, как я сложился пополам и изрыгаю из себя остатки выпитого и съеденного на пирушке.

— Не смешно… буэ-э-э… — пробурчал я, и после очередной порции рвоты стало лучше. Я выпрямился, взял предложенный Рубцовым шелковый платок и вытер рот. Собрался было вернуть, но старик покачал головой и сложил руки за спиной.

Я хмыкнул и убрал кусок ткани в карман. Отдам сестрице постирать, как вернусь.

— Крепость находится вон там, примерно в пяти километрах от нас. Вы можете заметить её огни на холме.

Крепость действительно сложно было не заметить. Это хорошо укрепленное и вместе с тем древнее сооружение, с хорошо освещенным внутренним двором. На улице все ещё стояла темень, но я не так уж плохо в ней видел.

— Значит, мне просто прийти и навести шороху.

— Все верно, Дмитрий. Только сильно не увлекайтесь. Услышите сирены — убегайте. Или подставьтесь под наши пули. Для вас они, вроде бы, не страшны. Дальше мы перевезем ваше тело, куда нужно.

— Ладно, я понял, — кивнул я. — Мне прямо так идти?

Я намекнул на свой китель со знаками лицея.

— Разумеется, нет. Валентина Сергеевна, не будьте ли вы так любезны?

Женщина открыла багажник автомобиля и вытащила оттуда комплект одежды.

— Ничего особенного. Простой костюм черного цвета, достаточно удобный и крепкий. Есть скрытые отсеки для бронепластин, но вряд ли они вам нужны.

— Не нужны, — подтвердил я. — А это что?

Я взял в руки довольно плотную черную металлическую маску, закрывающую все лицо.

— Смотрите, — сказал Рубцов забирая её у меня из рук и нажимая на что-то в области уха. Тотчас линзы, что закрывали глаза, вспыхнули, превратившись в два огненных водоворота.

— А-а-а-а… А это здорово придумано, — оценил я, забирая маску. — Теперь я точно буду как один из этих демонов.

— Именно. В пылу битвы мало кто обратит внимание на то, что это маска. Все запомнят лишь глаза.

Да, у него все схвачено… Опасный и хитрый человек этот Рубцов.

— Слушайте, Рубцов, — сказал я, откладывая маску к вещам. — Не думайте, что я не понимаю, что вы меня используете.

— Кажется, у нас уже был подобный разговор.

— Был, — согласился я. — Но вы обещали помочь в обмен на мою помощь. Я уже несколько недель торчу в лицее, а принцессы все нет. Она вообще собирается туда?

— Её матушка настаиват, что сейчас не лучшее время для учебы, но принцесса Лизаветта все ещё желает поступить в лицей. Все в силе. И это, — старик указал рукой на крепость, — Я как раз-таки я делаю для вас. Но я ограничен в ресурсах, сами поймите. Я не могу взять первого попавшегося подклятвенного или Дитя Хлада и отправить его туда. В любом случае, если мы найдем хоть какой-то компромат на Орлова, его можно будет использовать против Беспалова. Разве вы не этого хотите?

— Гладко стелите… — вздохнул я и стал раздеваться. — Ладно. Но это последний раз, когда я выполняю для вас грязную работу. Вы обещали мне доказательства в обмен на защиту принцессы, этим я и буду заниматься. А уж как вы будете их доставать, это ваши заботы, Рубцов. Мы друг друга поняли?

— Более чем, — сухо улыбнулся он.

Вот же старый лис…

Старцев неторопливо побрел прочь, постепенно ускоряясь, пока не перешел на бег. Он был быстр, чем вызывал дополнительный интерес у Рубцова. Старый следователь Тайной Канцелярии уже успел заметить, что юноша изменился с их последней встречи, стал гораздо более статным, и едва ли за такой короткий срок тренировки могли так хорошо подействовать.

Когда Рубцов потерял молодого человека из виду, то неторопливо направился к машине, где за рулем уже сидела его молодая помощница.

