Гоблин Том 1

Глава 19

Сначала гоблиненок боялся смотреть на труп матери. А потом… потом Драмар и силой не смог бы его оторвать от нее. Зур'дах сидел, обняв мать, и тихо плакал. Он уже свыкся с мыслью о том, что она мертва. Теперь ее холодная неподвижность уже не вызывала ни страха, ни отвращения.

Драмар, тем временем, нашел успокаивающую, расслабляющую настойку и силой влил Зур'даху в горло. Он считал, что так было надо, что так будет лучше, иначе мало ли что малец вздумает делать.

И это подействовало.

Правда, теперь Зур'дах двигался чуть заторможено. Но Драмар был уверен, что так было нужно, ведь самые тяжелые моменты — первые, когда еще не пришло осознание окончательной бесповоротности случившегося.

Драмар с грустью смотрел на эту ситуацию, которая отличалась от привычных сцен жизни их племени. Обычно матери хоронили детей, а никак не наоборот. Даже его, видавшего множество смертей, это погрузило в довольно мрачное настроение. Возможно, так было потому, что он успел привыкнуть к Айре пока ее лечил, как и к гоблиненку.

В голове всплыли слова, которые она сказала в конце их беседы несколько дней назад.

— Если со мной что-то случится… если вдруг меня не станет, прошу тебя, позаботься о нем, Драмар. Позаботься о моем сыне. Пожалуйста. Прошу тебя. Не хочу чтоб он подох просто потому, что у него нет еды, или потому что по дурости убежит в тоннели.

Драмар кивнул и дал согласие, вот только он не думал, что она покончит с собой. Такой вариант как-то не приходил ему в голову. Он решил тогда, что она собирается мстить и… перестраховывается на случай, если все пойдет… плохо. А оно обернулось вон как…

Драмар цокнул языком, покачивая головой. Она ему даже не сказала, кто сделал это с ней. Неужели не знала?

А малец-то ведь не успокоится пока не отомстит. Это по его обозленному взгляду видно сразу.

Что ж, — подумал Драмар, — Посмотрим, что из этого выйдет. Может придется ему и помочь. Вот только для начала надо похоронить его мать и… узнать кто это с ней сделал.

Присмотреть за сыном было излишней просьбой со стороны Айры. Старый Драмар и так помогал многим брошенным детям изгоев. Даже многим старикам давал еды. Он то был посильнее и покрепче их, несмотря на весь свой вид.

Теперь же ему стало понятно, что она попросила о чем-то большем, чем о простой заботе. Она просила, чтобы он был рядом с ее сыном.

И все же….Просить об этом такого дряхлого старика как он? Почему она не попросила кого-то другого?.. — мелькнула у Драмара мысль, но он ее прогнал, — Раз попросила меня, значит, никого другого не могла.

Но решение покончить с собой он… не понимал. Будь у него что-то с лицом, покончил бы он с собой? — Нет.

С другой стороны… Айра — самка… А кто Айра без своего лица? — Просто ненужный кусок мяса. Такая зура никому уже не нужна. Ее жизнь действительно разрушили жестоко, безжалостно и в один миг.

Драмар вздохнул, прогоняя эти ненужные мысли. Сейчас они были лишние. Мешали. Ему нужно думать о другом.

Сейчас он должен провести обряд сожжения. Обряд, который Драмар совершал не один десяток раз.

Гоблиненок как будто успокоился. Зелье действовало.

— Зур'дах, я должен сообщить другим, один я не справлюсь. — вставая, сказал Драмар.

Зур'дах, несмотря на действие зелья, резко и крепко ухватился за его одежду, не отпуская. Его немного качало, а глаза смотрели умоляюще.

— Я не хочу оставаться один.

— Я скоро вернусь. — убедительно сказал Драмар, и через мгновение рука мальчика разжалась.

