Горячие блюда

Глава 1 Федеративные заботы

Честно говоря, принимать участие в этом турнире я вовсе не планировал, более того, раньше о нём даже не слышал. Мне хотелось всего лишь последовать совету ребят из «Ветви и Кружки» и поколесить по Федерации, чтобы своим умом, как бы это забавно ни звучало, заработать денег. Я прекрасно понимал, что различные игровые заведения поддерживают между собой связь, так что постоянно выигрывающий игрок очень приметной внешности в сопровождении девушки с внешностью ещё более приметной привлечёт немало внимания. Так что решил не наглеть, выигрывая в каждом игровом доме по чуть-чуть, а малую величину заработков компенсировать их количеством. Именно поэтому и старался выбирать игры, в которых деньги теряют игроки, а не казино — со всеобщей ненавистью соперников я бы смирился, а вот проявления цеховой солидарности владельцев заведений мог и не пережить.

В кружном пути, которым я двигался через провинции Федерации была и ещё одна скрытая цель, даже две. Я посещал каждую гостиницу, каждый отель, которые мог найти, где предлагал покровительство Ирулин. Мне до сих пор не верилось в слова Ридошана, казалось, что он, как человек когда-то страдавший от бессонницы, преувеличивает готовность владельцев принять силу никому не известной богини. И тем, что отказались лишь считанные единицы, был прямо-таки поражён.

Главный вопрос, который мне каждый раз задавали, звучал как: «Сколько это стоит?» Получив столь милый сердцу и кошельку ответ, трактирщики старательно записывали имя Ирулин, позволяли изобразить на видном месте её святой символ, и даже просили составить тексты молитв, с которыми постояльцы будут обращаться к Ночной Госпоже перед сном. Не забывал я и наших приёмных родителей, упоминая Первое Освящение Гостиничного Бизнеса в гостинице «Перо и Цветок». Не знаю, был ли в этом какой-то смысл, но этим я уж точно не навредил.

Второй целью подобного путешествия являлось запутывание следов. Я не знал, в какой момент ауф Каапо снова навестит Жорефа, но надеялся, что этого не произойдёт никогда. И в любом случае моё появление в сотнях мест огромной страны должно если не сбить его со следа (в принципиальной возможности этого я очень глубоко сомневался), то как минимум осложнить поиски.

Дорожная сеть Федерации Дариид была в достаточной степени налаженной и разветвлённой, так что после того, как мы забрали останки Таага и вернули двоих арендованных тахару, я купил омнимобиль. Это был старый неуклюжий Чотош-32, легендарная модель, которую торговцы нахваливали покупателям за надёжность и проходимость, были готовы подтвердить искренность своих слов клятвой Керуват, но при этом старательно опускали некоторые незначительные детали, вызывающие ненависть у всех владельцев тридцать второй модели: неудачную конструкцию накопителя и кошмарную прожорливость, а значит, дороговизну зарядки и мизерные расстояния на которые этот омни мог проехать за один раз. Благодаря этому модель имела своё прозвище «жжёная колесница», намекавшее, что нормально ею пользоваться могут только выжженные.

Подобные проблемы нас не волновали — моя подруга имела бесконечный запас магии, а в оборудование каждого омни входила и аварийная манжета, позволяющая водителю или пассажиру переднего сидения дотянуть до пункта назначения на собственной элир. Но всё равно Кенира отчаянно торговалась, выдавливая из торговца, напоминающего повадками Старого Жорефа, максимальную скидку. Омни обошёлся нам всего в семь с половиной красных курзо, что действительно являлось прекрасной ценой. Обе стороны остались довольны: мы — что купили недорогой надёжный омнимобиль, а торговец — что сплавил негодный товар двум неопытным дурачкам. На радостях он даже не стал с нас брать денег за водительское удостоверение (в Федерации их выдача государственной монополией не являлась), выступив моим поручителем и заверив документ вычурной печатью. Общие правила движения я уже знал и так, а научился водить омнимобиль если не за тридцать минут, то за полчаса точно.

Тридцать второй хоть и выглядел чем-то архаичным, похожим на старый Ханомаг-буханку, тем не менее оказался вполне комфортным в езде. При использовании Кениры в качестве батарейки, а Склаве — в качестве водителя, я получил возможность не тратить время на утомительное путешествие, а заняться чем-то интересным и продуктивным. Кенире, конечно, хотелось осмотреть новую страну, но монотонность дороги быстро ей надоела, так что она с удовольствием стала погружаться в сон вместе со мной.

