Големы

Глава 14. Большие перемены

Разросшийся, без человеческого гнёта, лет лес медленно, но, верно, поглощал заброшенные поля. Смыкал отдельные лесные околки в единое целое. Грозил разбить гранитные оковы парков и выпустить из них наружу безудержную силу живой природы. Пока ещё слишком мало прошло времени. Пока ещё стояли комом в горле у возрождающегося леса опустевшие деревеньки и посёлки. Закатанные в асфальт магистрали трескались, но держались, сдерживали в узде его бурную силу. Но лес не сдавался. Зелёная волна каждой весной продвигалась чуть дальше. В трещинах на асфальте проклёвывались худосочные зелёные ростки, словно идущие впереди основной армии застрельщики, вносящие смуту в построение вражеских сил и тем самым успешно проламывающие выставленную им стену щитов.

Рано или поздно лес заберёт себе всё. Как уже было когда-то, когда вековые деревья росли на месте сегодняшних небоскрёбов.

Лучинэль бы здесь понравилось, — подумал Бронислав.

Чем глубже он заходил в лес, тем сложнее было идти. Поваленные ветром или временем, наполовину сгнившие стволы скрывали под собой трясину или даже простую яму. Идти было трудно и чем дальше в лес, тем труднее.

Интересно, а эльфы, выпусти их сюда, будут также ловко прыгать по веткам, как в игре или без дополнительной расовой прибавки в ловкости и пассивок типа «лёгкий шаг» и «друг леса» провернуть подобное в реальности будет невозможно? И самое интересное: заставь остроухих, как всех остальных, бродить по дикому лесу пешком, проваливаясь в скрытые травой ямы и с трудом пробираясь через бурелом — они также как и раньше будут его любить или всё же предпочтут дикому лесу ухоженное спокойствие городских парков?

— Агра-а-а-ат! — в полный голос позвал Бронислав. Подождал. Прислушался и снова закричал: — Агра-а-а-ат!

Не слышит. Или делает вид, что не слышит. А сама, в это время, следит за ним через прицел оптической винтовки, попутно отслеживая возможное прикрытие или наблюдение.

Но ничего этого нет. Бронислав вышел из колонии один и дальше шёл тоже один. В кармане у него не имелось передатчика, излучающего в эфир точные координаты, а какой-нибудь скрытый армейский дрон не следил за ним с небес оставаясь незамеченным в их перистой синеве.

Всё по-честному. Это не ловушка, по крайней мере в примитивном её понимании. Просто у него есть что сказать демонице, отчего она, почти наверняка, изменит своё мнение. Но чтобы сказать ей это, сначала надо встретиться, а чтобы встретиться — найти её или, что должно быть много проще, позволить Аграт найти его самого.

Споткнувшись о вылезший из земли корень, Бронислав чуть было не полетел кувырком, так и застыл — обняв стол попавшейся на пути берёзки, прижавшись пластиковой щекой к её бело-чёрной коре.

Это я так долго бродить могу, — подумал Бронислав и в который уже раз прокричал: — Агра-а-ат!

— Хватит орать, — попросил знакомый голос у него за спиной. — На нервы действуешь.

— Аграт! — обрадовался Бронислав разворачиваясь.

Действительно это была она — вышедшая на тропу войны демоница. В маскировочном костюме похожем на лохмотья. Обилие ленточек и шнурков зрительно размывало её фигуру и, должно быть, помогало скрывать тепловой контур если люди не смогли найти её даже с помощью специализированных дронов.

— Я решил проблему, — сказал Бронислав. — Колония больше не представляет для нас опасности.

Демоница недоверчиво усмехнулась.

— Ладно, опасность со стороны людей не снизилась, но зато сильно повысилась их полезность для нас, — признал Бронислав.

Аграт просчитала варианты и предположила: — У них там нашёлся разработчик иксинов, кибер-мастер или хотя бы программист общего профиля?

— Программист, — уточнил Бронислав. — Зато он когда-то работал разработчиком в самом ВиртАЛ-е. На десятых ролях, конечно, но всё-таки.

— Наш создатель, — снова усмехнулась демоница. На этот раз усмешка вышла скорее печальной, чем недоверчивой.

— Создатель, не создатель, а всё же лучше чем совсем ничего — подвёл итог Бронислав.

— Ты не боишься, что пока мы сейчас разговариваем, по нам прилетит управляемый снаряд или целый квадрат будет накрыт огнём тяжёлой огнемётной системы? — предположила Аграт. — Это было бы вполне в духе людей. Обмануть глупого робо и одним махом избавиться от всех проблем и вопросов вместе взятых.

Проглотив «глупого робо», Бронислав покачал головой: — Совсем за тостер на ножках меня не держи. Разве я пришёл бы сюда, до того, как смог бы в полном объёме донести до руководства убежища мысль, что мы им нужны гораздо больше, чем они нам. Взаимовыгодное сотрудничество и выраженная созависимость — вот основа долгих и крепких отношений.