Зур'дах долгое время находился в прострации и растерянности. То, что насильно влил ему в глотку старый Драмар, подействовало практически моментально. Словно кто-то плеснул холодной воды в его мозг, притушив его эмоции.

Он видел тело матери и осознавал, что она умерла. Но его эмоции… Их будто бы не было, их куда-то спрятали, заткнули, закупорили в отдельную бутылку, которая лежала и дожидалась своего часа, чтобы взорваться. Некоторое время он ходил как в тумане, прикасаясь то к одному предмету, то к другому. Иногда вновь возвращался к матери, садился перед ее телом и смотрел.

Ждать ему пришлось недолго. Очень скоро пришел Драмар в компании незнакомого Зур'даху гоблина в обмотках. Они принесли носилки.

— Вот она. — указал Драмар второму гоблину на тело Айры.

Тот кивнул и они вместе переложили тело Айры на носилки.

— Куда вы ее несете? — тихо спросил Зур'дах, поднимаясь с пола.

— На Пепелище, — ответил Драмар, — И ты идешь с нами, так что не отставай.

Пепелище… что-то знакомое. Знакомое слово.

Мозг заторможено выдавал информацию гоблиненку. А потом он вспомнил — мама ведь ему рассказывала, что на Пепелище сжигают умерших членов племени. Но эти два слова никак рядом не увязывались, Пепелище… и мама…

Ее будут сжигать?..

Мысль была горькая.

Тем не менее, Зур'дах кивнул и поплелся за носилками.

Выйдя, он на мгновение оглянулся вокруг. Снаружи, возле своих жилищ повысыпали зуры.

Твари… — прорвалась сквозь действие зелья мысль.

Он узнавал каждую зуру, мысленно перечисляя их имена; Сайка, Тумын, Алхара, Ташка… Переводил взгляд с одной на другую.

Твари! Конченные твари! — Они вышли поглядеть как труп его мамы будут выносить.

Взгляд Зур'даха остановился на Ташке. Гоблиненка словно обожгло ударом плетки от закипевшей в нем ненависти. На несколько мгновений даже сонливость и затуманенность от зелья исчезли.

На некоторых лицах было какое-то сожаление, на некоторых — небольшая растерянность от такого поворота событий; видимо они не ожидали, что Айра покончит с собой. А вот Ташка…

Она даже не скрывала радость. Злую радость.

Ты пожалеешь об этом, сука. Пожалеешь.

Он сжал кулак, закрепляя для самого себя эту маленькую клятву.

Потом он перевел глаза на другую зуру.

И ты тоже.

Потом еще раз бросил взгляд на всех зур. Все они были виноваты в его глазах.

Вы все ей помогали. Твари.

Но на его лице ничего не отразилось. Он тупо и безэмоционально смотрел на них. На мгновение застыл, а потом побежал и догнал Драмара с носилками.

В круге зур стояла тишина. Никто не сказал ни слова. Все молчали. Никто не крикнул ругательства или оскорбления ни Зур'даху, ни Драмару, ни мертвой Айре.

Зур'дах, обогнав старика, теперь шел рядом — справа от носилок. Несколько раз рука матери вываливалась и начинала свисать с носилок. Гоблиненок совершенно машинально возвращал ее обратно, под покрывало.

Пятнадцать минут пути — и они оказались за пределами основных кругов племени и шли почти у края пещеры. Слева была стена, справа — шли хаотично разбросанные жилища изгоев. Одной рукой Зур'дах держался за носилки, а вторая сжимала светлячка; он достал его из кармашка. Вскоре ладонь разжалась и светлячок взлетел над их троицей.

К удивлению гоблиненка он не улетел прочь. Остался, кружа вокруг него, садясь на одежды и взлетая, безо всякого принуждения. Зур'дах хотел помочь Драмару нести носилки, но тот на него шикнул, чтобы тот не мешал и Зур'дах отошел на шаг.