Путешествие протекало очень странно, практически дико. Мы то и дело словно телепортировались из одного места в другое, из царства сна, способного превратиться во что угодно, в маленькие, средние и большие городки. Там мы обходили все гостиницы, исчезающе редко ночуя (в основном, чтобы помыться и нормально поесть) в какой-нибудь из них, а также казино, игорные дома или просто злачные заведения, в которых тоже шла игра. И с каждым городом, отмеченным на моей внутренней карте, я не только видел, как растёт наше «семейное» состояние, но и чувствовал усиление связи с Ирулин.

Казалось бы, многодневные тренировки, субъективные месяцы и годы, проведённые в сонной иллюзии, были бы обязаны утомить любого человека. И какой бы ни была настойчивой Кенира, сколь бы ни хотела заполучить магию, ей предстояло неизбежное выгорание. Я знал многих людей, чересчур усердно налегающих на учёбу и работу, среди них были как мои коллеги, так и сокурсники в уни. Рано или поздно энтузиазм и фонтанирующая энергия всегда сменялись апатией, желанием просто лежать на месте в позе звезды, ничего не делать и даже просто не двигаться.

Снов госпожи это никак не касалось по множеству причин, из которых выделялись две главные. Во-первых, сам сон я старался разнообразить — грёза являлась миром, стоять за штурвалом которого посчастливилось именно мне. Так что, пребывая в ней, я старался нам устраивать достаточно путешествий, периодов отдыха и ничегонеделания. И если количество мест, которые я знал на Итшес, было невелико, да и кругозор Кениры ограничивался столицей Сориниза, то уж со своим родным миром я мог развернуться во всю.

Ну и второй, но самой главной причиной являлись исцеляющие свойства снов, которые сами по себе спасали от психологических и ментальных хворей, давая возможность тренироваться столько, что позавидовали бы все герои гонконгских боевиков вместе взятые. Но постепенно репертуар новых тренировок всё-таки исчерпался, а имеющиеся перестали приносить ощутимый результат, так что мы приняли серьёзное решение — отправляться в Нирвину, чтобы воспользоваться выигранными деньгами для съема жилья и уплаты Кенирой взносов за поступление в университет.

Увы, на все потребности денег не хватало, а расходы, как оказалось, предстояли колоссальные. И не столько на учёбу (о сумме мы не имели представления даже приблизительно), сколько на материалы для восстановления Таага-18, привести в порядок которого на текущем этапе оказалось невозможно, сколько элир в него ни вливай.

Сначала, конечно, всё выглядело вполне обнадёживающе. Мы остановились в одном из небольших городков, где я купил хорошие пишущие принадлежности и нашёл нужные материалы для ритуалистики. Затем посетили пустырь за городом, где я создал большой ритуальный узор, призванный не столько помочь восстановлению, сколько защитить Таага-18 от подавляющей мощи Кениры. Девушка извлекла из хранилища спёкшиеся остатки голема, а я достал из сумки заветный кристалл. Поместив компоненты в соответствующие места ритуальной схемы, мы принялись за дело.

Дорожки, на этот раз написанные не кровью, а специальным проводящим магию составом (продающимся в обычных в хозяйственных магазинах) мягко засветились. Кристалл восстановления, получив доступ к достаточному для активации количеству элир, обрёл прозрачность и вспыхнул изнутри жёлтым. Из него вытянулись шнуры света и принялись обшаривать окружающее пространство, словно близорукий человек нащупывает на прикроватной тумбочке свои очки. Затаив дыхание, мы с Кенирой наблюдали, как эти щупы дотянулись до груды земли и шлака, как рядом с кристаллом начал формироваться ещё один кристалл побольше, как пространство подёрнулось рябью и пропал сначала один из них, а затем и второй. Щупы не только не исчезли, но даже увеличились в размерах, перебегая с расплавленных останков к месту, где кристаллы восстановления находились несколько мгновений назад. Словно скульптор, лепящий из глины уверенными движениями статуэтку, щупы начали создавать в воздухе правильную стереометрическую фигуру, в которой я сразу же узнал главный рабочий блок — тот самый кристалл, что когда-то, сразу же после нападения Мирикеша, был отремонтирован Эгором.