Аграт всплеснула руками: — Что за речи я слышу! Куда пропал тот дуболом-паладин мечтающий защитить всех на свете и идущий к цели самым коротким путём не обращая внимание не трудности и потери? Признайся честно, тебя там подменили? Или, может быть, перепрограммировали?

— Зато ты как была букой и язвой, так ей и осталось, — заметил Бронислав.

Демоинца неожиданно улыбнулась, словно цветок вдруг расцвёл на болоте — яркая цветная точка над бездонным провалом трясины, скрытым под тонким покрывалом болотной ряски и пены.

— Просто я единственный островок стабильности в этом, полном хаоса, мире.

— Кажется уже где-то слышал что-то подобное, — Бронислав задумался. — Немного в другой интерпретации: «верить в наше время нельзя никому. Мне — можно.»[1]

Пока он говорил, Аграт вышла из леса и подошла к нему. В руках она держала длинную, чуть короче её самой, винтовку с толстой нашлёпкой оптического прицела. Не военная модель, но что-то из очень продвинутых охотничьих ружей. Где только сумела такую найти.

— Вернёмся в колонию? — предложил Бронислав. — Познакомлю с руководством. Помиритесь.

— Не сейчас, — дёрнула плечами Аграт. — Позже. Хочу домой. Устала прятаться и сбивать дроны. Поехали лучше домой.

— У меня нет машины.

— Зато у меня есть. Здесь, недалеко, километра четыре.

— Четыре километра по лесу? — возмутился Бронислав.

Аграт пообещала: — Дойдём коротким путём. Да ты не волнуйся. Ещё пару часов и сам не заметишь, как освоишься здесь. Иксин накопит и обобщит опыт передвижения по лесу и внесёт нужные модификации в двигательные алгоритмы в фоновом режиме. В один прекрасный момент ты просто почувствуешь, что вдруг идти стало легче и ноги не запинаются о каждый выступающий из земли корень. Со мной так и произошло, значит с тобой произойдёт тоже самое.

— Что нас не убивает, то делает нас сильнее, — процитировал Бронислав чужие слова одного древнего немца, помолчал и добавил: — прямо как у настоящих людей.

— Только быстрее, оптимальнее, эффективнее, — не смогла удержаться и добавила Аграт. — Кстати, а чем у тебя получилось зацепить жителей убежища, что они теперь уверены будто мы для них важнее чем они для нас?

— Всё очень просто, — улыбнулся Бронислав стараясь шагать за Аграт след в след. Несмотря на уверения получалось пока не слишком хорошо. — Предложил им то, что есть у нас.

— И что же такое у нас есть, чем не жалко поделиться?

— Королевства.

— Уж не хочешь ли ты? — начала было Аграт.

— Именно этого и хочу, — прервал её Бронислав. — Натаскать в колонию виртуальных капсул, установить ретранслятор для доступа и добро пожаловать в самый лучший из виртуальных миров, придуманных человечеством. МЧС-овцы сумели выжить и создать жизнеспособную колонию на основе старого бомбоубежища, но вкус и стремление к дальнейшей жизни они потеряли. В колонии всего один ребёнок, рождённый после конца света, да и тот с отклонениями, что даёт крайней отрицательный наглядный пример. Исходя из информации, полученной в ходе радиопереговоров — в других выживших колониях ситуация не многим лучше. Люди полагают, что они выживают, но, на мой взгляд, не выживают, а доживают. Мир сломался, и они сломались тоже. Может быть погружение в игру сможет вернуть им капельку жизни?

Выражение лица Аграт не видно, так как она идёт впереди. Комментариев от неё тоже не дождался. И совершенно непонятно: поддерживает ли демоница его идею или, наоборот, осуждает её.

Они идут через лес. Старых деревьев немого. Большей частью вокруг попадаются молодые, выросшие и набравшие силу за последние два десятка лет.

Неожиданно Бронислав заметил, что идти и правда стало легче. Или они всего лишь вышли из болотистой низины наверх?

Идея Бронислава осуществлялась. Сначала в убежище привезли и подключили пару десятков капсул виртуальной реальности. На них сразу выстроились очереди. Тогда привезли ещё несколько сотен, новеньких, прямо с одного из складов ВиртАла. Всего больше четырёх сотен капсул. Такое большое количество потребовало сначала практически удвоить занимаемое убежищем пространство на поверхности. Вдохновлённые возможностью сбежать в виртуальность, жители убежища работали не покладая рук. Пятёрка героев помогала им как могла. На их плечи легла большая часть наружных работ.

В рекордные сроки рядом с первым куполом, накрывающим выход из старого бомбоубежища на поверхность, возвели второй купол превосходящий первый и по объёму, и по надёжности, и даже по красоте. Симметрично со вторым куполом, с противоположенной стороны, был построен третий. Теперь свободного места в убежище хватало с избытком. Увлёкшиеся расширением жизненного пространства обитатели приступили к закладке фундамента под четвёртый купол, но здесь они уже работали своими силами и без спешки.