Старику со вторым гоблином пришлось изрядно попотеть. Если вначале они передвигались довольно бодро, то под конец оба то и дело смахивали пот со лба. Но даже так, за десяток минут, они прошли большую часть Окраин и пошли еще дальше. И вот сюда уже, в эту часть пещеры, Зур'дах захаживал буквально пару раз.

Справа и слева пошли стоянки и загончики ящеров, которых тут выращивали, обучали, объезжали и отбирали. Их троицу погонщики, да и сами ящеры, не удостоили даже взгляда. Маленькие ящеры стайками бегали от одной стенки к другой, резвясь и гонясь друг за другом. Взрослые же особи стояли в неподвижных позах, словно тренируясь в искусстве не совершать ни единого движения, даже не моргать глазом.

Пройдя территорию стоянок, они оказались у края пещеры и одновременно небольшого прохода десяток локтей в длину и четыре — в ширину. Прямой и ровный, он явно когда-то был вырублен в стене самими гоблинами, в отличие от большинства тоннелей в пещере, созданных природой. В этот проход Зур'дах никогда не ходил, просто потому, что внутрь его никто не пустил бы. По бокам прохода стояли два стражника довольно сурового вида с копьями в руках.

Когда гоблиненок и старик дошли до входа, оттуда как раз выходила четверка гоблинов, судя по одежде в каменной пыли и мощным рукам — типичные камнетесы. Все с унылым, подавленным видом и двумя пустыми носилками.

Пропустив четверку, Драмар пошел внутрь. Зур'дах снова плелся позади. Один из стражников мельком заглянул под покрывало и ничего не сказал. Вблизи прохода гоблиненок ощутил резкое повышение температуры. Из тоннеля в который они вошли несло жарким воздухом и странным неприятным запахом. И чем дальше они шагали, тем жарче становилось и тем сильнее забивал нос запах.

Зур'дах закашлялся. Он сразу понял, чем воняло — воняло горелым мясом. Отвратительный, невыносимый запах. Он закрыл нос и рот своей одеждой и это немного помогло, хоть дышать стало еще тяжелее.

Взрослые, похоже, особых неудобств от вони и гари не испытывали. Ни старик, ни второй гоблин даже не моргнули.

Проход был более двух сотен шагов в длину и с каждым пройденным шагом жар в тоннеле нарастал. Под конец Зур'даху стало жечь пятки.

Скоро показался выход, озаренный алым светом. Как только они шагнули внутрь, их накрыли черные облака дыма и Зур'дах, да и Драмар с гоблином, закашлялись. Гоблиненок, хоть и находился всё еще под действием зелья, застыл от открывшегося зрелища с раскрытым ртом.

Так вот оно какое — Пепелище.

Он знал как называется это место и для чего оно используется, но как оно выглядит — конечно не знал. Здесь он был впервые. В трех десятках шагов от входа, в пещере текли потоки странной, густой субстанции красного цвета с черными прожилками. Они шипели, толкали друг друга, загустевали, образуя причудливые формы, вспыхивали снопами искр.

Зур'даху стало страшно.

Сама же пещера, наполненная этой огненной субстанцией, уходила куда-то вниз, спускаясь глубоко-глубоко.

— Лава, — пояснил Драмар, кивнув на огненные потоки и положив носилки с телом Айры на пол, — Не подходи близко, и не наступай, понял? В миг сожжет. Ничего не останется. Только пепел.

Гоблиненок кивнул. Лава выглядела угрожающе.

Из потоков лавы торчали пять высоких каменных постаментов с плоскими вершинами. Потоки лавы омывали скалы, но расплавить их не могли — плескались у самого подножия. Теперь Зур'дах заметил и других. Напротив двух торчащих среди лавы постаментов, стояли две пары гоблинов и ждали пока на плоских вершинах сгорят тела, от которых шли столбы черного дыма.

— Быстрее! — поторопил Драмар второго гоблина.

