Горячие блюда

Глава 15 Королевская конница

Не знаю в чём дело, то ли в том, что мы занимались этим уже несколько лет, словно пребывая в какой-то странной временной петле, то ли давали сил опыт и авторитет Ксандаша, но я ничуть не волновался. Поверх своего комбинезона из Цитадели я неторопливо натянул тёмно-серый кожаный костюм, а на голову — чёрную трикотажную шапочку, делающую меня не только похожим на какого-то ниндзя, но и вызывающую, заметь меня случайный прохожий, нестерпимое желание оказаться подальше и вызвать полицию. Затянув все ремни, поправив все подсумки и застегнув пряжки, я несколько раз подпрыгнул — этот нехитрый приём, как говорил Ксандаш, не только позволял проверить, правильно ли закреплены все вещи, закрыты ли клапаны и защёлкнуты ли клинки, но и служил неизменным ритуалом диверсантов.

Ксандаш был уже готов давно, Кенира и Хартан заканчивали надевать точно такие же костюмы и шапочки, теперь возились с ремнями. Вся экипировка была получена от армейского интенданта вполне официально, мы даже внесли в кассу её залоговую стоимость — так что теперь выглядели не компанией случайных попутчиков, которых вместе свела судьба, а настоящим военным отрядом. На мой вопрос, не опасно ли пользоваться военной формой Федерации, не добавим ли мы нашей новой родине лишних проблем, Ксандаш со смехом ответил, что одежда диверсантов для того и создана, чтобы скрывать принадлежность владельцев, а от других костюмов, продающихся по своему континенту, отличается лишь гораздо лучшими материалами и наложенными на кожу чарами.

Мы затемнили наши и так тёмные руки и лица, нанесли на ладони специальный состав, препятствующий оставлению отпечатков пальцев. И пока Тааг носился по дому, уничтожая все следы нашего пребывания, в том числе эти самые отпечатки, помогли друг другу приладить все нужные артефакты. Напоследок Кенира покрыла тёмным красящим средством своё кольцо, чтобы оно не блеснуло в темноте и не выдало нас случайной сторожевой системе или особо бдительному наблюдателю. Большая часть приготовлений была избыточной, ведь наш способ проникновения не предполагал наличия лишних глаз, но, как говорил Ксандаш, за каждой предосторожностью лежит гора трупов тех, кто её не соблюдал.

Выпустив через чердачное окно Таага, мы дождались, пока он не спустится вниз ко входу и не застынет у двери. Мы вышли, не скрываясь, напоследок я, улыбнувшись, бросил ключи от дома в почтовый ящик возле входной двери. В сопровождении Таага мы подошли к нашему Чотошу. Следовало торопиться, проектор иллюзий голема не был рассчитан на долговременную маскировку таких объёмов пространства, так что Кенира поспешно вытянула руку и упрятала омнимобиль в своё кольцо. Мы быстро двинулись к парапету набережной и забрали в сторону, туда, где к воде спускались узкие ступени лодочного причала. Натянув на глаза защитные очки и сунув в рот трубки с загубниками, мы один за другим нырнули в воду и погрузились на глубину.

Вода и темнота для моего искусственного глаза препятствием не являлись, но и очки тоже давали вполне приличную картинку. В отличие от обычных кислородных баллонов, которые находились в распоряжении диверсантов Федерации, мы пользовались созданными мною пространственными артефактами, подающими вдыхаемый воздух из одной пространственной складки, и сбрасывающими в другую, что позволяло находиться под водой несколько суток. Другой вид артефактов обеспечивал нашим телам и экипировке несмачиваемость и подогрев, так что переохлаждение и демаскирующие мокрые следы нам тоже не грозили.

Как и сотни тренировок до того, мы вытянули вперёд руки и, словно компания подводных Суперменов, поплыли вперёд. Рядом с нами, не используя для движения никаких дополнительных средств, плыл Тааг, выглядевший теперь как какой-то странный деформированный кальмар. Мы не боялись сбиться, быть снесёнными течением, утратить в темноте и неверных картинках визиров правильное направление. Ведь у нас был я, делающий все необходимые расчёты и вносящий поправки, Тааг, не делающий ошибок вообще никогда, и Кенира, чья реликвия всегда указывала в правильном направлении — на томящуюся в замке маму.

