Гоблин Том 1

Глава 16

Обратный путь проходил короче.

Во всяком случае, так Зур'даху казалось, хотя оценить верность этого ощущения было сложно. Он уже давно потерял ощущение времени. Всё происходящее смешалось в одну бесконечную круговерть.

Тоннель хоть и был другим, однако спуски и подъемы, которые преодолевал Зур'дах, были очень похожими на те, что он проходил в первый раз. К счастью, по пути не встретилось ни одной крупной твари — попадалась только мелочь размером не больше ладони, которая пугалась сияния светляка и самого Зур'даха. В некоторых местах, правда, попадались особо настырные твари, которых пришлось прогонять с помощью кинжала, но в целом дорога обратно проходила спокойно.

Тоннель казался почти точной копией того, первого, по которому он полз добираясь сюда. И точно так же как тогда, после крутого спуска он начал сужаться. Началась самая тяжелая часть пути. Преодолевать оставшееся расстояние надо было ползком, опять сдирая коленки и локти в кровь. Затянувшиеся было царапины снова закровоточили. Для передышки приходилось останавливаться каждые сто-двести шагов.

Он вновь подумал о том, что кровь может привлечь тварей, если тут они есть.

Надеюсь, многоножек тут нет…

А еще хотелось есть, почти до тошноты. Тело израсходовало слишком много сил за короткий промежуток времени.

Он прополз сто шагов. Лег.

Еще сто шагов. Лег. И так снова и снова.

Туннель сузился до еще меньших размеров чем тот, которым Зур'дах пролез в пещеру. В какой-то момент гоблиненок подумал, что просто не пролезет сквозь одно слишком узкое место и придется поворачивать назад. Тоннель зажал его со всех сторон. И давил. Давил. Давил.

Пыхтя и обливаясь потом, Зур'дах полз вперед. Хотелось поскорее увидеть ту пещеру, в которую их привезли.

Еще немного. Я выжил, я добыл всё, что нужно. Цветок со мной. Осталось выбраться.

Он пролез еще десяток шагов по невыносимой тесноте. Приходилось почти проталкивать себя вперед.

Дёрнувшись особенно сильно, он задел каменный выступ, боль пронзила бок. Гребаный камень прочертил глубокий порез, и рассек кожу и плоть, чиркнув по рёбрам.

— Ахххх… — выдохнул Зур'дах с болью, от которой потемнело в глазах. Переждав эту вспышку он пополз дальше.

Подобных узких мест оказалось еще два, и после их преодоления какое-то время тоннель шёл привычного диаметра.

Но эти несколько мест… После них тело Зур'даха представляло собой одну огромную рану. Он уже не знал сколько времени полз. Просто полз, словно червяк, — вперёд-вперёд-вперёд. Без остановок. Казалось, это продолжалось бесконечно. Руки болели. Коленки болели. Болело всё тело, а силы убывали.

Надо выбраться.

Ему казалось, что вот-вот он должен доползти до нужной пещеры. Что вот-вот должен посветлеть выход. А силы с каждым мгновением всё больше и больше покидали его.

Еще. Еще. Еще.

Он даже не смотрел куда ползет. Не было сил держать глаза открытыми. Светляка он давно спрятал. Изредка проверял на месте ли цветок. Именно поэтому, когда руки провалились в пустоту и он начал падать, то даже не осознал этого.

Вот дерьмо!

Ни сил, ни времени, чтобы смягчить свое падение у него не было.

Поэтому то, что чьи-то руки его мягко подхватили, стало для него полной неожиданностью.

— О! — воскликнул поймавший его Охотник, — Еще один живой, а ты уезжать хотел, Ксорх.

Зур'дах открыл глаза и посмотрел вокруг. На это сил хватило.

Десяток выживших детей стояли у телег в ожидании. Многие были ранены, кто-то даже не стоял, а просто сидел. Все измотанные до предела. Всем им Испытание и обратный путь дались непросто.

Зур'даха понесли прямо туда, к остальным. Среди них стоял и Шарх со своим вторым напарником. Они тоже спаслись.

Было тут как минимум трое «засадников». Но было совсем непохоже, чтобы они испытывали какие-то угрызения совести, что обрекли на гибель своих соплеменников и отобрали добытое другими.

Ксорх знал, что Испытание продлится по времени не меньше дня, а то и больше, поэтому когда дети исчезли в проходах сел возле старого шамана. То, что большинство детей погибнет — его не заботило. Главное, чтобы оставшаяся часть выживших принесла цветы забвения. Прочистка Испытанием была даже полезна для племени — всё равно оно росло слишком быстро, а ежегодная гибель детей хоть немного замедляла его рост.

— Я начинаю. — раздался хриплый голос старого шамана.