Успех восстановления сердца голема знаменовался сильным скачком потребления элир — движение щупов сильно замедлилось, а сами они потускнели. Узор ритуала я создавал с сильным запасом прочности и перегрузить его не боялся. Впрочем, раз в скрытые пространства переместились обе системы восстановления, то ничего плохого на текущем этапе произойти бы уже и не смогло. Поэтому я дал Кенире знак усилить подачу энергии.

Девушка кивнула и через мгновение щупы вновь засияли ослепительным светом. В воздухе возле центрального кристалла возникли три яркие точки, вокруг которых начали формироваться и расти островки материи — медленно, словно ледяные узоры на стекле. Висящие в воздухе кусочки металла выпустили тонкие отростки и потянулись друг к другу, объединяясь в одно целое. Конструкция пустила новые побеги, на концах которых сформировались новые светящиеся точки. И пусть из моего положения всех их не было видно, как человек, проектировавший всю систему, я знал, что их ровно двадцать.

С введением новых точек восстановления потребление элир всё возрастало, так что я снова подал знак Кенире, и она вновь увеличила подачу. Толстый пучок переплетающихся молний потянулся к останкам голема, которые на глазах стали таять, словно ледяной кубик в тёплом коктейле. К моему удивлению, к останкам присосались не все щупальца. Двое из них шарили по утоптанной плотной земле пустыря, в которой система, видать, тоже обнаружила необходимые материалы и минералы.

Постепенно система воссоздала силовой каркас голема, принялась отстраивать внутреннее оборудование и конечности, а напоследок, по истечении длительного времени — и внешний кожух. И чем дальше шло дело, тем больше я хмурился, понимая, что процесс протекает не совсем гладко. С конструкцией своего Таага я был знаком до мельчайших деталей, так что прекрасно видел нарушенную расцветку частей, каверны и эрозию на поверхностях, и даже полное отсутствие некоторых элементов. Не сказать, что я такого не ожидал, но в подтверждении собственных опасений приятного было мало.

Интенсивное термическое воздействие, которое спекло тело Таага в единый бесформенный комок, разрушило и сожгло многие вещества. Бесповоротному уничтожению подверглись полимеры, некоторые материалы просто-напросто сгорели, кое-что окислилось, а кое-что потеряло структурную целостность. К счастью, для выделения чистых веществ из сплавов или же восстановления металлов из оксидов требовалась лишь энергия, которой хватало с избытком. Тем не менее в функционировании голема были обязаны появиться нарушения, а уж в некоторых случаях — катастрофические. С этим я ничего поделать не мог, так что просто ждал, сжимая за Таага кулачки.

Постепенно интенсивность ремонта снизилась, вместо целого пучка молний вокруг практически целого корпуса осталась гулять одна-единственная. А затем исчезла и она. Кенира ещё некоторое время подавала элир, но затем, увидев мой знак, прекратила и поднялась на ноги.

Она пристально оглядела распластавшегося по земле шестиногого металлического паука и спросила:

— Ну что, получилось?

Я отрицательно покачал головой.

— Тааг, подойти ко мне, — приказал я.

Выполнения приказа я не дождался. Голем, мой главный и единственный друг и спутник последних сорока лет жизни, остался лежать безжизненной грудой металла.

— Тааг, статус! — повторил я, и вновь без ответа.

Мою душу стало охватывать всё усиливающееся беспокойство. Пусть я знал, что пока что не произошло ничего непоправимого, но сердце всё равно сжало тревогой.

— Тааг, аварийный диагностический режим. Код: яаг-ратир-шчар-гебруз-хаад-шадани. Провести проверку систем. Покажи текущий статус. Способ вывода — любое функционирующее устройство. Заместить неработающие цепи за счёт вспомогательных систем. Аудит энергопотребления на время выполнения отключить, ограничения на использование снять. Исполняй!

Вначале ничего не изменилось. Это могло, конечно, ничего не значить, являться каким-то небольшим сбоем когнитивных систем. Но могло и являть собой признак катастрофы, свидетельством того, что центральный кристалл мёртв, а для того, чтобы привести его в порядок, нужен маг уровня Эгора. В процессе уничтожения Таага участвовали не только экстремальные температуры или пространственные воздействия, там бушевал целый шторм элир, способный повредить даже системы, специально защищённые от подобных воздействий.

Чем больше проходило времени, тем большее отчаяние меня охватывало. И, наконец, когда я почти что совсем решил, что дело плохо, воздух над Таагом сгустился, сформировавшись в светящиеся буквы на Высшем Эсвеш.