— Вижу, что ты не одобряешь, — покачал головой старик.

— Вы его обманули. Демидов и Орлов не были связаны. Демидов узнавал вовсе не о нем, а о Мальцевых — роде, из которого выходила Мария Старцева.

— И пусть он дальше об этом не знает. По крайней мере пока.

— Тогда зачем все это?

— Затем, что Орлов и впрямь что-то скрывает, и я хочу выяснить, что. Что же до этого молодого человека… Мне интересно посмотреть на него в деле. Испытать это оружие в полевых условиях, так сказать, — и на лице старика расплылась довольная улыбка.

— Я считаю, что это ошибка. Он опасен.

— Верно, он опасен. И я хочу знать, насколько. Ты вольна не одобрять мои действия, но пусть твое неодобрение останется между нами, хорошо?

— Разумеется, — женщина вернула на лицо маску безразличия, а Рубцов, удовлетворенно хмыкнув, сел на заднее сидение и начал ждать представления.

Да, новое тело определенно нравится мне гораздо больше старого. Сильные и крепкие ноги, не менее крепкие руки, дыхание больше не сбивается после короткой пробежки. Я стремителен и вынослив. Думаю, теперь по силе и скорости я не сильно уступаю подклятвенным, и это без своего “гневного” усиления.

Сейчас я бежал, подпитываясь лишь своим легким раздражением от беседы с Рубцовым. Надо заканчивать иметь дело с этим старым лисом. Устраивать бойню по собственному желанию — это одно, а по велению какого-то старика — совсем другое. Он ведь даже не до конца уверен, что тут найдется что-нибудь на Беспалова.

Крепость Орлова все приближалась. Её стены были в высоту метров семь-восемь, но для меня это не оказалось большой проблемой. Я вдохнул свой собственный гнев, как делал это обычно, но вместе с тем смешал его с энергией, что неторопливо аккумулировалась внутри полупробужденного Сосуда Бога. Смешал её за счет божественной сути, получая гибрид, и усилил себя на короткий миг.

Я прыгнул, почти взлетел, и самую малость не долетел до вершины стены. Чуть не рухнул обратно вниз, но в последний момент зацепился за край, а дальше было легко: просто перебросил себя наверх.

Наконец выпрямился, потянулся и услышал рядом громкий свист, которому вторил второй, третий. Повернув голову, я увидел метрах в двадцати от меня солдата со свистком и нацеленной на меня винтовкой, а чуть в отдалении — ещё двух.

— Серьезно?! Уже?! — сокрушенно вздохнул я, уставившись на них. — А я-то надеялся хоть немного поучиться скрытности…

— Это Хагга!

— Там хагга! — слышались крики неподалеку.

Ну, похоже, Рубцов был прав, и меня в самом деле приняли за одного из демонского племени.

Послышался первый выстрел. Пуля ударила меня в грудь, но застряла где-то в мышцах.

Спасибо, Цуки. То, что ты со мной сделала — просто нечто. Злорадно ухмыльнувшись, пусть никто этого и не видел, я ринулся на ближайшего солдата, буквально в три прыжка преодолев десятки метров, и вбил надоедливый свисток ему в рот, дробя зубы, а следом и череп. Солдат захрипел, забулькал, но в следующую секунду был пинком сброшен со стены. Выжил он или сейчас агонизирует — мне было совершенно плевать.

Я чувствовал, как чужая злость растекается вокруг. Загрохотали выстрелы, десятки, может сотни. Целый свинцовый дождь, направленный прямо на меня.

Боль?

Я её уже не чувствовал.

Кровь?

Она всюду.

Передо мной оказался ещё один солдат и тут же умер. Я вырвал ему сердце голыми руками, после чего набросился на его товарища, разбив тому голову о камень.

Я вдыхал чужую злость и растворялся в ней, становясь тем, чем всегда являлся, но порой забывал об этом. Перед ними уже не Дмитрий Старцев, размышляющий о том, как извиниться перед Таней, а Стремление.

