Год хорошего Кощея

Фёдор вспоминает

Пока была заминка, Найдён взлетел на спину Фёдора и вцепился в его плечи когтями, чтобы тот не скинул его сразу. Лапой ему удалось подцепить волшебный предмет, застрявший в волосах. Рассерженный мужчина резко дёрнулся, и вместе с гребнем кот шмякнулся на крышу.

Тренер замер, словно бы в этот самый миг его кто-то крепко ударил по голове. Ему показалось, что все окружающие люди стали какие-то нечёткие. В мыслях была мешанина, которая не позволяла здраво оценивать ситуацию.

Пока он пытался прийти в себя, царевич налетел на Кощея. Тому не впервой было попадать в боевую ситуацию с вооруженным противником, но сейчас он не мог отразить атаку и просто уворачивался от ударов.

Прохор в реальных боях никогда не участвовал, но учился ратному делу у дядьки-воеводы. Он широко махал мечом, пытаясь достать врага. Если бы Бессмертный был чуть менее гибким и ловким, ему пришлось бы худо.

Константин не зря занимался боевыми искусствами. Пока молодец его атаковал, он отступал в сторону своего огнестрельного оружия, которое валялось у бортика ограждения чуть дальше. Попутно Кощей оценивал возможности противника, чтобы перехватить инициативу.

Фёдор не мог вмешаться, так как не понимал, что у него со зрением. Мужчина поморгал, потёр глаза. Мир становился резче и чётче, но заметных улучшений не происходило.

Прямо перед ним несколько раз шеф увернулся от ударов незнакомца с мечом. Или… это совсем не Константин Степанович?

Внезапно перед глазами тренера возникла ледяная скала в форме черепа, прикрепленного к Небесной Тверди.

…Был ясный день, вокруг плыли облака. Было холодно и дул сильный ветер. Перед Фёдором стоял Кощей Бессмертный в темно-синем кафтане, сшитом на иноземный манер.

– Как же вы, дураки, мне надоели, – произнёс бог холода и мрака сурово и жёстко. – Сами не понимаете, когда за моей смертью идёте, что натворить можете!

Они тогда сошлись в жарком, бескомпромиссном поединке. Звенели клинки, летели искры во все стороны. Фёдор понимал, что противник был слабее. Но скользкий лёд под ногами мешал обоим.

В тот момент, когда Кощей попытался атаковать, Фёдор извернулся, парировал удар, захватил рукоять противника левой рукой и с силой ударил по его клинку. Бессмертный разжал пальцы. Его меч выпал и загремел в пропасть.

Кощей от удара растянулся почти под ногами победившего его богатыря.

– Добьешь лежачего? – спросил он презрительно. – Дай подняться… стыдно лежа помирать…

Фёдор вспоминал, как злодей попытался встать, но снова поскользнулся, прокатился за спину богатыря, вскочил и что-то воткнул ему в волосы. Тогда-то перед глазами все и поплыло…

Бессмертный столкнул его со скалы:

– Прощай!

Последним усилием воли Фёдор швырнул меч в своего врага. Клинок не долетел, но с огромной силой врезался острием под уступ, на котором находился Кощей. По льду прошла трещина, отламывая огромную глыбу.

Они падали вместе через облака к далёкой, очень далёкой земле.

– Ива-а-а-ан! Дура-а-ак! – орал возмущенный Бессмертный на всё Небо.

Иван?

Фёдор падал и видел прикрепленный к Небесной Тверди огромный череп, с которого оба сорвались.

Нет, это был не череп, а ушко гигантской ледяной, прозрачной иглы, нацеленной острием в сторону земли. Он бы никогда этого не понял, если бы при падении не увидел со стороны. Невероятные размеры иглы поражали воображение.

«Так вот она какая, игла кощеевой смерти! Вот, что он защищал! – подумалось ему. – Ох, я и дурак… Что же было бы с Землёй-матушкой, если бы я переломил иглу и её осколок рухнул с Неба вниз?»

Фёдор ещё раз поморгал. Он всё так же стоял, пытаясь осмыслить вернувшийся к нему кусок памяти. Непросто было принять прошлое, скрытое на долгие годы.

Константин тем временем улонялся от меча наступающего на него Прохора. Амплитуда размаха у богатыря была такая большая, что напуганные Анджели и Василиса, опасаясь, как бы он их не задел, залезли с ногами на бетонное заграждение крыши.

Бессмертному удалось схватить пистолет. После того, как рукоять удобно легла в руку, он молниеносно подкатился под ноги царевича, сшибая его подсечкой. От неожиданности царский сын рухнул на колени. Ступнёй, с разворота, Константин выбил оружие из руки богатыря.

Директор фабрики подхватил меч за рукоять на лету и развернулся к присутствующим. Теперь в одной руке у него был клинок, острием метящий в горло Прохора, в другой – пистолет.

– Кощей? – тихо спросил Фёдор, ещё не очень хорошо понимая, что происходит из-за вязкого тумана в голове.

– Признал, Ванюша, – почти ласково улыбнулся Константин Степанович. – Но мы, кажется, больше не воюем? Не забыл, что ты на меня работаешь?

– Ванечка! Не верь ему, у него «Горыныч» припрятан! – крикнула Василиса.

Фёдор обернулся. В этот миг он, наконец, вспомнил её имя.

– Василиса?!

Её глаза, уставшие плакать за тридцать восемь лет разлуки, вспыхнули почти неземной, васильковой радостью.

Он узнал её! Назвал по имени!

Баба спрыгнула с бортика на крышу, но побоялась подбежать к Ивану, так как между ними был вооруженный мечом Кощей.

Бессмертный взглянул на дорогие часы на запястье, перевёл взгляд на стоящего на коленях царского сына и сказал с презрительной жалостью:

– Срубил бы я тебе башку, дурень, да год еще не закончился, – он опустил клинок.