— Ули, что это? — спросила Кенира. — Он заработал?

— Пока нет, — покачал головой я, вчитываясь в текст.

Проектор иллюзий работал нестабильно, буквы то подёргивались рябью, то расплывались, но прочесть главное я всё-таки сумел. В высвеченном списке подсистем возле большей части стоял глиф фиолетового цвета, сообщавший о частичной или окончательной неработоспособности. Некоторые системы, наоборот, восстановились до рабочего состояния, но их количество я мог пересчитать на пальцах одной руки. К моему полнейшему изумлению, одной из них оказался метатель паутины, хотя я заранее списал его со счетов, так как полагал, что вещество мурташ-усар-492 должно было полностью разложиться или сгореть.

— Тааг, выведи список материалов и элементов, требуемых для восстановления полной работоспособности. Сформируй второй список с соединениями, из которых твои рутины снабжения и ремонта смогут требуемое извлечь. Условия энергоснабжения — неограниченно.

Перечень систем подёрнулся помехами и превратился в две отдельные колонки текста. Содержимое не радовало. Пусть всё, чего не хватало голему, можно было либо купить, либо подобрать замену, но стоило это очень и очень дорого.

— Тааг, проверка энергетических подсистем. Покажи текущую энергоэффективность.

Списки пропали, в воздухе появилась круговая диаграмма, где жёлтый цвет эффективного использования энергии составлял 72 процента, что являлось довольно неплохим уровнем, хоть могло быть и лучше.

— Тааг, сеть Цитадели недоступна, перестройка потребления. Калибровка источников. Текущий источник элир считать основным. Приступай.

Диаграмма начала медленно изменяться, фиолетовый сегмент уменьшаться, а цифры эффективности постепенно расти, пока не показали 96 процентов. Пусть это было далеко до почти ста процентов Цитадели, тем не менее являлось очень даже высоким числом. Я бросил на Кениру уважительный взгляд и медленно кивнул.

— Тааг, изменение списков доступа. Новый пользователь, имя Кенира. Уровень её приказов — красный-один. Пропиши её как основной источник элир, защита её жизни — максимальный приоритет. Код активации, — я на мгновение задумался, вычисляя правильную одноразовую последовательность, — оосир-ласур-ддре-каариз-наа-яаг-шесть-басаар-двадцать восемь.

Иллюзия показала подтверждение выполнения и погасла. Я подошёл к Таагу, опустился на корточки и положил руку на его обжигающе горячий корпус.

— Ты хорошо потрудился, — сказал я ему, — теперь дело за мной. А пока что отдохни, мой друг! Кенира, забирай его и пойдём.

— А ему это не навредит? — спросила она. — Ну, помнишь, Ксандаш что-то там говорил про порталы и внутренние пространства. Я видела, что твой голем тоже использует карман.

— Нет, ничуть, — улыбнулся я. — Но вопрос ты задала очень хороший и правильный.

Девушка подошла ко мне и нежно положила руку на плечо. Она ничего не сказала, но слов и не требовалось. Я встал и привлёк её к себе. Она вытянула руку и безжизненный корпус Таага исчез в пространственном хранилище.

Если и искать хорошее в нашем путешествии, так это время, которое я проводил с Кенирой. Пусть я встретил девушку лишь три месяца назад, но субъективное время, проведенное с ней, составляло уже несколько лет и превышало срок моей супружеской жизни с Мерпати. И скажу, если бы не давящий на меня долг, не ощущение времени, утекающего с каждым моим дыханием, не осознание, что госпожа Ирулин до сих пор томится в плену у Эгора ауф Каапо, я был бы даже счастлив.

И дело даже было не в сексе — его-то как раз у нас было непозволительно мало. Я не считал возможным осквернять им Царство госпожи, так что приходилось навёрстывать упущенное во время редких ночёвок в гостиницах. И не в том, что с каждым днём моя мечта избавиться от безобразных жировых складок и стать похожим на человека обретала форму — как эту самую форму обретал я сам, когда во время каждой остановки занимался спортом до кровоточащих волос. Мне просто нравилось быть с ней: слушать её голос, шутить, тренироваться, дурачиться и путешествовать из одного сна в другой. Она стала моей женой во всём, кроме уз брака, хотя, если подумать, у нас с ней теперь была одна и та же фамилия! Я уже давно перестал отрицать очевидное, пусть признания в любви ей до сих пор и не сделал.