ГНЕВ.

Страх? Сожаление? Жалость?

Это все не я.

Истинный я не склонен к рефлексии, а эти солдаты столкнулись с истинным мной.

Я спрыгнул со стены вниз, прямиком в главный двор. По мне к тому моменту уже открыли огонь из крупного калибра, и вот эти пули больно коцали. Действительно больно. Но злость солдат Орлова заполнила все вокруг. Злость из-за павших товарищей, из-за того, что какой-то “хагга” вторгся в их владения. Я вдыхал эти эмоции, растворял в себе и превращал в оружие.

И все же я старался сохранять хоть какие-то признаки рассудка. Дать волю буре внутри меня было просто, но вот остановиться потом гораздо сложнее.

Солдаты гибли один за другим. Одних я убивал быстро, и они даже не успевали понять, что случилось, другим доставалось вскользь, и их смерти были долгими и мучительными. К примеру, неудачно попавшемся на пути воину я переломил хребет, но это его не убило. Он так и лежал, не в силах пошевелиться, безмолвно мучаясь от боли.

Пули меня не брали. Чем больше я питался гневом, тем лучше контролировал свою силу. Теперь она не ограничивалась банальным усилением, как было прежде. Теперь я обзавелся “защитой”, покрывая тело едва заметным слоем энергии, защищающим меня от мелкого калибра. Крупный калибр пробивал эту фантомную броню, но даже так я получал гораздо меньше повреждений.

Солдаты то и дело отправляли в небо алые шашки, вспыхивающие в небесах. Видимо, просьба о подкреплении.

В порыве отчаяния, наверное, на меня попробовали наехать броневиком. И у них почти получилось. Меня чуть не снесла эта многотонная бронированная штука, но… я оказался сильнее.

Рыча словно дикий зверь, я сумел её вначале остановить, а затем швырнуть, отправив в непродолжительный полет. Броневик врезался в стену, после чего рухнул на землю, приземлившись на крышу.

— НУ, КТО СЛЕДУЮЩИЙ?! — прогрохотал я, рыча в кровавом угаре, и в следующий миг подо мной взорвалась земля. Меня отбросило назад, отчего я вдребезги разнес одну из попавшихся на пути машин, после чего мощный электрический разряд врезался в грудь, в легкую разрушая броню и выжигая внутренности.

Наконец молния исчезла, и я, облегченно выдохнув, рухнул на колено, сердито порыкивая.

Это было больно!

Маг, один из Истинных. Синий китель, надменный вид. Он приближался ко мне, подготавливая какое-то новое заклинание, а значит стоять на месте нельзя. Раздраженно фыркнув, я поднялся и прыгнул в сторону, ускользая от магического заряда колдуна. В спину ударила взрывная волна, опрокинув меня, но я использовал полученную энергию, сместил свой вес и перекатом вскочил на ноги.

Поняв, что я оказался слишком близко, Истинный остановился и отступил на полшага, одновременно делая новое движение рукой, в следующий миг с его ладони сорвалось что-то, напоминающее огненный хлыст, которым он ударил по мне. Я увернулся, а пылающий хлыст оставил на земле глубокий, полыхающий огнем “шрам”.

— А ты посильнее, чем прошлый, будешь… — оскалился я.

Все ещё удерживая кнут одной рукой, второй маг создал пульсирующий голубой шар, который швырнул в моем направлении. Почувствовав опасность, я отскочил в сторону, ускользая от шара, который взорвался, окатив меня волной лютого холода.

— Да чтоб тебя… — зарычал я, внезапно осознав, что моя нога и пару пальцев на руке превратились в хорошо промерзлую ледышку.

