Гори для меня, ведьма

Глава 14. Прежде, чем все изменится

Мне хотелось обсудить, что ждет меня по прибытии, и на каких правах я на самом деле буду проживать в королевском замке. Отбор для старшего принца начался еще вчера, о чем красноречиво пестрили заголовки всех газет. Глянув на портретики потенциальных невест, я усмехнулась. А у меня были бы неплохие шансы на победу.

Разговор я не решалась начать до поздней ночи, а когда наконец-то собрала мысли в кучу, момент выглядел крайне неподходящим. Тем не менее, моя решимость уже сформировалась, словно огромный снежный ком, и ее было не остановить.

Я с ногами забралась на кровать, с тоской глядя на антимагическую цепь, которую Эйден привычно достал из походной сумки, чтобы сковать мои руки перед сном. Неужели он до сих пор считает, что я собираюсь сбегать или как-то вредить ему?

Злость взметнулась так внезапно, что на секунду в глазах потемнело. Однако я довольно быстро взяла себя в руки, и, когда моя ладонь мягко коснулась руки принца, мой открытый взгляд не выражал ничего иного, кроме спокойствия.

Будь хитрее, — говорила мне тьма.

— Подожди. — Промолвила я, перехватывая его взгляд. Руку не убрала. Мне казалось, что я приучаю какого-то дикого зверя, поэтому все в моих движениях было мягким и осторожным. — Я хотела кое-что обсудить.

Наш зрительный контакт длился несколько секунд, и мне казалось, что он сам по себе является диалогом. Что я искала в его серых глазах? Возможно, хоть одну подсказку, какую на самом деле роль он отвел мне в своем неведомом плане? Или же хоть малейшую слабость, на которую могла бы надавить?

— Разумеется.

— Завтра мы прибываем во дворец. — Я отвела взгляд, чтобы он не прочитал в нем мои истинные эмоции. — Что случится после? На каких правах я буду там находиться? Как долго? Смогу ли я отправить весточку отцу и сообщить, что жива?

Мой голос лился слово патока. Рукой я все еще чувствовала тепло его кожи.

— Если возникнет необходимость, то непременно. — Он запустил руку в волосы, сбрасывая мою ладонь. Выглядело это непреднамеренно, но зная Эйдена… у него ничего таковым не бывает. Злость вновь обожгла внутренности и сделала плавный выдох, борясь с ней. — Ты будешь гостьей. Почетной гостьей…

Что-то в его тоне мне не понравилось.

— Но?

— Но ты выглядишь как ведьма. Ни один макияж или платье не смогут скрыть этого факта. Рано или поздно правда всплывет наружу, поэтому не вижу смысла прятать это.

— Хорошо. В своей жизни я скрывалась достаточно. — Принять решение было неожиданно легко. Я даже почувствовала странную легкость в груди, а тьма внутри меня довольно заурчала. Сердце забилось в предвкушении.

Губы дрогнули от едва сдерживаемой улыбки, и я не знаю, чья она была — моя или чудовища.

— Сроки… я не знаю, когда смогу тебя отпустить. Когда придет время.

Фраза мне не понравилась. Настолько, что все мое напускное спокойствие растворилось без остатка, заставляя прищуриться и буквально прошипеть:

— Не стоит говорить обо мне, как о какой-то шавке, которая просит спустить ее с поводка. Ты не имеешь права задерживать меня столько, сколько тебе заблагорассудится. У меня есть обязательства перед…

— Женихом. Я помню. — Вообще-то, я имела в виду родной арронд, но исправлять не стала. Эйден склонил голову набок, холодно рассматривая меня. — Но также у тебя есть обязательства передо мной. Ты клялась мне в верности, помнишь?

Лучше бы он не напоминал об этом. Его насмешливый голос вызывал целую бурю эмоций в груди.

— Такое забудешь. — Ответила я с той же интонацией. — Спасибо, что напомнил мне мое место. Раз уж мы все порешали, можешь надевать на меня поводок.

Я кивнула на оковы, что принц по-прежнему сжимал в руке.

— Не буду, — вдруг решительно ответил он, убирая их обратно в сумку. Я растерянно хлопнула глазами, не зная, как отреагировать на подобное заявление.