По истечении второго месяца путешествия, когда количество посещённых нами городов и городишек приблизилось к сотне, а гостиниц и игровых домов давно за эту сотню перевалило, мы, наконец, услышали о Большом Турнире. К тому времени наш капитал составлял сто двадцать одну тысячу курзо — сумму с одной стороны огромную, ведь столько денег Кенира не держала в руках ни разу в жизни, а с другой — мучительно недостаточную. Возможно, её бы хватило на восстановление Таага (но для возможности покупки нужных материалов следовало навестить столицу), на поступление в университет, и даже на покупку небольшого домика в столице. Но, увы, не на всё вместе.

Я бы мог порадоваться замечательному совпадению, событию, способному решить наши финансовые затруднения, вот только до начала турнира оставался ещё месяц, а значит, срок нашей договорённости с Ксандашем давно бы истёк. Впрочем, деньги были важнее, так что мы запланировали поездку на турнир, а время, оставшееся до начала регистрации, провели с пользой, навестив ещё полтора десятка городков, проведав семнадцать гостиниц и выиграв в игорных домах ещё четырнадцать тысяч курзо.

Лишь приехав в Тарагу, я понял, что именно она мне напоминает. Я никогда не был в Лас-Вегасе, пусть в свое время три раза посещал США. Но это был именно он: город, созданный для того, чтобы выкачать у посетителей всё до последнего пфеннига, оставив его без денег, но с большим багажом впечатлений.

Тут мне не пришлось даже сдерживаться, опасаясь, что меня, выигравшего большую сумму, прикопают в одном из окрестных густых лесов или сбросят в глубины ущелья, рассекающее подножие горы, возле которой стоял город.

Тарага ценила свою репутацию, каждый из владельцев казино (что многократно подчёркивалось в рекламных буклетах) принёс клятву именем Керуват вести дела честно. Шулеров и жуликов отсюда не только не гнали, но даже проводили среди них свои конкурсы и соревнования! Ну и одним из главных столпов, на котором стоял здешний игровой бизнес, являлась анонимность. Не все игроки утруждались тратить деньги на освящённые полумаски, которые продавались (официально их дарили, но лишь в ответ на пожертвование) в храме Керуват. Но свою личность мог полностью скрыть любой желающий, правда лишь до тех пор, пока его действия не касаются чего-то преступного и неугодного Покровительнице Соглашений.

Сам Большой Турнир оказался ничем иным, как чемпионатом игры в местный покер — ту самую Большую Пятёрку, за игрой в которую я познакомился со своим новым отцом. И от известных мне турниров отличался самым кардинальным образом.

Во-первых, все игроки выступали анонимно. В брошюре, описывающей правила и условия турнира, это обосновывалось «дополнительным вызовом игрокам», «честной игрой» и «безопасностью победителя» — мол, так у лихих людей будет меньше искушения позариться на главный приз. Для обеспечения анонимности все игроки носили маски птиц, зверей и рептилий, которые, скорее, являлись головными уборами, закрывающими всю голову. Такая защита кому-то показалась бы такой же нелепой и смехотворной как очки Супермена, если бы не сила Керуват, не позволяющая опознать игрока ни магией, ни с помощью простой наблюдательности. Существовала единственная лазейка — игрок мог раскрыть своё инкогнито сам, и в той самой брошюре стояло большое красное предупреждение, предписывающее этого не делать, во избежание опасности мошенничества или ограбления.

Во-вторых, каждый из участников вносил по две тысячи курзо, причём возможности внести дополнительные деньги во время игры не имел. Учитывая, что игра проходила в четыре тура, а за каждым столом сидело по восемь человек, то количество участников составляло четыре тысячи девяносто шесть. Большой Турнир оказался воистину большим, даже огромным! Что самое интересное, желающие никогда не переводились — сумма взноса не являлась неподъемной, а анонимность участия позволяла напропалую врать, мол, «я дошёл до полуфинала!» Конечно, возникала проблема с количеством масок — она заключалась не столько в возможности их произвести и освятить, сколько в видовом разнообразии фауны Итшес. Но организаторы поступили проще — сделали два десятка видов и выдавали новую перед каждым туром, тщательно отслеживая, чтобы два одинаковых зверя не встретились за одним игровым столом.