От курса мы почти не отклонились и вышли всего лишь в паре ярдов от запланированной точки. Над стоящей здесь сторожевой башенкой уже поработал Тааг, так что все сенсорные потоки зацикливались сами на себя и слали сигнал «всё спокойно». Чтобы видеть в ночи, мне не требовались внешние приборы, так что я спустил очки на подбородок, а сам задействовал не только ночной режим своего глаза, но и тепловой диапазон.

Мы, почти не скрываясь, пошли по дорожке к одному из стационарных сторожевых постов, где внутри находились только недавно сменившаяся охрана. Достав из длинного чехла на поясе Цветок и Перо, я направил их на дверь, вполголоса зачитывая молитву своей богине, попросив её даровать этим прекрасным людям крепкий беспробудный сон до самого рассвета. Я никому не желал зла, не собирался причинять вред, действовал исключительно с благой целью. Так что Право моей госпожи откликнулось безо всяких проволочек, наполняя воздух гармоничной и неслышимой обычным слухом мелодией.

Так что, когда Тааг открыл дверь, и мы вошли внутрь, трое патрульных уже крепко спали. Чтобы сон нёс отдых уму, не навредив телу, мы с Ксандашем уложили их удобнее на стоящих возле стен лавках, даже расстегнули форменные куртки и, скрутив их, подложили патрульным под головы в качестве подушек.

Кто бы ни создавал охранную систему, дело своё он знал хорошо. Контрольные артефакты были соединены не только со сторожевыми башенками, замыкающими остров кольцом, но и с центральной диспетчерской комнатой дворца, святая святых, из которой брала исток паутина магии, опутывающая весь остров. И пусть мы не собирались разгуливать по дворцу, ведь нам была нужна была лишь мама Кениры, но без визита в диспетчерскую было не обойтись. Мы не знали, где находится Мирена — Хартан заглядывал в её комнату, но теперь она пустовала, а значит, приходилось заниматься поисками, ориентируясь лишь на чувство направления Кениры, даруемое реликвией Фаолонде. К тому же диспетчерская являлась главным и самым уязвимым местом дворца, её контроль позволил бы нам обезвредить если не все, то уж точно многие охранные и наблюдательные системы.

Так что, не став отдавать приказ Таагу, я приложил руки к управляющему артефакту и, сплетая магические потоки, начал изменять конфигурацию системы. Моей целью был внешний периметр замка, один-единственный участок стены. Несмотря на притупленные эмоции форсированного режима, я ощутил удовлетворение, насколько легко идёт взлом — элир, протекающая в системе имела полное сродство с той, что наполняла накопитель у меня в животе, так что не приходилось прибегать ни к каким дополнительным трюкам для сглаживания резонанса.

К нашему счастью, замок Раэ не был какой-то крепостью тёмного колдуна или военного диктатора из земных фильмов, на каждом углу и в каждом коридоре не стояли толпы миньонов, которых следовало одолеть. Как и положено нормальным людям, ночью все, включая гвардейцев и охрану, спали, а службу несли лишь големы и несколько десятков человек, контролирующих охранную систему.

Мне казалось, что для такого сложного комплекса подобная охрана недостаточна, что что-то здесь не так, и следует опасаться подвоха. Но Ксандаш, имевший в этом деле обширный опыт, меня успокоил, сказав, что это не просто нормально, но даже чуть многовато, ведь при правильно работающем охранном периметре живые охранники становятся самым слабым элементом системы.