Ему уже положили его питомицу, старую крысу. В небольшой клетке было еще несколько запасных — на случай, если эта погибнет. Но такого не случалось еще ни разу.

Старая крыса влезла старику в руки и повернула к нему мордочку, вперившись своими красными глазками в хозяина.

Глаза старика словно вспыхнули желтым огнем и через секунду глаза крысы заволокло пеленой. Шатаясь, она пошла прочь. Шаман продолжал сидеть на полу не двигаясь. Теперь он и вовсе застыл, словно статуя.

Вскоре движения крысы приобрели прежнюю ловкость и скорость, она пробежала взад-вперед, словно обвыкаясь в новом теле, а потом резко вскарабкалась по стене и нырнула в одну из дыр.

Ксорх знал, что теперь крысой управлял старик. Подобные способности были довольно редкими. И именно таких гоблинов брали в ученики шамана. Но самым главным в шамане была не связь с животными, а умение улавливать мысли Предка — улавливать, когда действие цветка заканчивается и вовремя заменить пожухшие цветы новыми. Сон Предка должен был продолжаться. И это было желанием самого Предка.

Глядя на Ралда, так звали шамана, Ксорх каждый раз ловил себя на мысли, что шаман и внешне похож на большущую крысу: вытянутый нос, прижатые уши, сгорбленная фигура.

Мысли Ксорха вернулись к мальчишке. Сыну Айры.

Надеюсь, этот мелкий говнюк подохнет не дойдя даже до Испытания.

Идея пойти навстречу Айре и дать ее сыну ядро обернулась против самого Охотника. Мальчишка каким-то чудом выжил и наверняка стал сильнее. И несомненно со временем раскроется, что он тоже прошел Поглощение. Вот тогда Ксорху зададут вопросы Старшие его рода. А этого он не хотел.

В последнее время всё шло через одно место.

И нападение камнеедов, здоровых каменных червей, которые в своё время и проели эти норы, через час после начала Испытания лишь усугубило мрачное настроение Старшего Охотника.

Поначалу Ксорх продолжал сидеть на полу возле шамана. Того следовало оберегать от опасностей. Однако случилось неожиданное. В пещеру вывалилась целая стая камнеедов — почти два десятка особей.

— Дерьмо! Гребанное дерьмо! — воскликнул один из Охотников. И было из-за чего.

Парочка камнеедов не были проблемой. С ними бы справилась двойка Охотников. Но два десятка тварей, заплевывающих всё вокруг кислотой, к которым невозможно подобраться сбоку — совсем другое дело.

Ксорху пришлось взять копьё в руки и помогать своим. Почти два часа продолжался этот изматывающий, изнуряющий бой. Почти каждый охотник получил либо ожоги, либо лёгкие раны, но ни одной смерти среди них не случилось.

Даже Ксорх, при его-то скорости и реакции, получил с дюжину ожогов, сотню неприятных царапин и десяток ушибов. Приходилось вытягивать на себя больше камнеедов чем остальным, чтобы ни один из подчиненных ему Охотников не погиб. За это его и уважали. Он был сильнее и брал на себя всегда больше опасности.

И сейчас, закончив с боем, Старший Охотник вновь сидел возле шамана. С головы до ног заляпанный кровью — и своей, и чужой.

За время пока они устроили целую бойню в пещере, старик не то что даже не проснулся, даже не шелохнулся.

— Оттащите эти вонючие туши в крайний угол, аж блевать охота от этого мерзкого запаха. — сморщив нос приказал Ксорх, указав на мертвые тела камнеедов.

Тащить вонючие, истекающие зловонной жижей туши никому из Охотников, только что прошедших изнурительный бой, не хотелось. Но со Старшим Охотником не спорят.

Пошли спокойные часы ожидания, наполненные скукой.

Охотники расселись по пещере.

Туши камнеедов теперь были свалены в крайнем углу в большую кучу.

С момента нашествия тварей прошло как минимум три часа. И лишь спустя это время шаман вышел на контакт.

Он всё также управлял крысой и глаза его были закрыты. Просто старый гоблин вдруг начал говорить, не открывая глаз, рывками, короткими рублеными фразами, сообщая самое важное Ксорху.

— В пещере… Вижу троих… Жду…

— Еще один… Еще… Еще…

Понемногу он обрисовывал обстановку внутри пещеры. Той самой пещеры с цветами. Говорил сколько детей выжило, что они делают, распустились ли цветы, появилось ли что новое — ведь за год, прошедший с предыдущего Испытания, случиться могло что угодно. Так что довольно скоро Охотники знали обо всем, что происходило внутри.

— Наш в порядке, — прозвучал его голос, — Делает всё правильно. Объяснил остальным, что нужно.

