Голливудские дети

ГЛАВА 46

Хьюберт Поттер служил охранником во владениях Сандерсонов уже почти восемь лет. Работенка была непыльная. Никаких происшествий, за исключением нескольких писем с угрозами, любопытных туристов, которые останавливались у дома и начинали задавать дурацкие вопросы, грандиозных банкетов дважды в год, – вот и все.

Пять дней в неделю Хьюберт сдавал дежурство в семь утра. Вот и сегодня он медленно ехал по длинной извилистой дороге в своем старом «Де Сото», целиком погрузившись в собственные заботы.

Через пять минут после того, как он выехал из ворот, он внезапно обнаружил, что дорогу ему преграждает покореженный «порше». Резко нажав на тормоза, он вышел из машины, чтобы осмотреть место происшествия.

Приблизившись, он обнаружил, что перед ним «порше» Джорданны Левитт. Ничего удивительного – вечно носится сломя голову, врубив музыку на полную катушку, ничего перед собой не видит – и вот вам, пожалуйста! Машина – в лепешку.

Интересно, как это он проморгал ее, когда она возвращалась домой вчера вечером. Он был на дежурстве, но временами у него глаза просто слипались. Должно быть, он закрыл их на пару секунд. Но все равно, он был уверен, что не пропустил бы Джорданну, если бы она вернулась домой пешком.

Он обошел белый «порше», осматривая повреждения, и, открыв заднюю дверцу, с удивлением обнаружил на заднем сиденье дамскую сумочку. Это показалось ему странным, ведь женщины не имеют привычки забывать свои сумки где попало.

Он взял сумочку, вынул кошелек и достал оттуда водительские права. Он не ошибся. Права были на имя Джорданны.

На долю секунды у него в мозгу промелькнула мысль бросить сумку там, где он ее нашел, сесть в машину и отправиться домой. Но Хьюберт был человеком долга и никогда бы не допустил подобной безответственности. Обязанности есть обязанности. Он должен все выяснить.

Зажав в руке сумочку Джорданны, он сел в, машину и поехал обратно к особняку Сандерсонов.

Майкл выскочил из постели в семь тридцать, проспав всего шесть часов. Его самолет приземлился уже за полночь, потому до дома он добрался лишь к половине второго.

Он ощутил радость оттого, что вернулся в Лос-Анджелес. Тем более что стояло чудесное безоблачное утро, именно такое, как он любил.

Воспоминание о встрече с семьей остались в прошлом. Единственное, что утешало его при мысли о Белле, – это то, что ей хорошо в новом доме. Может, Сэл и Пенди сумеют стать ей хорошими родителями. Ему оставалось только молиться за это.

А сегодня я начинаю новую жизнь, – сказал он себе. Больше ничто не связывает меня с прошлым.

Было слишком рано, чтобы звонить Кеннеди.

Но он все равно позвонил.

По пути на съемочную площадку Бобби перебирал в памяти впечатления вчерашнего дня. Он провел чудесный вечер с Джорданной. Она была такая нежная и необычная. Но теперь прохладный утренний воздух немного отрезвил его, и Бобби начал сомневаться, разумно ли было позволить себе так увлечься накануне съемок. Он уже совершил ошибку с Барбарой Барр. И ему очень не хотелось повторять ее.

Правда, Джорданну и сравнивать нельзя было с Барбарой. Она была совсем другой.

То, что Джорданна не позвонила вчера вечером, когда вернулась домой, задело его. Он в конце концов сам позвонил в дом Сандерсонов, где ему сообщили, что все его обитатели уже отошли ко сну, и поинтересовались, действительно ли следует потревожить мисс Левитт. Нет, ответил он, в этом нет необходимости.

Итак, она просто забыла позвонить ему. Ну да ничего, он увидит ее во время обеда.

Он немного волновался, потому что сегодня ему впервые предстояло работать в паре со своим отцом, причем на равных. Последний раз он участвовал в фильме Джерри, когда ему было восемь лет. Он играл Джерри в детстве. Это было сущим кошмаром. С подачи отца, вся съемочная группа прозвала его «дитя Джерри» и всячески потешалась над ним. Включая и самого Джерри, для которого насмешки над сыном были чем-то вроде спорта.

Но теперь он больше не «дитя Джерри». Это было странное чувство – иметь право диктовать правила игры.

Если сегодня над кем-нибудь и будут смеяться, то уж точно не над ним.

Каждое утро Джордж Рендалл бегал трусцой. Но, хотя он и понимал, что это полезно для здоровья, каждый шаг был для него настоящей пыткой. Он шел на это ради жены. Ей было двадцать шесть. А ему скоро стукнет пятьдесят шесть. Но что означают тридцать лет разницы в Голливуде?

Никто бы не задумался о ней и в этом случае, но Джорджа она весьма волновала. Для него это был вопрос чести: Джордж Рендалл был преуспевающим специалистом в области пластической хирургии.

Пробежав по дорожке, ведущей от его дома в Лексингтоне стоимостью в три миллиона к воротам, он нажал на кнопку, автоматически открывающую ворота, и, выйдя на улицу, с удивлением обнаружил серебристый БМВ, наполовину блокировавший подъезд к его дому.

