Городские легенды

Часть 1 Подселенец. Глава 6

Максим даже не успел подумать, всё произошло само собой. Шагнув вперёд, он протянул руку и дёрнул жало на себя. Жало не удалось оторвать рукой, конечно. Другой рукой он уже тянулся к карману, где лежал нож, но в тот же миг раздался дикий визг, от которого у Максима заложило уши.

Он отступил, зажал уши, в голове звенело. Визг прекратился резко, мужчина упал кулем, на того, кого пытался укусить. Максим только теперь заметил, что дверцы лифта открыты, а из кабинки на происходящее взирает начальник. Глаза у него были огромные.

Тут же раздался шум и приоткрылась соседская дверь:

— Кой чёрт орёт?! Я полицию вызову!

Оглядев картину, мужчина присвистнул:

— А, полиция уже тут. Здорово сосед, Николай Семёныч... вы что, работу на дом теперь берете? — хохотнув, он добавил:

— Наркомана поймали? Молодцы. Вы его заткните только, у меня дети спят!

Максим кивнул, дверь захлопнулась, а начальник вышел из лифта и сказал:

— Что тут происходит, Максим?

— Сам не до конца понимаю… — он перевернул парня и гнусно выругался. Ещё бы, перед ними лежал следователь Грисов, собственной персоной. Глаза закрыты, дыхание поверхностное, судя по всему он в обмороке.

— Грисов! Твою ж налево… — проговорил Николай Семёнович. — Он тебе мстить полез что ли? Что за дерьмо у вас случилось, Максим?!

Максим отпустил Грисова и тот как куль упал на пол.

— На кого это он напал? Кто второй?

— Сейчас глянем, — произнёс Максим, хотя некоторые догадки у него были.

Он поднял парня которого придушили и начальник повторно проговорил:

— Твою ж налево!

С полу перед ними лежал ещё один Максим, вернее, его точная копия. «До ноготочка», говорила мама про них.

— Денис-то когда приехал? Ты мне почему не сказал? — спросил начальник укоризненно и Максим пожал плечами:

— Я не знаю. Он мне ничего не говорил, — а сам вспомнил, что так и не перезвонил брату. Не до того было. — Только что приехал, наверное.

— Затаскиваем пока к тебе. Так... Выходит, Грисов пришел, чтобы разобраться с тобой. Он не знал, что у тебя есть брат близнец и напал на Дениса.

— Получается так, — мрачно кивнул Максим. Он отпер дверь и подняв брата на руки, перенес внутрь, положил на диван в зале.

— Поможете, Николай Семёнович?

Тот закинул в квартиру рюкзак Дениса, потом перетащил в прихожую Грисова и запер дверь.

Прошел в комнату, где Максим уложил на диван брата.

— Как он?

— Нормально. Скоро очнется.

— Ну хорошо. А теперь расскажи мне, что происходит между вами с этим Грисовым. Что ему от тебя надо?

Максим вздохнул:

— Вы, Николай Семёнович, скажите мне сначала, вот что: видели жало? Которое у Грисова изо рта торчало? Скажите правду! — попросил он.

Начальник вздохнул:

— Видел. Не хотел видеть, но видел. Что это за дрянь вообще была?

Максим вздохнул снова:

— Вы меня выслушайте, только вы попробуйте понять, что я сам не хочу в это верить. Я начну с начала…

Когда Максим закончил, Николай Семенович смог проговорить только долгое:

— М-да…

Обвел кухню взглядом, проговорил:

— Стар я для этого. Мне на пенсию скоро, а тут…

— Да и мне не нравится, вы не думайте, что я в восторге.

— Говоришь, они убили ещё пожилую женщину в Старом и там тоже найдут твои отпечатки?

— Да, но когда я был в Старом, она уже успела окоченеть.

— Это та улица, где ты якобы на Грисова с ножом напал?

Максим кивнул:

— Да.

— Там есть у соседа камера, снимем видео. Время смерти будет в твою пользу. Но вот Сливовское, там будет сложнее. Там куча свидетелей, которые указывают на тебя. Тут я ничего не могу сделать, придется посидеть с недельку… но тебе нельзя, как я понял?

Максим кивнул.

— Не хочется говорить такое вслух, но ты думаешь, эти, с жалами, за тобой придут?

— Как пить дать.

— Угу. А что, если… — и он посмотрел в сторону зала, где с дивана уже раздавался кашель очнувшегося Дениса.

