Гнилые плоды моей любви (СИ)

Унитаз

Когда Сергей вернулся с работы, я рассказала ему все. Муж ничего не ответил, лишь хмуро взглянул на меня и направился в комнату к сыну. Пошли долгих полчаса, прежде чем Сергей вернулся ко мне на кухню.

— Влас не будет ужинать, — сказал он. Лицо его было почти довольным. — Зови младших, я уже голодный.

Было очевидно, что все расспросы можно оставить на потом. Сначала мне надо накормить детей и отправить их по комнатам. До этого момента Сергей все равно не скажет ни слова.

Наконец с ужином было покончено. Я быстро убрала со стола, закинула тарелки в посудомойку и села напротив мужа, который пил холодный квас и читал новости в мобильном телефоне.

— Может, расскажешь, как прошел разговор с сыном?

— Нин, выйди в прихожую и посмотри на свой нос, — не отрываясь от экрана, проговорил Сергей.

— Зачем? Я прекрасно знаю, что сейчас нос выглядит почти как обычно. Он продолжает болеть, но видимых следов побоев не видно. И что с этого? Намекаешь, что я все придумала?

— Нет, не придумала. Преувеличила. Сильно. Влас тебя и пальцем не тронул, и ты об этом знаешь. Ударь он тебя кулаком в нос, от тебя бы живого места не осталось.

У меня не было никакого желания доказывать свою правоту. Я даже не удивилась, что мои слова опять перевернули с ног на голову. Пусть будет так. Мне плевать.

— Хорошо, Сереж. Значит, он меня не трогал. А что делать с классной руководительницей, которая сообщила о снижении успеваемости и прогулах? Если она тоже преувеличивает, я не стану спорить. Мне ведь и правда могло почудиться, что меня вызывали в школу.

— Не утрируй, — усмехнулся Сергей. — Этот вопрос мы с ним уже обсудили. Больше он прогуливать не станет. И орать на тебя тоже. Я во всем разобрался, так что можешь угомониться.

Тут в кухню зашел Влас. Его лицо выражало крайнюю степень раскаянья, но в глубине глаз плескалось торжество.

— Мам… прости, что накричал сегодня. Просто это был очень важный турнир. Мы выиграли и в следующем месяце поедем в Питер на финал. Это, конечно, не супер-крупный чемп, он для любителей, но призовые довольно серьезные. Если выиграем, смогу купить тебе новый пылесос. Или что ты больше хочешь…

— Ты ужинать будешь? — машинально спросила я. Мне нечего было ответить. Мой сын ударил меня в лицо, а после соврал, что этого не делал. Я совершенно ничего не чувствовала и не хотела с ним разговаривать. — Есть запеканка и салат.

— Не, мам, я не буду есть. Мне еще домашнюю работу доделать нужно, у нас завтра контрольная. Я должен получить пятерку и сделаю это.

Сергей одобрительно кивнул сыну, и тот, прихватив бутылку колы, удалился обратно в комнату.

— Вот видишь, — сказал муж. — Тебе лишь бы устроить драму, а пацан уже деньги начал зарабатывать. Сегодня он выиграл три тысячи. В Питере, возможно, выиграет гораздо больше. И учится он хорошо. Что с лицом, Нин? Тебе под нос как будто дохлую жабу подсунули. Улыбнись, а.

— Я не могу улыбаться, когда мой сын называет меня сукой и шлюхой, бьет по лицу и вышвыривает из комнаты.

Сергей ударил кружкой по столу:

— Пошла вон отсюда. Успокоишься — придешь.

— Как скажешь.

Я удалялась в сторону санузла, слушая приглушенные причитания:

— Идиотская сука! После свадьбы и рождения детей у этих тварей как будто происходит сдвиг по фазе… Тупые бабы…

Я зашла в ванную комнату и затаилась. Сердце билось так часто, что казалось сейчас разорвётся. Сергей был на грани, я уже слишком хорошо его изучила. Мой послушный уход только больше его разозлил… Я открыла воду и умыла лицо. Парадокс заключался в том, что вернись я сейчас в кухню, он рассвирепеет еще сильнее. Нужно оставаться в отдалении и занять себя делом. Может, хотя бы так муж остынет и даст мне завершить этот день более-менее спокойно.

Сначала я тщательно помыла ванну, а затем полы. После отправилась в туалет, который тоже не помешало бы помыть. С головой уйдя куда-то вглубь своих переживаний, я даже не заметила, как Сергей оказался у меня за спиной. Его прикосновение заставило меня вздрогнуть.

— Тихо, Нина, — прошипел он и поставил меня на колени перед унитазом. — Только попробуй пикнуть. — Сильная рука стянула мои волосы в жгут и отправила мое лицо прямо в воду, которая вся была в синих разводах от очень едкого чистящего средства. — Во-о-т так.

Я услышала, как сработал слив, и тут же мне в лицо ударила струя воды. Горький химический раствор мгновенно проник мне в нос, горло и глаза, которые я хоть и успела закрыть, но особого толку это не дало. Мое тело отчаянно пыталось вырваться, но муж держал крепко. Его колено упиралось мне в спину, сдавливая грудную клетку, которая в конвульсиях билась о бортик унитаза.

Когда вода сошла, хватка ослабла, и я снова услышала голос Сергея:

— Мой сын тебя не трогал, иначе у тебя под глазами сейчас были бы огромные синяки, сука. Оговаривать пацана я тебе не позволю. И манипулировать мной — тоже. Впредь ты несколько раз подумаешь, прежде чем плести интриги в моем доме. Здесь ты будешь делать все так, как этого хочу я, поняла меня?

На прощание он еще раз окунул меня в воду и после удалился.

Я плакала бесшумно и отчаянно. Вцеплялась себе в волосы и проклинала свою покорность. Я ненавидела себя, свою жизнь и желала себе смерти.

«Ты навсегда опустила руки. Такие безвольные существа не должны жить. Выживает сильнейший, а ты самая слабая и никчемная из людей».

У меня вновь пошла кровь из носа, а глаза жгло от чистящего средства. Я была полным ничтожеством, запертым в золотой клетке посреди горящей свалки.

Наутро мое лицо опухло и все покрылось волдырями.

— Лучше не ходи сегодня на улицу, — сказал Сергей. — У тебя жуткая аллергия. Выпей антигистаминное и сиди дома вместе с Валентином. Нечего пугать воспитателей в саду. Еще решат, что ты заразна.

Я посмотрела на свое отражение в стекле кухонного шкафа. Нос занимал добрую половину лица, глаза превратились в красные гнойные щелочки, щеки, лоб и шея горели огнем, а губы потрескались до кровавых порезов и теперь кровоточили при малейшем движении. Волосы седыми патлами выбивались из наскоро сделанного пучка.

— Да. Хорошо, — тихо ответила я, продолжая помешивать кофе мужа его «особенной» ложкой.