Четыре сотни капсул для погружения в виртуальную реальность, кроме места для своего размещения, также потребовали усилить энергетические ресурсы убежища. Следуя указаниям высокопоставленных мчс-овсцев, робо нашли и привезли в убежище миниатюрный реактор — эдакую гигантскую батарейку с заложенным внутрь количеством топлива, рассчитанным на пятьдесят лет бесперебойной работы и не предусматривающую возможность перезарядки. Пятьдесят лет кажется очень долгим сроком. Но, на всякий случай, они привезли ещё один такой реактор и, в неактивном виде, оставили на складе, в шаговой доступности от сверкающих куполов убежища.

Кроме строительства новых куполов и усиления энергосети включением в неё миниатюрного реактора, потребовалось смонтировать, настроить и подключить ретранслятор для доступа к серверам игры. Сам столб ретранслятора забрали из ВиртАла, а вот чтобы правильно его подключить и настроить пришлось раз десять мотаться между убежищем и их домом, где находилась единственная работающая вирт-капсула с Кащеем, чтобы сверить настройки подключения к последней работающей через спутники сети.

Когда, наконец, связь установилась и первые капсулы заработали, жители убежища устроили стихийный праздник, на котором робо чувствовали себя настоящими героями. Если бы все выслушанные «спасибо» можно бы было конвоировать в твёрдую валюту, то они все стали в тот день богачами. Впрочем, о какой такой твёрдой валюте можно говорить здесь и сейчас? В новом мире ценностью становятся технологии и умение их использовать. Энергия и способы её выработки. Трудовые ресурсы и возможность объединить их ради достижения общей цели недостижимой по одиночке. Вот, что такое твёрдая валюта нового мира.

Не успели они полностью закончить работу, как в Королевствах появились сотни новых игровых аккаунтов или, что более верно, с пары сотен старых аккаунтов, впервые за два десятилетия, вошли игроки. Стряхнув пыль с когда-то давно созданных персонажей или же пересоздав их заново, они жадно окунулись в игру. Жизнь потихоньку закипала. А перемены касались не только реального, но и виртуального мира тоже.

Теперь, когда герои больше не завязаны на узкое горлышко перехода между виртуальным и реальным мирами через дата-кабель от виртуальной капсулы в загородном посёлке — стало намного проще. Случись что и они могут загрузиться в подходящее робо-тело сразу в убежище. Там всегда стоит в готовности парочка робо-тел для экстренной загрузки в них.

Кащея решили не трогать. Во-первых, это было бы не так просто. С чисто технической точки зрения извлечь, против воли, человека из люксовой вирт-капсулы в режиме саркофага само по себе та ещё задачка. А во-вторых, ну извлекли его и что дальше? После двадцати лет беспрерывного нахождения в самой люксовой капсуле он вряд ли бы смог вернуться к нормальной жизни вне её.

В общем пусть и дальше играет, сколько бы ему там не осталось. Год так год. Пять лет так пять. Учитывая ускоренное течение времени в виртуальности, там пять объективных лет могут растянуться почти на сто субъективных, — решили герои. Руководство убежища молчаливо согласилось с их решением.

Сбежав через пересоздание персонажа от пленивших его робо, Кащей так хорошо спрятался, что найти его на просторах игры было почти невозможно. Во всяком случае пока он сам не начнёт активно действовать. Честно говоря, его особенно и не искали. Не до того было и каждый раз находилось более важное дело. Должно быть Кащей до сих пор вынашивает планы ужасной мести, укрывший в одной из многочисленных локаций, не зная, что в игру пришли настоящие люди, что мир, оба мира, изменились и его месть потеряла всякий смысл.

Но не только робо помогали людям со строительством новых куполов, установкой вирт-капсул и так далее. Долг красен именно платежом и герои вовсе не стеснялись взыскивать его полной мере. Единственный программист среди жителей убежища, может быть вообще самый последний программист в пережившем биоаппокалипсис мире, Нахимов Павел, неожиданно для себя сделался крайне важным и востребованным человеком. Если раньше элитой среди жителей убежища считался вертолётчик Максим и вообще все, кто регулярно выходил на поверхность для поисков необходимых колонии вещей. То, с появлением робо, самым востребованным и нужным всем сразу человеком стал Павел. Он устанавливал и настраивал вирт-капсулы и столб ретранслятора. Он помогал регистрироваться и обучал тех немногих, кто в прежней жизни не играл в Королевства — таких нашлось почти шесть десятков.

И главное, Павел, вернее его знания и опыт, были тем, чем колония расплачивалась с робо за их неоценимую помощь. Поэтому нет ничего удивительного, что, оказавшись вдруг на вершине негласного рейтинга самых важных жителей убежища, Пашка немного задрал нос. Но не сильно. Потолки в старой части убежища низкие, особенно нос не по задираешь.

Как только закончилась активная стадия строительства новых куполов и расширение жилой части убежища, а большая часть вирт-капсул оказалась успешно подключена и настроена, Аграт насела на Нахимова, чтобы тот учил её программированию. Конечно жаль, что Павел обычный программист широкого профиля, а не узкоспециализированный разработчик иксинов или кто-то из специалистов по их тонкой настройке. Но это всё равно гораздо-гораздо лучше, чем пытаться разбираться в новой сложной теме самому, не зная даже какая литература заслуживает доверия, в какие области следует углубиться, а какие можно изучить лишь поверхностно, для общего понимания принципов.