— Я не могу его просить о таком, — сказал Максим и встал на ноги. — Извините.

Он вошел в комнату. Денис, держа руками горло, смотрел на него. Как обычно, при взгляде на брата возникло чувство, что смотришь в зеркало.

Откашлявшись, Денис проговорил:

— Макс?! Чё это было вообще?! Я вышел из лифта и тут на меня… — он осёкся, увидев начальника. — Ё-моё… Добрый день… то есть здрасьте, дядя Коля.

Потом перевёл взгляд на брата:

— Вы такие серьёзные. Чего случилось, Макс?

— Здравствуй, Денис! Рад тебя видеть. Дела у нас творятся странные, — Николай Семенович присел на кресло. — Мы сами ничего понять не можем. И нуждаемся в твоей помощи.

— Ага. Слушаю, — кивнул Денис. — Что нужно делать?

— Тоже самое, что и всегда делали. Помнишь, как сводили с ума супругу мою, когда учились в школе? Вот и сейчас так же. Притворишься своим братом.

— И всё? — усмехнулся Денис.

— Ну и ещё немного посидеть в камере. Я тебе гарантирую — не долго.

Прощаясь, начальник сказал:

— Первый раз в жизни я не знаю что тут делать. Рули сам, видимо такая твоя судьба. Прикрою насколько смогу. То, что Денис не ты не скоро разберутся, время есть. Я от себя могу только одно обеспечить — сделаю, чтобы к Денису никто вообще пройти не смог. Остальное на тебе.

На том они и расстались. Оказавшись в машине, Максим видел, как грузят в скорую Грисова, а Дениса в УАЗик. Наконец все разъехались. Настало время думать, что теперь. Только сказать по правде, он не знал вовсе. Надо вытаскивать детей, прятать, искать подселенца... но как?

Вдруг резко зазвонил телефон. Он вздрогнул и посмотрел на панель. Телефон вибрировал и катился боком, на дисплее написано: «Анна».

Максим взял трубку:

— Ты почему не спишь? Что случилось?

— Максим?! Максим! О господи… — с облегчением выдохнула она. — Макс, мне сказали, что тебя только что увезли. Что тебя обвинили в убийстве кого-то. Уфф, это не правда! Я убью Миланку, клянусь!

Он знал, что Анна дружит с Миланой, пресс-секретарём их городской администрации. Подумав, он произнёс:

— Ань, дело в том, что Милана сказала правду. Меня обвинили в убийстве, но это всё ошибка. Обвинения снимут.

— Где ты?! Нужен адвокат?!

— Ничего не нужно, я разберусь сам, — проговорил он.

— Где ты? Я приеду, я сейчас же…

— Ань, ради бога, успокойся. Со мной всё хорошо…

— Они увезли тебя в отдел? Говори!

Он выдохнул сквозь сомкнутые зубы:

— Ань, всё! Ты дома?

— Да.

— Выходи через пол часа на угол. Выйдешь?

— Зачем? — растерялась она.

— Вот и узнаешь.

И она проговорила:

— Хорошо.

Анна и правда вышла, стояла, закутавшись в куртку, от ночного ветра, когда он подъехал. Увидев его машину, сперва некоторое время смотрела на неё, потом медленно подошла к дверце:

— Ты-ы?!

— Садись, — пригласил он и завёл мотор, когда хлопнула дверца.

— Что происходит, Максим? Я звонила Милане ещё раз и она сказала, что ты уже в камере!

— Происходит то, что никто в Кайбушке не спит, похоже, — проговорил он. — А Милана твоя говорит чистую правда. Формально я сижу в камере.

— Но как?

— Денис приехал, — коротко сказал он.

— А! Денис… он же на вахте был?

— Наверное закончил смену и приехал в гости.

— Ничего не понимаю! — проговорила она. — Получается, ты всё-таки виновен?

— Меня обвинили, но я ничего такого не делал. Не убивал, не нападал…

— Правду говорят, что на тебя накинулся следователь Грисов из Нижнего? — спросила она.

— Правда. Только Грисов уже не совсем Грисов. Или совсем не Грисов?

— Что такое ты говоришь?! — воскликнула Анна.

Он обернулся к ней:

— Всё это очень плохая и темная история. Я не могу тебе объяснить всего, приехал только сказать — Ань, держись от меня подальше пока что. Будто мы не знакомы. Никуда не звони. Сиди тихо. Когда всё закончится, я позвоню сам, хорошо?

