17

Но не кончается на этом наша история, нет не кончается.

Иногда среди ночи, словно от толчка, просыпается Бывший Мальчик и тревожно оглядывает комнату, тускло освещенную уличным фонарем. В чем дело? Почему накатывается непонятная тоска эта?

Бывший Мальчик знает, что нужно, обязательно нужно понять причину и наступит облегчение. Но в том-то и дело, что нет никакой явной причины. Есть счастье в личной жизни? Есть.

Несомненно, есть. Успехи в работе? Тоже есть. Нет, причин для беспокойства!

Но беспокойство растет и в конце концов он не может совладать с собой и дико озирается. Давит, давит на него импортная мебель. Тяжелый ворсистый ковер, кажется, вот-вот сорвется со стены, покроет и удавит, заглушив предсмертный хрип. Скорее к окну! Простора! Свежего воздуха!

Бывший Мальчик бесшумно спрыгнул с кровати и направился к окну, рыская по сторонам ожидающим взором. Он был готов ко всему, и для него не было неожиданностью, когда под ноги ему метнулась нарядная, обшитая золотистой парчой козетка. Мощным прыжком он перемахнул через нее, в стремительном броске успел обойти нарядный пуфик и, тяжело дыша, очутился на свободном пятачке у окна.

Бывший Мальчик оглянулся на жену; слава богу, ничего не услыхала, не потревожилась. Она спала спокойно и, как все тучные люди, дышала тяжело, порой всхрапывая.

Он брезгливо отдернул миленькую розовую штору, нежно обвившую его руку и выглянул во двор. Там бесшумно падал мелкий дождь, мерцая в неглубоких лужах. Мокрый серебрящийся асфальт блестел, словно черный лак, и на нем лежали яркие желтые листья. Желтые листья… Желтые…

Что-то мучительно напрягается в памяти его. И он вдруг вспоминает далекие дни своей юности в Глуховичах, когда летним утром бежал он по берегу реки, стараясь наступать на маленькие следы бегущей впереди девушки. Легкие розовые волны накатываются на следы, сглаживают их, и вот нет ничего, только желтый песок. Желтый пустой песок…

Бывший Мальчик вздыхает, в поисках чего-то обшаривает взглядом двор, снова оглядывается и, понурясь, бредет назад к кровати. Он ныряет в пододеяльный уют, прижимается к теплому, мерно вздымающемуся боку жены и затихает.

Сон долго не идет. Потом мысли начинают путаться, искажаться, между ними возникают зияющие разрывы, прошлое накладывается на настоящее, и становится почему-то невыразимо жаль чего-то очень важного, безвозвратно потерянного. И хочется плакать.

Но однажды…

Но однажды в одну из таких томительных ночей случилось то, о чем он мечтал давно, самозабвенно и мучительно, то, к чему почти неосознанно стремился с бессмысленным и страстным упорством. Случилось чудо.

Он глянул в окно и увидел… плавно спускающийся космический корабль, похожий на огромную серебряную юлу. «Юла», судя по всему, должна была приземлиться в центре двора, и когда она медленно, как воздушный шар, пролетала мимо окна, он с безумным восторгом заметил, что из иллюминатора приветливо улыбаются и машут руками давние друзья его, прекрасные лица которых он не забывал никогда: Пришелец, Садовник, Мастер Золотые Руки, Фея.

И он шагнул вперед — в закрытое окно. Брызнули, сверкнув, осколки, опоясав летящее вниз тело мерцающим поясом, а голову окружив блистающим нимбом. Он нетерпеливо торопил трагический полет свой в рвущем волосы и леденящем лицо ветре, и ему казалось, что не земля жадно притягивает его, а он сам, сам, сам, как когда-то давно, управляет вольным полетом своим. Слезящимися глазами он неотрывно смотрел туда — вперед и вниз — куда были устремлены его вытянутые руки, туда, где в центре двора стоял призрачный корабль.

Загрузка...