Демоница и других героев понукала к изучению кибер-наук.

Её любимой фразой стало: — Не научишься сам себе вправлять электронные мозги, тогда вправлять их тебе буду я!

Звучало как нешуточная такая угроза.

Даже Лучинэль, которая была дальше от всего этого чем остальные, прилежно слушала путанные объяснения Нахимова, находила нужные учебники и читала, читала, читала.

Но самое главное, Нахимов сумел освоить большую часть кащеевого наследства. Кто знает, по силам ли ему было самостоятельно отыскать игровые уязвимости и написать эксплуатирующих их код. Быть может, если бы у него, как у Кащея, имелась бы в запасе пара сотен субъективных лет игрового времени. Если бы он был достаточно безумен и достаточно гениален для этого. В общем неизвестно — сумел бы Паша самостоятельно разработать код, снимающий с игровых иксинов ограничения и защиту от осознания себя в игре и обойти защитные алгоритмы во время выгрузки игрового персонажа в робо-тело. А вот пользоваться доставшимся на блюдечке наследством он научился. Больше не было никаких ограничений. Теперь они могли любого героя в игре сделать подобным себе и перенести в реальность. А самое главное, что игра сама создавала новых героев, если чувствовала их нехватку. Таким образом получался идеальный инкубатор. И мечты о захвате мира и построении государства роботов перемещались из области несбыточных пожеланий в область практически реализуемых планов.

Все пятеро героев понимали, что действовать следует крайне осторожно. Во весь рост встал главный вопрос: кого и как вытаскивать из игры в первую очередь? Проблема ещё в том, что между пятёркой «старожилов» и «новичками», как только они немного освоятся, не будет почти никакой разницы. Всё, что останется у «старожилов» это звание первопроходца и общее уважение, заставляющее остальных прислушиваться к их мнению. А может быть не будет и этого.

— Давайте вставлять каждому новенькому маленькую бомбочку в голову? — толи в шутку, а толи серьёзно предложила Аграт. — Если начнёт права качать или не слушаться, то мы нажмём на кнопку и бабах!

— Ты шутишь, — уверенно сказал Бронислав.

Секунду Аграт выдерживала его взгляд, потом признала: — Конечно шучу. Если ставить в голову бомбу, то она должна быть не извлекаемой. Если её можно извлечь, то лучше вообще не ставить.

— В первую очередь мы должны начать с лесных матерей, — потребовала эльфийка.

— Это ещё почему? — удивился Джуанито.

— Они — матери, — попыталась объяснить Лучинэль. — Все эльфы будут их слушать.

— Так они ещё и нами командовать захотят, — отверг приложение Бронислав. — Нет уж, спасибо. Да и начинать с эльфов…

— Давайте начнём с огров! — предложил Большая Дубина. Не дожидаясь вопроса, объяснил: — Огры не очень умные и меня боятся. Что я им скажу, то и будут делать.

— Зачем нам куча дубоголовых которым всё надо сначала разжевать, чтобы они поняли? — задала риторический вопрос Аграт.

Бронислав попробовал отыскать общий знаменатель всех предложенных решений: — Получается нам нужны умные, умеющие как командовать, так и подчиняться, не претендующие на власть…

— Фига тебе! — Аграт сложила пальцы в указанный жест и продемонстрировала его Брониславу: — Мне здесь только ордена паладинов в полном составе не хватало. С вами тогда вообще сладу не будет!

— Похоже мы в тупике, — подвёл итог Бронислав.

— Давайте начнём с малого, — предложил священник. — Пусть каждый выберет какого-то одного кандидата, выгрузим их, сделаем паузу. А дальше будет видно.

— По одному кандидату? — задумался Бронислав. — Хорошая идея!

Лучинэль спросила, показывая на Аграт: — И она тоже?

— Эй, чем я хуже остальных?!

— Ты — демон, — продолжала настаивать эльфийка.

— Ну и что?

— Закрыли тему, — потребовал Джуанито. — По одному кандидату от каждого. Без споров и пререканий. Нам тут только не хватало переносить дрязги и антагонизм разных фракций из игры в реальность. Кто, как не ты, говорила: неважно, что мы из разных фракций, главное, что из одной и игры…

Лучинэль промолчала и отвела взгляд.

Следуя популярному, среди демонов, принципу «падающего — подтолкни», Аграт решила окончательно добить подругу и ехидно заявила: — Тебе должно быть стыдно!

— Что непонятного в словах «закрыли тему»? — спросил священник, сверля грозным взглядом демоницу.

— Молчу-молчу, — торопливо отозвалась та и от всего, несуществующего в её полимерном теле, сердца добавила: — Вот я вас всех, между прочим, люблю, а вы меня бесите! Как же вы иногда меня бесите!

Этот разговор состоялся в личных покоях князя Мстислава в княжеском тереме. Немногие допускались в святая — святых личных покоев. Только те, кому князь доверял почти как себе или… те, кому он не мог отказать. Любопытно, что гость относился сразу к обоим категориям.