Что за чепуха? Как же, скажите на милость, ему быть с его «роллсом», когда через час он отправится на работу? Джордж решил, что сегодня вполне может обойтись без пробежки. Он быстренько вернулся и позвонил в полицию. Но там довольно невежливо поинтересовались, всегда ли он оставляет машину в положенном месте. Интересно, а если бы их дорожку перегородила какая-нибудь машина, сколько бы им понадобилось времени, чтобы убрать ее?

Кеннеди хотелось большего. Ей всегда чего-то не хватало. Бегло просмотрев всю информацию, она стала изучать ее заново, более внимательно, выискивая что-нибудь, что могло бы продвинуть ее работу.

Зейн Мерион Рикка был племянником Луки Карлотти. Это прекрасно. Возможно, этой информацией располагает только она и ее осведомители.

Насколько близки были Лука и его племянник? Занятный вопрос.

Она знала, как много значат связи в Голливуде. Каким образом Зейн попал в Голливуд и получил роль в «Контракте»? Ведь он пришел с улицы. Никому не известный нью-йоркский актер. А тут такая удача. А что, если это Лука пропихнул его в кинобизнес?

Она выяснила, что исполнительным директором в «Контракте», который поставил Мак Брукс, была Нанетта Липски. А теперь она же работала в «Ужасных глазах». Надо бы с ней побеседовать.

Ей очень хотелось посмотреть сцены, где Зейн снимался с убитой им актрисой. Конечно, картина увидела свет без них, были приглашены новые актеры, но ведь где-то должен был сохраниться первоначальный вариант.

Хм… А неплохо было бы поговорить с самим Маком Бруксом, хотя этого нелегко будет добиться, если продюсер «Ужасных глаз» Бобби Раш, и он же исполнитель главной роли. Можно вообразить, какова будет его реакция, если она сунется к нему с просьбой разрешить взять интервью у Мака.

Но попробовать все же стоит. Сказать Маку, что она пишет статью для «Стайл Ворз». Может, у него есть что порассказать.

В худшем случае он просто выставит ее за дверь.

У Луки уже из головы вылетело, зачем он прибыл в Лос-Анджелес. Бемби до такой степени вскружила ему голову, что он предоставил Зейна самому себе. Он совершенно забыл, что собирался остановить своего непутевого племянника, прежде чем тот натворит еще кучу бед.

Бемби полностью завладела его сердцем. Пусть она проститутка, но по крайней мере не низкопробная, и он был готов забыть о ее прошлом взамен на пылкие ласки. А когда Лука предлагал кому-то свое сердце – не говоря уже обо всем остальном, – это продолжалось, пока он сам не клал этому конец.

После смерти Присциллы он долго оставался один.

В его жизни были случайные женщины, но ни одну из них невозможно было сравнить с Бемби. Ни одна не сумела пробудить в нем таких чувств. Она могла быть и немножко постарше, но, как бы там ни было, он был уверен в том, что эта женщина создана для него. Он даже не спал с ней. Он планировал показать ее своему лос-анджелесскому врачу, убедиться в том, что у нее нет никаких болячек, а потом уже удовлетворить свои потребности. Тут уж Бемби придется здорово поработать.

Но сейчас ему нужно заняться поисками Зейна и его поимкой. А после этого он сможет все внимание отдать Бемби.

Он был уверен в том, что она примет его предложение. В сущности, он не давал ей права выбора.

Когда Лука чего-то хотел, он получал это.

У детектива Карлайла был тяжелый день. На него повесили это распроклятое дело о серии убийств, а от Бойда Келлера, этого паразита, на которого были возложены оперативные обязанности, не было никакой помощи. Подразделение подчинялось ему, и Бойд возомнил себя большим начальником. Вчера Бойд велел ему позаботиться об оставшихся двух свидетельницах по делу Зейна Рикки, предупредить их об опасности и предложить опеку полиции.

Он попытался это сделать. Сначала он оставил сообщение для Черил Лендерс у нее дома, потом для Джорданны Левитт в съемочной студии, где она работала. И от обеих ни ответа, ни привета.

А теперь ему придется бросить все и самому тащиться на поклон к дорогим малюткам.

Как же это бесило его! Нет, вы только подумайте! Детектив оставляет срочное сообщение, а люди даже не чешутся, чтобы встретиться с ним. Если с ними что-нибудь случится – он тут ни при чем.

Единственная проблема заключалась в том, что, если что-нибудь действительно случится, всех собак повесят на него.

С тех самых пор, как ему поручили это дело, его жизнь превратилась в ад кромешный. Бойд Келлер взял моду распекать его перед всеми коллегами по работе.

– Два убийства из этой серии совершены на территории вашего участка, – отчитывал он его, словно какого-нибудь сопливого сержантишку. – Как же вы могли не понять, что между ними существует связь?

Проклятье, хотелось выругаться ему. Я тебе что, Перри Мейсон какой-нибудь?

А что касается этих двух девиц, как он мог обеспечить им должную защиту, если они даже не потрудились позвонить ему?

Черт! Ничего другого не остается, как утром нанести им обеим визит.

Он сел в машину, включил радио, чтобы стряхнуть с себя остатки сна. Для этого лучше всего подойдет Говард Стерн.

Может, удастся выкроить время, чтобы наскоро позавтракать. В закусочной на Третьей авеню появилась новенькая официантка, которая всегда строила ему глазки.

Нет, быть мужчиной все-таки приятно.