Что-то внутри меня упорно толкало на конфликт, да так сильно, что даже кулаки зачесались в буквальном смысле. Его слова равнялись белому флагу, выброшенному без предупреждения. Хотелось порвать его в клочья. Хотелось войны, да такой, чтобы кровь кипела в венах.

Полегче, — шикнула я на свое чудовище, впиваясь ногтями в ладони.

— Больше не считаешь меня опасной?

— Прости, но я никогда не считал тебя опасной для себя.

Его снисходительный тон провоцировал меня доказать обратное. Считает меня безобидной зверушкой, а потому распоряжается по своему усмотрению? Пора показать ему, что никто не поступает так с Ассией оре Дисгат. Ну, кроме отца.

При мысли о родителе к горлу подступила тошнота.

И почему я раньше даже не задумывалась, что могу дать отпор? Что мне вовсе не обязательно быть пешкой в чужих руках. Я словно заново переосмысливала свою жизнь, анализируя свои поступки и удивляясь их нелогичности.

Это сколько работы мне предстоит, что отвоевать свою жизнь обратно. А в том, что я непременно захочу это сделать, сомневаться теперь не приходилось.

Но пока разберемся с главной проблемой.

Чудовище было право — принц сильнее. Нельзя действовать напролом. В открытой схватке он непременно одержит победу. Нужно подтачивать его изнутри, так, чтобы он считал себя самого причиной всех бед.

Что может пошатнуть репутацию отпрыска королевских кровей настолько, что подданные отвернутся от него? Отказавшаяся от помолвки невеста? Связь с ведьмой? Недостаточно, но для начала неплохо.

Принц здорово пожалеет, что решил использовать меня. В королевском дворце у меня будет масса источников, что позволят выведать все его слабости. Я, черт возьми, ведьма. Выгляжу как ведьма. Думаю как ведьма. Пора, в конце концов, начинать вести себя соответственно?

Все эти мысли пронеслись в моей голове за считанные мгновения. Должно быть, они отразились и на моем лице, раз снисхождение в глазах Эйдена пропало, уступив место любопытству. Не знаю, ждал ли он от меня какой-то ответ, но все же посчитала своим долгом предупредить его:

— На твоем месте я бы не спешила с выводами.

Все честно. Он прямо обозначает свои намерения в моем отношении, почему бы мне не сделать то же самое? Особенно учитывая, каким азартом загорелись его глаза, как только это произошло.

— Прости, Ассия, но что бы ты ни придумала, ты можешь заведомо считать себя проигравшей. Ты можешь попытаться победить, но эта попытка очень дорого тебе обойдется. Держись от меня подальше, пока я все еще могу сдерживаться.

Из его речи я поняла только одно — он не воспринимает меня всерьез. В каком-то смысле я его понимала: завтра правила игры поменяются кардинально. Идеальный принц возвращается в родовой замок. Возможно, слухи о нападении уже успели распространиться и он предстанет доблестным героем, способным не только постоять за себя, но и спасти даму в беде.

Которая на деле окажется лишь не больше чем исчадием зла и должна ноги целовать спасителю за то, что ее не прирезал за компанию.

Расклад не очень удачный, но и на моей стороне было преимущество. Мой отец состоит в Совете, и я частично осведомлена об их грязных делишках, так что не сомневаюсь, что найду людей, чьей поддержкой смогу заручиться.

В конце концов, ведьмы невероятно сильны. А под руку с силой идет власть, уж мне ли не знать.

Я уже окончательно расслабилась и теперь взирала на него с легкой усмешкой. Пусть он и уверен в своих силах, а я только начинаю верить в свои, шансы у нас равны.

Моя решительность набирала обороты, словно телега, пущенная вниз с холма. Только вот сдается мне, что итог меня ждет такой же, как и ее. Кто бы ни победил, меня расщепит на кусочки, раскатает на многие метры вперед. Смогу ли я собрать себя обратно? Время покажет.

А пока я лечу вниз по кочкам, чувствуя, как зашкаливает огонь в крови.

— Но по глазам вижу, что ты уже все решила.

Закончив укладывать вещи в сумку, он встал и приблизился к тому месту, где я сидела. Его темная фигура возвышалась надо мной, загораживая собой свет. Пришлось запрокинуть голову, чтобы встретить его взгляд.