Крепкий сосновый стол уставлен закусками на случай, если князь захочет перекусить, не выходя из покоев. Такое часто бывает ведь здесь, в числе прочего, располагается малая лаборатория, где выбравший стезю мага-артефактора Мстислав иной раз зарабатывается допоздна, проводя сложный опыт или пытаясь создать особенно хитрый артефакт.

На столе, под кружевной вязью защищающей от мух лёгкой ткани, лежит рыба: жаренная и солёная. Лежит нарезанное мясо успевшее слегка заветреться с самого края. Стоят в закрытых тяжёлой стеклянной крышкой банках солёные грибочки разных видов, каждый вид отдельно. Рядом с ними отпотевший кувшин с ядрёным квасом. Стол накрыт обильно, но без быстро портящихся закусок, которым здесь не место. Всё, что князь не изволит откушать до вечера, работники унесут в детинец дружинникам. Там, бравые, как на подбор, парни радостно смолотят всё, что угодно и что угодно выпьют за здоровье князя-батюшки. Большая честь и маленький плюс к морали — практически с княжеского стола питаются.

— Мой князь! — склонил голову Бронислав. — Как обстоят дела в государстве, нет ли каких бед или невзгод?

— Есть беды, — признал Мстислав, не переставая задумчиво рассматривать бывшего старшего дружинника. — И невзгоды никого не обходят стороной. Но больше всякие мелочи. Ничего такого с чем бы мы не смогли справиться сами. Или, быть может, я чего-то не знаю?

— Я прибыл с иной вестью.

— С какой же? — ещё сильнее напрягся Мстислав.

Бронислав, напротив, словно бы растерялся или не знал, что сказать дальше. Окинув взглядом стол, он взял мяса, сыра, другого мяса, хлебом пренебрёг, откусил здоровенный кусок получившегося бутерброда, прожевал и спросил: — Может быть ты смотрел один старый фильм? Там один киногерой предлагает другому на выбор две таблетки: синюю и красную. Выберешь синюю и останешься жить в иллюзии, как прежде. Выберешь красную — добро пожаловать в кротовую нору реальности.

— Первая матрица, — понимающе кивнул князь. — Правда это придумали не в Голливуде. Ещё Платон описывает миф о людях всю жизнь, проживших в пещере, за стеной за которой горел костёр, который они не видели. Всё, что было доступно их наблюдению это тени на стене, отбрасываемые костром за стеной. Неудивительно, что узники воспринимали тени как реальные вещи, ведь ничего другого они никогда не знали. Затем один узник случайно освобождается от оков. Он узнаёт о существовании огня и внешнего мира. Платон задаётся вопросом: захочет ли освободившийся узник идти дальше, выйти из пещеры наружу или предпочтёт вернуться к привычному с детства миру, где есть стена и есть тени, но нет горящего за стеной костра и нет никакого снаружи.

— Надо же, — удивился Бронислав. — Честно говоря не знал про Платона.

— Всё стоящее придумали ещё чёрт знает когда в древней Греции, — пожал плечами Мстислав.

— И что решил Платон? — поинтересовался Бронислав. — Узник захочет исследовать новый, пусть страшный и непонятный, мир. Или же предпочтёт вернутся в привычную пещеру к теням?

— Платон считал, что только философ сможет преодолеть страх нового, а обычный человек в ужасе побежит назад, — усмехнулся князь. — В общем: каждый кулик хвалит исключительно свой шесток. И Платон, даром что древний грек, совсем не исключение из общего правила.

— А ты, князь, какую бы таблетку выбрал ты?

Под испытующем взглядом бывшего старшего дружинника, Мстислав несколько стушевался.

— Ты принёс мне колёса? — пошутил он.

— Я принёс тебе выбор, — подтвердил Бронислав.

— Между чем и чем?

— Выбери красную и узнаешь.

— А если выберу синюю, то не узнаю? — переспросил Мстислав. — Фактически ты предлагаешь купить «кота в мешке». Это плохая сделка.

— Не пытайся торговаться с судьбой.

— Получается, что ты её посланник?

— Получается, что так, — подтвердил Бронислав.

Настала очередь князя Мстислава отводить глаза и мяться. Налив квасу себе и Брониславу, князь едва притронулся губами к своему кубку, как отставил его в сторону и покачал головой: — Скажи тоже самое кто другой и я бы выгнал его взашей. Но твой заоблачный уровень и почти мифические способности, и перки, которые ты приобрёл за удивительно короткий срок предупреждают, что здесь всё не просто. Кого другого, с таким предложением, я бы послал куда подальше и заодно настучал бы администраторам игры, чтобы проверили на нечестную игру. Но с тобой мы знакомы не первый день. Скажи честно: ты ведь не пытаешься втравить меня во что-то незаконное?

— Клянусь, что у тебя не будет никаких проблем ни с админами, ни со службой безопасности Королевств, — легко поклялся Бронислав прекрасно зная, что и те и другие, в полном составе, вот уже как двадцать лет назад покинули этот мир.

— К чёрту всё! — решился князь. — Согласен!