Мы направились через густой парк прямиком в сторону замка, обходя или искажая сигнальные контуры, либо же «замораживая» изображение на наблюдательных средствах — благо, для подобного требовались не слишком сложные магические структуры. Добравшись до рва, мы просто спустились по крутому каменному берегу, прошли пешком по дну и вышли с противоположной стороны. Поднявшись по склону холма, мы добрались до внешней стены дворца, где я проверил поверхность на наличие сигнальных плетений. Ничего такого на стенах не нашлось. Это удивления не вызывало — на остров частенько залетали птицы, которые подобные контуры бы постоянно задевали, что приводило бы к ежедневным и еженощным ложным тревогам. Путь был свободен.

Я достал из-за пояса пару перчаток, нацепил на руки и активировал встроенные в них контуры. Точно то же я сделал со структурами в подошвах ботинок. Остальные члены команды поступили так же. Хартан извлёк из контейнера свой любимый плащ, накинул его и, полностью скрывшись с глаз, исчезнув из магического, ультрафиолетового и инфракрасного диапазонов, полез на стену. Я не видел, где он находится и что делает, но не прошло и трёх минут, как окно на четвёртом этаже дворца приоткрылось, и на фоне светлого камня мелькнула рука, делающая приглашающий жест.

Мы положили руки на стену и начали карабкаться наверх. Магия с лёгкостью помогала цепляться за отвесную стену, перчатки и ботинки крепко прилипали, когда требовалось сцепление, и точно так же отлипали, когда я переносил руку или ногу. Рядом со мной ползли Ксандаш и Кенира, а между нами расположился Тааг, вновь включив на полную мощность проектор иллюзий, не давая нам выделяться на голой стене беззащитными мишенями. Добравшись до окна — а заползти на такую высоту оказалось не так просто даже для моего теперь не самого тяжёлого и не самого слабого тела — мы юркнули внутрь, оказавшись в маленьком кабинете с канцелярским столом, парой забитых папками шкафов и вешалкой с висящим на ней пальто.

Быстро осмотревшись по сторонам, и убедившись, что тут нет людей и какой-то сигнальной магии, мы сняли и спрятали ненужные уже перчатки. Если не считать сигнальных структур на окнах, обезвреженных Хартаном, внутри замка больше ничего не было. И неудивительно, ведь было бы особо глупо поднимать тревогу каждый раз, когда служанка перепутает коридор, либо же члену королевской семьи приспичит совершить к кому-то ночной визит. Впрочем, внешние структуры им тоже не препятствовали, судя по конфигурации, они находились в готовности посылать запрос и получать ответ. Но, к сожалению, обработка паролей происходила где-то в диспетчерской комнате, а значит, сделать нам жетоны пропуска я не мог — не хватало образца для копирования.

Хартан пару секунд провозился с замком и сделал приглашающий жест — в коридоре всё было чисто. Мы выбрались из комнаты и пошли по длинному коридору — к неброской дверце неподалёку, возле которой дежурили два сторожевых голема, выглядящих как жалкая двурукая пародия на Ирвизов. Ксандаш вытянул руку и в ней возникла длинная узкая сабля. Над ладонями Кениры стала возникать структура, в которой я узнал чары смягчения вибрации, предназначенные заглушить в заданном объёме все звуки. Следуя изначальному плану, Санд бы разрубил големов раньше, чем они успели бы среагировать, а Кенира не дала бы распространиться звукам и вибрациям, чтобы поднять тревогу. Но теперь, увидев вживую големов и их внутреннее строение, я понял, что есть вариант получше. Подняв руку, я остановил спутников от атаки и отдал приказ Таагу.

Тот живо взобрался на стену, с неё на потолок, активировал проекцию камуфляжа и очень быстро побежал вперёд, очутившись прямо над големами. Избегая их сенсоров, он опустился на невидимой паутине, выдвинул из-под челюсти тонкие нити зондов и запустил их в стык корпуса сначала одному, а потом, через считанные секунды, и другому.

— Всё, можно идти, — сказал я товарищам. — Тааг всё сделал.

