Год хорошего Кощея

Анджели в опасности

Прохор отступил в сторону царевны, но поскользнулся на наледи. Он резко взмахнул руками и нечаянно ударил княжну, которая в этот момент пыталась слезть с бетонного ограждения. От толчка Анджели не удержав равновесия, полетела спиной назад, с крыши.

Василиса, проявив молниеносную реакцию бывалой охотницы в самый последний момент, ухватила её за руку.

Индианка повисла в воздухе, пронзительно крича от страха. Под ней была зияющая пропасть этажей.

Баба изо всех сил упиралась ногами и коленями в ограждение, чтобы не свалиться вслед за княжной.

– Держись, царевна! – Василиса, хоть и имела крепкие руки, но понимала, что не в силах удерживать девушку долго.

Царевич оторопело моргал, не очень понимая, что делать. Фёдор был как в полусне.

Константин опомнился первый. Он отбросил в сторону меч, сунул пистолет в висящую на боку кобуру и в пару прыжков оказался около Василисы.

Его рука ухватила Анджели за запястье, и он стал помогать затаскивать девушку наверх. В любой другой момент баба бы его оттолкнула, но сейчас они действовали вместе, плечом к плечу, не давая болтающейся над бездной княжне сорваться вниз.

Было очень скользко неудобно вытаскивать царевну из-за высокого бетонного бортика, который был специально сделан для того, чтобы никто с крыши не упал.

Фёдор мотнул головой, приходя в себя, и бросился на помощь. Царевич присоединился, поняв, что ещё немного, и подвиг совершат без него.

Общими усилиями девушку втащили обратно на крышу.

Княжна, рыдая от пережитого страха, упала на грудь Константина. Тот крепко её обнял, и в его объятиях индианка словно бы утонула в сугробе снега.

Анджели вздрогнула от холода. Она подняла на него лицо и замерла, не в силах оторвать взгляда от его глубоких, бездонно-синих и почти магнетически завораживающих глаз. Они в это мгновение были тёмными, как небо в глубоких сумерках.

Кощей крепко прижимал её к себе, чувствуя живое человеческое тепло, исходящее от её тела. Губы дочери махараджи, из которых он готов был выпить без остатка красоту и молодость, сейчас были соблазнительно близкими. Он сам не понимал, чего тянет… Год истекал…

Почти инстинктивно Анджели попыталась отпрянуть от его ледяного тела. Она не понимала, почему он настолько холодный. Ей было страшно рядом с ним.

– Ты не сможешь снять с меня проклятие, – сказал он тихим, хриплым голосом и потянулся к ней губами.

Княжна попыталась отклонилась назад и отвернуться.

Этого наглого приставания не выдержал царевич. Со всей богатырской силой он вырвал девушку из объятий Кощея и отбросил её назад.

Константин медленно развернулся в его сторону.

Он скользнул глазами по суровому лицу Прохора, и перевел взгляд на Василису и Фёдора.

Те стояли рядом, обнявшись. Эти двое не говорили ничего, просто тесно прижались друг к другу. Для них миг соединения после долгой разлуки значил гораздо больше всяких слов. Казалось, что они в этот миг светились изнутри обычным человеческим счастьем, недоступным ему, богу холода и мрака.

Фёдор в какой-то миг обернулся к Василисе, заглядывая ей в глаза. Кощей достал пистолет и навел дуло на их пару.

Тренер уловил движение, и резко прикрыл бабу собой.

– Прибил бы я вас сейчас, голубки, но… знаете, немного завидно, – вдруг сказал Бессмертный задумчиво, держа его на мушке. – Я бы хотел узнать, что же вы все так с ума сходите от этой самой любви…

– Константин, я… – прошептала побелевшими губами Анджели.

Кощей чуть крутанул рукой, чтобы увидеть на руках циферблат. Часы показывали без одной минуты Новый год.

– Еще минуту этого уходящего года я – хороший мальчик, – он улыбнулся ослепительной и ясной улыбкой.

Резко обернувшись в сторону двери складского помещения, которую по прежнему держали спинами Лёха и Макарыч, Бессмертный рявкнул:

– Вон!

Телохранители откатились от двери и бросились к выходу с чердака, зная, что сейчас оттуда вылетит бешеная Метла.