Она замотала головой:

— Нет, не хорошо! Ничего хорошего! Я не знаю, в чем тебя обвиняют, но ты ни в чем не виноват. Ты не такой, я вижу.

— Чужая душа — потёмки. Что, если ошибаешься? — проговорил Максим.

— Ни за что. Я тебя знаю! Ты так переживал, когда помогал мне тех детей забирать! Ты живой, настоящий. Ты потом к ним в больницу ездил, ты… я тебе с тех пор верю! Скажи, чем и как я могу помочь? Я ведь многих знаю в городе. Максим, не отталкивай меня. Прошу, позволь мне сделать для тебя что-то!

Пару мгновений он думал. Может быть её совет пригодиться.

— Ань, я сейчас тебе скажу, что буду делать, а ты, в случае чего, можешь прямо взять и выйти. И забыть обо мне. Хорошо?

— Говори, — потребовала она и нахохлилась. Маленький, храбрый воробышек.

Максим сказал:

— Я должен придумать, как выкрасть из больницы детей и из отдела Любовь Мергарину и спрятать их.

— Ч… что?! — проговорила она. — Что ты сказал?

— То, что ты и услышала. Так надо, Ань.

Она выпрямилась и вцепилась в сидение пальцами. Потом спросила:

— Ты уверен в том, что делаешь?

Он кивнул:

— Никогда не был так уверен.

— Ну хорошо. Я тебе помогу. Только действовать надо прямо сейчас, пока никто еще не знает, что тебя обвинили. И ещё. Ты мне всё расскажешь. Что, как и почему.

Он кивнул:

— Ладно, я расскажу. Только ты всё равно не поверишь.

Максим подъехал к клинике имени Грибова в половине первого ночи. Вынул белый халат, полученный у Анны, подошел к забору.

Аня рассказала, что за старым ясенем, в стене, дыра ведет прямо на территорию для прогулок восьмого, закрытого отделения.

За дырой конечно стоит ещё один забор, огораживающий площадку, а недалеко пост. Но врачи и медсёстры часто пользуются этим проходом сокращая путь и ночной сторож об этом знает.

Максим шёл быстро, на ходу натягивая халат так, что он и сумка закрывали лицо. Никто не сказал ни слова, когда он проходил около сторожки, внутри горел экран телевизора, чернела тень.

Детское отделение находится в противоположном конце больницы, там отдельный вход и отдельная охрана. Но персонала мало и медсестры и врачи часто берут дополнительные смены и работают на два корпуса.

Максим неспешно подошел к бюро пропусков и протянул бумажку, которую ему выписала Анна. Пропуск для ночного дежурного. У неё в столе оказалась целая стопка таких. «Мы сами себе выписываем, это удобно. Просто сканируешь бланки и всё. Потом ставишь печать, подпись, как у главврача и готово. Все так поступают, удобно».

Как она и говорила, никаких вопросов его документы не вызвали и Максима пропустили в детский корпус совершенно спокойно.

Была ночь и коридоры отделений темны, горело только приглушенное освещение. Как Анна и сказала, охранник на втором этаже, где содержались дети, ровно в полночь отправился в обход. Он пройдёт через весь второй этаж, мимо семейных палат, где содержатся дети и вернётся.

«По правилам он должен запирать дверь на пост, но обычно никто ничего не запирает. Зачем? Отделение закрытое, все палаты на замках. Но на всякий случай, запасные ключи лежат под фикусом. После того, как пару раз пост забывали закрыть, ключ скопировали и спрятали про запас», — сказала Анна.

Максим только головой покачал — как же так? Никакого порядка. Она махнула рукой: «Будто у нас преступники содержатся!».

Она не ошиблась, дверь была даже немного приоткрыта, будто приглашала войти. Оглянувшись по сторонам, Максим скользнул внутрь, снял ключи от семейной палаты и вместо них повесил подменную связку. Затем выдернул провод от монитора и поспешно отступил назад.

Вскоре послышались неспешные шаги — охранник возвращался на пост. Если всё получится, он займётся погасшими мониторами, а Максим проскользнёт мимо. Он ждал, затаив дыхание. Вот тень легла на плитку, рядом. И остановилась, покачиваясь.

Затем, вместо того, чтобы войти в свою будку, охранник сделал несколько шагов в его сторону. Пригибаясь Максим пятился, пока спиной не упёрся в стену. Если охранник сделает ещё пару шагов, увидит его.