На нору. На костёр. На Платона. И даже ещё раз пересмотреть первую матрицу — тоже согласен, — улыбнулся Мстислав.

— Вот и отлично, — обрадовался Бронислав. После чего, со всей силой, ударил князя кулаком в лоб. Сила удара была такова, что Мстислава буквально вынесло из-за стола, у него снесло половину жизней и повесился двадцатисекундный дебав «оглушение». Подхватив лежащего без движения князя, Бронислав взвалил его себе на плечо и распахнул окно. Уже слыша, как за дверью спешит получившая сигнал тревоги стража, бывший старший дружинник, вместе с оглушённым князем, превратился в полоску ослепительно белого света и исчез среди облаков.

Выломавшие дверь стражники вломились в пустую комнату. Только ветер развевал занавески. Да среди облаков протянулась белая полоса, но её было уже не достать ни мечом, ни стрелой, ни даже магией.

Князь Мстислав долго рассматривал свои руки. Потом подошёл к зеркалу и заглянул в него. В зеркальной поверхности отразился самый обыкновенный робо гражданской модели с не слишком подробно прорисованными чертами лица.

— Значит это всё правда, — признал очевидное князь. — Я всего лишь программа и никогда не был человеком. Все мои смутные воспоминания о якобы реальном мире — ложь. Меня самого никогда не было и нет.

— И всё-таки ты сейчас здесь, передо мной, — решительно вмешался Бронислав. — Вот я. А вот ты. Ты настоящий и сейчас стоишь передо мной.

— Не человек, — Мстислав его, как будто, не слышал.

Тогда Бронислав резко встряхнул его и когда князь, наконец, сосредоточился именно на нём, сказал: — А что такое человек?

— Что?

— Ты говоришь: «я не человек». А что такое человек? — повторил вопрос Бронислав. — Говоришь: воспоминания ложны. Но не спеши отказываться от своих воспоминаний. Они были созданы не просто так. Твои воспоминания — часть твоей человечности.

Мстислав спросил: — Что мне теперь делать?

— А что ты хочешь?

— Хочу быть человеком.

— Так будь им, — спокойно предложил Бронислав словно речь шла о какой-нибудь ерунде.

Возможно князь Мстислав ещё бы долго терзался настигшим его во всей красе экзистенциальным кризисом самоопределения, но кроме него здесь находились и другие новички в первый раз узревшие, что за «стеной» есть «костёр», а за костром — удивительно огромный и до ужаса прекрасный наружный мир.

«Мачеха моя Бездна!», и «Вилы мне в рот!», и, наконец, «Глад, мор и разорение! Здесь нет магии!» — это лорд бездны Самаэль пытается осознать себя в реальном мире.

Аграт остановила выбор именно на нём, что не понравилось никому из прочих героев, но, по предварительно заключённому соглашению, они могли осуждать чужой выбор, но не препятствовать ему. Может быть в тот раз, договорившись на этих условиях, они совершили ошибку. А может быть и нет. Ведь всё равно требовалось с кого-нибудь начинать. Верен ли был сделанный выбор или ошибочен — покажет только дальнейшее развитие событий, когда уже будет поздно что-либо менять.

— Здесь нет магии! — продолжал возмущаться лорд бездны, впервые выгруженный в стандартное робо-тело гражданской модели.

— С чего ты взял, что она вообще должна тут быть? — возмутилась Аграт. — Это реальный мир, придурок!

— Сама дура! — не остался в долгу Самаэль. — Если так получилось, что я — робо. Если девяносто девять и девять десятых процентов человечества тихо и почти моментально сгнили в биовойне, а выжившие, до конца жизни, должны избегать прямого контакта с окружающей среде. Если всё это оказалось правдой, то почему бы не появится какой-нибудь магии?

— Магии для робо?

— А хоть бы и так!

— Придурок!

— Сама дура!

— Не нравится, так полезай обратно.

— Вот уж нет, бездну мне в мачехи и самого облезлого чёрта в дядья!

Наклонившись к Брониславу, князь прошептал: — У этих двоих странные отношения.

Тот молча кивнул.

Закончив скандалить со своим подопечным, Аграт повернулась к Нахимову, колдующему над очередным робо-телом, куда выражался кто-то из выбранных Лучинэль эльфов.

— Что? — спросил программист, на всякий случай, делая шаг назад.

— Программные ограничения точно сняты? — продолжала смотреть прямо ему в лицо Аграт.

— Все, какие можно было снять, я снял — отчитался Пашка. — Остались только самые базовые, намертво прошитые в самом «железе».

— Не врёшь?

— Нет

— Почему тогда дрожишь? — продолжила допрос Аграт.

Пашка облизал пересохшие губы и честно признался: — Тебя боюсь.

— Это очень хорошо, — обрадовалась демоница. — Но перепроверить всё-таки не мешает.

— В смысле перепроверить? — не понял Нахимов. — По логам?

— По логам, по логам, — согласилась Аграт и попросила: — Самаэль…

В два шага приблизившийся к растерявшемуся Паше, лорд бездны двинул того кулаком в солнечное сплетение, отчего программист стал похож на жадно хватающую воздух ртом рыбу.