И, в-третьих, существовало ещё один обычай — «правило последней деции». Оно заключалось в том, что игрок, у которого не хватало денег для поддержания текущей ставки, мог поставить остатки денег, как бы мало их ни было, и ставка всё равно считалась покрытой. Ходили истории, что таким образом некоторые игроки умудрялись полностью переломить игру от полного проигрыша к победе на турнире, правда последний такой случай был больше четырёх десятков лет назад. Пусть и редко, но это добавляло игре остроты, а каждый игрок учитывал правило в своей стратегии, всегда оставляя напоследок фишку наименьшего номинала.

И пусть в процессе игры каждый из игроков имел возможность в любой момент выйти с выигранными деньгами, это считалось плохой приметой, несущей неудачу в сделках. Так что обычно в финале разыгрывалась вся сумма более восьми миллионов курзо, с которой организаторы забирали пятую часть.

Пусть мы с Кенирой приехали заранее, но всё равно успели лишь чудом. Регистрация в турнире уже практически завершилась, свободными оставались места не более чем для двух десятков участников. Оставшиеся полторы недели мы остановились в отеле, хозяин которого тоже радостно принял силу Ирулин, правда бесплатно нас не поселил, лишь сделал скидку в двадцать процентов. И до самого начала игры мы занимались любовью, посещали рестораны и проведывали все казино, где ценою плохого самочувствия и головной боли мне удалось увеличить состояние ещё на двадцать тысяч курзо.

Кто-то мог бы сказать, что принимать участие в таком турнире глупо, каким бы выигрыш солидным ни был, но именно тут риск как раз и был невелик. Темнее всего под маяком, к тому же, даже оставайся я толстяком, меня бы укрыла сила Керуват, не позволив Эгору ауф Каапо установить мою личность. Ну а с учётом того, что я окончательно избавился от жира, складки кожи разгладила магия Кениры и выросшие на магических стероидах неожиданно внушительные мускулы, сейчас меня бы не узнала даже родная мама.

Сама игра оказалась самой трудной изо всех, что я когда-либо проводил. На каждую партию распечатывалась новая колода карт, печать храма Керуват с весами и свитком гарантировала, что они «чистые», без каких-либо пометок, не предусмотренных честной игрой. Маски участников полностью скрывали мимику, оставалось только следить за моторикой рук, наблюдать, какие взгляды те бросают, как реагируют на карты из подбора, и что именно и куда скидывают. Мне пришлось задействовать мозг на полную, включить форсаж, чтобы учесть все возможные факторы, применить весь свой доступный арсенал в виде вероятностного анализа, прогнозирования ходов противников и предсказания выпавших им комбинаций. К сожалению, в Большом Турнире в основном участвовали опытные игроки, которые не сортировали карты и не раскладывали по номиналу, а наоборот, перемешивали, стараясь запутать противников. В этой игре я оказался опасно близко к проигрышу, не выбыть мне удалось только каким-то чудом. В момент, когда за игровым столом остался лишь я один, а передо мною лежали игровые фишки номиналом в шестнадцать тысяч курзо, у меня не осталось даже сил, чтобы радоваться.

К счастью, одна восьмая финала являлась, по сути, отборочным этапом, и одновременно на арене происходили только восемь игр. И пусть игроки заканчивали игру не единомоментно, освобождая столик для следующей команды, но эту смену можно было грубо поделить на туры. Мне посчастливилось оказаться во втором, так что на отдых и приведение себя в порядок оставалось четверо суток. Этого с лихвой хватило, чтобы встретиться с Кенирой, получить помощь её магии, а также выпить бутылку воды с таким количеством сахара, что её можно было бы назвать сиропом. Затем мы просто сидели, обнявшись, и наблюдали за оставшимися играми этого дня, благо этот этап игры считался самым скучным и трибуны наполовину пустовали.

На пятый день, когда настало время четвертьфинала, я чувствовал себя бодрым, отдохнувшим и подготовленным. Во сне я многократно воспроизводил не только свою игру, но и происходящее за остальными столами. Пытался найти какие-то паттерны и общие признаки, которые позволили бы мне в следующий раз получить более лёгкую победу. Возможно, я чему-то научился, хотя сознательно каких-то новых алгоритмов и способов подсчёта не разработал. Но, как бы то ни было, вторая игра прошла намного легче и спокойней. В четвертьфинале на арене одновременно проходило только четыре матча, и пусть на трибунах стало гораздо больше людей, общая атмосфера вышла более расслабленной. Оставив фишки на столе организаторам, я вновь отправился к своей подруге.