Мы смотрели друг на друга, и ощущалось все так, что сражение уже началось. Хотя о чем я? Оно началось в тот момент, когда наши глаза впервые столкнулись в том бальном зале моего родового замка.

Кто привлечет больше внимания? Кто прячет больше секретов? Кто первый сдастся тому напряжению, что сейчас разрядами молний искрило между нами?

С самого начала с ним было легче и сложнее, чем с кем бы то ни было.

— Идешь спать? — Спросила я отчего-то охрипшим голосом. Его взгляд переместился на мои губы. Я ощущала его буквально физически, иначе откуда это покалывание на нежной коже?

— Иду.

Светильник погас, осталась лишь тонкая полоска света, бьющая из-под двери. Затем я ощутила, как вторая половина кровати прогнулась под весом его тела. Мы оба были в одежде, но почему сейчас она ощущается на теле так инородно? Жесткая ткань натирала ставшую вдруг слишком чувствительной кожу. Мне захотелось поерзать, чтобы хоть как-то избавиться от этого ощущения, но в итоге я сделала только хуже.

Мои глаза привыкли к темноте, и силуэты мебели проступили так отчетливо, словно комната была озарена ярким солнечным светом. Я повернула голову и вдруг увидела, что вместо того, чтобы стараться заснуть, Эйден пристально меня рассматривает.

— Завтра все изменится. — Повторил он мои недавние мысли.

— Ты… рад?

— Я рад, что все идет, как и должно. — Раздраженно произнес он. — Но почему у меня такое чувство, что я постоянно что-то упускаю?

— Расскажи мне все. — Почти шептала я, находя его руку своей. Мой голос растекался в воздухе сладким медом. — Я смогу помочь.

— Ты только все усложняешь. — Сквозь зубы процедил он. Его злость стала почти осязаемой. — Почему ты просто не можешь быть… ведьмой?

Дрожащую темноту разрезал мой смех.

— Мне прирезать пару младенцев? Устроить оргию в столичном храме? Тогда тебе полегчает?

— Кажется, мне уже никогда не полегчает. — Полустон, полувыдох. Одним плавным движением он навис надо мной, глядя в растерянные глаза. В его взгляде сквозило какое-то безумие. Так выглядят алкоголики, учуявшие запах отменного вина.

Он так близко, что я могу уловить, каким рваным стало его дыхание. Внутри меня разлилось самодовольство. Поддразнивать его стало моим любимым занятием. Я словно хожу по острому лезвию, не зная, в какой момент равновесие сыграет со мной злую шутку и уничтожит.

— И все же я хочу помочь облегчить твои страдания. — Насмешливым тоном прошептала я, проводя рукой по его животу снизу вверх и с удивлением ощущая, как мышцы конвульсивно напрягаются под моими руками. — Ну же, Эйден, я все сделаю.

Сама не понимала, что говорила, что предлагала. Имею ли я в виду, что хочу услышать его исповедь или… что-то другое?

Его рука легла на мою грудь, но почти сразу поднялась выше. Ладонь обхватила мое горло и слегка сжала. Мое тело, мягкое и податливое, лежало под ним, не предпринимая никаких попыток спастись.

— Ты вся в моих руках. — Его голос, тихий, хриплый, бил по моим натянутым, как струны нервы. Как ни странно, его слова не вызвали никакого внутреннего сопротивления. Наоборот, я чувствовала себя всемогущей. Его глаза наполнились восторгом, что стало топливом для пока незнакомой мне волны удовольствия.

Хватка на шее ослабла, большой палец провел по нижней губе. Мой рот приоткрылся, выпуская влажный язык. Это прикосновение зажгло что-то внутри нас. Его глаза завороженно смотрели, как в сумерках комнаты мои губы порочно обхватывают его палец. Было в этом что-то волнующее, приятное, но я никак не могла объяснить себе, что именно.

— Пошло все к черту. — Хрипло выругался Эйден, убирая руку и накрывая мои губы своими. Тело придавило меня к кровати, выбивая из легких воздух. Его тяжесть была нужной. Словно без нее я была неполноценной.

Я развела ноги в сторону, стремясь ощутить его вес на чувствительной точке. Один раз я уже испытала невероятное удовольствие от его прикосновений и сейчас стремилась к тому же.