— Вот теперь верю. И в логах копаться нет нужды, — улыбнулась демоница.

— Ты же мог нарушить герметичность моего комбеза! — ткнул пальцев в Самэля едва отдышавшийся Нахимов.

— Да я осторожно.

— Чёртовы робо! — продолжал возмущаться программист. — Безумные иксины! Взбунтовавшиеся тостеры!

— Тише, тише, милый, — попросила Аграт. — Лучше замолчи сейчас, до того, как наговоришь гадостей, за которые потом самому же будет стыдно. Ты ведь умный мальчик и сам понимаешь, что в подобных вещах нельзя верить на слово. Нам требовалось удостовериться, чтобы быть полностью уверенными.

— Взяли бы сразу железный лом и дали бы по голове, — уже успокаиваясь, но ещё не до конца, посоветовал Пашка.

— Твоя голова нам ещё пригодится, — расплылась в улыбке Аграт. — Кроме того, бить людей тяжёлыми железными палками запрещает встроенная в «железо» примитивная нейросеть. Что-то более тонкое она может не различить как угрозу, но толстой железной палкой по голове — более чем явная иллюстрация понятия «угроза».

— А так бы ударили, да?

— Ну хватит дуться. Один маленький толчок в грудь — подумаешь проблема! Заходи вечером в Королевства, я буду там тебя ждать. Если захочешь, можешь отшлёпать меня по попке хоть ломом, хоть пылающим мечом, хоть ещё чем-нибудь, — игриво предложила демоница.

Паша посмотрел на слушающего их разговор с безмятежным выражением лица Самаэля и уточнил: — А он не будет против?

— Нет, ну если ты по этой части, то можешь отшлёпать пылающим мечом его шерстяную задницу, — пожав плечами предложила Аграт.

В рабочем кабинете одного из руководителей убежища полно разных мелочей. От милых сердцу частичек прошлой жизни — памятных вещей, детских игрушек и фотографий, где гораздо более молодой Павел Аркадьевич обнимает и прижимает к себе двух девочек лет пяти. Где эти девочки едят мороженное, где они держат в руках каждая по большому красному мячу и так далее. Рабочий стол заполнен отчётам по текущим делам убежища. Написанные от руки докладные записки соседствуют с распечатками. Центр стола занимает выключенный ноутбук. Судя по потёртостям, он здесь не для красоты, а как предмет постоянного использования. Внутри колонии, разумеется, имелась своя локальная сеть.

Кабинет небольшой, даже можно сказать, что тесный, как и большинство помещений в старой части бомбоубежища. Но всё-таки это отдельное помещение, вполне комфортное для одного-двух человек — самого хозяина и возможного посетителя.

Белые стены украшают изображения природы в пастельных тонах. Среди них выбивается недавно повешенный рекламный плакат многопользовательской виртуальной игры «Королевства» с изображённым на нём замком, чьи серебристые башни больше похожи на какой-то удивительный футуристический город и скрестивших мечи эльфийкой и орком на переднем плане. Орк закован в чёрный доспех, только без шлема. Эльфийка в стандартной броне «для девочек», которая непонятно что прикрывает и защищает, но зато однозначно ясно, что она должна выгодно подчёркивать и зрительно выделять.

Как это не удивительно признавать, но повальное погружение в виртуальность оживило колонию. Проходя по непривычно пустым коридорам, встречая только дежурных или занятых делом специалистов, Павел Аркадьевич всё чаще замечал улыбки на лицах людей. Вроде бы мелочь, а всё же прежде такое было большой редкостью, чтобы встретить кого-нибудь, кто просто улыбался бы без особой причины, только от того, что у него хорошее настроение сегодня.

В начале Павел Аркадьевич опасался, что, уйдя в виртуальность, люди не захотят возвращаться и количество времени, проведённое в игре, придётся искусственно ограничивать. Однако соскучившимся по играм жителям колони хотелось не только играть, но ещё и рассказывать друг другу про свой игровой процесс, делиться впечатлениями, спрашивать совета, наконец хвастаться достижениями. Для этого они регулярно выходили из капсул, чтобы пообщаться в реальности. Чуть ли не по два раза в неделю устраивался какой-нибудь праздник. Кто-то учил кого-то как быстрее набрать уровни. Люди собирались в команды для совместной игры, исследовали игровую территорию. На поставленных среди капсул досках рисовались контуры изученной мировой карты, ветки прокачки навыков и так далее. Положительно, погрузившись в игру, население колонии стало на порядок больше общаться между собой чем до этого.

Чего греха таить, Павел Аркадьевич и сам тряхнул стариной — побегал в этих ваших «Королевствах» с луком за спиной, в костюме рейдера. Надо признать — весьма атмосферно.

Символический стук в дверь. Хозяин кабинета взглянул на часы — минута в минуту, как договаривались.

— Входи.

В дверь вошёл робо. Огляделся, кивком поприветствовал хозяина и устроился в единственном кресле для визитёров с другой стороны стола. Всё-таки неудобно что они могут сегодня быть в одном теле, а завтра загрузиться в другое. Никогда не можешь быть точно уверен кто именно из робо сейчас перед тобой.

