Голливудские дети

ГЛАВА 27

Работа с Квинси отнимала у Майкла много времени. Кроме дела Марджори Сандерсон, Квинси вел еще несколько дел, выслеживая неверного мужа по поручению ревнивой жены и обеспечивая безопасность телезвезды-наркоманки.

– Мы должны не допустить, чтобы ее имя попало в газеты, – сказал Квинси. – Каждый раз, когда девчонка выйдет из дому, накурится, подерется или устроит скандал в клубе, мы должны подкупить людей и убедиться, что эта история не попадет в бульварные листки.

– Работа, судя по всему, круглосуточная, – заметил Майкл, потягивая из бутылки безалкогольное пиво.

– С нею всегда телохранитель. Каждое утро он отчитывается передо мной. Если что-нибудь происходит, я все улаживаю, и мне неплохо за это платят.

– Кто?

– «Орфеус Студиос». Она работает для их телекомпании. «Орфеус» занимается многими вещами.

Они сидели перед телевизором в доме Квинси, смотря вполглаза матч по бейсболу. Эмбер приготовила на ужин картофельное пюре и жареного цыпленка и легла спать, потому что завтра они с Квинси и детьми с утра собирались ехать кататься на лыжах в Биг-Беар. Майкл вызвался присмотреть за домом.

– Помнишь телерепортера Розу? – спросил Майкл, откидываясь на спинку дивана. – Я недавно встретился с ней, и она передала мне целую сумку писем. Я прочел их. В основном письма от женщин.

Квинси не отводил глаз от телевизора.

– И что они пишут?

Майкл, пожав плечами, вытряхнул из пачки сигарету.

– Сам знаешь… – Он слегка смутился. – Хотят выйти за меня замуж, иметь детей.

Квинси усмехнулся:

– Хотят переспать с тобой, так?

– Очень забавно. – Майкл закурил.

– Но правильно, да?

– Там была пара интересных писем, которые стоят внимания.

– Почему ты так думаешь?

– Возможно, это ерунда, но мне необходимо действовать. Полицейские ничего не нашли, я звоню им каждый день.

Он достал из кармана два письма и протянул их Квинси.

– Посмотри сам.

Первое письмо было написано на надушенной бумаге с цветочками наверху. Квинси пробежал его глазами:

«Уважаемый мистер Скорсини, я видела вас по телевизору. Я могу помочь вам. Чтобы связаться со мной, дайте объявление в разделе личных сообщений в еженедельном журнале Беверли-Хиллз номеру 213. Будьте готовы заплатить десять тысяч долларов наличными за информацию. Ваш ребенок стоит этого. Друг».

– Что ты думаешь об этом? – спросил Майкл.

– Из тебя хотят вытянуть деньги.

– Ты так считаешь? – Майкл выпустил струю дыма.

– Да, я так считаю. – Квинси заерзал на диване. – Боже мой, Майкл, если Эмбер увидит, что ты куришь в доме, ее удар хватит.

– Еще одна затяжка – и все.

– Надеюсь. А что в другом письме?

– Прочти.

Квинси развернул записку без подписи, нацарапанную на простой бумаге:

«Хирон Джонс в Лас-Вегасе. Он знает, где твой ребенок».

– Что ты собираешься делать? – спросил Квинси, отложив письмо. – Мчаться в Вегас, искать Хирона Джонса?

– Роза Альварес просила меня сделать еще одно телеинтервью. Может, я сделаю это и посмотрю, что получится.

– Чем больше ты будешь появляться на телевидении, тем лучше для нашего бизнеса. Знаешь, в Голливуде говорят – плохой популярности не бывает.

– Господи, Кви, вот уж не думал услышать, как ты цитируешь голливудские поговорки.

– Поживешь здесь – тоже будешь так говорить.

– Я же не ты.

– Спасибо, – ухмыльнулся Квинси.

Он встал с дивана, отправился на кухню и принес еще банку «Хейнекена».

– У тебя есть номер телефона, по которому можно будет нас найти? – спросил он, возвращаясь в комнату.