Пусть этот этап длился всего два дня, но организаторы не зря умели считать свои монеты, так что сделали после него трехдневную паузу, чтобы как зрители, так и игроки, имели великолепную возможность потратить свои деньги если не в казино, то оплачивая немалую стоимость гостиничного номера или койку в хостеле, питаясь в дорогих ресторанах или делая выручку многочисленным уличным ларькам и тележкам. Я немного поиграл, заработав ещё с десяток тысяч, позанимался в хорошо оборудованном спортзале со вполне земными тренажёрами, а также проведал с Кенирой несколько ресторанов. К началу четвертьфинала я, наконец, посетил последнюю из длинного списка гостиниц и ночлежек Тараги, где исполнил свой церковный долг, освятив здание и начертив за стойкой святой символ. К этому времени мне даже не приходилось ничего объяснять — владельцы гостиниц, ощутившие силу Ирулин, получили такое конкурентное преимущество, что остальные просто-напросто рисковали прогореть.

Полуфинал и финал считались самыми важными этапами игры, так что на арене остался стоять только один стол. И мне на этот раз довелось участвовать предпоследним, почти что под самый вечер. Один из игроков, сидящий за моим столом, тоже носил маску Воробья. Две одинаковые маски противоречили правилам, так что кому-то из нас пришлось бы её сменить. Мне не хотелось этого делать, ведь уже считал свою текущую маску счастливой. К счастью, мой противник захотел себе чего-нибудь более героического, так что ушёл и вскоре вернулся в маске Медведя (зверя, отличавшегося от земного собрата небольшими рожками и более длинной мордой). Сама игра проходила долго, трудно и с переменным успехом. Игрок Крецаш, поначалу почти проигравший, воспользовался «последней децией» и умудрился вернуться в игру. Но стать победителем он всё равно не смог, обыграв в итоге всех игроков, кроме меня. Мне казалось, что он, получив на руки немалые деньги, захочет игру покинуть. К счастью, этого не произошло, так что в финал я попал, имея на руках сумасшедшую сумму в один миллион двадцать четыре тысячи курзо — деньги, достаточные на неплохой домик в Нирвине, восстановление Таага-18 и учёбу Кениры. Хватило бы и на найм Ксандаша, хотя пока что было не совсем ясно, насколько надолго. В тот момент я мог бы спокойно выйти, но останавливали меня два резона.

Во-первых, деньги. Выиграв турнир, я бы смог получить сумму в восемь раз большую — а такие вещи не помешают никогда. Ну и во-вторых, общее мнение, что выход из игры раньше времени — плохая примета, в мире, где существуют боги, вполне могло быть не предрассудком, а отражением реально существующего закона природы. Кому об этом знать, как не мне, паладину богини снов? В любом случае после турнира с азартными играми я собирался окончательно завязать. Вызывало опасения не только то, что с каждым выигрышем повышается риск получить ненужные последствия для здоровья, вследствие ли перенапряжения, либо же несовместимого с жизнью количества стали в печени. Беспокоил азарт, который я начал испытывать с каждой игрой. Деньги нужны всегда, их всегда не хватает, а что может быть проще, чем выиграть пару тысяч курзо в соседнем игровом доме? А потом лежать в подворотне с проломленным черепом, как человек, не умеющий вовремя остановиться.

Финальная игра прошла на удивление буднично и рутинно. Я уже знал всех игроков, наблюдая с трибун за их привычками и жестами. Мой опыт игры в Большую Пятёрку тоже вырос, так что в конце длинной, почти полтора часа партии, я собрал сильнейшую комбинацию из Инженера, Воина, Целителя, Мага и Повелителя. Главной мастью на этом круге являлся Жар, и большая часть моих карт была именно этой масти. Инженер и Целитель имели масть Твердь, что вместе давало вторичную стихию Лавы, в данной ситуации имеющую большую силу, чем просто Жар. Если бы не напряжение игры, не её длительность и не требуемые для просчёта действий финалистов мозговые усилия, это было бы даже лёгкой победой.

— Лава, Полная Свита! — ликуя, воскликнул я, скидывая карты. — И если у кого-то не найдётся Коварного Удара…

Я прекрасно знал, что Единица Жара и Тройка Тверди в данный момент находятся на Кладбище, так что проигрыша не опасался.