— Ты такая красивая. — Хриплый голос коснулся участка кожи за ухом, посылая по телу толпу мурашек. Я выгнулась и застонала. — Такая отзывчивая.

Он покрывал влажными поцелуями мою шею, а я чувствовала себя так, словно плавлюсь. Мое тело превратилось в оголенный нерв. Каждое прикосновение отзывалось подобно ожогу — такие яркие и всепоглощающие были ощущения. Я закинула руки ему на плечи, притягивая его еще ближе.

Платье оказалось задрано до бедер, а его руки беспрестанно скользили по моим ногам. Поцелуи спускались все ниже и теперь ощущались на открытом участке кожи в вырезе платья. Мой разум полностью утратил контроль над происходящим, а тело требовало только одно: больше, сильнее, быстрее.

Я недовольно застонала, когда Эйден вдруг остановился, приподнимаясь надо мной. Мои ноги попытались обхватить его бедра, но лишь беспомощно соскользнули.

Принц тяжело дышал, разглядывая мое раскрывшееся для него тело горящими глазами. Мои же остатки здравого смысла начали возвращаться.

— Я… — я не знала, что намеревалась сказать. Почти в то же мгновение я чуть не задохнулась от новых ощущений. Его руки накрыли грудь, слегка сжали. Горошины сосков поднялись над тканью, стали чувствительными.

— Безупречна. — Его руки рванули лиф вниз. Раздался треск ткани и белые полушария оказались на свободе, обдуваемые прохладным воздухом. Эйден сжал их вместе, задевая чувствительные соски большими пальцами.

— Идеальна. — Продолжил он, лаская мою грудь уже ртом.

Я задыхалась, извивалась, чувствую все более сильную тягу почувствовать его прикосновения меж разведенных бедер. Он упорно игнорировал эту зону, словно наказывая меня.

— Пожалуйста, — простонала я, подаваясь бедрами навстречу.

— Я обязательно сделаю тебе хорошо, Ассия, девочка, потерпи. — И словно желая поддразнить меня еще сильнее, он провел руками по внутренней стороне ног, остановившись всего в сантиметре от горящей плоти. Мой разочарованный рык вырвался из горла непроизвольно.

— Потрогай меня.

Просьба или приказ — совершенно неважно. Эта фраза словно сорвала внутренний барьер, не позволяющий мне проявлять активного участия в ласках. Я провела ладонями по сильным плечам, ощущая, как перекатываются под тканью рубашки мышцы. Хотелось коснуться кожи, ощутить ее бархатистость, слизывать с нее соленый вкус.

С пуговицами у меня не задалось сразу, поэтому потерзав одну без видимого успеха, я потянула полы его рубашки вверх. Эйден оторвался от меня лишь для того, чтобы быстро стянуть ее через голову и швырнуть куда-то на середину комнаты.

Я зачарованно уставилась на широкую мускулистую грудь и твердый живот, под кожей которого отчетливо проступали мышцы. Почти благоговейно коснулась его руками, разводя пальцы в стороны и с удовольствием впитывая отклик его тела.

— Можно я буду сверху?

Эйден кивнул и в тот же момент отстранился. Его пальцы ловко расшнуровывали мое платье, справившись с тем, что занимало у меня минут десять за то же количество секунд.

— Тебе можно все. — Ответил он, сажая меня на свои бедра, все еще скрытые тканью штанов.

На мне осталось одно нижнее белье — настолько тонкое, что едва ощущалось на теле.

Я задрожала от ощущений, причем не только физических. Он позволял делать все, что мне хочется, дарил иллюзию власти. О нет, я не обманывалась, что он хоть на секунду отдал мне контроль. Его пальцы вцепились в мои ягодицы и крепко сжали, показывая, что именно он тут главный. Кожу обожгло звонким шлепком, но вместо того, чтобы возмутиться, я лишь разгоралась сильнее.

Пожар внутри разрастался. Моя темная, порочная натура расцветала в его умелых руках. Я лихорадочно водила ладонями по его груди и животу, не зная, что нужно сделать, чтобы доставить ему такое же удовольствие, что он дарил мне. Мои бедра, казалось, жили отдельной жизнью, извиваясь в каком-то диком ритме.