Повезло. Охранник развернулся и направился к своему посту. Скрипнула дверь, раздались тихие ругательства. Видимо он увидев что экран покрыт рябью и полез к розеткам. Максим, пригнувшись, прокрался мимо. Никто его не окликнул.

Поднявшись по лестнице, он оказался на втором этаже. Тут сестринский пост был пуст, всё, как Анна и сказала. Он подошел к двери восемнадцатой палаты и вставил ключ в замок.

Семейная палата состояла из двух комнат и кухни с ванной. Максим закрыл дверь за собой и огляделся. Тишина. Он сделал шаг и вдруг что-то почувствовал. Резко отпрыгнул и во-время, мимо что-то просвистело, раздался звон.

Он упал на колени и руки, откатился, встал. Прямо на него смотрел огромными глазами мальчишка. Старший, судя по всему.

— Павел? Паша, я не враг. Не подселенец! Я против него, — прошептал Максим и взвыл — что-то ударило по спине, довольно больно.

Он развернулся. Второй мальчик, Марк, заносил над головой метелку.

— Прекратили! — шепотом проговорил Максим. — Я хочу вас спасти! Мне всё рассказала ваша тётя Люба!

Услышав имя Любы, старший приказал:

— Оба стойте.

Максим ещё подумал, кому это он? Тут же у ног что-то зашуршало и он отпрыгнул. Младшая, Дарья, сверкнув глазами, смотрел на него с пола. В руке — детские ножницы.

— Ну, вы даёте! — проговорил он.

— Кто ты такой? — старший встал напротив, сложив руки на груди, его братишка и сестрёнка тоже смотрели не добро.

— Я пришел, чтобы увезти вас отсюда и спрятать. Я знаю про подселенца.

— Почему мы должны тебе верить, а? У подселенца куча подсобников! На каждом углу!

— Если останетесь, они до вас тут доберутся. Не спасетесь, — сказал Максим и полез в карман. Вытащил серебряный нож. — Это мне дала тётя Рая. Теперь верите?

Павлик кивнул малышам:

— Собирайтесь. Быстро и не шумим. Ничего не брать, только одеться.

Как маленькие солдатики, дети кинулись выполнять. Даже девочка не издала ни единого звука. Вскоре они уже стоили перед ним почти навытяжку.

— Итак, дети, — оглядев их команду кивнул Максим. — Я выйду и посмотрю, что на посту. Если медсестры нет, вы выходите и выбираетесь через окно в коридоре и ждёте меня. Ясно?

— Ясно, — кивнул старший.

Максим приоткрыл дверь и выглянул наружу. Затем кивнул детям и держал дверь, пока они выходили, пригнувшись. Обогнув их, первым добрался до конца коридора, выбрался на лестницу. Дети, будто тени, следовали за ним. Не успел Максим открыть окно, как на лестнице раздались шаги.

Дети, как тараканы, порскнули и затаились за углом. Максим остался у окна. Сверху спускалась девушка, увидев его улыбнулась и прошла мимо.

Максим кивнул ей в ответ и подождал, пока она скроется внизу. Затем сделал знак и дети как заправские ниндзя показались из-за угла. Открывая окно, Максим думал, что же такое нужно было с ними сделать, чтобы они вот так вот себя вели? Группа спецназа, ей богу!

Павел первым прыгнул из окна. Протянул рука, помог Марку вылезти, затем Максим за руки, спустил вниз Дашу.

Шепнул:

— Идите вон туда!

Анна сказала, что через ворота в детском отделении ночами привозят еду и всякое, необходимое для существования больницы. Он собирался спрыгнуть тоже, как вдруг почувствовал позади движение и развернувшись, увидел, как охранник кинулся на него.

Он едва успел уйти в сторону, но ударился о стену коленом. В глазах высыпали звёздочки. Беззвучно охранник развернулся к нему. Максим поспешно поднимался, вытаскивая нож. Он немного не успел, охранник налетел, весом своего тела вжал его в стену, руки схватили за горло. Максим махнул ножом, наугад. Лезвие только чуть-чуть задело кожу на предплечье.

В следующий миг руки разжались и охранник отпустил его, а сам покачнулся и упал. Максим подошел ближе, выставив нож вперед. Но в этом не было необходимости, глаза у охранника закатывались, пот выступил на лбу, а губы посинели.