– Да-да.

– Если что-нибудь произойдет…

– Я позвоню.

– Тебе бы лучше поехать с нами, но нет же, ты хочешь остаться здесь в одиночестве.

– Ты так говоришь, словно я это делаю для собственного удовольствия. Я не смогу успокоиться, пока не найду Беллу.

– Понимаю. Слушай, ты уверен, что справишься, если позвонит Марджори Сандерсон?

– Да, Кви.

– Знаешь, я ничего не могу поделать – парень не звонит и не пытается увидеться со мной. Ему даже статью не пришьешь. Письма приходят нерегулярно, и все они отправлены из разных мест. Все, что мы можем, – следить за ситуацией, убеждаясь, что с девочкой все в порядке. Она… ну… невротик.

– Я заметил.

– В этом все дело, я думаю. Ах, да, мне позвонили из «Орфеус Студиос», просят встретиться с режиссером Маком Бруксом.

– Чего он хочет?

– Не знаю. Мы поедем к нему на съемки в понедельник.

– Ты говоришь, что мы посмотрим, как снимают настоящее кино?

– Восхитительно, не так ли? Они переглянулись и засмеялись.

Квинси, Эмбер и дети уехали рано утром. Майкл, встав с постели, решил позвонить матери. После смерти Риты он дважды разговаривал с ней. Разумеется, он сообщил ей об исчезновении Беллы, но она и не подумала позвонить ему, чтобы узнать, как продвигается расследование и как у него дела.

Она сразу же подняла трубку, что было приятно: значит, с Эдди ему разговаривать не придется.

– Привет, ма, как дела? – фальшиво-бодро спросил он.

– Все так же, Мики, – она устало вздохнула, – как обычно.

– Хорошо.

– Ты не собираешься возвращаться?

– Нет, мама. Не могу. Останусь здесь, пока не найду Беллу.

– Это правильно. Ты должен остаться.

В ее голосе не слышалось особого участия.

– Как ты живешь? – спросил он. – Эдди не распускает руки?

– С Эдди все в порядке, Мики. Он тяжело и много работает. Ты всегда был плохого мнения о нем, но он делает все, что может. Это помогает ему жить.

«Помогает, еще бы!» – кисло подумал Майкл.

– Он уже старик, Мики, – добавила Вирджиния дрожащим голосом. – А я старуха.

– Ты не старуха, ма.

– У меня пошаливает сердце и поднимается давление.

– Ну-ну, ты еще нас всех переживешь.

– Не хочу, – кисло заявила она. – С меня довольно.

– Тебе нужны деньги, ма?

Не то чтобы у него их было много, но, пока он может платить за квартиру, он будет счастлив послать ей, что останется.

Она заметно повеселела.

– Если они у тебя есть, Мики. Мне теперь приходится пить лекарства, а они дорого стоят. Нам бы не помешала помощь.

Почему у нее нет денег? Он слышал от одного из живущих по соседству друзей, что у его братца дела пошли на лад. Сэл явно занялся рэкетом. Теперь он раскатывал повсюду в сияющем, золотистом «кадиллаке» с Пэнди – блондинкой с жестким лицом, которая была прежде девушкой для сопровождения, но вот уже восемнадцать месяцев как она замужем за Сэлом. Он приобрел дом: должно быть, бизнес процветал. Последний раз Майкл виделся с Сэлом на их с Пэнди свадьбе. Тогда они поссорились из-за Риты.

– Рита – превосходная баба. Почему ты так плохо обращаешься с ней? – спросил Сэл так, словно имел на это право.

– Не учи меня обращаться с моей женой, – ответил он, подавляя безумное желание расквасить это жирное лицо.

– Ты не поймешь, что такое женщина, даже если споткнешься о нее в темноте, – фыркнул Сэл. – Рита – королева, а ты позволяешь ей уйти. У тебя что, совсем ума нет?

– Рита уезжает в Калифорнию потому, что ей так хочется. Мы разводимся.

