Гнилые плоды моей любви (СИ)

Зрение

Время шло. Я даже не заметила, как со дня моего рождения прошло целых два месяца. Казалось бы, я еще молодая женщина, у меня вся жизнь впереди, но отражение в зеркало говорило об обратном. В свои тридцать пять я была ходячим мертвецом с тусклым взглядом, опущенными уголками губ и морщинами по всему лицу, шее, рукам… я умирала гораздо быстрее, чем было положено природой. Иногда я заходила на свои старые странички в соцсетях, и там на меня смотрела красивая, миловидная девушка с игривыми искорками в глазах. Без каких-либо фильтров моя кожа прямо-таки светилась свежестью и здоровьем, а ведь с того времени прошло всего пять лет. Затем я переводила взгляд в зеркало и в расплывшемся облике (мое зрение так полностью и не восстановилось) виднелось некое подобие женщины со впалыми щеками, черными кругами под глазами и скорбным выражением лица.

Мне было почти все равно, как я выгляжу, но на людях в таком виде я старалась не показываться. Наш элитный жилой комплекс, где жили исключительно ухоженные женщины, такого бы не стерпел. Поэтому, если нужно было выйти из дома, я старалась улучшить состояние своего лица макияжем. Подобные манипуляции делали ситуацию ненамного лучше, но я уже давно привыкла довольствоваться малым.

В тот день я встала пораньше, чтобы успеть накраситься перед тем, как все остальные домочадцы проснутся. Я не могла дождаться момента, когда отведу младшего сына в сад. Валя болел почти две недели и потому сидел дома. Нахождение с ним один на один высосало остатки моей энергии. Он был как злобный энергетический вампир, который не интересовался обычными играми детей, его привлекали разного рода издевательства над игрушками и надо мною. Когда он снова начнет ходить в садик, я хоть немного приду в чувство.

Накладывая макияж, я заметила, что тремор рук становится все сильнее, поэтому от идеи нарисовать стрелки пришлось отказаться сразу. Тональная основа и пудра сделали свое дело, помада придала жизни губам, но глаза было ничем не исправить, поэтому я просто спрятала их за огромными очками от Dior.

Валентин охотно отправился в сад и даже не стал пререкаться, чему я была несказанно рада. Впрочем, радость была недолгой. За две недели взаперти я ужасно отвыкла от мира вокруг. Оказывается, он живой и постоянно меняется, цветет, дышит… Мне вдруг тоже ужасно захотелось жить, дышать, быть частью этого мира. Но, оказалось, мне даже страшно вести машину. Перед глазами стояла расплывшаяся картинка. Дорога, другие автомобили, деревья, прохожие — все объекты были нечеткими, со смазанными краями и контурами. Теперь, с таким плохим зрением, я не могла даже наслаждаться тем, что всегда так любила — наблюдением. Мне вспомнилось, как раньше я могла часами сидеть на лавочке и смотреть на людей или продолжительное время просто бродить по городу, наблюдая за жизнью вокруг. Мне нравилось наблюдать за сменой времен годы, смотреть, как животные и растения радуются солнцу или прячутся от дождя и снега, нравилось кормить уток и голубей в парке… мне нравилось жить.

Теперь же я ненавидела не только свою жизнь, но и чужую. Было больно видеть, как другие наслаждаются процессом, в то время как я просто отсчитывала часы до наступления темноты.

На светофоре я обернулась посмотреть на сына. Тот сидел в своем креслице, уставившись в планшет. Не заметив, как светофор загорелся зеленым, я услышала назойливый звук клаксона позади едущей машины.

— Мам! — сын оторвался от планшета. — Там зеленый! Ты что, совсем ку-ку?

— Вижу, Валь. Просто немного отвлеклась.

В зеркале заднего вида я заметила недобрую улыбку на лице у ребенка:

— Папа будет ругаться, если узнает.

Через пару минут на перекрестке произошел новый инцидент: я начала движение и не заметила, что светофор горит красным. Оглушительный писк тормозов и многочисленные гудки заставили меня подскочить на месте. Я чертыхнулась и попыталась вырулить, но начавшаяся паника не позволила мне быстро сориентироваться. Ладони вспотели, сердце застучало в груди, в ушах стоял белый шум. Подобно слепому котенку, я крутила головой влево-вправо, пытаясь понять, куда ехать.

— Права купила, а ездить не купила?? — заорал кто-то из ближайшей машины.

— На тачку насосала, сосундра, — раздался голос пожилого прохожего. — Когда ж вы ПДД выучите, дуры…

— Ма-а-а-м!! — завизжал Валентин. — Езжай уже!! На нас все орут!

