Гордость, сила и зима

Глава первая, ознакомительная

Духота, стоявшая вокруг, просто сводила с ума. Казалось, что воздух превратился в какую-то вязкую субстанцию, которую можно спокойно разрезать ножом. Небо было затянуто тучами, но долгожданный дождь так и не начинался. В общем, погодка не особо располагающая к восприятию текста. Со вздохом закрыв книгу на главе «Применение полевых трав», я поднялась с земли, отряхнула штаны и направилась к особняку, который виднелся за деревьями. Пожалуй, лучше всего это трехэтажное здание характеризовало слово «внушительный». Построенное из серого камня, оно уже издалека казалось надежным и крепким, а также хорошо защищенным. Именно такое впечатление производило родовое поместье клана Прайд, к которому я и принадлежала.

Мысленно проклиная жару, я наконец-то вышла к дорожке, ведущей к дому. Ну, точнее, к здоровенной махине, которая по случайному недоразумению называлась нашим домом. У нас легко смог бы разместиться со всем комфортом какой-нибудь небольшой монашеский орден. На деле же половина помещений пустовала, ими не пользовались даже тогда, когда в гости приезжали родственники или устраивался очередной шумный прием. В общем, особняк однозначно был слишком велик для нашей семьи, но традиции есть традиции.

Открыв тяжелую дубовую дверь, я уже было направилась к лестнице, представив, как погружаюсь в прохладную ванну и смываю налипшую пыль.

Жара разогнала всех по относительно прохладным комнатам, но обычно на первом этаже всегда мелькал кто-то из слуг. Главное теперь проскользнуть наверх, не наткнувшись при этом на отца, который уже пару дней пытался отловить меня для серьезного разговора. Пока я успешно скрывалась, восхваляя тот день, когда территория вокруг особняка была превращена в парковую зону. Отец, разумеется, знал, что его непутевая дочурка где-то на территории особняка, поэтому особой паники не поднимал. А знал он это, потому что, реши я покинуть территорию особняка без его ведома, об этом тут же бы доложили.

— Валерия! — раздался откуда-то из пустоты окрик, не предвещавший ничего хорошего.

Помяни демона! Похоже, долголетие моему отцу, а это был именно он, обеспечено. Караулил у входа, решив поймать тепленькой во всех смыслах этого слова? Это вполне в его стиле. Если странствующий всадник по доброй воле не идет к проповеднику, дабы покаяться во всех своих грехах, то проповедник притаится около входной двери и до смерти напугает его. Судя по голосу, Дориан Прайд находился не в самом благоприятном расположении духа; в лучшем случае купание откладывалось часа на полтора, в худшем — славный род Прайдов лишится своего самого юного представителя, то есть меня.

Мысленно вознеся молитвы всем известным богам, я покрепче вцепилась в книгу, как в свою единственную защиту на данный момент, и обернулась:

— Да, папа?

— Будь добра, зайди в мой кабинет!

— Обязательно прямо сейчас? — умоляюще заглянула в глаза, пытаясь разжалобить. Вот откуда он здесь вообще взялся? Не прятался же за статуей!

— Обязательно! Я тебя уже два дня ищу по всему поместью. Никто из слуг толком не может сказать, куда запропастилась моя дочь! У меня начинают закрадываться подозрения, что ты меня избегаешь.

— Ну что ты, как можно? — «невинно» удивилась я, про себя похвалив его за проницательность. От слуг тоже приходилось усиленно прятаться на территории.

— Ну-ну, — насмешливо протянул отец. — А твоя новоприобретенная привычка — уходить из дома, когда я еще сплю, а возвращаться, когда я уже сплю — всего лишь воздействие погоды. Шагом марш в мой кабинет! И никаких отговорок!

Завершив свою тираду, он круто развернулся на каблуках и стремительно направился прямо по коридору, а затем скрылся за поворотом. Хотел попасть в кабинет за пару минут до меня, чтобы успеть войти в образ «Суровый старец отчитывает провинившегося отрока». Подождав немного, я последовала за ним. Потянув на себя дверь, обнаружила «сурового старца», в задумчивости стоящего у окна и смотрящего куда-то вдаль. Руки были сложены на груди, а правой ногой папа нетерпеливо постукивал по полу. В общем, полное попадание в образ. «Отрок» смущенно кашлянул:

— О чем ты хотел поговорить?

— Присаживайся, — он указал мне на низкое кресло, стоящее перед письменным столом. — Как ты помнишь, тебе недавно исполнилось восемнадцать лет.

— О да, своими постоянными напоминаниями о возрасте ты просто не даешь мне это забыть! — проворчала я, кладя книгу на стол и подходя к креслу. Сев в него, я тут же провалилась между подушек, попав в мягкий плен, а колени оказались практически на уровне ушей. Попытки принять более благородную позу не принесли никаких результатов. Со стороны это наверняка смотрелось забавно, а отец даже позволил себе короткую усмешку.

— Не перебивай, Вэл. Сама понимаешь, что я не вечен, а тебе пора бы уже остепениться и подумать о собственной семье, — отец уже начал ходить из стороны в сторону, — а ты только и делаешь, что копаешься в черноземе да сушишь свои гербарии. Хотя, нет, иногда ты отлавливаешь какого-нибудь несчастного и начинаешь лечить его, независимо от того, болен он или нет.

— Что-то ты не так сильно возмущался, когда я зимой твою сломанную ключицу сращивала.