– Знаешь, кто ты, Мики? – подзуживал Сэл. – Ты тупой, дрянной полицейский, и это все, чем ты когда-либо сможешь быть.

Они подрались бы, если бы Эдди не втиснулся между ними и не сказал, что их мать, бедняжка, не переживет этого. Эдди, который, не смущаясь, колотил ее, когда и как хотел.

Слова Сэла взбесили Майкла. Они напомнили ему детство, когда Эдди, колотя его, кричал:

– Ты ничтожество, Мики, ты весь в своего отца, а он был ничтожеством. Яблочко от яблоньки…

Каждый день ему говорили, что он ничто. Каждый день, пока он не ушел из этого дома.

После оскорблений на свадьбе Сэла Майкл решил, что постарается больше не встречаться с братом. По-видимому, Сэл чувствовал то же самое, потому что, когда раненый Майкл лежал в госпитале, Сэл не потрудился навестить его.

– Я пришлю тебе, сколько смогу, – заверил Майкл мать и принялся ждать, что она скажет ему что-нибудь приятное – все равно что, лишь бы он почувствовал, что не совсем ей безразличен.

Он ничего не дождался. Собственно, это было не ново.

Провести уик-энд в доме Роббинсов было приятно; это дало Майклу ощущение семейного уюта.

Он частенько думал, как все сложилось бы, если бы они с Ритой не разошлись. Он пытался сохранить их отношения, когда бросил пить, действительно пытался, хотя Рита этого не замечала.

Было уже слишком поздно, но Рита потащила его в брачную консультацию, где он сидел, как чужой, два часа, пока Рита говорила о нем:

– Он эгоист. Он никогда не выказывает любви ко мне. Не говорит мне комплиментов. Никогда не бывает дома.

Она не упомянула, что он оплачивает все счета и как проклятый работает, чтобы она ни в чем не нуждалась.

Как раз перед тем, как они вышли из офиса консультанта, Рита сказала нечто, что беспокоило его до сих пор.

– Я знаю, он рос в тяжелых условиях, как многие из нас. Но так же рос и его брат Сэл, а Сэл – потрясающий парень.

Ее слова ошеломили Майкла. С каких это пор Рита считает Сэла таким уж потрясающим парнем? В машине он спросил ее об этом:

– Что это за ерунда насчет «потрясающего Сэла»? С каких это пор вы так близки?

– Не забывай, что именно он нас познакомил, – напомнила она. – Мне было бы лучше выйти замуж за него.

Конечно, после этого они снова поссорились.

Впрочем, он помнил не только плохое. Иногда он вспоминал Риту в ее лучшие дни, когда они только встретились. Она любила повеселиться и вся искрилась жизнью. Теперь она пополнила статистику преступлений. Красивая девушка, стремящаяся сделать карьеру, оказалась в морге.

Спал Майкл неспокойно. Ему снились Рита и Белла, затем он проснулся и, лежа в постели, размышлял, принесут ли ему пользу те два письма, что он показывал Квинси. Если Хирон Джонс действительно в Вегасе, то как его найти? Впрочем, если он все еще выступает, выследить его будет нетрудно.

Он решил, что, возможно, на следующий уик-энд слетает в Вегас. Надо использовать любой след.

Встал он поздно, приготовил себе яичницу с беконом и весь день смотрел по телевизору бейсбол.

В семь тридцать он заказал пиццу и устроился на диване в гостиной смотреть первую часть «Крестного отца». Эмбер подарила эту трилогию Квинси на прошлый день рождения, и Майкл рассчитывал посмотреть все три фильма. Аль Пачино, Джеймс Каан, Марлон Брандо, Роберт Дюваль – один актер лучше другого.

Он настолько увлекся, что чуть не пропустил телефонный звонок. Майкл еле успел схватить трубку.

– Да?

Еле слышный женский голос:

– Могу я поговорить с Квинси?

– Кто это?

– Марджори Сандерсон.