— Заткнись, а! — рявкнула я, сама не ожидая от себя такого напора.

Видимо, Валя тоже не ожидал, что я способна повысить голос и потому принялся истошно орать. Практически так же, как орал, будучи грудничком. Он размахивал планшетом и бился в истерике, как будто его режут.

Сильный и резкий удар в затылок заставил меня оцепенеть. Оказалось, сын швырнул мне в затылок тяжеленный планшет. Кое-как вырулив на дорогу и оставив позади разъяренных водителей, я припарковалась в первом доступном для этого месте. Мне просто нужно было отдышаться и прийти в себя.

— Мы опоздаем, опоздаем, ОПОЗДАЕМ!! — верещал Валя. — Меня не пустят в группу, заставят сидеть в раздевалке!

— Никто не заставит тебя там сидеть, — процедила я.

Валентин не замолкал, он перешел на фальцет:

— Аааааааааа, аааа, ААААА!!!

Мне стало дурно. Я вышла из машины и захлопнула дверь. Ветер ударил мне в лицо, лучи солнца ласково коснулись моих холодных рук. Я вздохнула полной грудью и окунулась в звуки города, в ароматы выпечки, готовящейся еды, чьих-то духов, деревьев… Все это смешивалось с выхлопными газами и пахло любимым городом. Из машины все еще доносились крики Валентина. Правда, теперь они были глухие, ведь все двери и окна были закрыты. Если бы в тот момент я просто пошла вперед, то была бы абсолютно счастлива.

«А что, если я просто оставлю его здесь и уйду?..» — подумалось мне. Эти мысли пугали.

Я посмотрела на оживленную улицу. Ее очертания хоть и виделись мне расплывчато, но все равно манили к себе магнитом. Сердце сжалось от тоски.

— Нет, я не могу уйти, — прошептала я и открыла машину.

Мне в уши сразу ударил рев ребенка. Я села за руль и завела мотор.

Валентин не переставал орать:

— Я все расскажу папе! Он тебе устроит!! — Из его носа свисали сопли, а по лицу катились злые слезы. Руками и ногами он тянулся вперед и наносил удары по моему креслу.

Крик звенел у меня в ушах. Я поняла, что хочу тишины. Когда движение прервалось светофором, я развернулась назад и процедила:

— Заткнись, иначе я высажу тебя прямо здесь.

Это возымело действие. Валя моментально умолк и уставился на меня испуганным взглядом. До сада мы ехали в тишине.

Отдав присмиревшего сына воспитателям, я наконец решилась съездить в поликлинику. Было уже давно пора это сделать, но меня одолевал страх перед диагнозом врача. Что, если я постепенно слепну? Однако мне хотелось получить обратно свое четкое зрение, ведь это все, что было в моей жизни. Взяв себя в руки, я повела машину по знакомому маршруту.

Приняли меня на удивление быстро. На расспросы врача, что случилось, я ответила, что чистящее средство случайно попало мне в глаза. Мне прописали капли и два вида таблеток. Выйдя из поликлиники, я сразу же приобрела все лекарства, и направилась в ближайший сквер. Там я закапала глаза, выпила таблетки и принялась ждать эффекта. По словам врача, улучшения должны были наступить сразу же. Он не обманул: даже сквозь солнцезащитные очки я заметила, как зрение стало четче. Пусть и ненамного, но все же эффект был ощутим. Это придало мне оптимизма, и я, забыв о течении времени, просидела на скамейке несколько часов.

Когда я вернулась домой, Влас и Глеб уже ждали меня в прихожей.

— Ну и где ты была? — спросил Влас, скрестив руки на груди. В одной из них он держал банку с энергетиком. — Пакетов с продуктами нет, ничего не купила… обед тоже не готов. В наших с Глебом комнатах не убраны кровати. — Он открыл банку и сделал глоток. — Чего молчишь? Нечего сказать? — Еще один глоток энергетика. И еще один. — Я с тобой говорю, але!

— Я была у доктора. Сейчас приготовлю еды, потерпите немного, — снимая верхнюю одежду, сказала я.

— Да уже не надо, спасибо, мамуля, — процедил сын. — Мы уже сами разобрались. Позвонили папе, и он заказал нам еды. Так что не утруждайся.

— Ага, — поддакнул Глеб. — У нас две пиццы и роллы. Целый пир!

Я сглотнула ком, застрявший в горле. Если Сергею пришлось заказывать детям еду, значит, так просто мне это с рук не сойдет. Возможно, на сегодняшнем пиру я буду шутом.