— Я ведь не предлагаю забыть про твой дар и больше не вспоминать о нем. Просто сейчас тебе пора бы уже вспомнить о более важных вещах, в частности…

Вдохновенная речь о правах и обязанностях перед предками и потомками, а также о поведении истинной леди продолжалась еще пятнадцать минут. Отец продолжал ходить из угла в угол, а я, в свою очередь, украдкой наблюдала за ним. Что уж скрывать, в свои неполные сорок пять лет выглядел Дориан Прайд в глазах многих женщин весьма и весьма привлекательно — волосы были так же черны, как и на портрете, который писался в год двадцатилетия отца, а голубые глаза не утратили своего насыщенного оттенка. Стройный и подтянутый, он до сих пор вызывал одним своим появлением восхищенный шепоток у женщин и заставлял присутствующих мужчин втягивать животы. Одна половина высшего общества боготворила его, мечтала завязать с ним если не дружбу, то хотя бы стабильные деловые отношения, другая — завязать не менее крепкую петлю на его шее. Уже почти двадцать лет он и его младший брат Дэниэл[1], мой дядя соответственно, успешно руководили семейным предприятием — наша семья более трехсот лет разводила лошадей и поставляла их по всей Ламелии. Сейчас дядя и его жена Роксана отправились на переговоры в Зельну — соседнее государство, граничащее с Ламелией на западе. Если все сложится удачно, то наша семья официально займется поставкой лошадей в другие страны.

Кстати, фразы в духе «ты же девушка» или «леди себя так не ведут» были в нашем доме часты. Лично у меня в голове существовала своя классификация девушек: «настоящие леди» и «как-то так». Себя я относила ко второму варианту, а папе очень бы хотелось, чтобы дочь принадлежала к первой группе. Но детство с горячо любимым двоюродным братом сделало свое грязное дело — если выбирать между платьем и штанами, я всегда склонялась к штанам (точнее, склонялась бы, поскольку поездки с отцом всегда означали, что надо надеть юбку). Потому что в платьях трудно залезать на деревья, это я усвоила еще в младые годы, когда карабкалась с Кристофером на очередную высоту. Сколько одежды мы изорвали, страшно вспомнить. Крис, разумеется, на правах старшего всегда брал вину на себя, за что иногда получал дозу лекарства со скромным названием «Нравоучения». Рукоприкладство не относилось к традициям нашей семьи. Но иногда в голове проносились мысли, что от пары шлепков, может быть, мозг бы у меня вернулся в правильное для девушки русло.

Нет, я не вела себя, словно падшая женщина. И приличному обществу меня тоже можно было представить. Однако я абсолютно не находила для себя привлекательными шумные сборища с танцами, которые так должны нравиться дамам. Что сулило будущее? Замужество. Об этом отец неустанно напоминал, он хотел, чтобы обо мне кто-то позаботился. А я хотела быть в состоянии сама о себе позаботиться, хотелось самостоятельности. Главный минус аристократии — неустанный контроль, практически не оставляющий лазеек. Но кто ищет — тот всегда найдет. К чести отца надо заметить, что он тоже не желал, чтобы его дочь была слишком уж изнеженной. Так что у меня имелась иллюзия относительной самостоятельности, например, разрешенные поездки на лошади за территорию особняка. Но под бдительным контролем, который осуществлялся таким образом, что наблюдателей видно не было, но они точно находились где-то рядом.

— … Выезжаем завтра в пять часов вечера! И будь добра, надень что-нибудь поприличнее, — произнеся эту фразу, папа сел за стол и начал перебирать бумаги, всем своим видом показывая, что разговор закончен.

— Куда мы едем завтра? — слегка опешила я. Неужели настолько задумалась, что пропустила какую-то важную информацию?

— Мы приглашены на прием к Райвэнам. Очень кстати, для тебя это прекрасная возможность познакомиться с сэром Уорреном, который тоже там будет, прекраснейшим человеком и моим старым знакомым.

— Надеюсь, с него хотя бы песок не сыпется? А то, что-то подсказывает, что ты будешь активно пытаться меня сосватать этому Уолтеру.

— Не язви! Во-первых, он Уоррен, а во-вторых — представитель одного из древнейших родов, владелец ткацких мастерских, в общем, прекрасная кандидатура для брака.

— Все твои предыдущие «прекрасные кандидатуры» годились мне в дедушки, в лучшем случае — в отцы, — возмутилась я, вспомнив предыдущего ухажера. Тот еще был старикашка — лысый, какой-то плюгавый, с хитрыми глазенками. Все ходил по имению и тянул свои загребущие ручонки к нашим подсвечникам. Помнится, в какой-то из своих визитов к нам он оставил свой зуб в бифштексе. А потом он как-то перестал к нам заглядывать: то ли нашел себе другую невесту, то ли слабительные капли, подмешанные в пунш, пришлись ему не по душе. Согласна, выходка со слабительным больше напоминает детскую проделку, но нужно же было отвадить его как-то. А то во время танца он уже начинал хватать меня отнюдь не за талию. Воистину говорят — седина в бороду, демон — в ребро!

— Да, и будь добра, не подсыпай больше ничего никому. Это негативно может сказаться на твоей репутации. Страшное дело, пообщавшись с Валерией Прайд, мужчины потом не могут расстаться с уборной! Согласись, не самый приятный слух. До ужина, дочка.

Да, еще пара баллов к проницательности. Интересно, сам догадался про капли или все-таки кто-то из слуг нашептал? Еще один минус аристократии — слуги, которых не всегда видно. Но которые видят тебя.