Нашим был один из детей семейства охотников. Один прошедший Поглощение посылался всегда — чтобы в случае, если что-то пойдет не так, он один точно мог вернуться с двумя добытыми цветками. Два цветка были минимумом, необходимым для продолжения сна Предка. Мальчишка знал и опасности пещеры, и что делать с ними.

Вдобавок, он мог направить действия остальных гоблинят так, чтобы самому точно выжить. И это не считая того, что он был сильнее любого из них и мог просто-напросто отобрать у кого-то добытые цветы.

— Двинулись… Иглометы разрядились… Прошли кусты….Дерутся с шаровиками… Первые цветы добыты.

— Плохо… Теперь вместо одного Стража — трое… Расплодились…

Охотники нахмурились… Стражами называли тех самых лианоподобных монстров, которые любили селиться возле цветков забвения. И раньше такой был один. Теперь три. А это значило во-первых, что погибнет еще больше детей, а во-вторых, что этот фактор придется учитывать в следующих Испытаниях. Ведь через год Стражей может быть не три, а больше.

Это может стать проблемой. В будущем. — подумал Ксорх.

— Половина убита… — безэмоционально сказал шаман, — Необходимое количество спаслось. Минимум должен быть обеспечен. Всё хорошо.

Охотники облегченно выдохнули.

Конечно, никакой гарантии того, что выжившие в пещере дети доберутся обратно в целости и сохранности, не было. Оставалось уповать лишь на то, что необходимая часть детей всё же благополучно пройдет тоннели.

Глаза старого шамана открылись неожиданно. Ксорх аж вздрогнул.

Встал старик со второй попытки. Слияние с сознанием крысы всегда его сильно выматывало и с каждым годом всё сильнее.

Похоже, — подумал Ксорх, — Скоро нам понадобится новый шаман.

— С пробуждением. — поздравил его Ксорх.

Тот лишь махнул рукой. Ему было не до приветствий. Старый гоблин только вернулся в свое тело, которое плохо слушалось, поэтому некоторое время он расхаживал взад-вперед, разминая затекшие члены.

А после пошел период ожидания. Крыса уже вернулась, а это значит, что через час-другой начнут возвращаться первые дети.

Так и случилось. Спустя три часа один из охотников, дежурящих у стены, навострил уши и приготовил копье к бою.

Остальные насторожились одновременно с ним.

С громким звуком из дыры, на высоте нескольких локтей, вывалился первый малец. Охотник успел его подхватить.

Мальчишка тяжело дышал и был весь в крови и ссадинах. Типичная картина для тех из детей, кто возвращался с Испытания.

Шаман, пристукивая по полу палкой на каждом шагу, подошел к мальцу и протянул руку.

— Цветок. — требовательно проговорил он. Его волновало только это. Остальное было неважно. Что делали с теми детьми, кто не принес цветок? — Отправляли обратно. Вот только все понимали, что это дорога в один конец. После такого никто и никогда не возвращался.

Мальчишка сначала пребывал в прострации, а затем вытащил из складок одежды немного помятый, но целый цветок забвения.

— Хорошо-хорошо… — проговорил шаман, поднимая цветок и любуясь им. После чего почти сразу спрятал его в мешочек на поясе.

Теперь, время от времени, из разных частей стен вываливались гоблинята. Их набралось уже шестеро, и все шестеро принесли цветки, что не могло не радовать старого шамана. Хотя цветков было уже достаточно, даже с запасом, надо было ждать. Свой еще не вернулся.

Наконец послышался шум и из дыры вывалился очередной гоблиненок.

Теперь уже вздохнул с облегчением один из молодых охотников — ребенок был свой, из их семьи. Шарх.

Мальчик быстро передал бутоны шаману и стал возле остальных гоблинят. Ран на нем было значительно меньше, чем на остальных, да и сам он был доволен собой. Немного улыбался и начал пересчитывать сидящих в телеге детей.

— Ну что? — спросил шамана Ксорх, — Будем двигаться? Думаю, мы подождали достаточно. Все, кто мог выжить — выжили.

Старший Охотник хотел побыстрее покинуть это место, пока, не дай боги, ребенок Айры не вывалился из прохода. Если они уедут сейчас, даже если он появится — ему тут не выжить.

Ответить ему шаман не успел, потому что как раз в этот момент один из охотников вновь насторожился и тихо сказал:

— Кажется еще один…

И действительно… Через десяток мгновений из дыры вывалился совершенно обессиленный…

Вот дерьмо! — подумал Ксорх, от едва сдерживаемой ярости скрипнув зубами.

Вывалившимся ребенком оказался, будто назло, Зур'дах, сын Айры, которого тут же поймал молодой охотник, не дав грохнуться на пол.

Встать самостоятельно мальчишка не мог. Не было сил.

Ксорх смотрел на гоблиненка и бесился.