Ксандаш кивнул и мы неторопливо пошли вперёд. Мы не зря выбрали для проникновения именно это окно — рабочий кабинет принадлежал начальнику внутридворцовой охраны и находился неподалёку от диспетчерской. И пусть в моём воображении, подстёгнутом кучей земных фильмов, чтобы добраться до святая святых дворца, требовалось миновать многочисленные подземелья, наполненные ловушками, толпами миньонов и свирепым зверьём, пройти над несколькими мостиками с пылающей лавой и перепрыгнуть через пропасть, в реальности вышло всё намного прозаичней.

Но расслабляться всё равно не стоило, так что мы удвоили осторожность. Пока Хартан расправлялся со замком и обезвреживал сигнальные структуры, Ксандаш зажмурил глаза и прислушивался к магии обитателей дворца, чтобы засечь кого-то из припозднившихся слуг или страдающих бессонницей вельмож. Я тоже зыркал по сторонам, переключая диапазоны зрения своего глаза.

Тихо щёлкнул замок и дверь приоткрылась. За ней располагалась узкая спиральная лесенка, ведущая к ещё одной двери. Информации об этом месте у нас почти не было, так что пришлось действовать с повышенной осторожностью. Я пустил вперёд Таага, и действительно, он обезвредил не только несколько сигнальных и атакующих контуров, но также обнаружил чисто механическую сигнализацию под одной из ступенек. Мы поднялись наверх, тщательно переступая через ловушку. Внутри круглого помещения за дверью среди ярких многочисленных потоков магии находились четыре человека. Судя по свечению их аур, они вольготно расселись на стульях или креслах, а чувство божественного подсказывало, что последняя вещь, которой бы им сейчас хотелось — это бодрствовать. Так что я облегчил им страдания, доставая Перо и Цветок и взывая к силе Ирулин в искренней тихой молитве.

Вновь Хартан занялся дверью, но на этот раз всё оказалось сложнее. Как бы ни казалась подозрительной эта брешь в безопасности, позволяющая злоумышленникам проникнуть в самое сердце замка практически прямой дорогой (не считать же за серьёзные препятствия периметры защиты, сигнализации, големов и ловушки?), но на этот раз проектировщик постарался. Дверь не имела внешнего замка и даже ручки, не была рассчитана на открытие снаружи ни ключом, ни магией. Возможно, имелись какие-то дополнительные механизмы или меры предосторожности, но сейчас выглядело так, будто человека, проникшего сюда и запершегося изнутри, нельзя будет выкурить без фронтального штурма.

— Тана, пропусти Таага, — тихо сказал я.

Хартан отошёл в сторону и голем, выпустив из-под кожуха щупальца, начал обшаривать дверь. Блеснуло несколько декомпозиционных вспышек, и Тааг просунул одно из щупалец через маленькое отверстие внутрь. Нам пришлось прождать лишь пару секунд — что-то в двери щёлкнуло, и она медленно приоткрылась. Мы зашли внутрь и осмотрелись. Дверь была заперта на тяжёлый засов, который теперь состоял из двух половинок, рассечённый резаком с математической точностью. Мы с Ксандашем вновь занялись переноской тел, укладывая их на пол. Того, что кто-то проснётся, я нисколько не боялся.

Я подошёл к контрольным артефактам, проецирующим иллюзии с некоторых пунктов наблюдения, посмотрел на большую схему острова, мерцающую спокойными голубыми огнями, показывающими, что всё в порядке, поэтажный план замка с обозначением расставленных големов, сигнальных систем и огневых рубежей. Тут имелась связь с казармами, административными зданиями и даже с банком, пусть хранилище ценностей и арсенал располагались отдельно. Я положил руку на пластину управления и сплёл потоки. Замелькали иллюзии, переключаясь с одного сенсора на другой.

Большей частью дворец спал, стояли лишь на посту гвардейцы, бодрствовали, совершая обход, постовые, а также на кухне не прекращали свою работу повара, отбывая, вероятно, какую-то ночную смену. К сожалению, на личные покои наблюдение не распространялось, так что выяснить, где находится Мирена, нам не удалось. Впрочем, во время пути Кенира несколько раз указывала на неё направление, так что я знал куда идти с помощью обычной триангуляции, определив координаты и совместив с планом замка.

