Год хорошего Кощея

Первое января. Москва

Было уже около полудня.

Дети всё ещё отсыпались после новогодней ночи.

Василиса, слегка растрёпанная после сна, в рубашке и штанах Фёдора хлопотала на кухне, с наслаждением погружая руки в липнущее к рукам тесто.

Она не очень понимала, как готовить пирожки в странной печке, которую называли непонятным словом «духовка», но не переживала по этому поводу. Рядом был муж, и он точно знал, как с местной печкой управиться.

Фёдор сидел рядом и чистил картошку. Рядом стояла миска с мелко нашинкованной капустой. Что поделать, если внуки любят пирожки с разными начинками?

Иногда баба поглядывала на своего мужика с той теплотой и нежностью, которую долго-долго хранила в сердце.

Василиса никак не могла наглядеться на него. Никто не знал, как долго она мечтала о таком простом бабьем счастье – печь пирожки для своей семьи.

Фёдор тоже смотрел на неё и улыбался, почти не переставая. Они мало говорили, словно бы боялись расплескать волшебное настроение первого дня Нового года.

На кухню невозмутимо прошествовала Пуха, запрыгнула на подоконник и недовольно покосилась на Найдёна, который занял её любимое место над батареей. Заметив её, кот поднялся и потеснился. Не обращая внимания, белая кошечка легла чуть в стороне, щуря голубые глаза на то, что делала баба.

Найдён, поняв, что его снова игнорируют, решил действовать сам. Он приблизился к Пухе чуть ближе, присел рядом и сказал многозначительно:

– Знаешь, я тут, на досуге, специально для тебя Мир спас…

Василиса засмеялась. В этот момент она была такая красивая, что Фёдор не выдержал, отложил картошку, встал, обнял её. Баба зажмурилась от теплой неги, что разлилась по всему телу. Не было сейчас на земле человека счастливее, чем она.

А где-то совсем в другом Мире носило по морям и океанам тридцать восемь купальских венков. Ни один из них так и не утонул.