Но это было сущей ерундой, хуже то, что солдаты кончились. Та огромная невообразимая сила гнева была исчерпана. Моя ахиллесов пята, так сказать: чем больше вокруг меня злых людей, тем я сильнее, но когда остается лишь один, и то, в котором больше самодовольства и уверенности, чем злости, то у меня возникают проблемы. Приходится обходиться только собственной силой.

Маг сделал пас рукой, подготавливая новое заклинание, но мне все это уже надоело. Я оказался рядом с той самой машиной, в которую врезался чуть ранее, ухватился за разбитый кузов и просто швырнул его в Истинного. Тот успел лишь испуганно охнуть, прежде чем оказаться раздавленным прилетевшим транспортным средством.

— Ну, кто ещё? — крикнул я, но в ответ услышал лишь тишину. — Никого? Вообще?!

Я огляделся, но действительно никого не увидел. Лишь кровавое месиво из десятков, а может даже сотен разорванных на куски тел. Теперь, когда гнев немного спал, едва ли я чувствовал тот восторг, что был совсем недавно.

Я Стремление! Я ГНЕВ! Стремление воинов!

Я не испытываю страха, сожаления или жалости.

Я тот, кто сокрушает. Тот, кто ступает по трупам, весело хохоча.

…

Так почему мне так хреново?

Словно после жесткой попойки…

Я должен чувствовать удовлетворение от хорошей битвы, но сейчас ощущаю лишь усталость и раздражение. Человеческая часть, что осталась от Дмитрия Старцева, была в ужасе от случившегося, а божественной сущности было… все-равно. Скольких я сегодня убил? Сотню? Больше…

— Очень надеюсь, что это того стоило.

Я посмотрел по сторонам, прислушался к звукам, но ничего не услышал. Никто не спешил. Ни подкрепления людей Орлова, ни Рубцова со своими людьми.

Я коснулся своего лица, провел по нему рукой и внезапно осознал, что потерял гребаную маску.

— О, Хлад! — я огляделся по сторонам, но ничего не обнаружил. Я даже не помнил, когда её потерял. Может когда дрался, может когда ударился о машину? Может она расплавилась от молнии?

Не помню…

В любом случае её под рукой не оказалось.

— Плевать, — вздохнул я, отбрасывая ногой чью-то оторванную руку, так неудачно оказавшуюся рядом. — Надо уходить.

Но я не стал. Рубцов использовал меня, чтобы узнать, что тут скрывает Орлов, а следовательно и Беспалов.

На поверхности я ничего интересного не обнаружил. С десяток палаток, пару хлипких построек, стоянка для транспорта — всё это не то, что мне нужно, так что я решил спуститься вниз, в недра этой крепости.

Найти вход было несложно. Одну из дверей я вырвал с корнем, когда преследовал попытавшегося сбежать во время схватки солдата. Ей я его и прибил. Ступив внутрь, в мрачные коридоры, освещаемые тусклыми лампами, я прислушался, но снова ничего не услышал.

Может, где-то тут на меня устроили засаду, но не похоже. Я бы почувствовал злость с примесью страха. Последний я не мог использовать, как свое оружие, но он нет-нет, да вклинивался в поток злости, так что я частенько ощущал и его.

Первый уровень я обошел довольно быстро, несмотря на замерзшую ногу. Наморозь с неё уже ушла, но я все ещё не мог сгибать пальцы. С рукой дело обстояло хуже. В один момент я немного оступился и отломал свой мизинец… Неприятно, но не критично. Отращивать конечности на порядок сложнее, чем затягивать раны, но я это тоже умею. И все же улики оставлять не стал и, подняв утерянный палец, бросил его в карман.

Беглый осмотр первого уровня ничего не дал. По большей части тут находились казармы, нужник, столовая и прочие не слишком интересные мне помещения. Я искал что-то вроде зала совещаний с картами или роскошного кабинета, в столе которого могли храниться интересные бумаги. Но ничего даже близкого не обнаружил, так что пришлось спускаться вниз.

Дверь. Мощная, бронированная… Открывается изнутри.