Подхватив лежащие на полу длинные каменные шесты, они подцепили носилки и подняли тело Айры на вершину постамента. Зур'дах хотел рвануть, остановить их, но стало поздно. Прошла всего пара мгновений — и покрывало, укрывающее тело матери, вспыхнуло ярким пламенем.

Драмар, запыхавшийся, в саже, положил на пол каменный шест и вернулся к гоблиненку, сразу крепко схватив за плечо.

— Не рыпайся. Стой и смотри.

Рядом встал второй гоблин.

— Я хочу подойти ближе. — сказал Зур'дах, закашливаясь.

— Хорошо. Подойдем поближе. — неожиданно согласился старик.

Гоблиненок прошел вместе с Драмаром с десяток шагов приблизившись к лаве. Глаза слезились, а одежда, казалось, готова была загореться в любой момент. Было нестерпимо жарко. Ближе пяти шагов подойти было невозможно. Не зря для поднятия тел использовались каменные шесты.

Драмар похлопал Зур'даха по плечу. Гоблины, кого-то сжигавшие до них, уже покинули пещеру.

Гоблиненок заворожено и отупело смотрел на горящее тело матери.

Несколько раз он бессознательно порывался рвануть куда-то вперед — к лаве, к маме, совершенно не думая о том, что случится, если он вдруг наступит в эту огненную реку, и только крепкая ладонь старика удерживала его от этого. Тело матери горело так, будто под ним пылал огромный костер, в который всё подкладывали и подкладывали дров. Легко представить, какой бешеный жар там стоял.

Пошли клубы дыма и через пару секунд они накрыли Зур'даха, а запах горящего тела, горящей плоти, заставил его желудок содрогнуться. И когда до него дошло окончательно и бесповоротно, что сейчас, на его глазах горит, исчезая, его мама — гоблиненка моментально вывернуло наизнанку.

Плач и рвота выходили из него единым потоком.

Ногой он топал в горячий пол в бессильной злобе. Его прорвало. Зелье будто перестало действовать.

Почему всё так? Почему она умерла? Почему не кто-то другой? Почему не мать Саркха или других ублюдков?

— Тихо-тихо, малец, — похлопал его по голове Драмар. Однако, это совсем не помогало.

Лицо Драмара, выдубленное холодом и временем, не выражало ничего — никаких эмоций. Но внутри него всё же что-то всколыхнулось, какая-то жалость к ребенку и к мертвой самке.

Гоблиненок дернулся от этой похлопывающей руки. Ему было неприятно, что кто-то кроме мамы похлопывает его по голове.

Да что он знает⁈ Этот старик… Это же моя мама сейчас там горит!

— Ааа…

Сейчас старик его раздражал. Сильно. Слёзы текли по щекам и сразу высыхали.

Драмар больше ничего не говорил. Только крепко держал мальчика.

Тело Айры сначала горело, выбрасывая вверх снопы дыма и гари, а затем, как-то в один момент стало превращаться в тлеющие угли. Которые скоро и вовсе превратятся в ничто, в пыль, в гарь. Огонь пожирал тело самой красивой женщины племени, не оставляя от нее и следа.

Зур'дах уже перестал вырываться, плакать и рвать. Не было чем и не было сил на сопротивление. Внутри резко наступила пустота. Никаких эмоций. Он просто обмяк тряпкой и почти сел на обжигающий пол. Вся кожа на теле горела.

Драмар силой поднял его и понес к выходу.

— Хватит… Тут больше не на что смотреть.

Зур'дах кинул взгляд назад, на постамент, где было только черное пятно, горсть черной копоти. Всё, что осталось от его мамы.

Обида и злость на всех и на вся копошились внутри него.

Через секунду Драмар отпустил его и они пошли.

Каждый шаг гоблиненок оглядывался назад. Они удалялись от Пепелища прочь по тоннелю и жуткий запах горящего тела почти исчез.

Как всё могло так закончиться… Как?..