Мы могли направиться туда прямиком, вот только живые обитатели дворца были способны устроить немало сюрпризов, поэтому стоило принять соответствующие меры. Способ у нас был, но идея была немного безумной, так что я не знал, насколько это сработает.

— Кенира, наша очередь! — сказал я своей девушке. — Вот этот кристалл — главный узел концентратора, тут сходятся все потоки. Проверь.

Она одарила меня ощущаемой через нашу связь улыбкой, подошла к кристаллу и возложила на него обе ладони. Немного постояв с закрытыми глазами, повернулась ко мне, вновь улыбнулась и кивнула.

— Да, я чувствую, чувствую её всю!

Я не выдержал и засмеялся. Издали смешки Хартан и Ксандаш. Мы, конечно, не делали единственную ставку и отрабатывали все варианты, а этот способ сулил наименьший риск, но при этом являлся одним из наименее вероятным к осуществлению. И если всё получится, тогда мы сможем гулять по всему острову не скрываясь, словно по своему заднему двору.

— Тогда вперёд! Сделаем это вместе! — сказал я и, не выдержав, обнял её и, приподняв нам обоим края шапочек, поцеловал в щёку.

Кенира повернула голову и одарила меня ослепительной улыбкой. Она достала из футляра свои Перо с Цветком и коснулась ими кристалла. Я обнял её сзади и закрыл глаза.

— О Ирулин, Ночной Проводник, Повелительница Снов, Владычица Зыбкой Грани, молю тебя: осени своим светом это место, подари всем обитателям крепкий сон. Пусть твои крылья серебряного тумана окутают эти стены, пусть твой закрытый глаз дарует покой. Спящим и бодрствующим, усталым и полным сил, позволь тьме ночи сомкнуть объятия, даруя отдых и снимая боль. Светом твоей веры, белым и лиловым, касаюсь я дверей и окон, чтобы не пропустить ни звука, ни тревоги. Цветком каралии и пером ночного странника, символами твоей силы, прошу тебя, даруй сон тем, кто здесь обитает. Услышь мою молитву, о богиня, и обереги нас в твоих грёзах.

Я нараспев читал слова молитвы, идущие от самого сердца, и Кенира повторяла одновременно со мной. Наши слова сливались воедино, складываясь песнопения многоголосого хора, пронизанные возникающие ниоткуда волшебной мелодией. Перо и Цветок в руках Кениры сияли ослепительным светом, умножая силу богини, к которой мы воззвали в совместном молебне. Два жреца Ирулин, нет, все её жрецы просили одновременно только одного. И богиня откликнулась.

Божественная благодать наполнила наши тела и души, распространяясь во все стороны. Вот только тело человека включает его магию — неотъемлемую составляющую души. А элир Кениры и её мамы были не просто похожи, они являлись одним целым. И их совместная элир не только наполняла весь замок, но и окутывала весь остров, включая дальние сторожевые посты, сигнальные контуры и даже переговорные амулеты. И, более того, мы молили не об единомоментном чуде, мы просили богиню даровать нам всю ночь, так что каждый, кто окажется возле магии двух Валсар, просто заснёт и будет спать даже после наступления утра, когда воздействие уже закончится.

Нам не требовалось подтверждения успеха, ведь мы знали в глубинах наших душ, что любые сомнения в нашем божестве нелепы.

Кенира извернулась у меня в руках, счастливо улыбнулась и поцеловала меня в губы.

— Это было… это было словно… — прошептала она.

— … словно сон! — закончил я её фразу. Мне прекрасно было известно чувство близости с той, которую мы вместе так любили и кому были готовы посвятить наши жизни.

— Эй, Тана, Санд, проснитесь! — воскликнула Кенира, выглянув у меня из-за плеча.

Я повернулся и увидел, что оба мои спутника застыли с потерянными лицами полуоткрытыми глазами, покачиваясь и вот-вот готовясь рухнуть на землю. Несмотря на то, что они оба верили в Ирулин и могли сопротивляться действию молитвы, обещания сна и покоя были столь сладки, что соблазнили даже их. Ксандаш встрепенулся, мотнул головой и глянул на нас уже осмысленным взглядом, а Хартану потребовался ещё один окрик.