Я закрутил остатки собственного гнева, направил его в Сосуд Правителя, а затем перелил результат в руку, заставив ту заискрить алыми молниями.

Удар.

Бах.

Массивная стальная дверь слетела из петель, освобождая мне проход.

Я ступил в подвал с гордо поднятой головой, оказавшись в небольшом помещении, являющимся чем-то вроде пропускного пункта. Тут был стол, стул и раздвижная металлическая дверь, возможно даже покрепче той, что я выбил. А ещё тут был человек. Солдат, дрожащий от страха и нацеливший на меня винтовку.

В нем не было ни крупицы злости, лишь страх.

Печально.

Я шагнул ему навстречу, весь окровавленный, в изодранной одежде, внушающий жуткий потусторонний ужас. И он, и я прекрасно понимали, что раз меня не остановили все те, кто был наверху, то не остановит и он.

Нервно сглотнув, солдат внезапно бросил винтовку, встал на колени и поднял руки.

— Я сдаюсь… Сдаюсь… Хагга вы или подклятвенный, я понимаю, что мне с вами не справиться…

Я подошел ближе и оглянул его сверху вниз.

— Что это за место?

— Тут клетки… — дрожащим голосом ответил солдат, опустив глаза и словно стараясь не смотреть мне в лицо. Но я не сомневался, что он его видел.

— Клетки? — не понял я.

— Да, там мы содержим “их”…

— Их? — вновь не понял я.

Проклятье! Я так устал.

— Я имел в виду…

— Сам узнаю, — вздохнул я и свернул ему шею. Быстро и четко. — Извини, ты видел мое лицо. Будь на мне маска, я бы тебя отпустил. Тебе просто не повезло.

Оставив труп, я прошел к другой двери, убрал задвижки и сдвинул её, открывая проход. В нос тут же ударил сильный запах крови, заставивший меня отступить и поморщиться. Воняло даже сильнее, чем снаружи, а это говорило о многом. За дверью царил кромешный, практически непроглядный мрак.

Сдвинувшись чуть левее от двери, я нашел что-то вроде рубильника, повернул его, и тут же в помещении вспыхнули лампы. Их было немного, и они освещали лишь длинный коридор меж массивных металлических клеток, стоящих ровными рядами.

Помедлив мгновение, я пошел по этому коридору, вглядываясь во тьму, что скрывалась за прутьями. Лампы словно специально освещали только участок под собой, почти не затрагивая то, что располагалось по бокам, отчего создавался довольно жуткий эффект. Свет словно специально не разрешал заглядывать в эти клетки.

Клетки для кого?

Хлад! Надо было все-таки дождаться ответа у того парня.

— Эй, есть тут кто? — громко спросил я.

Шаг.

Шаг.

Шаг.

Я все дальше шел по этому коридору из света, но так и не мог увидеть никого из узников, как не пытался. Дальние стороны клеток словно тонули в кромешной мгле.

— Эй, если вы тут в плену, то я пришел вас освободить.

Ложь. Возможно, мне даже придется убить несчастного пленника, ведь мое лицо открыто, и тем не менее мне крайне любопытно, кого тут держат. Может, Беспалов похищает своих врагов и их родных? Может, в тот день, когда явились по наши души баронесса Краснова и люди с ней, они собирались привести меня в место вроде этого?

— Я вас не обижу. Наверное…

— Дима? — послышался испуганный женский голос из одной из клеток, и при этом я ощутил, как внутри что-то странно ёкнуло. Я повернул голову, и увидел, как из тьмы к прутьям подходит уже немолодая, но все ещё сохранившая привлекательность женщина. Вернее, она могла бы быть привлекательной, если бы не грязная одежда и сильная худоба. — Дима, это… это правда ты?.. Это же не можешь быть ты… Но…

Чем больше я вглядывался в её лицо, тем сильнее замечал сходство с Дашей. Та же форма глаз и губ. Цвет волос.

Невозможно…

— Мама?..