– Да, Марджори… – Он нажал на кнопку «пауза» на дистанционном управлении. – Я Майкл Скорсини, партнер Квинси. На этот уик-энд он уехал из города, но предупредил меня, что я должен вам помочь, если что-нибудь понадобится. Что случилось?

– Я не… не чувствую себя в безопасности, – нерешительно сказала она.

Он напрягся.

– Что вы имеете в виду? Что-нибудь случилось?

– Нет. Я дома, здесь охрана и собаки, и все такое… Но у меня плохое предчувствие.

– Чего же вы хотите от меня?

– Не могли бы вы приехать?

На секунду он замялся. Вот уж чего ему сейчас не хотелось, – так это ехать через холмы в Бель-Эр.

– Ох… Конечно, Марджори, если вам это поможет.

– Пожалуйста.

– О'кей. Постараюсь приехать побыстрее.

Черт возьми! Как раз начиналась лучшая сцена фильма – ловушка в больнице, когда Аль Пачино сам был вынужден охранять Марлона Брандо.

Он думал было позвонить Квинси, но решил не беспокоить семью в уик-энд. Он вполне может успокоить Марджони сам.

На нем были джинсы и рабочая рубашка, но он решил не переодеваться. В конце концов, это субботний вечер. Чего она может ждать – фрака?

Если ждет, то ей же хуже. Он выключил телевизор и отправился в путь.

Охранники у ворот поместья пропустили его. Он не знал, посвящены ли они в ситуацию, поэтому счел за лучшее не останавливаться и не обсуждать с ними этот вопрос. Он проехал прямо к парадному входу и оставил машину у массивных дубовых дверей.

Дворецкий провел его в шикарную гостиную, где Майкл сел и принялся ждать… ждать… ждать…

Через тридцать пять минут появилась Марджори.

– Извините, пожалуйста, – сказала она. – Я разговаривала по телефону с отцом.

Майкл еще не привык к Голливуду. Он был рассержен и не смог сдержаться.

– Да, конечно, но в этой комнате у вас даже нет ни одного журнала, – резко сказал он. – Я не люблю долго ждать, когда мне даже нечем заняться.

Она расхаживала по комнате. Было ли это его воображение, или под этим тонким белым платьем на ней действительно ничего нет? Он видел ее темные соски и тень в низу живота.

– Не хотите ли выпить, мистер Скорсини? – спросила она. На худом лице вспыхнул румянец.

– Зовите меня Майкл. – Он старался не смотреть на нее.

– Очень хорошо… Майкл, – она почти шептала. – Так принести вам выпить?

– Я не пью.

– Какое совпадение! Я тоже.

Ее поведение выводило его из себя. Он приехал сюда потому, что она была напугана и паниковала, и вот она спокойно предлагает ему выпить, как будто ничего не произошло.

– Это не визит вежливости, Марджори, – сдавленно произнес Майкл. – Я приехал сюда по вашей просьбе. Вы сказали, что напуганы. Не хотите ли рассказать мне, что произошло?

Она опустила глаза.

– Он звонил.

– В первый раз?

– Да. Раньше он не звонил.

– Что он сказал?

– То же, что писал в письмах. Что он собирается убить меня… – Она смолкла, не в силах продолжить.

– Как звучал его голос? Был ли он неразборчивым? Молодым? Старым?

– Он был неразборчивым.

– Значит, вы не смогли определить его возраст?

– Может… может, лет тридцать с небольшим.

– Это хорошо, Марджори. Для начала. Черный, белый, испанец?

– Американец.

– Значит, повесив трубку, вы позвонили отцу?

– Я… я позвонила вам. Затем позвонил отец проверить, все ли у меня в порядке.

– Зачем? Он знал о том звонке?

– Нет. Он звонит почти каждый вечер. Я сказала ему, что вы едете сюда, и он обрадовался.

– О'кей, Марджори, вот что мы теперь сделаем. Я поставлю на вашу линию приспособление, которое будет записывать все ваши разговоры, так что, когда он позвонит в следующий раз, мы сможем записать его и, возможно, даже определить, откуда он звонит.