— Всё получилось, они спят, — заявил я. — Так что забираем Мирену и уходим! Но сначала мне нужно кое-что сделать. Тааг, пропиши новую печать и аннулируй действующие. Всех големов, защитные и сигнальные системы в дежурный режим. Подключи контур немедленной активации, я хочу, чтобы если что-то пойдёт не так, мы были единственными, кого дворец будет защищать.

Мне не требовались слова, чтобы отдать эти команды, вслух я говорил, скорее, для своих спутников.

Тааг встал на две задние лапы, вытянул четыре передних манипулятора, которые расплелись на тысячу волокон, став похожими на огромных морских анемон. Эти волокна начали присасываться к кристаллам и магическим контурам, считывая, записывая и изменяя информацию. Два тонких волоска из-под челюсти высунулись вперёд и легли на главный концентратор. Я не стал включать форсированный режим и пытаться понять, что именно он делает — следовало поберечь свой ментальный ресурс. Наконец, одна из «анемон» вытянулась в мою сторону, и я поднёс к ней ладонь с лежащими на ней пятью алмазными кулонами, которые с этого момента станут не только нашими опознавательными медальонами, но и средством для перевода систем острова в осадный режим.

Мы надели кулоны, после чего вышли из диспетчерской и, не скрываясь, пошли по коридору. Миновав несколько лестничных пролётов и переходов, мы спустились почти на самый низ и подошли к одной из ряда неприметных дверей, на которую указывали мои расчёты. Я бросил взгляд на Кениру, она прислушалась к своей реликвии и утвердительно кивнула. Я нажал на ручку двери, но та оказалась заперта. Кивнув Хартану, я дождался, пока он не вскроет замок, и мы вошли внутрь. Протянув руку к закутанной в одеяло фигуре, лежащей на узкой простой койке, я тихо сказал:

— Пробудись!

Хартан подошёл к стене, нашаривая пластину выключателя, а когда зажёгся свет, Кенира с тревогой и надеждой выкрикнула:

— Мама, не пугайся, это я!

Одеяло зашевелилось и оттуда послышался негромкий и какой-то противоестественный голос:

— Кенри, боюсь, испугаешься ты. Зря ты вернулась.

Я почувствовал гнев, ужас, беспокойство и ярость, огненным ураганом проносящиеся сквозь душу Кениры. И причину я прекрасно понимал. Ведь то, что поднималось с кровати, назвать иначе чем «урод» или «чудовище» было невозможно. Лысая шишковатая голова, усеянная наплывами ожогов и шрамов. Искажённое лицо с вывернутой челюстью, отсутствующим носом и почти полностью лишённое губ. Один глаз, зияющий бельмом, и второй, превратившийся в узкую щёлку. Руки, выглядящие, словно изломанные крабьи клешни — лишённые безымянных пальцев и мизинцев, но с указательными и средними сросшимися воедино. Когда то, что я больше не могу назвать человеком, встало, я увидел сгорбленную спину, перекошенный бок, изломанные ноги и вывернутые ступни, лишённые каких-либо пальцев. Под длинной рубашкой, закрывающей, к счастью, всё тело, я не увидел ни малейших выпуклостей в районе груди. Та, кто ко когда-то была прекрасной женщиной, если и уступающей во внешности Кенире, то не очень намного, превратилась в эту человеческую пародию. И от мысли, что то же самое могло случиться с моей любимой, к горлу подступала тошнота, а голову наполняла обжигающая всепоглощающая ярость.

Мы стояли и ошарашенно молчали. Хартан и Ксандаш тоже не промолвили и слова. Мирена смотрела на дочь немигающим взглядом, но в этой заплывшей щёлочке я мог видеть только заботу и любовь.

— Мама, мама, но… Если бы я знала, я бы… я… — пробормотала Кенира, стягивая с головы шапочку и показывая покрытое слезами лицо.

