Гнилые плоды моей любви (СИ)

Молчание

Через несколько дней постельного режима мне стало значительно лучше физически, но несравнимо хуже в моральном плане. Как и обещал, Сергей прекратил со мной общаться. Он мог что-то сказать, только если речь шла о самом младшем сыне. Муж подходил ко мне и нехотя адресовал суть вопроса. Я решала проблему, будь то покормить или убаюкать, и он тут же уносил Валю обратно.

Чтобы пореже ко мне обращаться, Сергей самостоятельно менял младенцу памперсы, ходил с ним на прогулки, купал и даже готовил поесть. Старшие сыновья безоговорочно слушались отца и помогали ему во всех домашних делах, чего никогда не происходило в случае со мной, как бы я ни просила.

Я едва могла выносить молчание мужа, но первой на контакт все же не шла. Во-первых, у меня все еще не было достаточно сил на выяснение всех «зачем и почему» и, во-вторых, я боялась услышать ответ. С каждым часом во мне росла уверенность, что причина разлада в нашей некогда крепкой и дружной семье носит женское имя. Какая-нибудь Катя или Наташа. Мне казалось, что при каждом взгляде на меня муж представляет на моем месте ее. Думает о том, как бы было здорово, если бы она, а не я, была матерью его детей, спала с ним на одной кровати, носила его фамилию.

Чем дольше я лежала в постели и набиралась сил, тем тревожнее становились мои мысли по поводу будущего. Поэтому я решила, что пора бы уже встать и заняться делом. Сергей забил холодильник разнообразной едой, но ее нужно было довести до состояния пищи, пригодной для детей. Я принялась готовить, решив начать с чего-нибудь легкого. К примеру, с фруктового салата с йогуртом и гренок на гриле. Пока я резала фрукты, муж вышел из детской с грудничком на руках. Окинул меня равнодушным взглядом и вернулся в комнату. Вскоре оттуда стала доноситься музыка наподобие белого шума — попытка уложить младшего спать. Вероятно, эта попытка оказалась успешной, потому что через пятнадцать минут Сергей вышел и быстрым шагом направился в ванную, где принял душ, а после начал куда-то собираться.

В кухню вошел заспанный Влас.

— Мама? — удивился он. — Может, тебе лучше лечь?

— Не волнуйся, дорогой, мне уже намного лучше.

— Голова не кружится?

— Не-а. Хочешь помочь мне порезать салат? Смотри, тут у нас бананы, киви, персики…

— Нет, ма. Я тогда пойду еще посплю. Или в приставку поиграю.

— Погоди, — понизила я голос, — а ты не в курсе, куда собирается папа?

— Он сказал, на работу. — Зевая, Влас ушел с кухни.

Было раннее субботнее утро. О какой работе может идти речь? Когда Сергей покинул квартиру, я сразу заняла пост возле окна. Мне нужно было посмотреть, на какой машине он будет выезжать с подземной парковки. Через пару минут я увидела наш внедорожник. Муж крайне редко ездил на работу на этом автомобиле, предпочитая седан. По его собственным словам, внедорожник предназначался для поездок за город. Я направилась в гардеробную, чтобы посмотреть, в какой одежде мой ненаглядный поехал «на работу». Среди его вещей недоставало серого классического костюма-тройки.

«Интересно… — подумалось мне. — Неужто и вправду поехал на работу? А не там ли та Катя или Наташа, из-за которой наша семья теперь находится на грани развода?..»

Я знала, была абсолютно уверена, что все эти дни он только и мечтал о том, чтобы я наконец поднялась с постели, и он мог поскорее сбежать из дома к своей новой пассии.

Когда завтрак был готов, и вокруг запахло гренками, дети тут же явились на запах.

— Глеб, сынок, посмотри, пожалуйста, как там Валя в детской, — попросила я. — Радионяня молчит, но мало ли что там. А я пока накрою на стол и заварю нам всем чаю.

— Я уже сел, мам. Не хочу никуда идти.

— Влас, сходишь, посмотришь? У меня руки все в сыре.

— Вот папа не заставлял нас с самого утра что-то делать, — пробубнил старший сын и нехотя поплелся в детскую.

— Ага, с папой было классно и весело, — закивал Глеб, не поднимая глаз с экрана телефона.

Я вспомнила, как лежала в спальне, а из кухни в это время доносился смех. А еще там велись оживленные разговоры. Детям было весело с отцом, и с моей стороны казалось крайне неправильным испытывать чувство ревности, но именно его я и испытывала. Я не знала, чем конкретно они занимались на кухне — вряд ли бы дети променяли приставку на кулинарный мастер-класс — но все же Сергей сумел их заинтересовать. А я не могу. Любую мою просьбу дети воспринимали в штыки. И, если во время моего недомогания Влас всячески демонстрировал заботу, то сейчас, увидев, что я пришла в норму, он переменился на глазах.

— Он спит, — услышала я. Влас вернулся в кухню и уселся вместе с братом.

Несмотря на то, что ели мы в молчании, мне было хорошо и спокойно. Даже когда проснулся Валя и начал орать белугой, это не нарушило моего внутреннего умиротворения. Я поймала себя на мысли, что меня вполне устраивает семья без него. Дети угомонились и перестали огрызаться и бурчать — Глеб даже подошел ко мне и обнял, просто так, без повода. А старший сын сам решил приготовить мне кофе с миндальным сиропом, как я люблю. Все было прекрасно, но только до наступления вечера.

Я сидела в гостиной и смотрела, как Влас играет в приставку, Глеб собирает конструктор, а младший сын в кои-то веки агукает в своем кресле-качалке, пытаясь дотянуться до игрушек. Но тревога внутри меня все возрастала. Он, мой муж, скоро придет, а это значит, что все снова может выйти из-под контроля.

Сергей вернулся в свое обычное время — в полвосьмого.

— Я ничего не готовила, — сразу же сказала я, когда он зашел поздороваться с детьми.

— Я уже поел, — не глядя на меня, ответил муж. — Дети, я в душ. Вернусь — сыграем. Все готовы?

— Да!! — хором заорали старшие.

Когда он вернулся в гостиную, в воздухе заискрило всеобщее напряженное молчание. В мою сторону устремились нетерпеливые взгляды детских глаз, а Сергей демонстративно сел на диван и скрестил руки. Моему присутствию были явно не рады. Все ждали, когда я уйду. И я ушла. Глотая слезы обиды, закрылась с младшим сыном в спальне, чтобы не мешать отцу и детям веселиться. Прижимая младенца к груди, я успокаивала себя тем, что в этой семье все еще остался человек, которому я по-прежнему нужна.