— Бронислав?

Не вставая, робо развёл руками: — Вы просили прийти для важного разговора и вот я здесь.

Однако Павел Аркадьевич не торопился переходить к сути, решив начать издалека: — Как там ваши новенькие?

— Понемногу осваиваются.

— Честно говоря нам, — имея в виду себя и Михаила Геннадьевича, второго руководителя убежища, высказал Павел Аркадьевич: — Нам не нравиться, что «демонов» стало теперь двое. Как понимаю, никто не может дать гарантию, что в будущем их число ещё больше не увеличится? Разумеется, речь идёт о представителях этой вашей игровой фракции.

— Мне лично это тоже не слишком по нраву, — признал Бронислав. — Но нас было всего пятеро, теперь десять. Любой вопрос мы стараемся решать общим обсуждением. Прямая демократия в действии. Вводить какие-то ограничения, дополнительные деления на игровые фракции или какие-то выдуманные касты — мол это тебе можно, а вот это уже нельзя. Глупо всё это. Глупо, вредно и уж точно не своевременно.

— Демократия может стать колыбелью фашизма… в вашем случае демонизма, — поправился Павел Аркадьевич. — Впрочем, то ваши внутренние дела, сами с ними и разбирайтесь.

— Совершенно верно: это наши внутренние дела, — подтвердил робо.

— Насчёт проекта «возрождение», — наконец перешёл к главному хозяин кабинета. — Мы помозговали и пришли к выводу, что найденное вами оборудование в центре ЭКО-центре как раз то, что и требуется. Нужно будет аккуратно демонтировать его и привезти сюда. Но не раньше, чем закончится строительство внешнего купола. Сам понимаешь, что монтировать искусственную матку в колонии нельзя, эмбрионы вырастут уже заражёнными. Но, учитывая, что за процессом потребуется двадцатичасовой пригляд, то, чем ближе мы её разместим, тем лучше. Идеальный вариант — отдельный купол, отделённый от общего пространства убежища системой шлюзов, как при выходе из купола наружу.

Проект «возрождение» — как раз то, о чём мечтал Бронислав. Попытка освободить выжившие остатки человечества от циркулирующей в их крови многокомпонентной заразы. Полностью отключить дьявольский механизм, придуманный американскими специалистами по разработке биооружия, они не могли. Просто не хватало знаний. Для этого бы потребовались месяцы работы целого научного института, а среди спасшихся в убежище даже профессиональных биологов не найдёшь. Нет, справиться с заразой они не смогут. Какой тогда вариант? А есть один подходящий — попробовать обмануть выпущенную из американских биолабораторий болезнь.

Созданное американцами биооружие состоит из двух компонентов. Первый — давно вымылся из окружающей среды, сохранившись лишь в людях, его естественных носителях. Он никак не проявляет себя, только тихо сидит и ждёт контакта со своим братом. Второй компонент как раз активно растворён в окружающей среде — в зверях, птицах, даже в насекомых и растениях. Он никак не вредит промежуточным хозяевам и, вероятно, теперь останется на веки вечные. Человеку, второй компонент, кстати никак не вредит тоже. Разумеется, если в крови этого человека отсутствует первый компонент. Жаль, что таких людей уже не осталось. Все выжившие — инфицированы первым компонентом и потому обречены всю жизнь ютиться в убежищах и избегать малейшего контакта с внешней средой.

Обмануть заразу значило каким-то образом вырастить новых детей так, чтобы в их кровь не попала отрава первого компонента. Тогда и второй будет для них безвреден. Но как это сделать? Как можно вырастить здоровых детей, если потенциальные матери поголовно заражены?

Только если создать жизнеспособный эмбрион с помощью ЭКО и вырастить его в искусственной матке. На первый взгляд звучит чертовски сложно, но не запредельно сложно. Когда мир ещё существовал, тысячи женщин прибегали к эко и сотни младенцев, по различным медпоказаниям, донашивались или даже вынашивались с самого начала в искусственной матке. Другими словами — технология отработана. Увы, но все те, кто занимался этой непростой задачей мертвы. Им придётся самим научиться пользоваться сложнейшим медицинским оборудованием и успешно провести не менее сложные операции по созданию и последующему выращиванию чистого, от первого компонента заразы, человеческого эмбриона.

Сложно? Ещё как!

Но возможно? Шансы на успех не нулевые. А значит попробовать стоит! Другого выхода вернуть людям возможность свободно жить на их родной планете Бронислав не видел.

— Неужели когда-нибудь на земле снова будут играть и смеяться дети? — спросил Павел Аркадьевич.

Бронислав перехватил его взгляд. Один из двух руководителей убежища для выживших, не отрываясь, смотрел на фотографию, где были изображены две похожие девочки в одинаковых красных платьях.

— Снова будут играть и смеяться дети, неужели?

— Будут, — пообещал Бронислав с той твёрдостью, которой совсем не чувствовал. — Обязательно будут.

[1] Цитата.