Максим подумал, что задел его гораздо серьёзнее, чем сперва показалось. Но нет, только тонкая полоска, чуть оцарапана кожа на предплечье. Он немного подумал и подхватив охранника подмышки, утащил с лестницы подальше, за угол. Уложил на пол:

— Надеюсь, тебя не трижды покусали, мужик. Держись.

Как и научила Анна, Максим спросил у грузовых ворот Павел Никитича. Ему ничего не сказали, только пальцем указали, мол вон он.

Грузный мужичок и правда напоминал колобка, как Анна и сказала.

— Мне бы немного подзаработать. Я Серега из третьего отделения, ночью дежурю, — сказал он.

Мужчина кивнул:

— Если хочешь, можешь вон те коробки выносить пока на разгрузочную площадку. А халат лучше снять. И оплата только в конце.

Максим так и сделал, снял халат, кинул в сумку, сумку поставил так, чтобы дверь оставалась открытой. Сперва ему помогал выносить коробки какой-то мужик, потом он сказал, что покурить сходит и Максим кивнул.

Едва тот скрылся, как он сам вернулся назад и выйдя на улицу, поманил детей, которые как тени торчали на том же месте. Дети, пригибаясь выбрались на улицу и Максим шепнул им:

— Идите вдоль забора. За углом машина серая, вот ключ. Ждите, я скоро.

Не прошло и минуты, как они скрылись, будто тени.

В половине третьего ночи Максим сел за руль. Набрал номер, Никита Семёнович ответил сразу.

— Половина дела сделана, посылка у меня, — сказал Максим.

— Молодец. Езжай на место. По сигналу готовность пять минут, — ответил тот.

— Что теперь будем делать? — спросил старший, Павел, когда Максим положил трубку.

Он прятался между сидениями, как и остальные, прикрывшись сверху покрывалом.

— Дальше мы попробуем вытащить вашу тётю Любу… — проговорил Максим. — Надеюсь получится. Тогда я вас отвезу в Залесное, там старый монастырь. Спрячетесь. Или завтра её переведут в область и оттуда я её уже не вытяну.

Павлик, подумав, сказал:

— Я могу помочь. Я умею стрелять вообще-то.

Максим вдруг рассмеялся громко, вытер глаз, протянул руку и потрепал мальчишку по плечу:

— Ты прости, это нервное. Если что, я попрошу. Только я надеюсь, это не понадобиться.

Они остановились возле отдела, в квартале. Максим отправил дозвон начальнику и принялся ждать. Спустя пять минут зазвонил телефон. Николай Семёнович произнёс:

— Всё готово.

— Захожу, — кивнул Максим.

Он надел на себя капюшон, очки, закрывающие половину лица и вздохнув, взялся за дверную ручку. Дежурного не было на месте, начальник отправил его мыть личную машину на задний двор. Остальные группы были на ложных выездах, так же подстроенных Николаем Семёновичем.

Максим прошёл насквозь пустой участок, вытащил из под фикуса(опять!), спрятанный ключ. Любовь Мергарина медленно села и протерла глаза.

— Вставай, нужно быстро уходить, — сказал Максим и она всё поняла сразу. Такой же солдатик, как и дети.

Спросила тут же о них:

— Дети в порядке? Где они?

— Снаружи, в машине, — ответил Максим.

— Господи, спасибо тебе огромное! Ты просто спас всех! — проговорила она.

— Давай быстрее. Того и гляди кто-то придет, — напряженно сказал Максим и вздрогнул. Позади раздался шорох. Он повернулся и увидел, что в него целится из пистолета Ранис.

— Здорово, дружище. А я ведь вас знаю с детства. Учились в одном классе. Думаешь, я не понял, что привезли не тебя, а Дениса? Я всё ждал, что же теперь будет? И вот что вы затеяли. Во что ты влип, Макс? Это работорговля? Пообещали много денег? Зачем тебе это?!

— Ранис… — прошептал Максим. — Всё не так!

— Тебе перед отцом не стыдно? Он у тебя герой, мама приличная женщина, а ты!

— Клянусь, я никому не хочу зла! — проговорил Максим. — Ранис, я не бандит, поверь мне!

— И я не хочу никому зла, дружище! Потому мы сделаем так: ты войдешь в камеру и я тебя запру. И мы во всем разберемся, да?

— Мне нельзя в камеру, — проговорил Максим.

— А я не могу тебя отпустить, — сказал Ранис и взвёл курок. — Ты сам всё понимаешь.