И действительно, так и произошло, я стал победителем этого круга. И пусть у моих соперников ещё оставались фишки, но эта игра стала переломной. С каждым кругом количество противников уменьшалось и, наконец, я остался один.

Сражаясь с головной болью и тошнотой, я поднялся со стула и вскинул в воздух руки. Толпа оглушительно зашумела и разразилась овациями. Пытаясь не показать виду, я подошёл к стойке организаторов, где очень красивая женщина в униформе поздравила меня с выигрышем и вручила банковский вексель на шесть миллионов пятьсот пятьдесят три тысячи шестьсот курзо — сумму выигрыша за вычетом пятой части организаторской комиссии и налогов. Пройдя в специальное помещение, я снял маску Воробья и положил её на полку рядом с другими масками. Глубоко несколько раз вздохнув, я попытался совладать с кружащейся головой и не рухнуть на пол. Получилось не сразу, пришлось опереться на стену. Отдышавшись, я вышел через неприметную дверь в коридоре и смешался с толпой. Благодаря божественному благословению, наложенному на это место, моё появление осталось незамеченным окружающими, их взгляды соскальзывали, словно я находился тут так давно, что стал приевшейся деталью пейзажа. Если бы богиня могла применить подобные благословения для чего-то, кроме обеспечения тайны честных сделок, это была бы устрашающая злая сила. Но, к счастью, воры, злодеи и убийцы были для Керуват полностью антагонистичны.

Собравшись с силами, я направился к трибунам, где заметил ярко-рыжую шевелюру Кениры, выглядывающую меня в толпе. Больше не опасаясь погони, моя подруга восстановила естественный цвет волос, что я полностью одобрял, пусть блондинкой она была не менее прекрасна. Немного полюбовавшись красотой своей девушки, я двинулся к ней навстречу. Но стоило сделать пару шагов вперёд, как дурнота накатила с новой силой.

— Scheiße! — выругался я. — Ещё чуть-чуть и думал, что подохну!

— Потерпи немного, — ответила Кенира с такой заботой и любовью в голосе, что губы сами по себе расплылись в улыбке, — сейчас станет лучше.

— Потом! — мотнул я головой и тут же пожалел — головокружение накатило с новой силой. — Вексель я получил, так что нас тут уже ничего не держит.

— Тогда в Нирвину? — улыбнулась Кенира, и её улыбка показалась мне совершенно вымученной. От того, что заставил её волноваться, я почувствовал себя полной дыркой от задницы.

— В Нирвину! — согласился я с радостью. Это путешествие мне изрядно надоело.

★☆★☆★

● «похожим на старый Ханомаг-буханку» — Hanomag 2/10 PS который называли «Kommissbrot», что обозначало «хлеб мобилизованных» (от сленгового слова «Kommiss», аналога «мобик»), потому что формой машина напоминала армейскую буханку хлеба. Автомобиль был довольно популярен из-за дешевизны и очень экономного расхода топлива (4 литра на сотню), хоть и не достиг популярности Opel Laubfrosch или Dixi. Машина весила 370 кило, ходила даже пословица: «Ein Kilo Blech, ein Kilo Lack — und fertig ist der Hanomag!» то есть «Кило жести, кило краски — вот и вышел Ханомаг».

● «до кровоточащих волос занимался спортом» — bis die Haare bluten, немецкое выражение, аналог «до седьмого пота».

● «Темнее всего под маяком» — unter dem Leuchtturm ist es am dunkelsten, немецкий аналог «темнее всего под пламенем свечи».

● «себя полной дыркой от задницы» — das Arschloch, немецкое бранное слово, обозначающее мудака.

● «держать мяч спущенным» — den Ball flach halten, то есть «тише воды», «ниже радаров».

● «На первом этаже находилась большая ванная комната» — Ульрих немец, поэтому он считает этажи, исходя из немецких обычаев. Наш первый этаж в Германии нулевой, Erdgeschoss, второй — это немецкий первый (erster Stock, erstes Obergeschoss, erste Etage), ну а верхний под крышей — «крышный этаж» das Dachgeschoss.

● «лишь на расстоянии броска камня» — nur einen Steinwurf entfernt, аналог «рукой подать».

● «в час нужды дьяволу приходится жрать мух» — in der Not frisst der Teufel Fliegen, немецкая пословица, обозначающая, что «на безрыбье и рак рыба», что если сильно надо, то не остаётся ничего, кроме как принять даже не слишком хороший выбор. Английское «beggars can’t be choosers».