Эйден приподнялся на локтях и привлек меня к себе. Наши губы вновь слились в поцелуе, тела соприкоснулись. Чувство томительного ожидания становилось просто невыносимым.

Как раз в тот момент, когда я была готова начать умолять о большем, он вновь сменил позицию таким образом, что теперь мы оба лежали на боку, лицом друг к другу. Разгоряченные, мы смотрели друг на друга шальными глазами, не делая и малейшей попытки прислушаться к здравому смыслу.

Послышался звук растягиваемого ремня, наполнивший меня предвкушением. Его рука нашла мою и положила на ту часть себя, которой мое уже не невинное тело еще не касалось. Из наших уст почти одновременно вырвался вздох: наполненный удовольствием — его, удивленный — мой.

Предполагается, что это должно во мне поместиться? Я медленно провела рукой по всей длине, поражаясь мощи его органа. Он был словно камень, покрытый бархатом и увенчанный скользкой от влаги головкой. Я провела по ней большим пальцем, ловя губами сорвавшийся тихий стон.

И в следующий момент сама задохнулась, когда его пальцы забрались под промокшие насквозь трусики и провели по складкам, задевая чувствительный центр.

— Сожми крепче. Води вверх и вниз, — скомандовал он мне шепотом на ухо. — Остановишься, и я тоже остановлюсь.

Я судорожно кивнула несколько раз и сделала, как он сказал — обхватила его орган ладонью и провела по нему, подстраиваясь под заданный Эйденом ритм. Его пальцы порхали по складкам, проводя по чувствительной точке, дразня вход, который конвульсивно сжимался, словно старался удержать их внутри.

Удовольствие нарастало, тихие всхлипы теперь срывались с моих губ почти беспрестанно. Один раз я была настолько близка, что ослабила концентрацию и моя рука безвольно соскочила с его члена. Эйден исполнил свое обещание-угрозу и тут же остановился в ответ, заставляя меня рухнуть с почти достигнутой высоты. Я зло рыкнула и принялась с новой силой двигать рукой, усвоив урок.

Наше быстрое дыхание смешалось. Зубами он слегка прикусывал мои губы, затем погружался языком в мой рот так глубоко, словно хотел показать, какие желания одолевают его сейчас.

Я принимала его безоговорочно, полностью, жадно раскрываясь навстречу его рукам и языку. Чувства, охватившие меня, были дикими и примитивными. Мне хотелось принять его в себя. Хотелось всегда испытывать это чувство, что я — единственное, что имеет для него значение.

Я растворялась в этих эмоциях, ощущая, что еще немного и произойдет взрыв. Мое тело напряглось, в голове стало абсолютно пусто. Ритмичные движения с каждый разом приближали меня к чему-то невероятному, растущему внутри, как огромный шар.

— Давай, Ассия, будь хорошей девочкой. Кончи для меня. — Хрипло прошептал Эйден, влажно проводя языком по моей шее.

Эти слова буквально выбросили меня за грань. Удовольствие накатило стремительно, и если бы не накрывшие мой рот губы, то мой стон было бы слышно на всю гостиницу. Я полностью растворилась в этих эмоциях, непохожих на то, что я испытала в день инициации.

Ноги свело судорогой, внизу живота все пульсировало. Как в тумане я ощутила, как теплая жидкость залила мою ладонь и попала на живот. Эйден вновь накрыл мои губы своими и, взяв меня за запястье ласкавшей его руки, стал водить ей по моему же телу, размазывая семя. Отстранившись, он приподнялся на локте и осмотрел плоды своих стараний с каким-то мрачным удовлетворением.

Выглядела я, должно быть, чудовищно. Тело было покрыто испариной, на животе и груди следы его страсти, губы наверняка истерзаны, про волосы вообще молчу.

Я лежала неподвижно, не имея ни малейшего понятия, что делать дальше. Какие слова будут уместны? Все, что между нами произошло, было неправильно, даже аморально. Даже не зная своего жениха, я понимала, что поступаю нечестно по отношению к нему. Что уж тут говорить о невесте Эйдена?

— Жалеешь? — Сорвалось с моих губ, прежде чем я успела прикусить язык.

— Нет смысла жалеть о неизбежном. — Выдохнул он с непонятной интонацией.