Что ж ты, мелкий ублюдок, не сдох где-то по дороге? Вылез в последний момент!

Вылези он на десяток минут позже — и их отряда уже тут не было бы. Доли мгновений решили его судьбу.

— Без сознания. — констатировал охотник, перенося мальца на телегу.

— Цветок? — спросил шаман.

Может у него нет цветка?

Охотник быстро пошарил в одеждах гоблиненка, нашел цветок и протянул старику, чем оборвал последние надежды Ксорха оставить мальчишку тут.

— Вот. Может еще подождем?

Ксорх, и так злой, отрезал:

— Нет! Достаточно! Кто выжил — тот выжил. Пошустрее надо быть.

Сборы были быстрыми. Закинули всех детей в телеги и тронулись.

Ксорх злился. Мальчишка выжил и Айра, конечно, будет довольна.

Но теперь сам Ксорх как минимум неделю не должен появляться у нее. До отъезда со Старшим Охотником поговорил его дед. И в жесткой форме потребовал не посещать Айру. Старший Охотник понимал, что это, скорее всего, его жена пожаловалась. Ксорх бы взбрыкнул как обычно, но теперь за ним был грешок — ядро. И, как оказалось, дед знал об этом, и пригрозил Охотнику, что узнают и остальные Старшие: отец, братья, дяди. Собственно, он и намекнул на вариант решения вопроса — мол, если мальчишка благополучно сгинет на Испытании — ходи себе к Айре дальше, но если нет…

Охотник не имел ни малейшего представления, как дед узнал об этом — не лазил же он в его хранилище-сундук?

Только сейчас до него вдруг дошла очевидная вещь — это жена и сказала деду про ядро. Эта сука точно шарила в его хранилище.

Ксорх громко вздохнул.

Ладно, с дедом я еще разберусь.

Вся эта ситуация ему совсем не нравилась, потому что усложняла жизнь, усложняла простые и понятные вещи.

Одна за другой, телеги не спеша, набирая ход, выезжали из пещеры. Теперь, полупустые, они могли двигаться гораздо быстрее.

Их отряд возвращался домой.

Приходил в себя Зур'дах несколько раз.

Сильные толчки дороги заставляли пробуждаться на краткие мгновения. Он лежал на дне телеги, как и остальные шесть обессиленных гоблинят.

Только у него, вдобавок, чесалось всё тело. Благодаря хорошей регенерации все мелкие порезы быстро зажили, но теперь нестерпимо зудели.

Пару раз он собирался с силами и, крепко ухватившись в борта телеги, приподнимался посмотреть наружу. Там был тоннель. Бесконечный темный тоннель. И никакой живности. Глаза болели, будто туда пыли сыпанули, а потом еще горсть каменных песчинок вдобавок втерли следом. Зур'дах понимал, что это из-за долгого использования его «нового» зрения.

Он думал о той части дороги, где на них с потолка падали черные капли. Хватит ли ему сейчас сил пережить его? В его-то состоянии.

Но несмотря на тревожащие его мысли, он скоро уснул, хоть и пытался до последнего держаться в сознании.

Довольно скоро их растолкал один из молодых Охотников.

— Просыпайтесь! Просыпайтесь!

Зур'дах тряхнул головой и встал сразу. Вслед за ним повскакивали остальные дети и начали озираться вокруг. Они еще не отошли от всего того, что пережили в той пещере. И не забыли смертей других детей.

— Всё как в прошлый раз! Ловите мешки, натягивайте, и по команде задерживайте дыхание — поняли? — спросил Ксорх.

Дети кивнули, дакнули — у кого на что хватило сил.

Усталыми руками Зур'дах натянул мешок на голову и мир вокруг исчез. Остались лишь звуки ездовых ящеров.

— Въезжаем, ждите моей команды. — предупредил Ксорх, и ящеры тут же начали набирать ход. Ускоряться.

— Натягиваем! — рявкнул Ксорх через десяток секунд.

Началась бешеная тряска.

Зур'дах едва успел набрать побольше воздуха, как началось то самое место, которого он боялся и где в прошлый раз чуть не задохнулся. Вот только в этот раз, всё было по-другому. Теперь тягловые ящеры легко помчались вперед, не отягченные лишним грузом, ведь детей стало намного меньше. Сейчас они в несколько раз быстрее миновали опасное место.

Наверное, поэтому дыхания Зур'даху хватило.

— Дышите! — прозвучала долгожданная команда Ксорха и дети часто и громко задышали, снимая мешки с голов.

После этого пошла спокойная дорога и дети один за другим позасыпали. Сознанию детей нужно было пережить этот насыщенный на события день.

Зур'дах бросил взгляд на стены тоннеля и увидел там очередные наросты мха, светящиеся фиолетовым, желтым и синим. После этого он уснул.