Вслед за ней сняли шапки и мы.

— Не беспокойся, милая, — ответила та, — я знала, что так и случится.

— Но ты же говорила, всё будет в порядке! Что тебя не посмеют тронуть! Ты же стратегическое достояние королевства!

— Меня не стали бы лишь убивать, — попыталась улыбнуться Мирена, но лицо превратилось в ужасный оскал. — А выполнять свои функции я способна даже в таком виде.

Голос её сипел и хрипел, похоже, были повреждены голосовые связки, но всё равно слова выходили понятными и отчётливыми.

— Я не могла, не знала… Мама! — Кенира словно очнулась от ступора, шагнула вперёд и заключила ту в крепкие объятия.

— Как ты думаешь, смогла бы я вынести, если бы такое сделали с тобой? — ответила Мирена, уткнувшись дочери в плечо.

Я посмотрел на Мирену Валсар с нескрываемым уважением. Пройдя через такое испытание, она не только сохранила ясный разум, но и не упала духом. Пусть реликвия Фаолонде не позволяла узнать её чувства, но каким-то образом я понял, что она не впала в отчаяние и не сломалась. Да, эти пытки и издевательства не могли не оставить на разуме следов, но… Я — паладин Владычицы Снов, а сила её, милость её, Право её позволяют исцелиться любым душевным недугам. Оставалось тело. К сожалению, ублюдок, надругавшийся над Миреной, был слишком методичным, так что способ, который я использовал для исцеления Ксандаша, к ней был неприменим.

— Мама, это Ульрих, человек, которого я люблю, — сказала Кенира, неожиданно чисто выговорив моё имя, — а это Ксандаш и Хартан, мои друзья. А вот этот паук… Его зовут Тааг-18. Помнишь, я всегда хотела собаку? Он гораздо лучше!

Кениру душили слёзы, её сердце разрывалось, но у нас не было времени предаваться печалям. Поэтому я нарушил их далёкое от идиллии семейное воссоединение:

— Мирена, вы идёте с нами, хотите вы этого или не хотите. В этом месте мы вас не оставим. Ваши увечья, конечно, ужасны. Но обещаю, клянусь именем той, кто владеет Зыбкой Гранью, что придумаю способ, как вернуть вам человеческий облик. Ваша дочь уже не та, что была полгода назад. Теперь она могущественный маг, с которым Королевству придётся считаться. Ксандаш и Хартан способны показать себя как в сражении, так и пройти незамеченными в тенях. Тааг — неостановимая машина уничтожения, нет ничего, что ему не по силам. И я… Я самый слабый изо всех нас, но даже у меня припасена пара сюрпризов. И я задам вам вопрос. Только один. Хотите ли вы просто отсюда незаметно исчезнуть, чтобы они не нашли вас больше никогда, или же предпочли бы оставить о себе яркие воспоминания?

Мирена отодвинулась от Кениры и посмотрела на меня долгим взглядом, а потом сказала, скривив лицо в гримасе, делавшей его даже безобразней, чем до этого:

— Если это возможно, то воспоминания. И столь яркие, чтобы от такой яркости эти твари ослепли!

— Ха-ха, ребята, посмотрите, вот она, моя будущая тёща! Я понимаю, что этот вариант мы не отрабатывали, что это безумно опасно, и мы все рискуем своими жизнями, так что никого насильно тянуть не буду. Но…

— Я в деле! — сказал Ксандаш.

— Я тоже! — поддержал его Хартан.

— Это моя мама, и они должны заплатить, — прищурила глаза Кенира, едва сдерживая клокочущий внутри гнев.

Я окинул взглядом своих спутников, с гордостью всматриваясь в их решительные лица, после чего вновь натянул на голову шапочку.

— Ну что же, у Королевства Сориниз накопилось к семье Валсар немало долгов.

— Я прожила здесь девяносто шесть долгих лет, — уточнила Мирена.

— Тем более! Ну а теперь настало время их собрать!