– А мои личные беседы?

– Я покажу вам, как включать и отключать запись. Если это что-то личное, вы просто отключите кассету.

– Понятно.

– Я решу этот вопрос в понедельник, раньше я не смогу достать оборудование. А до тех пор – нет ли у вас друга, который мог бы побыть с вами?

– Сейчас здесь живет моя подруга.

– Хорошо. А где она сейчас?

– Работает в кино. Она придет попозже.

– Когда?

Марджори покачала головой:

– Не знаю.

– Она актриса?

– Нет. Она ассистент у Бобби Раша.

– По-видимому, веселая работа.

– Разве?

– Да, все, связанное с кино, должно быть весело. – Он думал, разрешается ли курить в этом мавзолее. – Вы работаете, Марджори?

– Я помогаю благотворительным комитетам. Это отнимает очень много времени.

– Могу себе представить.

Он ей не поверил. Насколько он мог судить, этой девушке безнадежно не хватало реальной жизни.

– О'кей, – заявил он, собираясь уйти. – У вас есть охрана; если вам понадоблюсь я – есть телефон. В доме дворецкий – он ведь живет здесь, так?

– Не в этом доме; в доме для слуг.

– Нельзя ли его оставить на одну ночь здесь?

– Я не буду чувствовать себя в безопасности, – нервно сказала она. – Я бы предпочла, чтобы остались вы.

Это было что-то новенькое.

– Вы хотите, чтобы остался я? – Майкл был искренне удивлен и отнюдь не обрадован.

– Да, Квинси сказал, что, если мне понадобится, он останется здесь.

Очень мило со стороны Квинси было сказать такое и уехать кататься на лыжах.

– Он действительно так сказал?

– Да.

– М-м… Знаете, Марджори, я ничего с собой не взял.

– Все наши комнаты для гостей доверху набиты всем, что можем вам понадобиться. Вы можете спать в комнате рядом с моей.

– Это не слишком удобно.

Она с упреком взглянула на него своими бледно-голубыми глазами.

– Он угрожал убить меня. Я не могу оставаться здесь одна.

Майкл вздохнул: как видно, отговориться не удастся.

– Ладно, договорились, – невесело сказал он, потирая заросший щетиной подбородок. – О'кей, Марджори, если вам будет так спокойнее, я останусь.

– Спасибо, – поблагодарила она.

– Не стоит благодарности.

– Вы поели?

– Съел пиццу. Когда вы позвонили, я как раз смотрел по видео «Крестного отца», прекрасный фильм.

– У моего отца превосходная видеотека. Я уверена, что этот фильм там есть, если вы хотите досмотреть его.

– Неплохая идея.

– Я посмотрю вместе с вами.

Не совсем то, чего он хотел, но отказаться вряд ли удастся.

– Пойдемте, – предложила она, – я покажу вам видеотеку.

Он прошел за ней по длиннющему пустому коридору в громадную, облицованную деревом комнату. От пола до потолка с одной стороны возвышались полки, на которых, по-видимому, можно было найти любой фильм. Кассеты стояли аккуратными рядами.

– Давайте поищем, – сказала Марджори, – это должно быть либо под буквой «К» – «Крестный отец», или же иногда отец ставит их под именем режиссеров. Это фильм Скорсезе?

– Нет.

– Знаю! – с триумфом произнесла она. – Френсис Форд Коппола!

– Очень хорошо.

Она принялась за поиски кассеты и нашла ее.

– Можно посмотреть фильм в кинокомнате. Там есть и видео.

– Я согласен, – пожал плечами Майкл.

– А потом я могу послать охранника за пиццей.

– Я не сказал, что хочу пиццу. Я уже ел.

– Как хотите… Майкл.

У него были не слишком радужные предчувствия. В воздухе витало нечто настораживающее. Неужели она неравнодушна к нему? Господи, пожалуйста, что угодно, только не это. Но Майкл всегда чувствовал такие вещи.